Ad infinitum
Уходит детство, а за ним и юность, догоняемая зрелостью, за которой волочится старость. Уходят близкие и друзья. Уходит любовь. Уходят мечты и надежды, спаянные ожиданием и стремлением. Уходят разочарования и боль в ореоле слёз и страстей. Уходишь ты. Ухожу я. Уходит даже Время, погружаясь в Вечность, что правит Светом и Миром Теней. Подобно песку, ускользающему сквозь пальцы, уходят дни. Однако суждено ли нам когда-нибудь вернутся или же, уходя безвозвратно, мы становимся иными?
Галактики
Музыка соприкасается с непогодой. Хрупкое очарование уходящего вечера. Мгновение. Блаженство? Ароматный туман. Зыбкий огонёк сигареты в холодной ночи. Дождь медленно тает в полумгле. Мы с тобой словно две галактики, вечно блуждающие в бескрайних просторах Вселенной. Подобные параллельным мирам, не можем найти в пространстве-времени точку соприкосновения. Путями одиночества на расстоянии вздоха следуем друг рядом с другом, но не можем увидеть глаз, коснуться пальцев, услышать биение сердца, почувствовать, как едва уловимым амбре уносит прочь полудрёма сладостного небытия.
Дети
Мы продолжаемся в наших детях, отдавая им часть самих себя и в какой-то степени обретая бессмертие. Некоторым взрослым свойственно стремиться к общению с детьми, находиться в эпицентре детской сутолоки, просто наблюдая, как играют, шумят и смеются эти милые создания без прошлого, устремлённые в вечное будущее.
Мы черпаем детство у наших детей и внуков, соприкасаясь со своим безвозвратно ушедшим далёким прошлым, с мгновениями, чью прелесть мы осознаём порою слишком поздно. Очарованные детством и юностью и, как правило, редко осознавая всю прелесть и хрупкость сих даров небес, увы, мы прозреваем слишком поздно, лишь на закате начиная понимать, как прекрасен был рассвет и каким ярким и щедрым в зените своём было полуденное Солнце.
Порою хочется зачерпнуть полную пригоршню детства, окунуться в этот манящий чистотой, иллюзиями, грёзами и непорочностью бездонный океан, стать простым и незамысловатым как они, воспользовавшись великим преимуществом детства, о котором так красиво написал С.Цвейг, – неведением.
Эпифания
Бессонные ночи, сотканные одиночеством. Маскарад душевнобольных на «Ярмарке Тщеславия». Вопросы, сотрясающие Пустоту. Ответы сомнительной уместности и ясности. Недоумение, спаянное страхом и ощущением вечной недосказанности. Бесконечное, томящее, вновь и вновь бездонным океаном несбывшихся надежд питаемое и само себя воспроизводящее, тоскливое, изнуряющее, мучительное ожидание. Ожидание чуда. Ожидание очередной потери. Упоение встречей. Безысходность расставания. Друзья, стреляющие в спину. Скептический сарказм, прикрывающий духовную импотенцию. Утраты, постепенно лишающие способности чувствовать и делающие сильнее до изнеможения. Удивляющее банальностью осознание бренности всего и вся. Тщетные попытки смириться с происходящим и воспринимаемым эмпирически. Неизбывное стремление понять себя и других. Чистые, радостью и жизнью светящиеся, в наивности и вере искренние детские лица, глаза и улыбки, которые Время вначале обезобразит до неузнаваемости, заставит поблекнуть и погаснуть, а затем отнимет навсегда. Долгой дорогой, незнанием «маршрута» и «пункта назначения» вконец утомлённый и обессиленный странник, истошно взывающий о помощи из глубин несуществующего «Я». Клешами вращаемое Колесо Сансары во власти Хозяина Смерти. Сквозь зыбкую туманность дхармы едва различимым призрачным светом в недосягаемой дали мерцающая нирвана. Опустошённость. Жгучее желание найти себя, свою гавань, некое недостающее звено, неопределённую, выдуманную, эфемерную гармонию, в возможность достижения которой с каждым прожитым днём верится всё слабее.
Ради чего всё это?
Чтобы однажды, вслед за тьмою «предшественников» и предваряя сонм «последователей», отправится к праотцам, исчезнуть бесследно, незаметно растаяв предрассветной дымкой в «вечном сиянии» Вселенского Разума?
...