- Что-то не нравится мне ваше сердечко, дорогой мой! – сказала она и подошла к столу, напряженно всматриваясь в кардиограмму. - Никогда не видела ничего подобного, - протянула она задумчиво. – А как вы себя чувствуете?
- Да, нормально. – Я был не на шутку встревожен. Ведь чувствовал я себя на самом деле абсолютно здоровым человеком.
- Может быть, вы просто не обращали внимание на свои неприятные ощущения, например, при физических нагрузках? – она смотрела на меня сочувственно и доброжелательно.
Да и выглядела она, как добрый пожилой ангел, только что без крыльев, в своем застиранном белом халатике, надетом на отглаженную светлую в полоску кофточку, длинной черной юбке и мягких, чуть стоптанных, туфлях.
- Знаете что, я вам дам направление на «эхо» в соседний санаторий МВД. Там у них очень хороший кардиокабинет с современной аппаратурой. В принципе не положено, но я позвоню тамошнему кардиологу, и все будет в порядке. Да не волнуйтесь вы так! Возможно, барахлит наш кардиограф. – Добавила она с видимым сомнением. - Ну, ступайте, ступайте, у меня еще несколько человек на очереди.
Я вышел, совершенно раздавленный. Вот так живешь, живешь и не знаешь, что у тебя оказывается насквозь больной мотор. И ведь не узнал бы, если не нужно было бы получить справку для посещения бассейна в этом пансионате, куда я приехал в первый раз.
Когда, наконец, все процедуры были завершены, пожилая врачиха, обслуживающая мудреный аппарат, в просторечье называемый «эхом», быстро что-то набросала на бумаге и задумчиво посмотрела на меня.
- Ничего плохого я у вас не вижу. Есть незначительные возрастные изменения, но они не могли дать такую картину, - она кивнула на кардиограмму, которую я ей принес. - Скорее всего, у нее что-то с кардиографом. Техника, что поделаешь! Вот у нас, к примеру, этот вот аппарат – она кивнула на «эхо» – абсолютно новый, и то сегодня был какой-то непонятный сбой. Аккурат во время вашего сеанса. Наверное, что-то с электричеством. Здесь нередко такое бывает – не Москва, чай! Но, слава богу, техника эта японская, очень надежная и меня никогда не подводила!
Об этой истории я, может быть, и не вспомнил, если бы не один случай, который перевернул все мои представления о себе самом и непостижимой природе человеческого организма.
Мне нужно было отремонтировать машину, и я приехал в автосервис. После ремонта подошел к окошечку девушки-оператора, оформлявшей мои бумаги, и застрял надолго: у нее явно что-то не клеилось. За мной уже выстроилась очередь, и люди стали просто переходить в другие окошки, потеряв терпение.
- В чем дело, девушка, что-то не так? – спросил я молоденькую операторшу.
- Да, что-то с моим компом – я уже два раза его перезагружала. Виснет и виснет, зараза! Свет, а, Свет! - обратилась она к соседке слева, - у тебя все в порядке с программой?
- Да, все нормально, Тань! – отозвалась та.
- Молодой человек, вы не могли бы перейти к соседнему окошку? - умоляюще попросила меня Татьяна и показала на собеседницу.
Я был зол, как черт. Мало того, что я потерял четыре с лишним часа на ремонте, я еще и уехать из этого сервиса не могу нормально.
Каково же было мое удивление и негодование, когда завис компьютер у обескураженной Светы.
- У нас, наверное, вирус! – тут же убежденно сообщила Таня, все это время стоявшая за спиной подруги.
Я вконец разозлился. Да что же это творится?! Обреченно махнув рукой, я пошел на перекур, спустившись этажом ниже. Вернувшись, с удивлением узнал, что злой проказник-вирус был уже побежден, и документы мои готовы. Оставалось только оплатить. Но в единственной кассовой кабинке кассовый аппарат не захотел вдруг выдать чек. Он натужно жужжал, но чек оставался в недрах упрямой железки. Пожилая кассирша стучала по нему сухонькой ладошкой, напряженно всматривалась сквозь очки в дисплей аппарата, словно гипнотизируя его, но тщетно – чек не желал выходить!
И тут я вспомнил про кардиограф, и «эхо-машину», и, сопоставив все эти факты, сделал фантастический вывод: я каким-то непостижимым образом влияю на электронику, причем не в лучшем смысле! Ну что ж, надо проверить!
- Я сейчас отойду ненадолго, - повернулся я к мужчине из внушительной уже очереди. - Все равно пока касса не работает.
Я уже почти не удивился, когда, вернувшись минут через пятнадцать, узнал, что кассовый аппарат выздоровел и весело выдавал чеки направо и налево. Очереди уже не было.
Обратную дорогу домой я не помнил. Все мои мысли были направлены только на одно: я – уникум! Но почему я это не замечал раньше? Стоп! На ум мне сразу стали приходить разные картинки с участием неисправной электронной техники, на что я раньше просто не обращал никакого внимания. Мне сразу же припомнился случай пару лет назад, когда мне нужно было делать круговой снимок челюстей по направлению одного горе-стоматолога. Процедура безумно дорогая и, как оказалась, совершенно бесполезная. Но запомнилась мне она не этим, а тем, что огромный – с хорошую душевую кабину – аппарат вдруг вышел из строя, когда я находился внутри него. Это я понял по восклицаниям важного очкастого господина, обслуживающего это новейшее чудо инженерной мысли. Аппарат этот, недавно приобретенный, до меня прекрасно работал. Но не сейчас! Правда, хитрая электроника, все же, оказалась сильнее моего воздействия, и он успешно справился со своей задачей, пусть и со второго раза.
Припомнились и другие эпизоды, связанные с техникой: были, точно были и внезапные зависания компьютеров, и остановки принтеров, и даже сбои кассовых аппаратов в магазинах. Но все это вполне можно было отнести к случайности, и значения этому я, конечно, не придавал.
Вот так-так! Но с чего же это все началось? Не может же быть, чтобы моя такая особенность возникла на пустом месте? Возможно, то были последствия сильного удара током в моем раннем и любознательном детстве? Тогда почему на меня не реагирует моя домашняя или, скажем, офисная техника? Или я так воздействую только на постороннюю электронику, к тому же, не слишком хорошего качества? Как бы там ни было, но я теперь стал заложником собственных знаний о себе. И что мне с ними делать, с этими знаниями? С кашей их кушать?
И тут мне пришла одна тревожная мысль: если я влияю на электронные приборы, то мне вообще опасно появляться в тех местах, где они в большом количестве. Например, в самолетах!
Постой, постой, - сказал я сам себе, - но ведь я уже летал и неоднократно! И ничего, слава богу, не произошло! Боже, что я говорю! Так недолго и беду накликать! А ведь я как раз собираюсь в Израиль к другу, который переехал туда год назад и настоятельно приглашал меня к себе. Может, не рисковать и не ехать? Но что я ему скажу? Что боюсь угробить самолет со всеми его пассажирами? Ну, не бред ли?! Тем более, я ему уже пообещал! Так, надо подумать. Почему все-таки мое воздействие такое избирательное? Может быть, это из-за моего особого душевного состояния в тот момент? Например, волнения или злости. Точно! Во всех последних случаях я, действительно, сильно волновался: в пансионате - в результате известного «синдрома белого халата», в автосервисе - злился из-за потерянного времени, а что касается кассовых аппаратов в магазинах - да потому что я эти торговые точки в принципе не перевариваю! Значит, чтобы ничего не случилось, надо быть спокойным, как удав!
Перелет на самолете прошел практически незаметно для меня - уж я об этом позаботился: спал, как убитый все время, приняв таблетку снотворного. От греха подальше.
Сашка встретил меня в аэропорту на своей новенькой мазде - сиял при этом блином и искоса на меня поглядывал, проверяя произведенное впечатление. Да, он был в своем репертуаре! Две недели пролетели незаметно. Я, как угорелый, носился по экскурсиям, но был хоть и изрядно уставший, но удовлетворенный проведенным временем. Мысленно я уже готовился в обратный путь, ведь время моего пребывания истекало уже сегодня. У меня оставалось только одно дело: забрать вещи от Сашки и в аэропорт. Он жил в одном из отдаленных пригородов Иерусалима, и добраться до него можно было только по одной дороге, проходящей через арабские поселения, расположившиеся по обе стороны трассы. Сам он, к сожалению, проводить меня не мог - вот уже несколько дней как приехали родители его жены, и он был вынужден уделять им все свободное от работы время. Да я и сам не маленький.
Удобно усевшись на заднее сиденье автобуса, следовавшего от центральной автобусной станции в Иерусалиме до городка, в котором жил мой друг, обдуваемый легким ветерком от «мазгана» - так в Израиле называют кондиционер, я прикрыл глаза и предался приятным мыслям о доме.
Вдруг над самым ухом прозвучал чей-то негромкий голос на чисто русском языке:
- Извините, вы не в курсе, где здесь можно приобрести модем для ноутбука?
На меня смотрел длинноволосый молодой парень, очень худой и бледный, с соломенной нечесаной шевелюрой и крупными веснушками по всему лицу. Одет он был, по меньшей мере, странно: в наглухо застеганную на все пуговицы грязную джинсовую рубашку и с огромными дырами на коленях брюки из плотной бежевой парусины. Раньше в доперестроечные времена такие брюки называли техасами. Жаркое ближневосточное солнце никак не затронуло его лицо своими огненными лучами. Скорее всего, он приехал совсем недавно.
- Нет, к сожалению, не знаю. Я не местный, турист.
Я обратил внимание на его старенькую дорожную сумку-рюкзак, небрежно наброшенную на острое колено странного парня. Там явно что-то находилось.
Он перехватил мой взгляд и кивнул на свой рюкзак:
- Да, это мой ноутбук. - Он с интересом продолжал меня разглядывать. - А я сразу понял, что вы из России, но подумал, что живете здесь, раз без вещей.
Я только пожал плечами. И прикрыл глаза, в надежде продолжить отдых. Но длилось это не долго.
- Это очень мощный комп – с двухядерным процессором, но без USB-модема в Интернет не выйти! – снова забубнил рядом конопатый парень.
«Ну что ты будешь делать! – раздраженно подумал я, не открывая глаз. – Кажется, эти полчаса поспать мне не удастся, если он не угомонится.
- Извините, - снова послышался голос надоедливого соседа, - вы не разбирайтесь в компьютерах?
Я нехотя разлепил веки, и уж было хотел ответить наглецу как-нибудь покруче, но слова мои так и застряли в глотке: парень сидел с расстегнутой уже рубашкой, под которой прямо по голому телу он был весь опутан разноцветными проводами с какими-то светодиодами, мигающими, как на новогодней елке.
«Террорист!» - мгновенно пронеслось у меня в мозгу. Сразу же взмокла спина, и вспотели ладони.
Парень с невозмутимым видом, как ни в чем не бывало, усердно тыкал кнопки своего ноутбука.
- А в чем вам надо помочь? - сразу севшим голосом спросил я, силясь понять, что у него на дисплее. Но застывшая картинка ни о чем мне не сказала - набор каких-то цифр и символов, выстроенных в хаотичном беспорядке.
- Понимаете, - спокойно проговорил сумасшедший террорист, не мигая глядя мне прямо в глаза, - у меня вдруг перестала запускаться одна интересная программка, позволяющая отключить механизм, находящийся у меня в сумке. Видите, как мигают эти лампочки? Они сигнализируют о запущенном процессе. А программа, которая отвечает за этот процесс, почему-то барахлит. Завис мой комп, понимаете, а в чем дело не пойму!
«Зато я знаю, почему завис твой проклятый комп!» - я лихорадочно искал выход из создавшегося положения.
- А что за процесс-то? – проговорил я вслух как можно спокойнее, хотя далось мне это с огромным трудом, ведь я был уверен, что только что невольно затормозил программу запуска взрывателя.
Я огляделся. Немногочисленные пассажиры, убаюканные размеренной ездой, мирно дремали. На соседнем сиденье спереди сидел молодой парень со стриженым затылком и бычьей шеей. Неужели и он ничего не слышит? Может, незаметно его толкнуть, чтобы он обратил на нас внимание?
- Сейчас поясню. Это очень просто! - бледнолицый перевел взгляд на свой ноутбук.
Дальше все происходило как в полусне. Я действовал, как разжавшаяся пружина. Левой рукой толкнул стриженного в плечо, а правой зажал шею длинноволосому террористу.
Террорист, охнув, дернулся. Ноутбук свалился с его колен, а на него упал его драный рюкзак с обрывками провода, глухо ударив его по пластмассовому корпусу чем-то тяжелым…
Я невольно сжался, зажмурив глаза, ожидая… ожидая, черт его знает, что я ожидал в тот момент! Вся жизнь мгновенно пронеслась перед моими глазами. А сосед спереди, видимо, так и не проснулся. Я перевел дух. Где-то в горле шумно бухало сердце. Рядом натужно сопел блондинистый, зажатый моей мертвой хваткой. Он силился что-то сказать.
Я немного ослабил хватку.
- Это шутка, шутка! Я пошутил! - поспешно заговорил блондин хриплым и отрывистым шепотом. - У меня только аккумулятор в сумке. На девять вольт! А вы мне сделали больно! - Он усиленно тер свою худую длинную шею.
- Тебя убить мало! - прошипел я и осторожно ощупал его тщедушное тело. Ничего! Только идиотские провода с погасшими светодиодами крест-накрест опоясывали этого придурка. Я поднял его сумку. В ней, действительно, кроме компактной аккумуляторной батареи ничего не было.
- О каком процессе ты говорил, ублюдок? - спросил я его шепотом, как можно более грозно.
Я уже понял: передо мной обыкновенный сумасшедший.
- Я же говорю: пошутить хотел, понимаете? - он смотрел на меня своими коровьими круглыми очень светлыми глазами, и столько скорби было в них и детского непонимания, что я невольно отвернулся от него.
В это время зашевелился стриженый парень. Он оглянулся, сонно прищурившись, и вдруг утробно зевнул, обнажив крупные желтые зубы.
- Вы о чем-то спросили меня? - проговорил он басом, окидывая нас обоих взглядом. – Или мне показалось?
- Вам показалось! - Я встал и направился к двери.
Автобус подходил к нужной остановке.
«Надо же, и этот говорит по-русски! – подумал я. - А ведь будь у этого психа настоящая бомба, возможно, мне бы удалось действительно обезвредить ее таким вот неординарным способом. Но, слава богу, мои способности все-таки не пригодились!»
Обратно я летел без снотворного. Я был спокоен, ведь возвращался домой. Какими бы способностями не обладал человек, он просто обязан знать о себе все. И чем раньше это произойдет, тем лучше.