Летом 1959 года я поехал в командировку на Красногвардейский крановый завод ст. Талый Ключ Камышловского района Свердловской области. Я уже писал, что ехал в поезде вместе с инспекторами Госгортехнадзора. Так вот выхожу я на этой станции. Мне разъяснили, как пройти к заводу, но предупредили, что там никого нет. Был будний день и я бодро зашагал в указанном мне направлении. Невысокие заводские корпуса находились за небольшим забором. У входа в небольшой будке дремал дед-сторож. Я спросил, как мне пройти к директору, а он ответил, что директора на заводе нет. Как выяснилось ни главного инженера, ни его заместителя тоже нет.
“Никого нет! Я один на весь завод!”
“А где же остальные?”
“Они на сенокосе и будут только через два дня”.
Отправился я в гостиницу. Она располагалась в центре станционного поселка в большой избе. Напротив, в такой же большой избе находилась столовая. Оставив вещи в гостинице, я зашел в столовую.
Чистая изба, столы накрыты скатертями. Мне подали меню. Я раскрыл его и казалось, я читаю книгу о вкусной и здоровой пище. Каких только холодных закусок там не было. Различные соленые и маринованные грибы: грузди, маслята, рыжики, опята и др. со сметаной, маслом и пр. Первые и вторые блюда в таком разнообразии, что я не видел ни в одном меню ресторана. Там и щи, и борщи, и рассольники, и различные супы, и шницели, и отбивные, и пельмени. И цены несравнимые с ресторанными. У меня разбежались глаза. Подошла официантка, а я не могу выбрать, и спрашиваю у нее, что из этого меню имеется. Она, улыбаясь, отвечает, что все. Я заказываю соленые грузди в сметане, сборную солянку и пельмени.
Она приняла у меня заказ, зашла на кухню, вышла оттуда с тарелкой, открыла люк и полезла в подпол. Поднимается оттуда с приличной порцией грибов залитых свежайшей деревенской сметаной. Пока я наслаждался грибами, она несколько раз выглядывала из-за занавесочки и, как только я проглотил последний гриб, на столе у меня стояла сборная солянка, приготовленная лучше, чем в Свердловском ресторане “Большой Урал”. Пельмени я доедал уже только потому, что они были очень вкусными. К столу были нарезаны большие ломти свежего пышного белого хлеба, который они пекут сами.
Я поинтересовался, почему в такой хорошей столовой и никого из посетителей нет. Мне объяснили, что сенокос и никого в поселке нет.
Два дня я наслаждался кухней этой столовой. На третий день поселок ожил, и я отправился на завод. Встретился там с директором и главным инженером. Оказалось, что они выпускают только кранбалки с ручным управлением, т.е. на балках не устанавливается никаких эл. двигателей, а для изготовления электрических кранбалок требуется специальное разрешение Госгортехнадзора из Москвы. Я связался по телефону с Таранухой и обещал им, что такое разрешение они получат. Оставил им чертежи на требуемые нам две кранбалки и подписали совместное письмо, в котором указали сроки поставки балок с учетом сроков получения разрешения от Госгортехнадзора. С сожалением я расстался со столовой, память о которой сохранилась до сих пор.
Забегая вперед, опишу, как шел монтаж кранбалок. Монтаж подкрановых путей на 38 метровой высоте выполняла организация “Стальконструкция”. По проекту двутавровые балки №45 (высота балки 450 мм) должны подвешиваться к металлоконструкциям здания “чистыми” болтами, т.е. в балках сверлятся отверстия равные диаметру болтов и такое соединение получается достаточно жестким. Вместо сверления бригада начала прожигать отверстия газом. Я предупредил прораба, что принимать работу с отклонениями от проекта не буду. На что он мне ответил, что предъявлять он мне будет уже готовые подкрановые пути. При нашем разговоре присутствовал Яковлев и предупредил прораба “Стальконструкции”, что тот допускает ошибку, не прислушиваясь к моим замечаниям. Прораб высокомерно заметил, что он специалист по высотным работам и не нуждается в чьих-либо рекомендациях.
Но через пару недель, когда балки уже висели на своем месте и меня официальным письмом просили принимать готовые подкрановые пути, я прошел вместе с бригадиром по всем балкам, отметил мелом все нарушения и предложил полностью заменить все балки.
Мои замечания, сделанные до монтажа балок, были своевременно зафиксированы в официальных протоколах и мое требование было подтверждено на очередном совещании. Теперь прораб просил помочь ему достать новые балки, но Казанцев пригрозил ему, что если он сам не исправит, то ему грозят неприятности.
Где и как доставали новые балки я не знаю, но подкрановые пути были сделаны в соответствии с проектом.Работы было много: строители готовили фундаменты под оборудование, кессонным способом делали 32 метровые колодцы под термические печи (делали цилиндрическую опалубку, устанавливали арматуру, заливали бетоном, а затем внутри из-под этого железобетонного цилиндра выбирали грунт. Цилиндр опускался, а сверху наращивали новое кольцо и так должны были опустить на глубину 32 метра. Сначала шло хорошо, но где-то на глубине 20 метров пошел “плывун”. Мельчайший песок поднимался внутрь колодцев, как вода. Его выбирали, а он все шел. Работы приостановили и занялись исследованием и поиском технологии, как пройти сквозь плывун. Я не очень вникал в это дело, т.к. у меня других забот хватало. Слышал, что консультировались с метростроителями.
Я со своими слесарями и бригадой Яковлева занимались приемкой фундаментов, расконсервацией и подготовкой к монтажу оборудования. На заводе был большой опыт эксплуатации гидравлического оборудования, работающего под давлением до 420 атм.
Когда мы распаковывали ящики с оборудованием насосно-аккумуляторной станции, изготовленной на Новосибирском заводе тяжелых гидравлических прессов, то я обнаружил, что все штуцера для подсоединения трубопроводов к сосудам высокого давления (10 бутылей по 4 м3 каждая на давление 320 атм.) изготовлены не так, как на американских станциях, с которыми у нас был достаточный опыт работы. Тарануха предложил мне написать на его имя докладную и приложить к ней эскизы штуцеров нашей конструкции. На докладной и эскизах он написал команду для меня - “Заменить все штуцера в соответствии с эскизами”. К тому времени я уже начал создавать себе небольшую мехмастерскую: поставил токарный и фрезерный станки. Токарь, молодой парень, точил штуцера и мы готовились к обвязке сосудов высокого давления.
Монтаж сосудов шел успешно. Бригада Яковлева монтировала по два сосуда за смену и, когда он дал мне в конце месяца на подпись форму №2, в которой был записан только один смонтированный сосуд, я удивился и спросил, почему он не указал все смонтированные сосуды. Он объяснил мне, что расценки на монтаж сосуда довольно высокие и для выполнения плана и обеспечения бригад зарплатой ему достаточно указать и один сосуд в месяц. А вот расценки на очень трудоемкую работу по обвязке сосудов трубопроводами низкие и если он не оставит для себя в резерве уже выполненную работу по монтажу сосудов, то когда начнется обвязка, ему нечем будет платить бригадам.
Так я ознакомился с технологией закрытия нарядов, при безграмотных расценках на выполнение монтажных работ. Яковлев показал мне, как закрывал наряды его предшественник по литейному цеху. Когда шел монтаж крупного оборудования он включал все в отчет и бригада вместе с ним получала премии за перевыполнение плана, а когда приступили к низкооплачиваемой работе по обвязке и наладке оборудования, то чтобы не оставить бригаду без зарплаты, он включал в наряды работы, к которым еще не приступали. Так продолжалось несколько месяцев, пока приписки не стали для всех явными. В цехе было еще много работы, а по документам все работы были уже окончены и бригадам уже не за что было платить.
В таком состоянии дел решили передать участок по литейному цеху Яковлеву. Но он потребовал, чтобы комиссия произвела переоценку выполненных и оставшихся работ и только после этого принял участок.
На фото: монтаж оборудования насосно-аккумуляторной станции
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/06/24/532