В Амстердаме мы заключили пари. Точнее, это было не совсем пари, потому что свою его часть я так и не придумала, смутно догадываясь, что она и не понадобится.
Все началось с того несчастного куска кровоточащего мяса, который мне принесли как готовое блюдо вместе с разномастным салатом и добротно обжаренной картошкой фри. Я бы предпочла, что бы мое мясо было обжарено так же хорошо, но уже при приближении приборов к куску говядины, он начинал источать красную жидкость прямо на драгоценный салат - то единственное, что нельзя испортить просто потому, что оно уже готово. Хотя, о чем я говорю! Салат они поливают какой-то неизвестной мне жидкостью, слишком сильно похожей на то, что неприлично обсуждать за столом. Признаю: это моя вина, в таких местах (т.е. не в России - там-то понимают, какое мясо есть стейк, а какое - кусок коровы) надо сразу говорить, насколько сильно обжаренным вы хотите видеть заказанное мясо. Но у меня и в мыслях не было, что на моей тарелке может оказаться нечто, истекающее кровью в еще пригодные для еды картошку и салат!
Б. попросил официанта дожарить его как следует, и когда тот ушел, мой француз пожимая плечами сообщил, что порой предпочитает практически сырое мясо. «Просто раз-раз, и готово». «Ты знаешь, что мясо нельзя есть сырым? Ты можешь заразиться кучей всяких болезней!» - «Только не здесь. Ты в Европе!». О, да. Еще он думает, что воду из под карана можно спокойно пить, мы же в Европе. «Откуда ты знаешь? - не унималась я. - Где послась эта корова, что она ела и чем она болела?».
Тут передо мной снова возник мой многострадальный и изрядно почерневший стейк, при этом наконец-то начавший аппетитно пахнуть жаренным. Б. состроил гримасу: «Ну теперь это даже слишком...». «Нет, это не слишком... вот теперь это - в самый раз!» - я в предвкушении вонзила вилку в мясо и стала отрезать кусочек ножом. Но стоило мне приподнять его над тарелкой, я увидела, что внутри он все такой же красный, как и был. Что говорить, я была жутко голодная, ибо одними листьями салата сыт не будешь, но отчаялась только на более или менее прожаренные краешки, а алую как полоса на французском флаге сердцевину переложила на тарелку Б.
«Готов поспорить, что если я приготовлю для тебя что-то из того, что ты якобы не ешь и предложу тебе это в закрытыми глазами, что бы ты не знала, что именно это, тебе понравится» - «Почему ты так уверен?» - «Потому что я уже много раз это делал со своими друзьями!». В общем, он был из тех французов, что верил в святость французской кухни. А еще в то, что круассану не нужна начинка, салату - заправка, а мясу - обжарка и соус. А я была и остаюсь из тех русских, кто всю жизнь знает, что мясо не должно быть красным; и что если на семейном ужине стоявший шесть часов в духовке гусь оказывается не пропеченным - это трагедия.
В общем, я согласилась на этот спор, хотя спорить там было и не о чем: я согласилась попробовать то, что «не ем», что бы доказать, что и в дальнейшем буду продолжать в том же духе. Я поставила только одно условие: в этой неопознанной стряпне не должно быть ничего из морепродуктов (включая лягушек и улиток) и, естественно, никакой «фуа гра». Как бы они не называли чьи-либо внутренности, я их есть отказываюсь. Сама себе удивляюсь, как я еще не стала вегетарианкой?
Что бы сменить тему, я рассказала ему о необычном ресторане в Бангкоке: садясь за стол, ты погружаешь свои ноги в аквариум с сотнями маленьких рыбешек, неравнодушных к омертвевшей коже на человеческих ступнях. После ресторана эффект как после педикюрного салона. «Почему ты не попробовала?» - спросил он. «У нас договор. Я не ем их, они не едят меня» - ответила я, чем хорошенько рассмешила Б.
В следующий наш визит в магазин, мой француз сорок минут самозабвенно бродил от одной полки с сырами к другой, обнюхивая каждую пачку и досконально ее осматривая. «Когда ты попробуешь свежий, настоящий козий сыр с медом, ты будешь в восторге!» - возбужденно пообещал он, пока я депрессивно представляла свою участь на сегодняшний вечер. К счастью, козиый сыр не появлялся на нашем столе еще около двух дней, но мне было не миновать своей участи, так или иначе. Б. отрезал кусок утреннего багета, щедро намазал на него белый как творог козий сыр, полил его ложкой меда, украсил обжаренными кедровыми орешками сверху и - «Вауля!» - лучший на свете десерт готов к дегустации. Мне просто ничего другого не оставалось, кроме как вооружиться чашкой чая, если вдруг это окажется настолько отвратительным, что мне придется срочно запивать и проглатывать. Что ж, то, что меня не стошнило - это хороший знак, но гораздо приятнее мне было взяться за банку Нутеллы, когда мне это было позволено моим защитником истинного вкуса.
Было еще несколько попыток с валено-пресованной колбасой с орехами (попытка провалилась) и сырым желтком в спагетти Карбонара (попытка оказалась успешной). Но особое внимание занимало его желание, точнее - его святой долг - приучить меня к сырому мясу! Хорошо, к почти сырому мясу. По такому случаю он купил что-то близкое по размерам к половине коровы и приготовил ее на решетке вместе с костями и жиром. Костей там было так много, что ничтожно маленькое количество мяса просто не имело возможности остаться сырым и я спокойно съела его, довольно чмокнув француза в щечку.
В тот же день он заказал некий «особый кусок мяса», который просто так не продается. И почти два дня он держал меня в неведении, только иногда ради собственного смеха и удовольствия давая повод испугаться: «Только не говори, что это голова! Что?! Хвост?! Ты в своем уме? Я не буду есть хвост! А эта говядина - мальчик или девочка? Нет, если девочка, то все в порядке, мой вариант отпадает». Я так и не узнала толком, что это за такой необычный кусок, но оказался он действительно вкусным! Несмотря на то, что прожарен был только от силы на половину. Жан-Батист с гордостью сообщил, что специально «пережарил» его для меня. «Попробуй соус» - он подвинул ко мне тарелку. «Что это?» - недоверчиво спросила я. «Вино с чесноком». Такой ответ меня вполне удовлетворил, да и соус тоже оказался ничего, пока он все не испортил, сказав: «Вообще-то, это кровь. С чесноком. Ну, и вином, конечно же, но вино было белое, как ты помнишь».
Прошло несколько месяцев и я все еще не могу есть сырое мясо, не выношу запаха и вида сыров, зато перестала есть майонез и перешла на овощи.