Солнце слегка бледное в это время года, шло на закат, придавая городу футуристический вид, отблескивая в окнах и освещая центральную широкую улицу. Я спешил и как мог быстро крутил педали. Но, уже знал что опаздываю. В голову, как и всегда в такие моменты лезли разные спутанные мысли. Отдельные камни тротуара, прощально поблескивали влажными верхушками. Очередная идея сократить, привела меня на крутую лестницу, вцепившись руками мертвой хваткой в руль. Я только слегка прижал ножной тормоз. На удивление проскочил и с новым азартом нажал на педали. Солнца уже не было видно и в переулках уже праздновали вечерние тени. Новый поворот, а за ним еще один, в последний, я влетел, практически чертя коленкой по влажному асфальту. Меня ждали. Нервно куря у подъезда, сидел Максим, даже издали было видно, что он нервничает больше обычного. Сигарета догорела, почти до конца фильтра, а он все пытался вытянуть ее до остатка. В темноте подъезда стоял Андрей сложив руки на груди, ему тоже было не по себе, но он не подавал вида одев на лицо непроницаемую маску. Только люди, хорошо знавшие его знали, что смотреть надо на краешки плотно сомкнутых, тонких губ. Макс завидев меня выбросил замусоленный окурок и выпрямился , Андрей исчез тенью в подъезде.
«Где тебя носило. Впрочем, неважно, идем ». Мой хороший знакомый вел меня по лестничным пролетам прыгая через две ступеньки. Задержавшись только у самой двери. Окинув меня взглядом, распахнул ее и буквально в тащил за плечо в темноту коридора. Свет ни кто не включал, несмотря на позднее время, необычно но, я и так всех знал. В до боли знакомой комнате, где было так много споров обсуждений мнений, практически стеною, выросла тишина, она липла к стенам и стремилась заполнить все пространство, даже внутри меня. И только, Сергей эффектно стоящий темным силуэтом в догорающем свете дня, из окна. Отперевшись могучими руками культуриста в узкий подоконник. Обращаясь ко всем и в тоже время ни к кому конкретному в комнате, нарушил целостность тишины, прогнувшейся под твердостью его голоса как паутина от порыва ветра. «Дождались». По обычаю я сразу приложил сказанное к себе и уже открыл рот для объяснений, хорошо в темноте не видно, атлант продолжил, свое изречение: «Доигрались, думали справимся и не успели». Что то дрогнуло в его целостности и он, очень медленно повернулся, присев на подоконник. Его руки покоились на коленях. Слово перехватил или вырвал у тишины, тихий голос Анечки, но он подействовал на всех оживляюще, послышалось шуршание, кто то сдавленно кашлянул. Анечка, всем нам она была как сестричка, хотя многие из нашей компании пытались стать для нее больше чем другом. И Сергей, рыцарь с букетом красных роз, и молчаливый Андрей с исписанным каллиграфическим подчерком листком, сочиненных им стихов. И Макс, единственный раз начисто выбритый, с гитарой под окном. Да что таить и я. Она вежливо уклонилась от ухаживания каждого из нас. Наша Анечка, звонкая и веселая как ребенок, но в тоже время строгая и очень умная. Частенько, заходил на чай спросить совета. Для меня она была воплощением моей совести. Вот и сейчас моя совесть, говорила, что уже поздно выяснять, кто виноват, надо решать, что делать дальше, что каждый и сам знает, в чем и где он допустил ошибки, и незачем тыкать друг друга носом в очевидное. Наверно я все же пропустил, что то, уже обсуждалось, но и к лучшему. В комнате была еще света, жена Макса. Странная и очень печальная, всегда печальная. Макс ее любил, но по своему, а она, кто ее знает, для нее наверно лучше, что она с ним, особенно сейчас. В комнате были двое новеньких, он кудрявый высокий худой, она вся в веснушках маленькая в дачном летнем платьице, ее кажется, зовут Машей. Дальше по кругу Ваня, Ленка, Паша. Паша, водитель грузовика, парень решительный, но нуждался всегда в чьем-то руководстве, всегда внимательно слушал и никогда не в ступал в споры и полемику. Ваня верующий, один из немногих, что еще остались. Ленка его толи девушка толи подруга, у них не разберешь.
Андрей высказался из темноты, но уверенно и просто. «Варианта у нас по сути два, примкнуть к группе Иванова или не примкнуть » Думаю обсуждать тут особо нечего предлагаю голосовать. Чтобы избежать, давления соседей, пишем на бумажке всего одно слово Да или Нет. И кладем … да хотя бы вот в вазу, и он снял пустую вазу из под цветов со шкафа. Выставил ее на подоконник. Анечка раздала листки, которые разорвали на клочки, ручка пошла по кругу. Я был против, но это личное, посмотрим как у остальных. Последним, бумажку неуверенно опустил в вазочку Паша. И спешно вернулся в уголок на стул. Андрей высыпал бумажки и стал читать громко в слух откинувшись к окну чтобы видеть написанное. В процессе голос его менялся. Надо оговориться, хотя и так ясно, что Андрей был у нас лидером. И присоединение снимало с его плеч груз ответственности, за всех.
Да, почти радостно.
Нет, сухо.
Нет, с грустью.
Нет, обреченно.
Да, с надеждой.
Да, повеселее.
Нет, уже совладав с собой нейтрально.
Нет, сухо.
Нет.
Да.
Нет.
«Ну что же на том и решим, товарищи. Я благодарен вам за оказанное доверие, но мне непонятно, что вас пугает в Иванове? Все таки, это взрослый уважаемый человек. Да и группа его многочисленна, что вселяет надежду на будущие. Мне хотелось бы знать, для себя. Думаю, стоит выслушать Дмитрия.» Он смотрел на меня. «Не удивляйся, я просто узнаю твой подчерк из тысячи. Впрочем если не хочешь, можешь промолчать.»
Хотелось, конечно прибегнуть к последнему, но наверно ему действительно нужно знать.
«Все просто, такие решения, трудно принимать, когда надо думать обо всех, поэтому, я так и не смог решить как лучше для остальных. Для меня же лучше, не пересекаться с людьми Иванова. В нашей компании, я полноценное составляющее и могу принимать решение, влиять на ход событий, а будет слушать меня Иванов? Вряд ли. А между тем от его решений будет зависеть мое будущие. Компания у Иванова многочисленная, тем тяжелее, будет завоевать хоть какие то позиции в их группе. И дело тут не сколько в самолюбии, а именно, в реализации. Тебе я нужен, а Иванову? И ты меня знаешь, как ни кто другой здесь, ты знаешь, что от меня ждать, можешь упредить, предупредить, предусмотреть. Не хорошо по отношению к тебе, но ведь ты предлагал выбрать наиболее безопасный вариант, я его и выбрал».
Из угла раздался одобряющий возглас Паши.
Наш обреченный командир, оглядел собравшихся: «Остальные, из сказавших нет, думают так же?» В ответ последовал ряд кивков, забавно, но все девушки кроме Светланы стремились попасть в большую группу. Ну и разуметься сам Андрей.
Андрей стал схож с древне греческим мыслителем. Он действительно напрягся: «У меня есть к вам предложение, я могу поговорить, с Ивановым, идея в том, чтобы остаться группой в составе группы Иванова, я буду обсуждать все решения с ним. И буду учитывать ваше мнение и отставать его, вы будете вне обиды и в тоже время, мы все же будем в большей безопасности. Ну а если не выйдет, что же будем искать свой путь к спасению»
Он получил то, что хотел молчаливое одобрение. На этом и закончили. У группы Иванова было оружие, но оно вряд ли могло помочь при защите, зато могло стать аргументом против нас.
Анечка потянулась и предложила мне чаю. Какая же она кошечка все таки, так красиво прогнула спинку, длинные кудрявые темные волосы легли между лопатками, а майка слегка задралась, очертив нежную кожу линии талии. Плененный ее красотой, прошел на кухню, по странному стечению обстоятельств, мы оказались на кухне вдвоем. Аня включила свет, и я сначала зажмурился от яркого света, а потом как то даже потеплело. Меня ждал диалог, и возможно не сильно приятный, ведь Аня голосовала за, и возможно хотела меня переубедить, глядишь и остальные сменят решение. Аня была тонкий психолог. Очень трудно спорить, с человеком, на его кухне да еще за чашкой восхитительного чая, где она его только достает? Мы беседовали о всякой ерунде, но я ждал перехода, тонкого мостика. И дождался.
«Вы не правы, разве вы не видите, что Андрею, тяжело принимать решения, после недавнего просчета, его неуверенность, может сыграть с нами дурную шутку». Я улыбнулся я ждал и знал чем парировать. «Анечка, а заметь, что поддержали объединение только девушки, все кроме одной. Давай вспомним, что ее отличает от остальных?» Аня закусила губу: «Да даже если и так, я не хочу терять друзей, но я уже не девочка, надо думать о завтра». Следующая моя фраза прозвучала даже сколько то зло: «Значит мы все эгоисты, впрочем и Андрей, он ведь тоже хочет снять с себя ответственность, ему ведь так будет проще».
Аня молчала, только гоняла ложкой чаинки по чашке. На кухню зашел Андрей: «Я вижу, дискуссия у вас продолжается. Ну что же». Я грустно улыбнулся: «Да какая тут может быть дискуссия Алененок права, по своему, я по своему и ты тоже командир прав со своей точки зрения. Сколько людей столько и взглядов помножив на два». Анечка предложила Андрею чаю и пока она грациозно тянулась за кружкой на полке и искала чистую ложечку мы молча любовались ее гибким стройным телом. И в очередной раз я осознал, что так цепляюсь за группу именно из-за нее, ведь уже были годы скитаний в одиночестве и нисколько меня не напрягало отсутствие общения или еще что, я вообще не очень люблю людей, и готов был существовать только вот в такой маленькой группке, где всех хорошо знаю. Анечка была чем то больше чем просто хорошенькой девочкой, но не моей.
Когда все расселись, командир, попытался мне привести примеры какая нам будет польза от объединения, но я его перебил. «Я ухожу Андрей, мне одному надо побыть немного, ты же знаешь меня, я последние время, немного не свой, да и люди Иванова, помнишь тогда на складе». А если это один из них был. На складе была неприятная история, в которой я сильно ранил, какого то нахала, из-за консервы, которую он, не стесняясь вытащил из моего рюкзака. «Вас он не видел и не знает, но если он из них и я буду вместе с вами, в общем я сегодня ночью постараюсь добраться до ручья». И подожду вас там пару недель, если у вас все выгорит и вы не придете, пойду один, если нет продолжим путь вместе». Анька задрала брови в вопросе, она была не в курсе, я демонстративно посмотрел на часы и кивнул в сторону Андреича мол он расскажет. Чмокнул ее в щечку пожал всем руки и вышел на улицу.
Меня обдало холодом вечера. Поправив лямки рюкзака, я уселся на велосипед. «Эй Сталкер», на улицу выбежал Максим: «Я в курсе», сложный взмах руки, сухой и узловатой, говорящий, что Андрей ему пояснил. «Но я вот так не могу, вот держи на память». В мою руку лег приличного веса сверток, я сунул руку в карман и нашарил там первую попавшуюся вещь не хотелось обижать, неплохого по сути человека. Я вытащил старенькие потертые, без ремешков, но наверно очень дорогие когда то, и самое главное рабочие, механические ручные часы. И протянул ему. Часы были залогом жизни, лишними ни когда не были, и я собирал любые, в рюкзаке еще была парочка экземпляров попроще. Макс расплылся в улыбке, и похлопал меня по плечу на прощание, подарок наверно пришелся ему по вкусу. Отъезжая я обернулся и увидел, как он рассматривает приобретение. И только завернув за угол развернул сверток сам. Хороший охотничий нож, лег в руку уверенно. Тоже подарок хоть куда. Заткнул за голенище сапога. И радостно крутанул педали, полетели.