АРМАГЕДДОН?!
Пожалуй…
(Нечто Давнее в нетерпеливом ожидании продолжения и собственного Своего Конца)
Господи!
Кто Ты и зачем Проявил нас в Великой Своей Благодати, -
Питаешь тела наши, головы наши, души наши!?
Несомненно, - что происходит, - тому дОлжно было,
а, возможно, и надобно было происходить!
Вот ведь, - собирался с духом отворить собственное сознание пространствам, о которых давно задумывалось и мечталось, но Судьбе стало угодно подарить нечто вовсе своевольно-бесподобное…
Некоего нового, точнее - Наиновейшего Времени Истинного Числа, внове изобретённого кем-то, для чего-то, весьма, впрочем, удобного и раздражающего разве что не преуспевшего собственным размером обывателя…
Числа, по самому первому началу его ночного часа, - толпа бородатых и причудливо-рогатых мужского вида существ, - грозно размахивая огромными, напряжённо-огнедышащими фаллосами, горланя что-то непонятное на непонятном языке, появившись вдруг на нашей улице, - вполне явственно и в открытую готовилось ловить и насиловать женщин, любых возрастов и внешностей, знатного происхождения и обычных простолюдинок…
Откуда явилось и чем было вызвано сие явление так и осталось непонятным…
По причине ли позднего в нынешнем году цветения бузины, прошедшим ли недавно праздником коронования очередного мушиного короля, другим ли каким, менее важным обстоятельствам, - посетило нас это нечто космическое и много более совершенное, чем все наши собственные, давние, серые существования…
Но уж, если вовсе честно, - кое что занятное, хотя и не совсем в таком же роде, давно существовало и у нас. Некие, не очень понятные сложности и явления.
Закроешь иной раз собственные уши ради хоть какой-то, ни к чему не обязывающей, кроме как к собственному покою, тишины, - тут и голоса какие-то…
Разговоры. Вопросы, ответы! Откуда, кем, да, - кому!?
Глаза закроешь к их же собственному отдыху, целебной темноты ради, тут короткие незначительные, а иногда обстоятельные и длительные, - отчётливые, яркие действия!
И, опять ведь, - откуда, куда, да, - кому!?
Вот же…
Опять оно! Сплошное, общемировое страдание. И, никакого намёка на более уместную по этому поводу, иронию, -
Движение Цивилизации подпитывают три Ехидны, постоянно кусающие человечество, - Голод, Зависть, Обида!
- С голодом и завистью, пожалуй, всё понятно, но вот при чём тут Обида!? Обида на кого!?
- У всех своё личное…
- У самого тебя, на что, извини за любопытство!?
- Да, так по настоящему, и не воссоединились, как надо бы, - в Единое Целое!
- Это, - как Земля, Вода, Воздух, согласно Евангелию и Природе!?
- Вроде того, но в чётко человеческом обличье!
Ночью повернусь к ней: жена ведь! Поди, и самой надобится хоть какое-то понимание и тепло. Жду, - обнимет ли!?
После очередного взаимного умолчания, долго потом не засыпаю. Верчу в голове: то - на это, это - на то… Чего только не приходит в самое разное движение!
Разве ли понапрасну!?.. Какое ни какое, чему-то, в чём-то, а - продвижение…
.……………………………………..
Тут теперь вот и другое некое поспело. До того сложное смыслом и, вообще, мало кому понятное:
- Характер и формы теперешнего духовного существования нашего столь разнообразны, что стоило бы серьёзно заняться изучением причин, и следствий возникновения той ли иной её формы…
Вот, хоть те же нынешние ХИППСТЭРЫ!?
Откуда и что они!? Мало кто о таком и слышал, а ведь это уже вполне проявившаяся форма существования некой молодёжной духовности…
…В окно же, а оно первого этажа, - бит громо-убойный из припарковавшегося рядом с домом другого дома, но лакировано-железного и на колёсах… Пляши, коли сталось желание, а кому-то вполне возможно вовсе даром подзарядиться на самые невероятные и весёлые подвиги…Сами хозяева-обитатели, - народ, видимо, обстоятельный и солидный, - не плясали, только пиво потреблялось. Судя по бутылкам, что из окна кабины выбрасывались, - иностранного разлива.
Тут опять, - занудного, прежнего звучания голосом, -
- Состояние современной духовности нашей…
- Эко, как его приморозило!..
А, к железному на колёсах дому, тем временем, - в новый перебив прибывшие другие Некие, но как-то очень уж крашенные и женоподобно приятные! Эти во всю и весело приплясывали в такт роскошно бушевавшей музыкальности, подпевая отнюдь не ангельскими, я бы сказал, - чуть ли и не кошачьими даже голосами…Впрочем, - возможно, шаля и кого-то передразнивая - «Не ходите, дети, в школу, - Пейте дети кока-колу…».
Но и «занудный» тот, - он тоже не останавливался, -
- духовности наши таковы, что падение в преисподнюю для большинства сделалось полётом в Поднебесье!
Даже очень пьяного, давши ему по морде, - можно привести в более-менее, человеческое состояние. С нынешним, трезвым, современным человеком, всё обстоит много серьёзнее…
- Пустое! Оставил бы он другим, которым за это платят, заниматься эдаким трёпом!
- Так ведь, может, это и есть, тот, - которому за это платят!? Помолчи, да дай по настоящему вникнуть…
…Всё вокруг в таком состоянии, что и Пророков своих слушали с иронической ухмылкой, а они посреди нашей гущи, страдали за нас, говорили с нами глаза в глаза, но всё ими сказанное ушло в какую-то тёмную, бездонную пустоту…
- Ну, и водолаз! Достаёт со дна чего на самом деле, может, вовсе на поверхности никогда и существовать не будет!?..
…Всё в пустоту, в дыру какую-то!
Сплошная чёрная рациональность!
Что страшнее, - Космическая, Чёрная Дыра, или наша, человеческая, Чёрня Рациональность!?
……………………………………………………
Замело дороженьку до самих «морковкиных загвин»
Куда править-то… Нам, весёлым да ласковым, - да в самый тот Успеньев День, а вот про космическую дыру, да человеческую рациональность…
Что ж… Вопрос серьёзный. Сразу не ответить.
Разве подчитать специальную литературу, кое с чем умным поподробнее ознакомиться, тогда уже…
- Лишнего в голову вобрать, если там пустое место ещё имеется, - так ничего страшного. Вообще, хоть чему-то новому поучиться, заглотить какую-то новую информацию никогда не поздно…
Совсем даже не поздно…
Полдень. Может, - около того. Ближнее Подмосковье. Лесок, привычно неприбранный, в обычную меру охламлённый…
Весна.
Время розовой прозрачности пространства…
Кругом, в первом своём пробуждении,- необходимые миру, его хлорофилловые бдения…
Паренёк - лет, видимо, шестнадцати, или чуть старше, случайно встреченному им на одной из лесных тропинок, солидному, слегка огрузневшему, вполне немолодому, -
- Здравствуйте! Скажите, а вы - Тутошний!?
- Привет!.. Хотя я как бы «не тутошний», но с тутошним вполне сроднился. Многое об этих местах подробно знаю. Тебе о чём интересуемом рассказать!?
- Далеко ли до большого, оврага. По карте вчера смотрел: где-то в этой вашей местности обозначен…
- Ну, - у нас тут всё имеется… И, - овраг, в том числе! Даже значительный. Ты приодеться и подпитаться!?
- Подпитаться…
Мне к полёту!..
К выходу в пространственное неизвестное, астраллом называемое, и - Подпитка Энергетикой требуется… Полная свободность телу, дыханию, но, обязательно, перед крутым обрывом или пропастью, чтобы, - кинуться и, на полном выдохе уже, - Взлететь…
- Миленький!.. В том овраге Свалка, на всю область известная, и такая благодать в ней с пользой порыться…
Зачем же взлетать!? Вот, погляди: пиджачок на мне… Разве ли не приличный!? Так он из того оврага!
Курточками, да футболками самого разного цвета и фасона всю свою родню одарил!.. Чуть только простирну и отглажу!.. Часики на руке моей, - «Победа»! С золотыми ещё стрелками! Таких нигде и ни у кого нынче… Лет-то уж им к семидесяти, а как ходят! Теперь таких не делают, а ведь тоже, - с той Свалки, которая в овраге… Стёклышко чуть с одного бока только треснутое…
Шляпа, на мне, - оттуда же!.. (указательным и большим пальцем левой руки щегольски сдвинута на правую бровь!), - Вполне! И, не стыдно носить! Солидность, прочее… Что там хлеба, или печенья, - колбаса встречается целыми батонами, чуть местами с самой незначительной плесенью!..
Маслицем подсолнечным попритёр и - обжаривать не обязательно…
Ботинок как-то… Новейших, женских, модельных, - целым самосвалом сбросили. Смех! Вся выгрузка почему-то на одну левую ногу… Чего только на Свалке этой не бывает!?..
Так по тропочке прямо и иди, - не заблудишься…
Извини, мне на электричку надо успеть, - последняя перед перерывом… Дерзай! Удачи и всего самого милого и удивительного!
…………………………………………………..
Господи! Кто я, человек, что Ты - Видишь меня!?
Знаешь меня лучше, чем самые близкие,
окружающие меня люди…
Время же, подкатившееся к нам, - действительно милое, с удивительным, ласково лучащимся солнышком…
Вот и первая, отогревшаяся до полу живого состояния
муха, ползущая по стеклу окна. Время распахивать его в вольную, весеннюю даль, в сквозящие розово-зелёною дымкой пространства, а тихими вечерами, вкушать лягушечьи концерты из соседнего, подёрнутого рясочкой пруда…
……………………………………………………………
Извините! Опять, чуть ли уже не грозное даже, с явным неприятием последнего и всех предыдущих состояний и обстоятельств, -
- Дымки пространственные!?..
Рясочка, лужи. Концерты лягушиные – и всё это на виду
катящей на нас Лавины Великой Европейской Цивилизации!?
- Не цивилизация… Пена её!
- Только и умеешь бранить чуть не всё вокруг тобой видимое!
- Брань не против Истины, - Брань против Тьмы Века…
- Это, разумеется, про те, каждый день появляющиеся, новые возможности!?
Удобные вещи, скорости, средства связи и информации и дурацкие сожаления по поводу бывшего когда-то «естественным и удобным», ныне правильно приговорённом к современным помойкам и свалкам…
- «Правильно то, которое не по приговору, а по Любви!»…
- Не собираюсь спорить…
Замечаю и непредвиденные ранее неудобства!
Кому не хватает денег на эти новые возможности, как и ты, - делаются раздражительными, впадают в депрессии, а лекарства дороги…
(Тут непосредственно от автора)
До какой степени ни себя, ни того, что с нами делается не ведаем, а депрессии…
Переключали бы самих себя, - на помощь другим, таким же, как и сами мы… Это много действеннее любых, самых дорогих иностранных таблеток!..
И, - пусть чаще вспоминают о Боге!
………………………………………………………………
Тут - ещё один, звонкий и уверенный в себе голос, -
-У меня, лично, извиняюсь, - одни пятёрки по астрономии, так что не имею ни времени, ни желания…
- Вольному воля и – Как Пожелается!
Господи!
Спасибо что ещё терпишь нас,
Несмотря на все наши
Неразумия, нерадения,
Прочие, большие и малые окаянства…
Тут-то!
Без какого либо, вообще, согласования со временем, пространством и желанием юного астронома…
…Всё вокруг неожиданно приобрело, вовсе невиданную форму своего, теперь уже, совершенно нового, - яростного, я бы даже сказал, существования!..
Одновременно…
Небом, и Землёй, не окончательно, но серьёзно и грозно, - потемнело чуть уже и не вовсе полностью!
Деревья, оказавшиеся беззащитными от набросившегося на них, внезапного, злого, небывалого урагана, - даже и достаточно взрослые: теряя вместе с листвой довольно крупные ветви, скрипя плохо гнущимися спинами, - кланялись головами чуть не до самой земли…
Огненные, с Великими Громами Полыхания, - жгли всё попадавшееся у них на пути живое, а - Вой Ветра полностью заглушил топоты бегущих ног, лязги боевого военного железа, человеческие, совершенно нечленораздельные, выкрики
и какие-то команды…
Полчаса, или чуть более спустя, вдруг, как иногда это и бывает при редкой, ураганной ли грозе, или при обыкновенных военных действиях, - всё вокруг, неожиданно совершенно и во всех отношениях, успокоилось…
Прекратились, -
Темени,Ветер, Огненные Полыхания, и творившаяся
полу паника, полу рационально взвешенное выполнение вменённых каждому из только что воевавших, его личных боевых обязанностей…
Только, - кое какая мелкая солдатская амуниция всё ещё оставалась висеть и покачиваться на каком либо сучке случайно уцелевшего дерева, а кое что, валявшееся там и здесь, продолжало тлеть своим особым, без пламени, способом, распространяя вокруг удивительно разные, но одинаково неприятные запахи.
Тишина одна лишь была почти безупречной…
Даже, как бы, - несколько таинственной!.. Тогда и всё, оставшееся в живых, остальное, естественное, с каждой минутой всё более явственно проявляло себя разного рода звуками, голосами и шевелениями… То там, то здесь уже появлялись, отряхиваясь и приводя себя в надлежащий вид и порядок, - новые и новые, как бы по своему, весёлые даже, солдатики, которым, несмотря на всю их нынешнюю удачливость и вполне пристойную выправку, никогда не быть генералами, потому что у генералов давно имелись свои собственные дети…
Тогда-то и…
Просветлённому взору участников произошедшей только что вокруг, и на их глазах Великой, Несусветной Боевой Сумятицы предстала уже другая, довольно занятная, не менее Великая, предельно и, во всех отношениях, реальная картина:
На крутой, высокой, железнодорожной насыпи, словно на задуманном и построенном кем-то ранее постаменте, вздыбилась вдруг, сосредоточившая на себе всеобщее, многоглазое, солдатское внимание, - оранжевая, цистерна с синей надписью по всей её боковине: СПИРТ!..
Нечто, - чуть ли уже и не вовсе театральное…
Нечто, что, одновременно, Вдохновляло, Просветляло, а вот уже и, самым непосредственным образом, - будило Великую, Солдатскую, Творческую Инициативу!
Цистерна спирта…
Всамделешняя, Манящая…
Такая Огромная, что кое у кого уже и дух захватывало!
Эдакий, - Молчаливый, Щемящий, Внутренний Призыв к чудовищному Ниспровержению самого строгого армейского устава и порядка!
Впрочем…
Извините…
И, Христос ведь был когда-то типичным возмутителем
общественного порядка и спокойствия со своим призывом к
ниспровержению заведённых ранее, заповедей и правил…
Сегодня, во всякой вашей, да и остальных других, американских ли, европейских ли, российских, - каких угодно церквях, - появись Христос, да ещё и в храме, - как и в те далёкие, Вифлеемские времена, было бы опять к Нему уже и со стороны нынешнего храмового начальства, такое же точно отношение: не дали бы возможности проповедовать, тем более «исцелять»! («Делай в другое время… Не мешай расписанию и службам»)…
Идущего по улице, либо, не заметили, - либо,
отстранились с опаской, сочтя за сумасшедшего!
Стучащегося в Дом, не пустили бы: «Бродяга, - что-то сопрёт, а у меня столько накопленного и заготовленного»…
Так, что там, - в сухом остатке!?..
От вычленения «сухого остатка» отвлекло некое, не сказать, что вовсе уж и неожиданное обстоятельство…
Второй час ночи…
Та самая, первая, робкая, но уже настоящая весна… Окно открыто настежь, и ночь ещё без запахов её безудержного и головокружительного цветения и -
Вдруг: эти воющие, рвущие наступившую ночную тишину, скорости!
Опять оно-оно, - уже не единожды посещавшее нашу улицу, уважающее лишь самоё себя, превозносящее лишь самоё себя, гордо воющее восторгом собственной своей скорости, - получасовое Моторное Исступление!
Седоков несколько…
Кто-то из самых, безбашенно-умелых, - на заднем колесе своего вздыбленного чуть не вертикально мото-чуда, - прошвыривается туда и обратно (третий ли, четвёртый раз), по проснувшейся нашей улице, рассчитывая лишь на то, что редкие в этот час прохожие в ужасе от скорости и моторного воя, не посмеют её и пытаться даже пересечь, потому только и останутся в живых…
И, уж конечно, всё это, - Великое, Сверхсовременное, со всем своим умением и техническим совершенством, -
Преисполнено искренним желанием разбудить уснувших только что обывателей, дабы в дальнейшем направить их к единственно современному способу существования, избавить от застарелых семейных опрелостей, дабы вконец не изъели их собственные, давние, почти одолевшие их, надоевшие им, - старозаветные дедовские лишаи…
Никакого, и самой малости отдалённого сомнения в правильности ими производимого, более того, - совершенно очевидное, вполне состоявшееся, трудное, но и, достаточно им самим приятное, - истинное Мессианство, которое ими
и рассматривается, как нечто должное, которое имеет право быть непременно, - и развлечением, и пользой…
Цистерна же...
Приковавшая к себе такое пристальное и многоглазое внимание. Та, - на железнодорожной насыпи и со спиртом…
При ближайшем и уже более подробном огляде, - бросились в глаза многочисленные пулевые отверстия от обстрела, как с той, так и с другой стороны. Спирт льётся чуть не на пол метра из каждой, самой малой дыры!.. И, вот уже десятка два-три, никак не менее, представителей отчаянного, истинно российского, солдатского, самоизвольного самовольства, - облепили Великую, Монументальную и эти её многочисленные, боевые дырья, со своими, кому что под руку попало: канистрами, вёдрами, а - где и просто обыкновенными армейскими котелками…
Тут-то и, - опять… Да-да! Оно!..
Снова-внове, - очередное, уважающее лишь самоё себя, свирепо и гордо воющее, безразмерно-безумное, но иных моторов и иных скоростей, -
- один за другим, два стремительно чёрных, хищных "мессера"… Бреющий полёт… Пулемётные очереди…
Новый «бреющий», новые пулемётные очереди…
Скорострельным прошевом, - в рвань земелюшку, ни в чём ни за что неповинную. За одно с ней другое прочее, - тут сапог, там ремень порвавшийся, канистра подвернулась, хорошо пустая!
На третьем заходе скорострельные, малого калибра, пушки… Результатом, - кое-какого личного состава (увы), - на насыпи будто бы спать уложило…
Скорее всего: отвоевались…
Временно ли!? Навсегда!? Вживе же оставшаяся,
солдатская, всеизвечно - и весёлая, и полуголодная, голь…Она сыплется со своей обычной, самой разной, сложной и простой российской матерщиной, с озорным, весёлым гиканьем, молодецким посвистом, во все возможные для собственного своего, телесного спасения стороны…
У одного солдатика, аккуратно, потому и не очень быстро бегущего, - ведёрко полным-полное спиртом…
Весёлый голос другого, догоняющего его, но с пустым котелком солдатика, -
- Гля-бля, друг!.. Ведёрочко-то твоё ведь мессером поранено: вон как из дырки-то спиртом поливат…
Тут же, разумеется, на неспешном бегу, под струйку выливающегося спирта подставлен его пустой, видимо по причине начавшегося налёта, - котелок…
Бегут теперь рядом оба!
Оба озорно мотают головами и смеются!..
Привет обоим!.. Выжившими стались, нет ли, - потому что к двум мессерам, теперь присоединился ещё и третий…
……………………………………………………………
К нам, увы, пришло «познать»
Полу глупое и в пьяни…
В поле, словно на диване…
Феде, Коле, Пете, Ване
(И, другим не миновать
Души парить в той же бане)
- Перечёл и, - ожгло: не о том надо бы…
Не из этого, нелепого, да свиду как бы дурацкого, давно когда-то услышанного от моего друга, - чего только не хлебнувшего в своей, в том числе и фронтовой, жизни, -
Это ведь - шутки весёлые по сравнению с тем, что давно к нам неотвратимо пожаловало, что ещё и имени настоящего до сих пор не получило… Эй!.. Кто там!? Я, ведь, русский…
Прикажите кто ни будь мне лечь! Вот тогда во всю и уже, всенепременно, - встану полным своим ростом и вперёд грудью!..
Предварительно, (разумеется), о цене обстоятельно пообдумав, (я ведь во всём давно и вполне современный) а, возможно, сумев к собственной выгоде кое с кем уже и договориться…
Договориться можно, практически, со всеми, только не с цыганами. Они до того и очень, но как-то слишком уж и, по своему, - «праведные»...
С ментами, - тоже имеются трудности, хотя и среди них всё ещё попадаются вполне приличные партнёры…
- Шутишь шутки по каким-то новым, вовсе никому ещё незнакомым, правилам… С ментами, да цыганами танцевать что ли часто приходилось!?
- Это меня задним числом тем самым виртуальным спиртом разгорячило, а так - во всём и всегда, - сам по себе, и танцую (иногда) с одной только, при том самою любимою, красивою женщиной! А, вот ты, как будто, в какой-то высокой траве совсем вовсе потерялся… Ау! Где ты, да с кем теперь!?
Если ты ещё со мной, тогда, стало быть, бросай всё, становись в полный рост и выходи на дорогу!
- Так-то сразу, да и - в путь!?.. Земля… Она наша, - чем только не особенная… Родившая и воспитавшая… Все и всякие, великие и малые, по ней идущие, - по её Душе ступают. Торопятся!
Ох, и много же стало нас, так старательно куда-то торопящихся! Даже как-то теперь, пожалуй бы, - уже и слишком!?
- Если действительно, - «слишком», тогда, далее будет непременное: «Семь, - все в ряд… Который, - восемь!?.. Чур, - Пожаловала Осень…» Это шуточно, но - кое-что намёком по поводу будущего отстрела всякого, переизбывшего самого себя существования, а попутно и его семени, - дабы в дальнейшем лишнего отстрела, по возможности, избежать…
- Оторопью обдало от эдакой шуточки… И, откуда ты только, - такой талантливый и всё знающий!?
- Не смеши: не ко мне, не про меня! И, Талант тоже, бывает разный: Весёлый, и Солнечный, а иной и совсем вовсе Мрачный, на всё кругом осупленный. Я, по характеру, отношусь ко второму типу, хотя, - по поводу самого таланта имеются большие сомнения…
- На премиальные напрашиваешься!? От меня не дождёшься, да и – ужинать пора…
- Обождёшь… Смотри, - кто на этот раз к полю нашему пожаловал!?
Этот, теперь-то уж точно, - Талантливый во всех отношениях и временах - только, вот почему-то, во всём его облике, даже и в походке, - совершенно явно проглядывала до неопрятного, - печальность какого-то тайного, позорного, навсегда вменённого его облику, стыда…
Стыда, настолько его повязавшего, что общаться с ним, вообще, не было никакой возможности…
Так и, - пропустили… Как бы, вообще, не заметивши его великого земного существования!
Зато, - следующий был слегка навеселе, потому и сам обратился к нам с вопросом, -
- Объясните ко мне, хреновые трезвенники, - что кругом теперь у нас такое который уже год делается!? - И, стоял, руки в боки, ожидая просвещения собственной, видимо, души…
Ответилось без запинки недавно где-то читанным и запавшим в душу, -
- Как сказал один очень умный человек «Обыкновенное
делается: Всё вокруг со всем либо хитрит, либо воюет»…
- Либо то, либо другое, а как насчёт третьего!?
- Он же, умный человек, - наверняка предвидевший подобный вопрос, опять же коротко и толково ответил: «Это, когда то и другое, - одновременно происходит»…
Тот, что руки в боки стоял, - даже головой замотал, -
- Ну, вы и даёте!.. Что тогда делать-то остаётся такому, как мне, да другим - таким же!?
- Камуфляж, «макарова» и патронов к нему, - сколько в карманы поместится…
Ушёл, покачивая, уже не одной только головой, а - и всем остальным, но уверенно в ночь уходящим туловом… Через несколько шагов повернулся и прокричал, -
- Считаете, - это сами мы!?
Сплошная, - Сверху Постановка… По блатному - Подстава… Пойду, ещё глотну чего маленько, зашьюсь в тряпочку и гонять уже буду во сне все эти нынешние заморочки…
Вот каков молодец… И, ведь, не вовсе дурак!
Даже, я бы сказал: совсем не дурак!
Сплошные Постановки и уж, конечно, Откуда-то Сверху! Взрывы, - самые разные, в том числе и Националистические. Сплошные друг к другу неприятия и претензии. Вроде бы и давние, но, - да какие же теперь, со всех сторон, - Новые и Несусветные…
Здравствуйте! С Прибытием!..
Пора готовиться к празднику. Кое чего, видимо, прикупить срочно понадобится…
Дети! Рты разиньте шире -
И у нас, и в целом мире!..
Чего не растеклось только нашим временем всюду и вокруг!? Вспомнились почему-то первые в жизни сутки в выпавшем на мою долю эдаком-то дерьме… Нары. Трясло всего! А, он, сосед, мне и советует, - Лезь Под Одеяло!
Шутил ли, или просто забыл, что одеял, - ни у него, ни у меня тогда и там не было вообще…
Просто, ни для кого из таких, как мы, - одеял ещё совсем не полагалось…
Мы ведь и тогда были те…
Которые…
Уже начали бродить по темноте! По Теменям, что многих просвещают, наставляют, повествуют о настоящей, всамделешней и полноценной жизни…
…………………………………………..
Занятнее всего было то,
что всё это было ещё только Началом…
Первым явлением того самого, что несколько позднее назовётся «слегка Затянувшимся Прологом, без, вообще, какого либо, - внутреннего Содержания»
Но и, -
Кое-какое Дальнейшее, уже вполне и определённо всех нас и тогда уже подстерегало…
Дальнейшее, которое, по внутренней сути своей, уже дыбилось в рост, - и тут же оказалось, много серьёзнее всего, вообще, предыдущего!
Оно, - всем своим содержанием вплотную подойдя к настоящей, вполне случившейся нынешней жизни, с делами
её сегодняшними, - которых, когда с переизбытком, а когда вовсе и делом настоящем не назвать, - по большей части сталось почти что невероятным…
Как говорится: «Дело, - не дело, да вспотело тело»!
Сегодняшнее же дело…
…Было не только вполне ночным, даже ненастно-чёрным во всех отношениях. Вершилось, не в пример любому, - иному какому предыдущему, вполне ответственно, потому-то прикрикнулось нарочито строго, и - намеренно грубо:
- Не засти свет! Пролью мимо, а тогда, - Рванёт так, что у кого-то, кое что главное, - это уж точно: оторвёт напрочь!..
«Мутить» начинаю следующую, - очередную, святую нашу, «люменевую», горючую кружечку водицей, которую где-то, как-то с большим трудом, всё же раздобыли… Не поворачивая головы, - готова «пропорция», подходи, кто там по очереди!?..
Никакого «тамады»…
Ночной, - «дневальный-разливальный»…
Аллюминиевая кружка, - чуть выше трети разбавленного водой из ближней дорожной колеи денатурата…
Неожиданно, небольшая какая-то птица (и, который же раз по моей, не очень и длинной, лесной жизни) секунду повисев, трепеща на одном месте неслышными, мягкими и частыми крыльями, - стремительно нырнула вниз, чуть не в готовую для пития кружку но, вовремя и ловко вильнув меж сушившимися уже вкруг огня портянками, неожиданно, как и появилась, - скрылась в окружающей, плотной и сырой темноте…
- Знак! Непременный, хоть и не преднамеренный… Протянутая уже к кружке рука, спряталась за спину, - Не нарваться бы на худое…
Ночной, «дневальный-разливальный», как это иногда и бывает, - и неказист, и лицом не очень уж подарен, но права свои полностью осознаёт, хотя далеко и не старшина, -
- Пей, или морду побью, - Не разевай лишний раз пасть ради очередной своей глупости, вкушай ниспосланное обстоятельством и мотай лапник на общий навес ломать…
- Следующий!..
Следующим был здоровенный и красивый, только чуть полноватый, мордвин, - опрокинул, глазом не моргнувши. После, отойдя несколько чуть далее в темноту и, спрятавши себя от нас, остальных, трижды окрестился, потом закурил…
- Ещё Одна… (Чуть не переплеснуло!), - Следующий…
Следующей была Река…
Узкое и очень быстрое течением, - какое-то её место…
Вряд ли переправиться, зато снова светло!.. Светло, как бывало когда-то уже и прежде, но… Может ли такое быть вообще!?..
А, коли и случилось, - значит вплыл куда-то только собственным, разогревшимся не в меру, сознанием! Это от того крепкого, но вонючего пойла…
Ещё и отрыжка окаянная… «Не разевай пасть»! Тоже мне, - образец оригинальной словесности и, вообще…Тут, как в любви: всяк по своему, за себя, и на собственный лад!..
…………………………………………..
Темени… Темени… Темени!
И, всё же, хорошо ведь, что всё опять будто бы стало так, как уже и было когда-то прежде!.. Беда была в том, что теперь осталась от нас, Бодрствующих, только одна, малая самая и незначительная горстка…Лес же… Этой нашей Темнотой его рззадоривало безобразить всё больше и больше. Да, и остальное, - тоже, - вполне явно, - торопилось в какие-то очередные, никому не ведомые до толе, Несусветы!
Люди… Товарищи самые разные, в том числе Друзья, по общим ли чувствам, убеждениям или заблуждениям, - исчезали каким-то непонятным образом и почти незаметно… Всё было будто бы само по себе и естественно, может от того мы и не почувствовали, почти вовсе пропустили это Нелепое, - Как, Почему и Когда!?
Отодвинулось, стихло… Или, только в очередной раз – затаилось то, что нами так обдуманно-бессовестно распоряжалось, но и другое Новое Обозначилось… Не очень ещё отчётливое и опасное, но и не слишком приятное…
От того, наверное, теперь уже и сам Лес на нас навалился всей своей живой, суровой, несусветно хвойной хмуростью и темнотой.
Теперь он уже и не молчал! Ворчалось сильнее всего макушками самых высоких елей, но и нижние ветви, - они тоже не отставать пытались… А, то ещё даже норовили и прихватить чувствительно за колено или за локоть! Ладились иной раз и нашу казённую форму повредить…
- Опять что ли Во Сне!?.. Или Настоящее!?
- Настоящее, настоящее…
А мы, - в городском саду, на пёстрой и такой скрипучей карусели детства. Лошадки, - красные в белых яблоках, белые в чёрных яблоках, другие разные… Музыка во всю наяривает и вокруг нас, всё ходуном, и по кругу…
Или, это только нас так завертело!? Остальное же всё, - ухмыляется сонно, и - навсегда застыло на своём, давно уже отравленном кем-то и чем-то, месте!?..
Напарница моя, - прапорщик из нашего же второго дивизиона, которая от меня слева и на беленькой лошадке, - головой от удовольствия мотает, и - хохочет, хохочет…
Ручёночки у неё, - ох, да и цепкие! Губки, что розочки и такие влажные… Вот бы хоть разок поцеловаться, но тут карусель тормозить стала…
Тормозит, тормозит, а вот, взяла, и вовсе - остановилась…
И, тогда завертелось всё остальное, а мы присели на низенький какой-то, первый нам в этой темноте попавшийся вместо скамейки, - заборчик!
Присели… Нет, - не обнялись! Опомнились…
Каждый опять самим собой и, опять, - обыкновенным сделался… Растерянный и грустный, - и, чего только не творит, оказывается, с нами эта наша, накатившая на всех нас. - Несусветная наша Темнота!?
Ветер…
Ветер ли!? Другой ли кто-то, другое что-то
проговаривает… Мы, уснувшие в лесу, потерявшиеся в нашем теперешнем, удивительном, чьей-то властью обусловленном для нас существовании…
А, вдруг, да и, вообще, - во Всей Нашей Вселенной, - мы, оставшиеся, самые последние уже солдаты!?..
Солдаты, лишившиеся и своего полка, и Знамени! (Бывает же ведь и такое)…
- «Всякое бывает! Отбой была команда! … Прекратить разговоры!»
………………………………………………………..
Господи-Господи-Господи!
Спасибо, что всё ещё терпишь нас,
Не ведающих, что творим…
Питаешь нас , Несмотря на все наши окаянства, -
Тела наши, головы наши, души наши…
Разговоры пустые кончились. Далее вполне серьёзное и безответственно ОТВЕТСТВЕНННОЕ, -
(Аляска… Близ г. Анкоридж, - принадлежащее Пентагону, сверх секретное, тщательно охраняемое Сооружение:
На 14ти гектарах пространства – 180 радиоантенн 24 метра высотой, 360 радиопередатчиков, мощностью до 3600 к.в.т. каждый. Занимаются «Изучением Полярных Сияний»!?
Самое мощное на Земле сооружение По возможностям Воздействий На околоземную Ионосферу! По сути – Электронная Радио-пушка…
Геофизическое, Небывалой до толе Мощности, - Орудие, Всеземного, Глобального Масштаба…
Такие же «Установки» появились и работают в Гренландии, и Норвегии!)
……………………………….
Спать-спать-спать…Белое!?
Оно: белое-белое-белое, до последней своей Белизны…
Всё чёрное, какое же и оно, Чёрное, - до самой глубокой своей Черноты, и - всё таки, -
- Куда же это, объясните пожалуйста, нас, таких юных, статных и красивых, да позанесло-приземлило!? Кто теперь расскажет, сколько париться тут… Торчать в этом, ни пойми каком, сверх тёмном, положении и месте!? У кого, что есть во флягах припасённого, - всё: вкруговую и на всех!
Может корешки через неделю-две пускать придётся, а - как и ещё далее повезёт, и небом не прояснится, так тогда какими же ещё сказочными и чёрно-грязными листиками-листочками сами обрастать станемся…
Ветра ли неожиданного порывом, крылом ли какой-то невидимой, крупной ночной беспокойной птицы или чем-то ещё более серьёзным, - всё вокруг, будто дождём ошуршало, - так обильно осыпало еловой хвоей, а костровое пламя дважды вытянуло вверх, развернуло вокруг себя и заставило на мгновение полыхнуть зелёно-желтым свечением!
…………………………………….
ВРЕМЯ МЕСТА И ДЕЙСТВИЯ!?
Так сразу и не сообразить!
Начиналось-то ведь вовсе не сегодня. Назад, - чуть не инолетиями. Тутошнее же, вокруг, да возле, - неделей, чуть более того…
Темнота с позапрошлого вторника, не совсем позднего вечера, спущенный приказом сверху, - ускоренный марш, ввиду какой-то «чрезвычайности», потому ни с местом нет, никакой точной определённости, ни с тем, что вокруг, позади и далее…
Радио-телефонную связь ещё в самом начале как отрезало, - на вот тебе: выкуси!
В телетайпном «оповещении» значилось: «Чрезвычайное обстоятельство. Удвоенное внимание всем встречающимся на марше неожиданностям… Многочисленные катастрофические пожары…Горят три, возможно и более, - сверх современные, нефтедобывающие, океанские платформы. Выступать немедленно, до получения приказа, - секретный пакет с последующими точными указаниями, - не вскрывать»… Вовсе Никакого объяснения происходящему…
Чтобы, - да и до такой полной, на Пол Европы Темноты и нелётной погоды дело дошло всего только от каких-то, горящих, нефтедобывающих точек!? Тут, ещё ведь и перебой с нашими радио-говорильнями!?
Больше похоже на необъяснимое уже нашим человеческим разумением, - Серьёзное, Всеземное какое-то Происшествие…
Небывалое доселе, - Вулкано-извержение, например?..
Катаклизм, - Свыше, и сверх всякого измерения…
Америкам, да Европам, нам, в том числе, - Небом ниспосланный! При том, вовсе не «за просто так»: тучища, как накрыла, (и не одних же ведь нас), так до сего отпускать ещё вовсе и не собирается, а карманными фонарями, зажигалками, да спичками не много чего поосветится!..
Тем более, для истинного и действительного уразумения всего вокруг происходящего…
А, что!?
Может, также вот когда-то, давным-давно «бывшим» прошлым, - и Ледниковый Период, тот самый, не безызвестный, в нашу планету втюрился!?.. Ведь, если по честному, за всё, что творим мы с экологией, - нас таким Леденьчиком, давно пора бы одарить…
Или чуток обождать отпущено времени!?
А, вдруг не только ещё и мы сами, - несуразные, да неразумные!? Существуют и закрыто режимные, втайне, - Тихие Помощники!?
……………………………….
Армагеддон!?.. Вполне возможно…
Аляскинская Плазменная Пушка.
Точнее – плазменная микроволновка для планеты именем Земля, давно работает по контролируемой из Пентагона программе именем ХААРП.
Сверхсекретная, тщательнейшим образом охраняемая установка, - работает никем, кроме военных не контролируемая!..
- Возможным Становится когда-то Вовсе Невозможное, - искусственный, направленный разогрев ионосферы, - вполне способный вызывать Циклоны, Тайфуны, Землетрясения, Пожары, уничтожение любых видов связи…
А, - Психотропное использование!?
Пожалуйста! Отдельные населённые пункты! Целые государства и народы, всё становится управляемым! Географическая Земная Ось (По данным Итальянского института Геофизики Земли) сместилась на 25см. Магнитная Ось (по данным многих Геофизических Институтов) – давно «дрейфует» километрами!
По оценкам экспертов эдакая Лучевая Пушечка, стрельнувши и не в полную свою меру, - в тысячи раз будет посильнее Любой Атомной Бомбы…Стало быть, - Готовятся Новые Земные Времена для Новых Земных Переделов!?
………………………………………………………
Нам делить, вроде бы, - вовсе нечего… Место же взводу нашему, - чьим-то благим сверху произволением ниспосланное, впрочем, как и всё тут теперь вокруг на многие расстояния, - вполне и весьма неуютное… Ни сесть толком, ни лечь! Вот же ведь, приютило, окаянных…Мало что грязно, до чего же ещё и скользко!
- Дыра, как дыра…
Чем же уж так-то вот, - и негоже!? Ну, - капает малость, так ведь только тёпленькой водицей, а не будущим кипяточком… Что ж, что ещё и сажи хватает!? Как закончится эпизод, - баня будет, внеочередная и со свежими от старшины портянками… (Это голос худого-несгибаемого «Аркахи»… Аркадия Васильевича Постникова. Домашний адрес, - Питер. Ул. Правды. 34)… Всеми своими передними зубами, каковые какой-то особой пастой три-четыре раза на дню чистит под наши весёлые издёвки, - в нас ощерился. Закончил вполне дружелюбно, - Кому прикрыться нечем, так вот, - пускай собственной своей прошлых лет бессовестностью прикроется! Её-то уж точно никаким самым мокрым дождиком не пробьёт…
Тут старшина своим особенным, хриповато-отеческим голосом отчётливо обозначился, - у него и возраст нашего постарше, и чин, да и усы уже имеются, -
- Обстоятельство, которое без нас, но с нами образовалось, действительно, - никакому другому не под стать, так что и придётся терпеть обстоятельство это, - до его уже полного внутреннего истощения, а костерок, всё же, хотя бы и не очень большой, но изготовить желательно…
По поводу же «бессовестности», это ты, Аркаша, про Кавказские лесные горушки и нам, и себе самому уже не первый раз поминаешь, (хотя и не из правозащитничков, свет от тьмы плохо отличающих)… Оно хорошо, но с одной единственной точки зрения: «слезы поминальной».
Война, вообще, неблагородное дело, а насчёт слезы, так оставь её лучше всего для дома, да жены. Если ещё ожениться сподобишься, - для неё и совместной с ней, уютной, ласковой и тёплой её постельки…
Теперь-то и тот самый костерок (не костёр, но что-то, вполне приличное), будто сам собой, но всё же - руками нашими собственными произвёлся. Стало много и веселее, и осмысленнее…
- Ну, и что ж, что Дыра!.. - Я, мокрый и грязный как все остальные, ввязался во всеобщую сутолоку, бередило же не одной грязностью и сознанием собственной неустроенности, - другим чем-то, и изнутри, -
- Дыра, как дыра… Капает и покрыться нечем!? А, лес вокруг на что!? Даром что ли эдакое еловие простаивать будет!? Хватит лапника и на навес, и на хорошую подстилку! А, ломать лапник заленимся, тогда чуть ли не под каждой самостоятельной елью, под лапами её нижними, - и впятером, что в тёплой берлоге, - как раз на отделение!..
Тут прорезался ещё один, чей-то, молчавший до сего, голос, -
- Кто это намедни насчёт вкруговую и на всех, - громко ещё до этого костра обмолвился!? Выходи к огню ближе, да и развязывай мошну!
- Не с чего мне её развязывать. - Ответилось из ближней темноты слева, уныло-неуверенно…
- Чего стесняешься?!
- Не стесняюсь я… Фляга-то моя: пустая… (Сторожев, ангельски голубоглазый! По кличке: «малый». И рост, да и голос, - почти детские, сам он откуда-то из-под Вологды), - Так-то вот, однокашнечки, двоечку мне за поведение… Такое вот оно, - что и какое моё дело: не с чего плясать…
- Не ты, так другие!, - Разрядился я чуть ли уже и не весело, - Пляшите, с того, разудалые, да во всём пропащие, что у меня вместо противогаза, который я в казарме и, как бы, совсем не нарочно, по собственному разгильдяйству оставил, (Старшина, Заложи Свои Мудрые Уши!), - В сумке моей противогазовой вовсе не случайным образом оказались целых три бутылки самого, что ни на есть натурального, огнеподъёмного, синего первоцветом, - денатурату! А, на марше стеклом не бренчало, так это потому, что каждая бутылочка свою собственную, тёплую рукавицу имела…
Привстали и зашевелились даже те, кто портянки на просушку развесить успели вокруг, ставшего теперь почти милым, - весёлого и юного костерка…
А, в ещё одном новом голосе уже другой оттенок и бодрости, и озорной, бывалой лихости (это, Карпов, - юркий и, когда надобно, угодливый, блондинистый и смазливый, но и заметно чем-то изнутри порченный, от того и несколько престарелое обличье. Кличка: «заяц». Явно, по собственному характеру и лёгкому, но заметному раздвоению верхней губы, слегка прикрытому коротенькими светлыми усишками. Он из подмосковного Фрязино), -
- Туши свет! Дневальный на выход!.. А, и вправду ведь, что нам место!?.. Место вполне нормальное… Бывает и хуже! Только твоё пойло разбавлять требуется. Снега не имеем, Один только чёрный дождик… Кто не успел разуться, бери котелок и ищи лужу, которая глубже, - я, извиняюсь, босый…
………………………………………….
Было бы о чём, да с какого конца, тогда и, - нет-нет, а вспомнится непременно некое, уже и бывшее, и - очень даже надоевшее.
Тоже текло, и не сказать что редко, но только дождиком, - вполне обыкновенным!
Сверху и со всех боков, мы же…
След-в-след, по давно уже кем-то до нас когда-то прожитому, только много и круче, и, может быть, даже ещё и интереснее нашего, но, ведь тоже, - благополучно вовремя накрепко всеми же и забытому…
- Устал что ли!?
- У-у…
- То-то мы догадаться не умеем… Небось, точно, как и ты, - устали… И, тоже, - всё, всем давно осточертело, а тебе и невдомёк!?
Вали, роняй слюни, нам, может, и наплевать, но самому-то разве ли легче…
Вздор… Опять чепуха какая-то!
Шагалось… С песнями и без…
Шагалось, весело - не раз,
А, - позади скулил Прогресс…
Шагалось, шагалось, шагалось…
Оно, как бы, - ничего и всё нормально…
Вовремя, и - по простому… Главное, - только бы не нарушалось то, давно вполне очевидное и такое насущное, к которому…
Почему-то…
И, приближаясь: всё никак и никак не приблизимся…
Оно же ещё, вот ведь, - да и будто бы: колдует!
То внимательно придерживается параллельного с нами как бы направления… То отстаёт, но после и, обязательно, - опять нагоняет…
Случается, что чуть ли уже и не по наглому, да вдруг ещё и навстречу! Со всякой, такой неожиданной, весёлой и горькою своей прелестью!
Помнится, однажды как-то уже после передыха, которого и не ожидали (бывает же ведь и такое), - неторопливым марш-бросочком далее к какой-то новой очередной весне, нам ниспосланной, неспешно продвигаемся…
Бегом медленным, с шагом быстрым в перебив, Солнышко и всё такое прочее, тут и, -
«Нам навстречу в поле - рать!»… Речушка. Поворот на повороте, - ивы-ивушки, прочая трава, береговая зелёная… Пацаны голоногие. Видимо, из ближайшей деревни. У них бредень, полуживой и коротенький… В траве прибрежной несколько рыбок валяются, точно ножики перочинные… Самый из парнишек младший, в виде наказания что ли, плача дымом, раздувает камелёк, сложенный из паводкового мусора…
А, то как-то и ещё того пуще, и всему, вообще, невпопад, -
- Нечто вовсе уж бредовое…
Не вполне разумное, -
Но, в тот же самый, совершенно невероятный момент, становится настоятельной и вполне уже осознанной неизбежностью…
Республика!?
Да-да… Республика…
Но, каких-то, вовсе и совсем других зверей…
Всё, что только-только принадлежало одному, - было поровну и тот час разделено между всеми… Мой конь. Мои личные вещи, деньги, хотя их оставалось и не слишком много…
Неделимыми остались лишь мысли, чувства, прочее… Всё то, что делится в иных условиях, и ином окружении… Таковым, иногда, бывает и состояние нынешнего нашего современного проживания, но…
Тем временем, огнём, который был только что разведён, что-то сваренное ли, или просто подогретое, оказалось удобно разложенным вокруг костра на какие-то, с ладонь величиной (лопуховые вроде бы), листья, вполне заменившие того, давнего и такого дикого, нашего проклятого прошлого, - тарелки, ложка же, - она у всякого своя и, точно тесак бандитский, всегда готовая к употреблению… Проживает же, естественно, за каждым, солдатского сапога, - голенищем…
Моросить копотью стало как бы и поменее, но темнота всё ещё продолжала быть по прежнему плотной, дело же с выпивоном подходило к стадии: «приготовиться и занять новую боевую позицию» Что другое оставалось делать нам в этаком нашем положении!?
Хорошо, что вода в котелке, чуть не ощупью где-то поблизости всё же опять раздобытая, хотя и оказалась не совсем прозрачной, но по обстоятельствам, вполне пригодной к употреблению, а что слегка керосином отдавала, - так то колея дорожная была виновата, из которой она набиралась…
- По пол кружки нового развода и разлива!.. Ну ко, - в очередь: пробовать «молока от бешеной коровки»!? Кто первый!?
Первого опять порядком скособочило, второго уже
значительно того менее…
- Теперь моя будет очередь…
Самый молодой из нас, черноволосый, узкоглазый, улыбчиво-застенчивый со сложным именем Иннокентий, потому и, по простому, - «Кеша»… Он из какого-то дальнего Забайкалья и, прежде чем выпить свою долю, четырежды окунает в неё указательный палец и четырежды брызгает с него во все четыре стороны света, - («Предкам, - сперва. Потом себе»). Выпил не кривясь… Отойдя в сторону, - закрутил, как и тот, красавец-мордвин, толстую самокрутку, раскурил и несколько раз глубоко, и обстоятельно затянулся её сизым и плотным дымом…
Следующий надеялся быть ещё интереснее… (Потому что следующим, был я сам), -
- Не разбавляй, - так «приму», а то Он от твоей разбавки уж точно, молоком делается по цвету… Дай «Чистого», после запью твоим керосином… (Прошло без внимания! Так-то вот. Напрасно надеялся кого-то позабавить)… Временем теперешним, - словом ли, делом ли, иным чем - разве ли кого удивить!?
- Старшина… Теперь Старшине, хоть по неписанному правилу, - ему-то первому и открывать надо бы очередное наше «чаепитие»…
- Балуйтесь далее, но вмеру, караульным - ни-ни!.. Я, тоже, - покуда обожду…Да, не заболтайте про еловый навес и подстилку!.. Ко всякому обстоятельству надо выбирать наилучшее решение, а костерок и подкормить как бы пора уже сделалось…
………………………………………………
Что-то, либо кто-то, - сперва чем-то кугукнуло, после зачихало и закашляло…
Кое кого из нас приподняло и насторожило…
- По всему, где-то в пол километре…Чудное какое-то… А, может, и - чуть далее…
- Пустяки, - птица ночная…
- А, как, - если будет насчёт того, что совсем от нас подалее!?
- Совсем подалее, - кикимора болотная, которая давно уж в Принцессы метит, так что, давай, - не очень-то крепко засупонивайся, она дожидать не любит: подкрадётся да всего ощекочет!
- Вчера обошёлся… Обойдусь и на этот раз!
………………………………………………….
(С чего и ерепениться!?
Удобненько… Где-то сверху, чуть не в Нетутях, - решили «Спать»… Мы и – Спим… Тучки-дождички, макароны из нестиранных портянок!? Так куда деваться!? Стерпится, - после попривыкнем…
Пустячёк…Глвное – никаких артиллерий! Толкуют – «деморализация сознания» в войсках и среди гражданских лиц! Где они, - эти самые «гражданские лица»… Всё теперь – войска, а «потеря урожая» - это картофеля что ли!? Вон травы кругом сколько! Её-то уж, точно - на всех и вдоволь… Обойдёмся…)
…………………………………………..
На этот раз, в самом деле, - действительно обошлось: кое как выспались, хотя лапника елового под боками было явно маловато.
Кеша проснулся первым, -
- Ну и, - какое теперь наше далее!? Рассветёт скоро ли!?
- Говори тому «спасибо», кто ничем, сверх особенным ни лес, ни нас с тобой сегодня не будил… Рассветёт!?.. Разве что, - по часам, но только тем, у кого они имеются! Сушняк ищи, - костёр сотворять, тогда и осмотримся…
Ничем, даже и слабо светлым, ни где, - ни в половину, ни в четверть голоса опять не пробластило. Радио-телефоны всё ещё по прежнему молчали. Такими-то вот, - весёлыми, да длинноногими оставались наши обстоятельства…Тоже мне… Армагеддон…Ну и намелило же этой темнотой всякой неподобающей нам напраслины!
И, всё-таки, не могу не отметить и засвидетельствовать с полной житейской определённостью, -
Великое Дело Находиться и, - хоть некоторое время Прожить Среди Настоящих Людей!.. А, то, что у нас, - этих «настоящих», почти у всех и языки разные, да и места проживания исключительно собственные, даже иной раз нами самими до конца всё ещё недопонятые, - ведь не мы в том виноваты. Так свыше определилось… Что же спирта касается, у всех, действительно, - своя разная и собственная на него ответная реакция, как и та же самая, плотская любовь, что тоже, у всех своя… По своим собственным обстоятельствам, со своим собственным приговором… Как говорится, - со своей личной особенностью!
«Я забродил порой ночной, -
Куда не знаю сам…»
Придумай, как далее пропеть, а я, покуда… Вот, возьму и, - Встану! Пойду, найду старшину…
Спрошу, знает ли хотя бы Он, в эдакой-то провальной, да беспощадной темноте, что Обыкновенной Человеческой Душе - Самое Главное!?..
- Главное - Покой… Точно, - покой и первая утренняя табачная затяжка!
- С «затяжкой» проще простого, а вот покой обрету только тогда, когда обо всём этом нынешнем, аккуратненько позабуду, да хорошенько от этой, нашей на всех и общей, грязи хоть чуть маленечко поотмоюсь!
- Значит, этого Покоя в твоей Душе долго ещё, а - коли очень повезёт, - так может и никогда уже не случится…
Никогда!?..
Впрочем… На какую, уже и не вспомнить теперь ночь, сперва чуть слегка, после, - всё же и более ярко, проявилась сквозь, - то ли лёгкие облака, то ли, - поредевшие несколько копоти ещё не очень взрослая, но вполне уже настоящая луна…
Обстоятельством сим конечно многих слегка ободрило, но особой благодати телесию не доставило. Мёрзли-то ведь без солнца и чёрной сыростью, а от луны… Какой от неё прок!? Примета ли какая, когда, да на какой день и с какого бока ущербится!?
Людям Европейского типа мышления, и только полу шуткой Верящим в Приметы и Заговоры, - следует почаще напоминать истину, которой поклоняются не только простые бедуины, но и многие другие, ино культурные, обстоятельные и серьёзные люди, - знакомые с крутым нравом темноты, вообще, и вечных, суровых песков Великой Чёрной Пустыни: «Верящие в проклятие, - от проклятия и умирают». Сохнут… Сперва, даже сами и не замечая этого…
- Вот как и иные деревья! А, мы-то все тут, наверняка, кем-то и когда-то давно уже, видимо, прокляты! Деревья сохнут листьями, мы пока что собственными мыслями…
Сохнут листья мои от самой моей Вершины…
Слышу, как теперь уже, -
умирают и самые корни…
- Подбрось ещё две-три коряги в костёр… После… Как погаснут, ещё пообщаюсь с темнотой, -
- один на один с теменями, - может осталось им рассказать кое что и ещё, нужное людям и для них до сих пор всё ещё важное…
Само собой, - корягами подбросилось, но и кое чем другим не обошлось… Сталось нечто такое, - удивительное, но мало, почему-то, нас удивившее…
Тоненько, в последнем замирании розового кострового уголья, чей-то и откуда-то, вовсе тихий, нараспев, голос, -
- Нас, когда-то давным-давно, было только двое.
Мы бродили, - и много, и долго по низинным, заболоченным грязью и илом, местам и пространствам…..
По горам и предгорьям этих гор, которые за теми низинными пространствами и местами…
Горы были много выше не только самых высоких деревьев, - много выше самого высокого птичьего полёта вспугнутых нами птиц…
Бродили дорогой, что возможна не только живой плоти, но и Духу, - После Его Освобождения от плоти…
(Тут, - следует недлинная пауза. Нечто, - наподобие медленного, долгого, глубокого выдоха и, как следствие, само собой произошедшего, - Вдоха.)
Кто-то хмыкнул, кто-то…
Не помню уже, но что-то, всё же и произнёс, а тем временем…
И…
Чуть немного спустя, - Луна стала и Высокой, и почти совсем уже Полной.
«Я состою из серебра,
А, вы - из болтовни…»
- Вот ведь, - Озорница!.. Спать не даёт! А, - «Они»… Интересно, - Они бродили во плоти и живыми!?
- Живыми… Только вот, живя так, как мы сейчас живём, - мы совсем вовсе как бы и Неживые!.. Живыми уже сделаемся Там, куда и отправимся, - каждый в своё, назначенное ему время!
- Новое очередное Безвременье!?
- После уже Откатившегося от нас, - Первичного, Прошлого Безвременья…
…………………………………………………………….
Опять этот голос… Вовсе тихий, нараспев… В последнем перемигивании кострового уголья…
«Не дай мне гнить в Земле Сырой, -
Отдай!.. Отдай Огню…»
Другой, новый голос, только вот чей же, - так и осталось непонятным, -
- Да-да!.. Разумеется!.. Но, вот только, - Кто он и где, тот, который оплатит мне мои дрова, что я для тебя сожгу!?..
……………………………………..
Таким-то вот странным образом и познаётся: что же оно такое - настоящая, истинная грусть, в которой столько живого, всякий раз нового и бесконечного, - музыкального пространства!
Но, все мы…
Мы всё ещё были - Здесь, Сегодня и Сейчас…
И, страдая, как бы, - уже почти не страдали… Ну, а если и страдали, то - либо от того, что недовыросли характерами до истинно христианского отношения ко всему происходящему, либо что-то иное уже навсегда, словно наручниками, пристегнуло нас к нашему настоящему…
Единственно, что было совершенно несомненно: вокруг нас опять густели, опускались всё ниже и ниже очень серьёзные, не предвещавшие ничего хорошего, глумливые и какие-то мстительные темени!
А, и в самом ведь деле, опять что-то становилось уже даже вовсе и слишком темно против всего нашего предыдущего отемнения…
Слишком темно, чтобы даже плакать, поэтому - кое где плакали только дети…
Остальные, - крепко, а порой и не очень крепко, но всё же, - спали!..
Умудрились таки!..
Теперь уже на голой земле, чаще, по собачьи и свернувшись так, что коленями упирались себе в свои собственные подбородки…
Белые от луны, - Все на Одно какое-то общее, безликое Лицо, а луна!?
Она теперь уже колдовала во всю свою холодную серебристую ясность!.. Полу пела, полу шептала, но никто ничего не слышал…
Все спали, а вот - храпели только некоторые…
От чего это!?
Было бы много спокойнее от более многочисленного и
такого, когда-то везде и вокруг, - естественного и живого храпа…
Тощие и какие-то оборванные шерстью собаки,
принюхиваясь, бродили между ними, тоскливо-странно и безмятежно
спящими… Пропитания ли ради!?.. Из Собачьего ли Сострадания к ним, таким не готовым ставшемуся с ними, сделавшимися смешными и вовсе не страшными теперь даже для них, лишившимися и собственного своего жилья, и почти собственного своего, - человеческого обличья…
Запахи!?..
Много… Самые Разные: Растительные и Животные…
С каким-то, случайным и первым, легким порывом
налетевшего откуда-то ветерка, Они оказались такими сильными и сложными, что голова у меня закружилась, и мне пришлось, обвязавши до глаз лицо всем, что ещё оставалось на мне и у меня под рукой, улечься в первом попавшемся промежутке этой великой людской свалки…
Тут, неожиданно, привлекло моё внимание какое-то неярко, но всё ещё светившееся окно какого-то, чудом оставшегося в живых, дома… В нём, совершенно отчётливо, - чуть не от самых глаз бородатый и вполне прилично, только несколько странно одетый, вовсе не старый мужчина, медленно читал вслух какую-то пухлую толстую книгу…
Две или три женщины, внимательно слушавшие его, что-то иногда быстро и старательно записывали…
КАКАЯ-ТО ОТЧЁТНАСТЬ, - подумалось мне!..
Ежевечерний, таинственный баланс прихода-расхода за истекшие только что сутки…
У бородатого мужчины и что-то писавших женщин, -
усталые, слезящиеся, (увы, не от ветра или дыма) глаза…
А, чтобы скрылись все следы, -
Найдём Воды… Найдём Воды!
Бреду в ночи, ищу Исток
Питьё Души… Питьё Души!
И, – да исполнился зарок, -
Пей по глотку и не спеши…
………………………………………………………
- Парни!.. Кто ещё в состоянии хоть что ни будь путное
посоветовать тому, которому давно всё уже окончательно осточертело!?..
Чего бы ещё придумать, чтобы до последнего, самого малого внутреннего винтика, всего и полностью размагнитило!?.. Говорить неохота, петь неохота, вставать, тем более, - неохота…
«Чтобы ничего уже никогда не хотеть и больше никогда уже не вставать, - удобнее всего будет, видимо, - помереть» (такое-то вот, очередное полено в топку словоблудия) а, смеха ради, вот вам и ещё одно, не менее остроумное, кое кем обращённое уже и в современный слоган: «Хочешь стать Европой, - голосуй за правых!»…
- Спасибо! Это с её-то обеззараженными сортирами и вазелином вместо сливочного масла!? Но, голосовать вовсе не обязательно!
Ни за правых, ни за левых. Они и без нас со всем, что им надобно справятся, только это никому ни чем, и ни в чём не поможет. Как там твоё собственное теперешнее, ко всему притерпевшееся, самочувствие!?
- Самое Прекрасное… Это ведь, вообще, - Мои Первые, Свободные Существования под просторным, хотя не очень ещё светлым небом, а не в том, шикарном и благополучном дурдоме, в котором пребывал предыдущие столько лет…
- Молчи и накройся с головой одеялом, которого у тебя всё ещё нет, и ещё долго не будет! Мы ведь те, которые…
- Которые третьи ли, или четвёртые сутки… Что там, - не годы ли уже!?.. Что-то едят, пьют разбавленный денатуратом керосин и обнимаются с такой коварной, милой и уютной, только что ещё не окончательно вонючей, - темнотой!
- Вчера Луной поблудило, правда, не очень долго. Луна всегда красивая, голая, гордая и немного грустная…
- Все мы немного грустные. Даже старшина…
Отец-командир! Спишь что ли!? Тут мы и про тебя блямкаем что-то не очень весёлое… Мы ведь те…
- Те, которые бродят в темноте…
До сих пор ещё бродят по теменям…
Теменям, которые просвещают всё ещё желающих просветиться!
Теменям, которые рассказывают…
Как бы, Повествуют о Настоящей, Истинной Жизни
Во всяком случае, - о Истинных Её Целях, Ценностях и Возможностях…
- Глотни, если что осталось, да поспи немного и оставь нас хотя бы временно без очередных своих заморочек!
- Тебе бы мою бессонницу, мог бы наверняка тогда стихами
написать докторскую диссертацию хотя бы и о «Втором Зрении»…
Внутреннем Зрении, которым не плохо было бы
обладать хотя бы части современного нашего человеческого, разноплемённого стада…
- Большая часть стада предпочитает заниматься тем, что ему - и привлекательнее, и проще!
Привлекательнее же всего и всего проще - хрюканье…
…………………………………………….
- Ей целься в лоб, - шепнул сержант, -
Поможет Бог… Один лишь Бог!
- Увы, я жалкий дилетант, -
И на ветру сыром продрог…
Моя нетвёрдая рука, - ей не убить и паука!
……………………………………………..
Напоследок, как и полагается по законам всесильного
чеховского жанра, нечто от первого действия, следует
подвязывать с чем либо, совершающимся в конце, дабы это давнее не выглядело случайным и лишённым внутренней значимости! Извольте:
- Эй!.. Как тебя!? Тот, что овраг разыскивал!? Как там получилось с «подпиткой» и твоим Астралом!?
- Подняло несколько. Правда, не очень значительно. На пол метра, может даже чуть меньше… Приземлился же в такую, тут-то уже совершенно точно, - роскошную и великолепную свалку! Не вспомнить, сколько лет теперь в ней благополучно обитаю… Друзья, знакомые разные появились. Много нас… Общения интересные! Прямо таки, цвету всем своим новым состоянием! Соображаю - а, стоит ли, вообще, куда либо из неё выбираться!?.. Собрал кое какие деревяшки, да полиэтилена прикопил. Домишко собираюсь собственный поставить…
Так-то вот, господин Херст, в пятидесятые годы ещё того, прошлого нашего столетия, пытались приобщать вы нас всё
к той-этой своей, - Великой Общечеловеческой Культуре!
Ничего не вышло путного. Теперь, как видите, безо всякой чьей либо помощи со стороны, с этой проблемой сами вполне и удачно справились…Но вам понадобилось кое что, - поновее и поубедительнее, - АРМАГЕДДОН! Куда от него денешься…
Если же кое что натворить всё таки соберётесь, - Не забывайте о «Курковом Эффекте», который и всю собратию вашу и всю вашу цивилизацию не оставит без убедительного и пристального внимания…
- Ну, а… С той «обидой», от которой мыслями без конца перекидываешься с одного этого, да на другое некое и такое многое от того приводится в движение!?
- Попривык… Да и сама она, жена… Исчезает иногда на день-два… Увлечения у неё. Сперва изредка, после всё чаще и чаще… Но, - увы, не со мной связанные…
- Сочувствую. «Всяк молодец, - своего счастья кузнец»… Чем досуг появившийся обеспечиваешь!?
- Лежу…
Попиваю. Слегка когда, когда и обстоятельнее…
В общую, что вокруг, обстановку вдумываюсь, - я ведь безнадёжный эгоист. Пытаюсь научиться в себе самом как можно удобнее размещаться…
Пока ещё плохо получается…Жду, - может, само по себе и без меня всё как либо и кончится…Что-то очень уж Интересное намечается вроде бы к 2012 году!
……………………………………………………
(Извините, ещё глоток, - не совсем от автора)…
Опять какие-то голоса…
Один, - резюмирующий (ментовский): «Помер Максим, ну, и х… с ним!». Второй, - когда-то слышанный в юности от работяг, простых и мудрых, итоживших случившееся возле них с одним из их товарищей:
- Дурак же, Максим! задним мостом озвучиться хотел, да не заметил, как и - обосрался»…
- Итог!? Эй, Максим!? Как ты там!? Что поделываешь!?
- Стираюсь!
Собственное исподнее…
Как стирал когда-то трусишки и маечки сынишки моего, когда присматривал за ним не единожды в одном крымском, пионерском лагере… Хорошие были времена!
……………………………….
……………………………….
Поздно.
Третий час ночи, ни ветерка, ни шороха лиственного…
В окно, на обе створки раскрытое, - луна, в полном своём облачении, всей высокой своей, спокойной, внимательной и понимающей грустью…
- Сочувствует!?
- Нет. Скорее, - удивляется глупостям человеческим. Их недалёкостью, и их безмерной жадностью.
А, как была у них любовь, -
Не знали дна, не знали дня…
Как ночь, и - тут же на коня!
……………………………….
- Смешно как-то, и даже уже неловко за тебя… Чем седины в бороде более, тем голова глупее! Что и кому ты собирался преподнести!? Мысли какие-то, Стихи!? Песню!?
Поднеси вон тому, который, возле входа в ночной ларёк толчётся вяло и икает, как лягушки во время весенних соитий, но руку попрошайскую («не найдётся ли одолжить полтинничка») всё ещё тянет всякому, проходящему мимо…
Ему уже и одной бутылки пива хватит, чтоб отоспаться в какой ни будь ближайшей подворотне…
Одари этой бутылкой… Ночь нынешняя, - тёплая, и вполне уютная. Не как при тобою выше описанных «чаепитиях»…
………………………….
Что там - «чаепития»! Ещё кое чем так-то во в одночасье понакрыло… Не знали как и куда прятаться!
Началось с обычного… Телефон… В ту трубу, - «Что там у вас освещением!? Фейерверки пускаете!? Кто первым начал!? Выяснить, да – доложить!»…
- Эдакий хлопотун! «Доложить» ему, видите ли…
Тут бы кое кому собственную голову на её место понадёжнее определить, да со временем собственного бытия подразобраться…
Уже, после всеобщей, дополнительной, да длительной, уж и не помню, - недельной ли, или более многодневной тишины, пока никакой, вообще, связи не было…Ощупывались, - у кого что поблизости… Подсчитывали, - что, почём и сколько, а как связью обновилось, - тут-то…
Сразу и доложилось!
Только уже - Другому, какому-то эдакому…
- Одиночный, странного происхождения хлопок... После ещё и ещё… До полной потери и самой Души, и Её Сознания, а вот стрельбы!?
Стрельбы – никакой! Фейерверков тоже… Остальное – по диспозиции и на прежних своих местах! Пострадавших, не обнаружено…
(Всё воспроизводится - по единственному, оставшемуся несгоревшим, протоколу)… И, - только после уже вовсе и во всём неурочное!
В слух и посуху… Плелось некое, не возможное даже и никакому другому, самому яркому и ярому Солнцу!.. Оно же, - Наше (видимо и само по себе вовсе с толку сбитое) - едва перебивалось, - сперва сквозь несусветное, яростное многомерное Зооблачье, после уже кем-то присланную, - неопрятную волглую муть, но и тому, - не было конца и другому - тоже…
И, ещё неким временьем спустя, -
На очередном, гнилом распутье, срединой вполне уютного, лиственного, никем не востребованного, во всём осеннего пространства, - не слишком уже даже и осторожно переговаривались три мыши (одна сверх беспокойная, две вполне нормальных) –
- Нечего сказать, - каково и до чего всё так воединожды и окончательно куда-то, да во что-то сверзило!?
Другая ей, - Уж точно - Нечего Сказать… Неохват, но нас – не касаемо!
Третья, - Будет и ещё Путём!.. Мы-то, главное, – Мы во всём своём - Целые!.. Одного моего запаса на нас троих, до весны вполне достанет а, о них, нетрезвеющих, - пока что и речи как бы и не шло…
………………………………………….
Кто мы, Господи, что Помнишь нас,
Видишь нас, знаешь нас, -
Знаешь лучше, чем окружающие нас люди!?
Кто Ты и зачем Создал Эту Великую,
Непостижимую разумом Вселенную!?
Вдохнул во всё Сущее
Дыхание, Благодатное и Творческое,
Проявил нас в Своём Великолепии,
Питаешь, - тела наши, головы наши, души наши!?
Спасибо, что Ты - Есть!
Не обременяю Тебя просьбами своими, -
Обременяю тем уже, что существую
Пред Всевидящими Очами Твоими!
……………………………………..