Под шубой свекольной- селедка,
С лавровым листом холодец,
Шампанское, вермут и водка,
Пирог, колбаса, огурец...
Чужие коленки в колготках
И брюки напротив лица,
На этом кончается пленка...
Не помню я свадьбы конца.
Я,Ирина, поднимаюсь по старым деревянным,до ужаса скрипучим. ступеням двухэтажного дома. Здесь когда-то жили мои давние родственники по маме. Прошлшо, а вернее пролетело 25 лет и вот я здесь!Всего два часа нам дали свободного времени самостоятельно погулять по Одессе.Эти четверть века мало что изменили.Состарились,конечно же, мои двоюродные братья и сестры,но зато стали взрослыми и расцвели,как экзотические цветки их многочисленные внуки... Знаменитая парадная пахнет нафталином,супом,кошками и суетой начала прошлых годов. Не успеваю поставить ногу на ступеньку, она уже скрипит, взвизгивает, как ребенок в ожидании порки. В ушах зазвенела посуда, перед глазами засуетились,забегали какие-то яркие и потные лица. Проснулось в памяти мое далекое детство, обрывками фраз и фрагментами картинок, которые вдруг ожили так реально.
- Пойди, поздравь невесту,а конверт с подарком бросай в эту торбу. - сказал мне дед Шая.И вот мы просунули мой конверт в маленькое отверстие торбы-зашитой цветной наволочки и он толкнул меня вперед.Я осталась у входа рядом с ним и вспомнила как он уже женатый,но еще молодой однажды спросил на приеме у доктора:- - Доктор, помешательство -основание для развода?
- Нет, напротив, основание для брака,сказал тогда мудрый доктор....
И тут я краем глаза увидела единственное чадо этой семьи- Мимозу. Накрашенные глаза ждали слов восхищения, и ресницы-метелки изредка их, дрожа, прикрывали. Я ничего не видела, только ее голые плечи. Букет из перьев прикрыл шикарных размеров бюст. Огненные губы ждали поцелуев. Перед моими глазами замаячили парики и затылки, заблестели потные лысины приглашенных.
-Жарко, сильно жарко, - сказал кто-то. Народ безмолвствовал, усердно налегая на пищу не совсем духовную и явно не кашерную. Скользкий от пота и еды конферансье все выпытывал:
- Кто скажет следующий тост?
Кто-то проплакал сквозь насморк тост, и невеста, типичная невеста всех одесских свадеб (как вам известно, в этом городе любят покушать...), с большой охотой показала свежецелованные свои губы, которые породила мать-природа в единственном экземпляре:
- Мине шампанского, и пусть оно течет и заливает,наконец, всех моих соседей и родичей.И что бы они, таки да, знали!...
Такой же необъятный,как и невеста, жених, воспользовался случаем, когда гости закричали "горько"... Поцелуй состоялся, и Дора, толстая, роскошная блондинка с шикарными,как сейчас модно, фиолетовыми губами, неуверенно произнесла:
- Щас совращу... кого-то! Не могу уже...
Сестра жениха Лариса повела плечиком с наколкой-тату в виде розы и завистливо и грустно посмотрела на Дору.
- Шоб ты такая -со своим лицом на всю жизнь осталась! - поймав этот взгляд, огрызнулась Дора. Но она ошиблась. Оказалось,что у Ларисы было просто такое лицо. Деревянное и печальное....
- Я готова, - сказала Дора. Она схватила своего любимого за воротник рубашки и силой поволокла его в залу.
Начинались танцы. В барабан били, как бьют врага народа, нещадно, не жалея сил. Трубач время от времени наклонялся, чтобы пропустить стаканчик - так легче было ему дуть, можете проверить!. Лева отрабатывал свой паек, мокрый от пота и губительного темпа.
"...А нам все равно, а нам все равно..." - ревела песня до умопомрачения, а Дора в такт выдавала козлиные па и прыгала ввысь на метр от пола, опираясь обеими руками в перстнях о надежные бедра уже теперь своего мужа.
- Лева, сбацай от души, - кричал жених, и Лева заиграл "семь-сорок".
Музыка бывает разная. Когда звучит национальный гимн, все встают. Так вот, когда в Одессе звучит "семь-сорок", все прекращают кушать и обмахиваться салфетками...
Отец невесты расслабил галстук и ремень на брюках. Мать так взглянула на супруга, не произнеся ни слова, что они тут же взялись за руки и прошли на середину зала. Он, как будто ладонями вытирал невидимые стекла невидимого автомобиля и при этом переминался, как при нужде с ноги на ногу. Мать выждала минуту, настраиваясь на музыкальную волну... Затем опустила две руки вниз. Неторопливо,но нагло приподняла пеструю свою юбку выше колен, оголив раскошные ноги во вкусе самого Рубенса. Вы не поверите, чтобы крупная, дородная, таки да еще в соку,дама так вертелась , изгибалась и отплясывала. Казалось,шо таки да, не бывает никогда лишнего веса и нет... возраста. Она была прекрасна. Сама Грация летала по залу, только в шлепанцах на босу ногу. За целый день, проведенный в загсе и на улицах города, она натерла волдыри на ногах, но сейчас ей все было пофигу,ей это не мешало.
Мама нового мужа Зинаида Наумовна ухватила вилкой фаршированное яйцо. Засмотревшись с открытым ртом на танцующих, она уронила фарш с яйца на стол. Махнув рукой, бросила его в свою тарелку и облизала пальцы.
А вот и Виля Бланк /говорили когда-то,что они все из тех еще Бланков.../Да, изменился! Не то, чтобы он повзрослел, а возмужал. Исчезли вечные детско-юношеские прыщи. Теперь это был взгляд достойного мужчины. Черты его лица не обезобразили влияние денег, но это еще ,таки да, может произойти со временем. Большие деньги сделают из него важного старика, а пока сейчас он нам лукаво улыбается, и не откликнуться на протянутую его руку просто невозможно.Мы с ним шепчемся и невольно слышим, как уже идет аукцион по продаже трехлитрового пузыря румынской "цуйки". Наступает неуместная тишина.
- Циля, ты жи знаешь, больше ста рублев не дам. Того не стоит, - шепотом объяснял дед Шая соседке слева от него.
- Сто пятьдесят рублей! - выкрикнул Виля Бланк, и теперь вы знаете, за что его прозвали Виля-Банк!.
Женщины посбивали каблуки, мужчины не смогли утолить жажду.Гремела музыка и запах духов смешался с запахом потом.Гремучая смесь! Несмотря на сентябрь месяц, стояла жара...Из дома в открытую дверь этого одесского дворика вырывалась струя этой гремучей смеси...
Ну и пусть,подумала я.- Пусть воспоминания останутся воспоминаниями, а молодожены будут счастливыми! Так и не переступив порога моей прошлой жизни, я ушла, с грустью заглядывая в голые окна,слегка прикрытые тряпками и выцветшими занавесками двухэтажного, дореволюционного, купеческого когда-то, дома -обычного одесского двора-двора моего детства...
Ах, ветер времени зловещий,
причина множества кручин!
Ты изменяешь форму женщин
и содержание мужчин!.