Топляки

    
  Рассказ.  
     Вчера вышкомонтажники погуляли хорошо. Причина была веская:  провожали в отпуск друга, Лёху Налимова. Наутро, с больными головами, братва из семи человек, по воде отправилась в райцентр. В аэропорт. На реке большое волнение, всё небо в тучах, ветрено и прохладно. Хозяин катера, Вася Липский, тоже вышкомонтажник, но семейный человек, вёл «казанку» вблизи берега, под его защитой.

   Вчерашние «герои» дремали, под успокаивающий рокот мотора. Если бы вчера не перебрали, утром могли бы успеть на первый вертолёт в аэропорт, - рассуждал Василий сам с собой. Да и пассажирский теплоход первый рейс выполнял. Второго рейса не будет. «Тихон Сенькин» пойдёт в Тазовскую губу к устью Пура, встречать теплоход из Салехарда. В этом году мало воды, и «Механик Калашников», из-за мелей, не доходит до Тазовска, до порта назначения. Василия что-то тяготило. - Хоть и свои ребята, монтажники, но согласился он на поездку без особого желания. Да и личных мотивов сплавать в райцентр не имелось.  
    С попутным течением добрались минут за сорок. Вытащили катер на песчаную косу перед аэропортом, и потянулись бодрячками к маленькому деревянному аэровокзалу. Здесь, в тесном помещении скопилось много народу. Пассажиры, провожающие. Вертолёты летают, а вот для Ан-2 нет хороших метеоусловий для полётов. По маршруту следования сильный боковой ветер. Так объяснили ребятам знакомые вертолётчики. У местных пассажиров места куплены заранее.
   Алексей взял билет уже на четвёртый борт.   Пока ждали открытия погоды, монтажники сходили в ближний речпортовский магазин.Затарились водкой, закуской. Приглядели пластмассовую кружку: не пить же из горлышка бутылки. Лёхины вещи оставили в зале, а сами вышли, чтобы не искушать пиршеством других пассажиров. Отпускник, конечно, сдерживался, пропускал: пьяного могут не допустить к полёту.
 
   Как только открыли погоду, три борта Ан-2 с небольшим интервалом взлетели друг за другом. Четвёртый борт срочно отправили санрейсом в отдалённый северный посёлок, прихватив двух вчерашних пассажиров, прилетевших из Салехарда. Пришлось ждать возврата первого борта с Нового-Уренгоя.   
   Вышкари, «набравшие разгон», на этом не остановились, посетили магазин ещё раз, с той же целью. Наконец объявили регистрацию пассажиров. Процедура взвешивания багажа прошла быстро. Сопровождающая, пофамильно пересчитала улетающих, и повела по длинному деревянному тротуару к «железке», сборной взлётно-посадочной полосе. Парни несли Лёхин багаж. Его от этого освободили: в других аэропортах ещё натаскается.  

    Возвратившийся Ан-2 уже приземлился, и прилетевшие пассажиры покидали салон. Следом вышла женщина в лётной форме. О ней ребята были наслышаны, читали в местной газете. Командир экипажа Ан-2, ветеран, одна из немногих пилотов-женщин на Севере. Монтажники, заискивающе, шутливо обратились к ней:   – Тётенька, довезёте нашего друга до Уругвая? Так в шутку называли Уренгой. Он    хороший!   – Довезём, дяденьки, если он в лучшей форме, чем вы.   – О-о! Он у нас как огурчик! Зелёненький! – рассмеялись ребята. Сдерживая улыбку, она обходила самолёт. Как шофёры, постукала носком сапожка по колёсам шасси. Покачала рули на стабилизаторе.  

    Ан -2 взлетал в сторону реки. Монтажники, и другие провожающие, стояли у края полосы  и махали руками. Лицо Налимова, уменьшенное высотой, промелькнуло на миг с окошком иллюминатора. Самолёт пересёк Таз, речную, всю в зелени и разливах пойму, и после разворота взял курс на Новый-Уренгой. Проводив взглядами удаляющийся биплан, парни направились к реке.

    Катер стоял на песке далеко от воды. Значит, ослабел северный ветер, гнавший воду из губы. Его дружно, на ура, столкнули в воду и запрыгнули сами. Катер сразу осел: здесь мелковато. Василий долго упирался веслом в дно, стараясь вывести судно на глубину. Наконец отошли. Слегка приподняв нос, «казанка» двигалась подпрыгивая на волнах.  

    До своего посёлка восемнадцать километров. Это час пути по встречному течению. Парни, ещё возбуждённые, подогретые алкоголем, шутили и смеялись по каждому пустячному слову. Они были молоды, не обременёны заботами, и жизнь для них была легка и безоблачна. Из-за тучь уже выглядывало солнце. И это тоже радовало ребят. Обгоняли лодки с мощными моторами, свои и незнакомые. Шли встречные суда: порожние сухогрузы, танкеры, подгоняемые течением. Рыбозаводские рефрижераторы, гружёные свежей, замороженной рыбой.  

    Василия беспокоило одно обстоятельство: в такую погоду, после волнения, поднимаются или смещаются топляки. Известные места обычно помнятся, их можно обойти. Плохо, когда появляются новые брёвна. Большим судам встреча с топляком может быть «безболезненной». Для лодок это может стать бедой.
    Геологические экспедиции, совхоз ли оленеводческий, рыбозавод, или другие предприятия северных окраин, посылают далеко в тайгу бригады лесозаготовителей. Отправляются они в сентябре, перед ледоставом. Ледокольный катер буксирует баржу с жильём, столовой трелёвочной техникой, дизельгенератором, и прочим скарбом.   

    Десять долгих месяцев, оторванные от семей, от привычного жизненного уклада, от телевизоров, «вкалывают» лесорубы в дикой, заснеженной тайге. Десять месяцев идёт работа, чтобы весной, по высокой воде привести плоты для нужд предприятий. После их развязывания и выборки леса из воды, брёвна, случается, уплывают. Одни могут доплыть до Обской губы, до Карского моря. Другие, напитавшись водой, падают на дно, или покачиваются поплавками на волнах, поскольку комель бревна всегда тяжелее. Видимое бревно можно обойти. Беда, когда топляк стоит ниже поверхности воды и его не заметить. Особенно опасно движение на лодках тёмной ночью…  

    Василий осмотрелся. – Кажется, половину пути одолели, подумал он. Ребята, впали в сон, привалившись, друг к другу. Да и сам, Василий, уже не раз подавлял зевоту. Жена в отпуске, с дочкой на Большой земле. Дома он один, и вчера как все, расслаблялся в общаге у вышкарей. Домой вернулся часа в три ночи, тоже не выспался. Низкий правый берег весь в зелени кустарниковых переплетений: ольшаника, ивняка, чёрной смородины. За щёткой осоки и пырея высокие кочки. Здесь часто можно увидеть застрявшие брёвна.   
    Было бы такое на моей родной сторонке: такой домик можно отгрохать! В райцентре, говорят, бывший капитан, теперь пенсионер, в начале «прихватизации» купил катерок, почти даром. Приспособился с сыном стаскивать вот такие бесхозные брёвна в воду, брал их на «удавку» и буксировал поближе к дому. Таким же способом вынимал топляки. С ними ещё легче справляться. Дерево, бывшее в воде несколько лет, становится прочным, как говорят морёным. Вот и срубил себе славный домик бывший речник.  

    Звон мотора, покачивание расслабляло Василия. Всего на пару минут он потерял контроль над собой. Страшный удар по корпусу. Катер в мгновение делает «оверкиль», и все оказываются в холоднющей воде. Липский оказался ближе всех к катеру. Отфыркиваясь, добрался до судна, но только взялся за днище, как пузыри воздуха забулькали с противоположной стороны. Корма стала погружаться, заполняясь водой.    Через минуту катер затонул.
    Кто-то из ребят истошно кричит, кто-то, нахлебавшись воды, натужно откашливается, кто-то неумело, по-собачьи пытается грести руками. Василий бросился помогать, кому уже совсем плохо. Надо выгребать к правому берегу, там будет мелко, машинально рассуждает он. Осматривает всех. Кого-то нехватает. Сколько было нас? Утром было семеро. Значит, сейчас должно быть шестеро. Ёлы палы! Кого нет? Василий, с трепетом в сердце, осматривает барахтающихся ребят. Точно, осталось пятеро.  
   – Ребята! – кричит он, кого-то нет. Монтажники поворачиваются, испуганно смотрят друг на друга.   
   – Бляха! Игорюхи нету! – почти фальцетом кричит Сашка Пушкарёв. Он в болотниках был, точно, они его на дно утянули! Все с ужасом смотрят на реку, на белые гребни волн бегущие перекатом. – Вот, что меня тревожило с самого утра! – сокрушался Василий. Теперь,- хоть самому на дно.  

    Снизу наплывал «толкач», закручивая впереди себя, в белых барашках крутую волну. Монтажники, едва держась наплаву, махали экипажу руками. Из рубки, через раскрытую дверь их рассматривали в бинокль. Судно направилось к терпящим бедствие людям. «Толкач» подвернул к ним бочком. С палубы полетели спасательные круги. Течением, ребят снесло прямо к борту. Свободные члены экипажа спустили за борт верёвочную лестницу.

    Уставших, посиневших от холода парней, одного за другим вытащили на палубу. Капитан прокричал мотористу в мегафон:  
    – Лёня, отведи их в дизельную, там тепло! Моторист, оглянувшись, спросил:  
    – Как это произошло?  
    – Наверное, на топляк налетели, – ответил Василий. Парень у нас утонул.    Моторист покачал головой.
    – Да-а! Не повезло вам ребята! Липский, обхватив голову руками, стоял в раздумье.   
    – Вот, что меня тревожило! Как теперь жить буду! Эх! Знать бы, где упасть!…