ЗЛАТОБОР
Время до полудня мы провели в воздухе, периодически сверяя маршрут с картой. Стефания уже привыкла к красотам сновидения и теперь откровенно скучала, ее настроение передавалось и мне.
Наконец, она не утерпела и попросила спуститься на землю, прогуляться по начинающему желтеть лесу.
Я повиновался, и мы пошли по шуршащим листьям, которые то и дело срывались с ветвей и падали нам под ноги. Я зорко всматривался в заросли, опасаясь неожиданностей, какими, мы уже знали, изобиловал мир Ниэлларова сна.
- Жаль, ветер стих! – раздосадовано пнула Аня кучу шуршащего золота. – Разве ж это настоящий листопад?
«Это дело поправимое!» - усмехнулся я. Взмахнув крылом, я заставил опавшие листья взвиться в воздух.
Стефания засмеялась, поднимая руки к небу и подкидывая опускающиеся ей в ладони тонкие хрупкие листочки.
- Тебя не удивляет такая внезапная смена времени года? – спросила меня ведунья.
« И да, и нет. Я это связываю с последним барельефом в подземелье. Побывав там , мы принесли в этот мир осень…»
- Н-у-у-у… Правдоподобно, – улыбнулась девушка, - Но не стала бы утверждать, что это единственное объяснение. Возможно, просто кончилось лето, – Аня лукаво посмотрела мне в глаза, и, не давая мне вставить слово, добавила, – а может, это карта?
« Что - карта?» - переспросил я.
- Во всем виновата.
« Не понял, Аня, поясни.»
Белые стволы тихонько качнулись, точно укоряя меня за непонятливость. Стефания не ответила, принялась собирать листья и плести венок. Закончив, она водрузила его себе на голову, и стала похожа на фею осени.
«Садись мне на спину. Я буду идти мягко и неспешно, как сытый лев.»
Стефания устроилась у меня на загривке.
- Мы уже близко к помеченному на карте месту. Всякое может произойти. Кто его знает, это «Познай!» - она улыбнулась, погладила мою гриву. - Хочу сделать ответный подарок.
Я почувствовал, как она завозилась, а потом кожаная лента оплела мою шею.
«Это твоя лента… »
- Да. Ее получает каждый Белый волк, пройдя посвящение в стаю. Теперь ты Белый волк!
Ведунья чмокнула меня в темя, а я, вдохновленный силой чувства, которое заполняло собой все вокруг, понес ее, мою женщину, мою подругу, навстречу неизвестности.
* * *
Примерно в полдень полил дождь.
Стефания шла под моим крылом словно под навесом. Я потряхивал шкурой, стряхивая мокрые струйки. Ручьи, окрашенные в красный цвет глинистой землей, бежали у нас под ногами. Но холоднее не становилось, здесь всегда была одна и та же погода: теплая. Было в этом что-то обреченное, точно время стояло на месте, несмотря на кажущуюся смену времен года.
Наконец, мы вышли на обширное открытое пространство, посреди которого возвышался замок. Серые высокие стены поблескивали от влаги, большие сводчатые окна яркими пятнами выделялись на темном фоне, золотистый свет длинными лучами бил сквозь прозрачные стекла. Остроконечные верхушки башен, заросшие мхом и ползучими растениями, казались покрытыми шерстью.
« А к нему, оказывается, не так-то просто подойти,» - вымолвил я, озирая подступы к строению. Путь к обещанному «познанию» преграждал лабиринт: сооружение из черного мрамора, занимающее собой огромную площадь перед парадным входом.
Стефания приложила обе руки к невысокой – с человеческий рост, хотя и довольно массивной, в локоть толщиной, стене.
– Теплые и вибрируют. На начало землетрясения похоже...
« Ну, допустим, в небе землетрясение нам будет не страшно» - успокоил ее я.
- Смотри! – вскрикнула ведунья. – Ты видел?!
К своему стыду, я ничего не успел заметить.
- Ой, еще раз! Ну, приметил? – девушка сорвалась с места и завернула за угол перехода, ведущего в центр лабиринта.
Действительно, теперь я успел заметить промелькнувшую в хитросплетениях мраморных коридоров человеческую тень.
« Постой! Не потеряйся!» - бросился я за азартной охотницей, забывшей всякую осторожность.
« Стефания!» - но только край ее камзола мелькнул за следующим поворотом.
- Сударь! Сударь, подождите! Почему вы убегаете?! – услышал я ее крик и побежал на него.
Внезапно странное шевеление за моей спиной привлекло мое внимание. Я обернулся. Одна из мраморных плит, образующих стены лабиринта, задрожала и ушла под землю. Я удивленно ждал, что будет дальше. Дрожание возобновилось - и на месте скрывшийся стены поднялась другая, повернутая под прямым углом к прежней. На месте прохода, по которому пробежала ведунья, теперь был тупик.
« Стефания, - я мысленно постарался дотянуться до ведуньи - ОН меняется. Стой на месте, или…» Но девушка, кажется, в пылу погони не слышала меня.
Пока я размышлял, в какую сторону мне направиться, чтобы окончательно не потерять свою спутницу, через стену позади меня перескочил одетый во все черное человек в шелковом плаще и в алой атласной маске, закрывавшей его лицо. В противоположной стороне раздался возмущенный рык белой волчицы, потерявшей след.
«Стефания, ты перекинулась?» Эта мысль меня почему-то испугала, и я лихорадочно соображал: бежать ли к ней, искать ее одежду или броситься за незнакомцем в маске?
Сомнения мои разрешил сам незнакомец: пока я стоял неподвижно, он выхватил из-под плаща метательный нож и присел у поворота стены, явно поджидая мою ведунью!
Взрывая когтями землю, я бросился к нему! Шутки окончились: позволить кому-то ждать в засаде Стефанию я не мог. Сообразив, что еще миг – и мой клюв сомкнется на его горле, незнакомец выругался и перескочил через стену, уходя от меня в один из запутанных коридоров.
Я взлетел над лабиринтом, всматриваясь в его постоянно меняющийся рисунок. «Вот и он, замаскированный!» Получив мое мысленное указание, волчица стремглав ринулась наперерез незнакомцу, но тут же вынуждена была затормозить, чтобы не врезаться в выросшую перед ней из-под земли стену.
А беглец словно знал, где и когда ему свернуть , чтобы скрыться за очередной ожившей плитой от стремительного хищника. Сам я не рисковал приближаться к лабиринту: в его тесноте мои размеры были скорее недостатком, чем преимуществом. К тому же, существовала опасность повредить крылья. Приходилось направлять ведунью и выжидать удобного случая.
А Стефания и таинственный незнакомец меж тем продолжали эту странную и запутанную игру в догонялки, постепенно - каким-то чудом или умыслом - перемещаясь ко входу в замок.
Наконец, долгожданный момент настал – и я стремительно спикировал к беглецу, оказавшемуся в длинном прямом переходе, достаточно широком и, судя по всему, не собиравшемуся меняться. Но , словно почувствовав, что его вот-вот схватят, человек кубарем бросился на землю, и в ту же секунду мраморный монолит расступился, выпуская его на свободу, а мои когти схватили воздух… «Когда-то я уже видел подобный трюк», - подумалось мне. Но я отринул эти мысли, беспокоясь за волчицу.
Та уже выбралась из лабиринта и неслась в нашу сторону, угрожающе рыча. Незнакомец оказался меж двух огней.
- Все–все–все! – с шутливой интонацией поднял руки незнакомец – Все! Вы выиграли, я проиграл!
Мы застыли по сторонам от него, тяжело дыша и отфыркиваясь.
- А неплохо порезвились, господа хищники, не правда ли? – человек в маске хохотал, не скрывая своего удовольствия. – А то, знаете ли, скучно тут… Не зажжешь карнавальных огней, не встретишь загадочную маску в лабиринте… эх! Да и оборотни, сказать по чести, не часто заглядывают в гости… Вы первые!
Мы ошарашено слушали его речи и переглядывались.
- Сдается мне, вам надобно привести себя в человеческий вид, – незнакомец довольно расхохотался над собственным каламбуром, – Признайте, у вас нет ни клочка одежды! Не слишком приятная ситуация, да?
Стефания села на задние лапы и отвернулась. Действительно: всю ее одежду составлял только подвешенный к шее на кожаном шнурке мой подарок, огненный кинжал.
- Это не беда. В моем гардеробе масса костюмов! Прошу, господа! Идите за мной. Да не конфузтесь вы, смелее!
Мы последовали за ним, хотя я и не спускал глаз с его рук, помня о ноже, скрывающемся под плащом, и о мече, подвешенном к поясу.
Незнакомец изящно придерживал ножны, его гордая осанка выдавала в нем дворянина самого высокого полета. Он шел собранной, но свободной походкой.
- Сюда, господа! Я вас приглашаю посетить мое скромное одинокое жилище!
Я поморщился: «Вот пижон! Скромный такой замок… Ну да.» Судя по тому, как на секунду сбился шаг незнакомца, он как-то сумел расслышать мои мысли, но сдержался, и больше ничем не выдал своих чувств.
Подойдя к высокой, окованной бронзой двери, хозяин громко хлопнул в ладоши - и в тот же миг она сама собой распахнулась, роняя на нас разноцветные сверкающие блестки. Итак, наше появление в замке человека в маске стало поистине странным и волшебным.
* * *
- Вы знаете, какая самая увлекательная и сильная магия? – радушно болтал хозяин, указывая нам дорогу. - Магия театра, магия масок и костюма… роли, которую я бы выбрал для вас сегодня…
«Позволю я кому-то рядить себя в какие-то костюмы», - фыркнула Стефания.
- А, право же, интересно посмотреть, чье намеренье сильнее окажется, а, сударыня? – на это раз хозяин не стал скрывать, что слышит мысленную речь. - Выполняю ли я вашу волю, повинуясь надетым на вас костюмам, либо это я сам представил вас себе, и вы, не в силах противиться, надеваете то, что я бы хотел увидеть?
Не вполне понимая, о чем он ведет речь, мы со Стефанией промолчали.
- Вы ведь только сон… Или актеры в моем театре, - продолжал разглагольствовать человек в маске, пока мы во все глаза разглядывали окружающую нас обстановку.
* * *
Здесь все поистине сияло роскошью! Мы стояли посреди огромной комнаты, которая, судя по всему, выполняла в этом замке роль библиотеки, хотя вполне могла бы послужить и бальным залом: пар этак на пятьсот, а то и на всю тысячу.
С расписанного пасторальными сценами потолка свисали огромные люстры; в пламени тысяч свечей поблескивали золоченые переплеты книг. Этому блеску вторило сияние отделки невероятно высоких шкафов. Маленькие лестницы на колесиках из дополняли убранство. Белые этажерки и стулья, светлые вышитые цветами атласные диванчики стояли повсюду, а столики на бронзовых ножках живописно ютились в укромных закутках среди книжных шкафов.
В глубине убегающего вдаль зала полыхал камин. По обе стороны от него поднимались на второй этаж витые лестницы с резными перилами.
- Вам туда, – вымолвил гостеприимный хозяин, указывая на одну из лестниц.
Мы поднялись.
Нас окружила еще более вызывающая роскошь и поистине карнавальное великолепие. Глаза разбегались от блеска и сияния, заполняющего комнату. Парча и самоцветы, золото и атлас – все это переливалось радужным многоцветьем и заставляло застыть в изумлении.
Первой опомнилась Стефания. Она забежала за одну из ширм, и я услышал шлепанье голых пяток по паркетному полу.
Спустя минуту она выскользнула из-за ширмы, обмотанная цветным шарфом, и тут же нырнула в изобилие примерочной. Вскоре она снова скрылась из виду с целой охапкой разнообразных нарядов.
Я снисходительно улыбнулся. "Женские слабости! Что же, придется не отставать от обворожительной дамы!"
Я оглядел одежду, развешанную в «мужской» половине комнаты. Маски, огромные шляпы, искусно подобранная обувь… Пираты, паладины, разбойники, священники… Я мог одеться кем угодно, примерить любую личину. И это не я сам, а она, маска, управляла бы моими мыслями, чувствами, поступками…
«А хозяин-то наш - истинный философ!» - я обожал размышлять на подобные темы и уже предвкушал интереснейшую беседу с человеком своего круга.
Наконец, взгляд мой остановился на одном из платьев. Серый отделанный серебром и жемчугом камзол, кожаные белые бриджи и шелковая рубаха. Этот костюм был похож на то, что любил когда-то, до того несчастного случая, носить мой друг. Не раздумывая более, я оделся, и встал перед зеркалом. Поправляя последнюю складочку, я заметил появившееся рядом с моим отражение женской фигуры.
Мгновенно повернувшись друг к другу, мы с Аней встретились взглядами.
Девушка дерзко смотрела мне в глаза и очаровательно улыбалась. На ней была длинная белоснежная туника, подвязанная причудливо плетеным поясом. Серебряные бляхи, украшающие пояс, мерцали и мелодично позвякивали при каждом движении. Волосы ведунья собрала в длинный хвост, а на ее лбу красовалась диадема, тоже серебряная.
- Я еще пару нарядов заприметила, - смущенно произнесла она. – Не желаешь взглянуть?
Я, конечно же, желал.
- Давай, я жду.
Обрадованная Анечка чмокнула меня в щеку и упорхнула за ширму.
Минуту спустя оттуда появилась блистательная дама с роскошным плюмажем на голове. Она жеманничала, кокетливо прикрываясь веером.
Я зааплодировал:
– Браво! Ты обворожительна !
Покрасовавшись передо мной немного, ведунья снова исчезла за ширмой. На этот раз надолго.
Вспоминая о нашем гостеприимном хозяине, я разрывался между желанием не заставлять его долго ждать и удовольствием от созерцания любимой женщины в прекрасных нарядах.
Наконец Стефания переоделась. На этот раз на ней была кожаная красная жилетка, красные же сапожки, бирюзовая рубаха и черные узкие трико, которые она подвязала широким поясом. Девушка выхватила из-за пояса бутафорскую пиратскую саблю огромного размера и повела ею в воздухе, приглашая меня сразится.
- Где сокровища? – грозно спросила «пиратка».
- Нас там ждут, – начал я нерешительно.
Девушка скорчила умоляющую гримаску и вприпрыжку убежала за загородку, не переставая выкрикивать слова какой-то песни про ром и мертвецов.
Я приготовился к тому, что придется терпеливо ждать, пока красотке надоест менять наряды, но та появилась почти тут же, в том самом костюме, который надевала первым, сменив лишь туфли на изящные плетеные сандалии.
- Примерь вот эту, – предложила она, протягивая серую бархатную полумаску с черной бахромой.
Едва я ее взял, девушка приложила к лицу хорошенькую бежевую маску, украшенную блестками и длинными полосатыми перьями.
- Мадам, вы великолепны, – светским тоном заявил я, чувствуя потребность сделать комплимент любимой.
Подав ей руку, на который девушка грациозно оперлась, я повел Стефанию в библиотечный зал.
СТЕФАНИЯ
Пока мы приводили себя в человеческий вид, обстановка зала несколько поменялась. Откуда -то появился накрытый к обеду стол. Камин исчез, на его месте во всю стену красовался портрет нашего хозяина. Причем в той же алой маске и таком же плаще, какие были надеты сейчас на незнакомца. А сам он неподвижно стоял к нам спиной, словно пребывая в глубочайшей задумчивости.
- Надеюсь, мы не заставили вас долго… – начал Златобор, пытаясь обратить на нас его внимание.
Но незнакомец, так и не поворачиваясь, поднял руку, призывая нас к молчанию.
- Дайте-ка я угадаю… - он помахал в воздухе ладонью. – Вы, уважаемый Грифон, выбрали костюм, который вам чем-то дорог… как память, возможно?
Златобор внимал его речам, скрывая удивление.
– Я прав? Погодите, не отвечайте! – остановил Борю наш хозяин. – А что же выбрала Белая волчица? Хм, это сложно… Скорее всего, вы, мадмуазель, одеты под стать своему характеру, костюм разбойницы или жрицы.
Я вспомнила свою «пиратку» и снисходительно улыбнулась.
- Если сударь рассчитывал удивить нас проницательностью, то должна его огорчить: я сама ведунья, и даже здесь знаю больше, чем открыто обычному взору, – с вызовом произнесла я.
- Даже здесь? – не обратил внимание на мою дерзость господин в черном. - О чем это вы, мадемуазель?
Я промолчала, а он, наконец, соизволил обернуться к нам.
- И как мне к вам обращаться?
- Ведунья Стефания, – кланяться я не стала, хоть это и полагалось при знакомстве.
- Ну а вас, мой летающий друг?
- Златобор из Клана Золотого Льва, - Боря снял шляпу и выписал ею в воздухе несколько замысловатых петель.
Этот же жест проделал и хозяин, отвечая на любезность оборотня.
- Отлично звучит! Внушительно, - одобрительно пробормотал он. - А меня называйте Книжным Чер… Хотя, пожалуй…
Он умолк на несколько секунд.
- Называйте меня Чтецом! – провозгласил он горделиво. - Должен признаться, это мое любимое имя – он отвесил нам изящный поклон и продолжил, - И я должен сделать для вас еще кое что… Пустячок! Так… скромный сюрприз, но я думаю, он окажется весьма приятным! – с этими словами дворянин подошел к маленькому столику, накрытому шелковой тканью, и легонько дунул. Ткань смело, словно порывом ветра, - и мы увидели… наше оружие! Мои любимые кинжалы и изогнутые метательные диски Златобора.
Я с благодарностью поклонилась. Следовало признать: на это раз Чтецу удалось очень точно угадать, чем можно заслужить мою благосклонность.
- Ну что ж, господа. Все любезности соблюдены, а посему прошу к столу! И позвольте мне, на правах хозяина, поухаживать за дамой! – подошел он ко мне, – Я, знаете, уже очень долго за дамами не ухаживал. Так что простите мою настойчивость.
Я как можно более очаровательно улыбнулась красной маске и сняла свою. Оборотень тоже открыл лицо, и я увидела его нахмуренные брови.
- Угощайтесь! – повел рукой хозяин, и разливая красное вино по бокалам. – Слуг нет, так что уж как-нибудь сами, без церемоний.
- Нет слуг? А как же все это?! – я обвела глазами яства, которыми был уставлен стол. – Сами приготовили? - Мне было странно обращаться к человеку как если бы их было несколько: на моей родине так не было принято, но Чтец и Златобор вели себя так, словно это было самым естественным обычаем, и я решила не выделяться на их фоне.
- Хм… Наверное, кто-то все-таки есть. Только я ни разу его не видел! – захохотал Чтец. – Клянусь! Невидимые слуги какие то. Сам удивляюсь!
Мы переглянулись с моим спутником. Я тайком, сделав вид, что поправляю прическу, покрутила пальцем у виска. По ответному взгляду Бори поняла: он вполне согласен с моим мнением.
- А ты… вы не снимите? – вновь задала я вопрос, указывая на маску.
- Ах, господа! Я так люблю интриги, неведение, тайны… мистерии… Это так манит и волнует, - хозяин драматично вздохнул. -Так что на правах хозяина этого дома я сохраню свое инкогнито.
Я с улыбкой кивнула, соглашаясь с этими доводами и принялась за угощение, не мешая более мужчинам вести светскую беседу. Жареная дичь и вареные коренья, которыми приходилось довольствоваться в дороге, отбили всю охоту привередничать.
- Судя по вашим словам, вы большой знаток местных тайн, – сказал Златобор, поднимая бокал с вином.
- Благодарю за комплимент, сударь, – любезно ответил Чтец. – Так и есть. Тайн в этом мире вообще много. Недавно вот из окрестных лесов пропали все олени. Прекрасные звери были: гордые, свирепые... Но ушли... Не слышали о таком? А жаль... С их исчезновением жизнь стала пресной… - хозяин приподнялся со своего места, подливая нам вина. - Или вот еще Синяя Стена - поистине таинственное место! И я даже слышал, что там сбываются все мечты, происходят таинственные встречи и тайные свидания, что вершат судьбу этого мира! – мне показалось что Чтеца снова заносит, но Златобор как ни в чем не бывало кивал головой.
- Тогда вы, должно быть, знаете, что это такое? Стена? – осведомился он с искренним интересом.
- Если кто и знает что-то о ней, то это я! – самоуверенно заявил хозяин и ухмыльнулся. – Но я не скажу вам ни-че-го. Придется вам довольствоваться местным, так сказать, фольклором. Местные старожилы, к примеру, поговаривают…
- Простите, - перебила я, - а кого вы имеете в виду?
Но Чтец отмахнулся от меня:
– Так вот, поговаривают, – он снизил голос до шепота, - что Стена - это река отражений! – У Чтеца был вид человека, который совершенно забыл, о чем говорил перед этим.
Я с учтивой улыбкой кивнула, скрывая насмешку, и принялась за еду: кормили тут по-настоящему вкусно. И это, кажется, было единственной настоящей вещью во всем этом маскарадном замке.
- А вы знаете, зачем сюда пришли? – не то спросил, не то подначил нас Чтец.
- Конечно, знаем. Познать очень важный для нас вопрос, – ответил Златобор.
- Важный? Насколько он вам важен, вы знаете? Может, у вас есть вопросы поважнее? Вы подумайте… - В глазах Чтеца, затененных маской, что-то промелькнуло, но я не успела уловить, что именно. - У меня книг много, а мудрых книг и того больше. И в них, если постараться и не пожалеть времени, можно найти ответ на любой вопрос. Любой! Вы понимаете? – сказано это было драматично, и я вновь пристально всмотрелась в хозяина, в который раз досадуя на то, что не могу призвать зрение, даруемое Отцом-Небом.
- Ответы и мудрость не только в книгах обрести можно, - возразила я, имея в виду те ответы, которые получали искатели истины, чьи тропы вели от сердца к сердцу, от Неба к Земле и от Мира к Миру. Однако мои слова мало поколебали уверенность в себе нашего хозяина.
- Вы просто не видели моих, – Чтец выделил это слово, - книг! Но долг хранителя Библиотеки не даст мне открыть больше одного секрета. Так что хорошо подумайте, какой именно вопрос зададите.
- Да, мы понимаем, – к моему недовольству, оборотень не счел нужным поддержать меня в этом споре. – Но не один вопрос за всю жизнь не волновал меня так сильно, – он с нажимом произнес последние слова. – Я ищу друга.
Дворянин подпер рукой подбородок, словно глубоко задумавшись… Так он просидел довольно долго, мы ждали. Проведя в неподвижнсти несколько минут, Чтец зевнул, отщипнул от куска хлеба мякиш, скатал из него шарик, попытался кинуть им в Златобора, но не попал. Сделал вид, что бросал свою игрушку вовсе не в оборотня, повозил вилкой в своей тарелке. Затем Чтец сложил руки на столе и опустил на них голову. Минуты шли, а наш хозяин, кажется, спал!
- Ну, это уже не вежливо! – я потеряла всякое хладнокровие. - Ты лицедействуешь!
Чтец встрепенулся, потряс головой.
- Отнюдь… Отнюдь! Просто вы не знаете пьесы «Заснеженные листья», – вдруг добавил он, вырываясь из всяческой нормальной логики.
- Наверное, наш гостеприимный хозяин хочет сказать, что в этой пьесе мы можем найти этот очень важный для нас ответ? – Златобор закатил глаза, подыгрывая Чтецу, а сам в это время делал мне какие-то непонятные знаки, и подмигивал.
- Ну, что ж, я рад, что вы настолько догадливы. Я польщен. Сыграем! – неожиданно закончил он.
- Я не игрок, да и Аня…- возразил Златобор.
- При чем тут какой-то игрок? – всплеснул руками поклонник театра. - Каждый из нас актер! Всем розданы роли, уже при рождении нам достается какая-нибудь… Наиболее простая: быть кем-то живым, бренным, реальным. А самое поразительное, - он поднял вверх палец, - самое поразительное, что никто не может точно сказать: выбрали ли мы свои роли сами, или нам кто-то их навязал. Но мы принимаем их, так или иначе… Это вдохновляет, не правда ли?
Мы со Златобором кивнули. Признаться, ничто из сказанного Чтецом меня не вдохновляло, но спорить с хозяином было неуместно.
- Играть пьесу «Заснеженные листья» - это еще один путь познания, - с этими словами Чтец поднялся из-за стола. Мы тоже.
- Я принесу сценарий, – хозяин скрылся за одной из дверей, ведущих в помещения второго этажа.
Я повернулась к Златобору, выразительно кивая: мол чего знаки-то делал?
- Сейчас объясню, – шепнул оборотень. Он указал на столик, на который Чтец сложил потерянное нами оружие. Там, наполовину прикрытый какой-то книгой, виднелся лист желтоватого пергамента. - Не наша ли это карта?
Я потянула за уголок листа. Это и впрямь была та самая осенняя карта, которую мы нашли в подземном коридоре.
- Огромная удача, что Чтец подобрал и ее! Мне срочно надо увидеть, что там, - зашептал Златобор мне на ухо.
В этот момент послышались шаги спускающегося по лестнице хозяина. Златобор спрятал пергамент за спиной.
К моему удивлению, на Чтеце не было больше унылого черного наряда. Теперь он был одет в фиолетовую бархатную куртку, плотно прилегающую к фигуре. На голове красовалась черная шляпа с пером и бриллиантовой брошью в виде пентаграммы. Новая маска из синего атласа позволяла видеть благородные очертания его скул и кончик прямого носа. Бархатные панталоны, чулки и ботинки с драгоценными пряжками завершали образ.
Черные прямые волосы до плеч слегка шевелились, и казалось, что вокруг лица нашего хозяина оживают тонкие черные змеи. Он держал перед собой обе руки одну над другой, а между ними висела книга. Чтец поводил ей перед нашими глазами, демонстрируя фокус во всех подробностях. Внезапно он убрал правую руку и сделал бросок левой. Книга, шурша страницами, взмыла в воздух и, выписав красивую дугу, встала на полку шкафа.
Я, признаться, была впечатлена.
- Да ты теперь адепт магических сил?
- Прошу, – с поклоном протянул нам Чтец листки со сценарием.
Я взяла свой. Боря тоже попытался. Неведомо как он умудрился, но карта выскользнула у него из рук, и порхнула к ногам чародея.
Тот вперил в нее взгляд.
- Позвольте, – осторожно сказал Боря, наклоняясь за картой. – Это наше… - Но оборотень не успел договорить: дворянин жестом заставил пергамент вскочить себе прямо в руки.
- Что ты делаешь? – закричала я, наблюдая, как сухие осенние листья рассыпаются под его тонкими пальцами.
- Что это? – «адепт магии» был удивлен не меньше нашего, – Я же видел: это был…
- Это была наша карта! – я очень сильно расстроилась, и чуть не плакала.
Златобор подошел и обнял меня за плечи, я спрятала лицо в кружевах его рубашки.
– Это была самая вразумительная путеводная ниточка в этом месте… Как мы теперь вернемся домой? - упрекала я оборотня за неосторожность.
- Простите, если я вас прерву, – мы снова услышали голос этого несносного человека, - Так вы о друге или о возвращении домой хотели задать вопрос? О дороге домой повествует совсем другая книга.
- Эти вещи взаимосвязаны, - сухо ответил Златобор.
- Тогда читайте сценарий. Иного выхода я не вижу, - Чтец самодовольно ухмыльнулся, и словно подавая нам пример, уткнулся в стопку мелко исписанных листочков.
Чтение, правда, быстро ему надоело, и, бросив сценарий, Чтец приступил к непосредственному воплощению пьесы в жизнь.
Он подошел к своему портрету, дернул раму, картина с грохотом упала - и нашим глазам открылась небольшая, но очень роскошная сцена. Декорации показывали уютную комнатку с видом на море. В центре сцены стояла увитая цветами колонна, а возле нарисованного окна – роскошное мягкое ложе, обтянутое красным шелком с вытканными на нем золотыми драконами. Такие ложа я видела лишь в книгах о далеких восточных странах. Стены были синими со сложным орнаментным узором.
Хозяин библиотеки подвел меня за руку к колонне.
- Станьте сюда… или нет… – он вдруг передумал, и указал на ложе, – Лучше сюда…
Я послушно заняла свое место.
Чтец сделал несколько шагов назад, придирчиво осмотрел сцену.
- Так сойдет.
Тяжело вздохнув, он продолжил наставлять меня, выразительно жестикулируя и принимая различные позы:
- Повернитесь так, руку влево, - Чтец вновь отошел, оценивая результат… - нет, вправо все-таки выразительнее...Так! Теперь взор! Я сказал «взор»! Ну подраматичнее, Стефания, умоляю…
Я старательно закатила глаза к потолку, и замерла в ожидании.
- Теперь повторяйте слова: «Навеян смертною тоскою тот образ твой, что вижу пред собою. А ты молчишь иль, глаз не открывая, кричишь мне: «Помоги, я погибаю!»
Я повторила.
- Теперь, - кивнул Чтец, - обходите ложе с левой стороны и падайте на него, словно нестерпимая мука терзает вашу грудь!
Достаточно быстро войдя в образ, я исполнила свою роль и даже испытала некое удовольствие от игры.
- И тут появляюсь я! – воскликнул хозяин, сделал шаг вперед, и с выражением продекламировал:
– О, что я вижу? Это вы! Лежите бездыханно… - Картинным жестом он отшвырнул в сторону свою шляпу, бросился ко мне, приложил ухо к моей груди, щекоча мне шею растрепанными волосами. - В тоске поверю я лишь сердцу, оно подскажет: ты воскресла! Не в том краю где были мы с тобою… - он запнулся, дыхание его сделалось прерывистым, но, справившись с волнением, Чтец все же продолжил, постепенно отодвигаясь от меня, но при этом не отпуская моей руки:
- А вечном месте, где мы сможем быть рядом без преград!
Я перевела взгляд на Борю, тот стоял хмурый и недовольный.
Заметив, куда я смотрю, Чтец воскликнул, совершенно выходя из образа:
- Так не годится, Златобор! Никуда не годная игра! Ну что это? Руки скрещены на груди, плечи опущены? Это что, соперник влюбленного? Это разъяренный соперник влюбленного, я спрашиваю?
- Нет! – ответил сам на свой вопрос Чтец, подобрал брошенную шляпу, и подошел к Боре, тыча в него пальцем. - Так что давайте, сударь: встаньте в позу и не забудьте о трагическом и выражении лица. Вы молитесь о спасении перед схваткой со мной.
Оборотень едва сдерживал себя. Я сочла нужным вмешаться:
– Такого нет в сценарии!
Чтец, уже раскрывший рот, чтобы отдать очередное распоряжение, осекся, потом медленно повернулся ко мне и сказал преувеличенно любезным тоном:
– Возможно, моя возлюбленная Генриетта невнимательно читала? – и глаза за прорезями синей маски так пронзительно посмотрели на меня, что я ощутила нехорошее предчувствие.
С минуту мы все молча стояли, не глядя друг на друга.
- Дорогой Чтец, - мягко обратилась я к нашему хозяину, жестом успокаивая Борю. – Давай все же доиграем пьесу, ведь ты обещал ответить на наш вопрос…
- Ну ладно, продолжим, – Чтец нехотя кивнул головой.
Он принялся вновь отдавать мне распоряжения, менять позы, хватал меня за подбородок, поворачивал голову. Я все терпеливо выполняла, и это, кажется, вернуло нашему режиссеру прежнее воодушевление.
Он вновь вошел в образ несчастного влюбленного, приблизился ко мне, «небрежно возлежащей в забытьи», и я почувствовала, как он все ниже склоняется надо мной.
– Я здесь, у ваших ног. Я снова не смог совладать с бурей! Вы так близки, но.. Я почти не помню ваш образ… О Генриетта, откройте мне глаза! Заставьте посмотреть на вас и увидеть вас прежнюю!
Слова Чтеца сделались сбивчивыми, а глаза заволокло туманом, теперь он уже не говорил, а шептал:
- Я видел во сне… Трехглавого дракона.. - Мне вдруг показалось, что Чтец вовсе не бредит, а напротив, говорит о чем-то важном, но его голос и манеры не давали мне сосредоточится, прочувствовать смысл его монолога. - Представляешь, любимая, какая нелепость! И это чудовище обещало нам встречу... Около северных гор… - он будто поперхнулся этим словом – и резко умолк.
Златобор перелистнул несколько страниц в книге:
- Сейчас вы должны говорить слова: «остановитесь, я умоляю вас»…
- Да, да… Я помню… - перебил его Чтец, повернулся ко мне и заговорил, звучно и страстно, - Остановитесь! Я умоляю вас силой нашей любви! Остановитесь… Останьтесь, наконец, со мной. Не нужно более этого Маскарада! Этой игры! Прекратите это бесконечное мелькание нелепых и обманчивых масок! Я люблю вас… Я готов разбудить ваши чувства, – он сделал паузу, - поцелуем….
Тут Чтец замер, и прошептал, обращаясь к Златобору:
- Ваша реплика! Не забывайте, по сюжету вы тоже влюблены в Генриетту и надеетесь на счастье.
Златобор поморщился, но все же продекламировал, не отрывая глаз от текста:
- Как вы нужны мне сейчас… И я готов отказаться от чувств своих, ради единого мига счастья, вашего счастья, Генриетта! Но дайте всего только знак, малейший знак – и я вновь стану бороться за нас, за наше будущее! Ведь любовь дарует себя тому, кто верит в нее. Она преподносит себя, как великий дар. Дар Силы. Вы понимаете, что это значит? Великая магия подвластна любящим сердцам! Она сильна, но так хрупка! Так сложно сохранить ее. Ложь - вот омут, в котором тонут чувства. А ревность - это черный вор, крадущий часть Силы. Если ты полюбила, сердце мое, не отказывайся от этого дара! А я… Я покажу, как сохранить и увеличить подвластную тебе ныне магию.
Чтец повернулся к «сопернику», высоко поднял руку - видимо, для эффектности, - и с нажимом проговорил:
- Что знает о магии любви этот человек? Она разрушительна, полна опасности, привлекает смерть и страдания. Эта магия - самая темная из всех, что я знаю. И поэтому хранить ее - удел несчастных обреченных глупцов! – в голосе Чтеца послышалась неподдельная горечь.
Я к этому времени так вошла в роль, что почувствовала необходимость своего действия. Не сдерживая порыва, я опустилась на колени рядом с Чтецом. Слова, которые сорвались с моих уст, не были частью пьесы. Они лились из души:
- Любовь не входит, словно гостья, она хозяйка всюду. И все живое, все рожденное - есть проявления ее! А то, что в каждом есть сомненья - то есть великий путь, ведет который к пробужденью… Так просто все: любовь не клетка, а свобода… Нельзя навеки птицу заточить: в неволе она зачахнет, или упорхнет…
Глаза за прорезями маски блеснули, точно наполнившись слезами, и губы Чтеца скривились в презрительную усмешку:
- Ложь, – отрезал он. – Но… быть может, поцелуй вразумит меня?
Его губы приблизились к моим. А я, будто завороженная, смотрела в глаза хозяина и ждала, почти не понимая, где реальность, а где игра.
- Аня! Он тебя опутал! – взволнованный голос оборотня выдернул меня из омута, в который я погружалась, и заставил очнуться. – Опутал своей лживой магией!
Я отшатнулась от склонившейся ко мне синей маски. Окончательно справившись с наваждением, я вскочила с колен и, не удержавшись, залепила наглецу звонкую пощечину!
Тот вскочил, словно обожженный, держась за щеку.
- Да гори оно все! – закричал он отчаянно, и взмахнул рукой, словно подвинул что- то с одного места на другое, – СИНИМ ПЛАМЕНЕМ!!!
И тут же, повинуясь его жесту, огонь свечей изогнулся и вытянулся, начиная лизать полки с книгами и прекрасные белые с золотом шкафы.
- У вас еще есть шанс спастись, господа! – поклонился он нам, снимая шляпу и бросая ее в огонь. – Прощайте.
Мы попятились к выходу.
- Эй! А ответ?! – крикнула я вслед поджигателю, порываясь броситься за ним.
Рука Златобора крепко сжала мое плечо.
- Забудь! – оборотень потянул меня к выходу из библиотеки. – Здесь столько бумаги! Спустя минуту тут будет пекло!
Эти слова оказались пророческими. Пламя распространялось по залу с невероятной скоростью. Мы побежали, уворачиваясь от обрушивающихся люстр и кусков потолочной лепнины.
На пороге зала я не смогла удержаться от того, чтобы бросить последний взгляд назад. Зрелище пылающей библиотеки ошеломляло. Книги, как раненые птицы, срывались с полок, махая пылающими страницами, но все равно вспыхивали на лету – и мгновенно превращались в пепел. Словно живые, книги хотели избежать страшной участи, но огонь настигал беглянок и жадно слизывал истории, написанные в них.
Златобор вновь дернул меня за руку, и мы прибавили ходу, тем более, что стоящие около выхода диванчики уже дымились, грозя заполыхать в любую секунду.
Одновременно толкнув тяжелые створки дверей, мы выбежали прочь из пылающего замка.
Спустя миг за нашими спинами выросла стена ревущего пламени.
- Сейчас все рухнет, - хриплым голосом проговорил Златобор.
Мы поспешили отойти на безопасное расстояние, и в изнеможении опустились на мраморную плиту, некогда бывшую частью живого лабиринта, но теперь, когда магия чтеца покидала это место, рухнувшую и застывшую в неподвижности.
- Ты слышишь? – я подняла руку.
К треску и грохоту прибавились совершенно чуждые звуки.
- О, нет… - прошептал Боря.
В пылающем окне верхнего этажа стоял человек - он играл на скрипке. Мелодия, которая рождалась вдохновением Чтеца, словно помогала огню. В такт ее переливам пожар ширился и разрастался – а музыка становилась все громче и все печальнее. И вот, когда плач инструмента достиг своей высшей ноты, струны скрипки лопнули!
Человек издал стон и потянул руку к своему лицу… Синяя маска полетела в огонь.
- Ниэллар!!! – с диким криком рванулся к горящему замку Златобор.
Но чародей только насмешливо посмотрел на оборотня и сделал шаг назад, исчезая в пляшущем пламени.
Безумный хохот перекрыл все прочие звуки – а огонь, точно удовлетворившись, наконец, этой последней жертвой, стал угасать. В наступившей тишине лишь почерневшие стены смотрели на нас пустыми, выжженными глазницами окон. На горизонте занимался рассвет.
ЗЛАТОБОР
Блуждая вокруг сгоревшего замка, мы довольно скоро наткнулись на стеклянный павильон и решили присесть, чтобы передохнуть и осмыслить происшедшее. Вокруг нас цвели ирисы, но я не чувствовал их аромата: вездесущий дым проникал в ноздри, и его горечь мешалась с той, что царила у меня в душе.
Мысль о том, что мой друг был настолько рядом, а я даже не почувствовал этого, застилала мне разум. Я тысячи раз обвинил себя в глухости чувств, в том, что привык думать, что Лар где-то там, далеко, что не допускаю мысли о возможной встрече…
Стефания сидела рядом, с грустью глядя на меня, и, видимо, читала мои мысли.
- Я ведь тоже ни о чем не догадывалась. Точнее, был один момент, но кто ж знал, что это момент истины? Уж слишком невероятным это показалось тогда!
– Я огорчен просто до смерти! – я был готов расшибить себе голову и едва сдерживался, чтобы не выругаться.
- Почему ОН не узнал тебя? Меня это пугает больше всего. Это отбирает у меня уверенность, – она замялась, но продолжила, – во всем.
- Ну ты же и раньше видела, что он меня не узнает, – попытался возразить я.
- Это другое, – остановила меня девушка, – В тех случаях он не разговаривал с тобой так близко. И так долго.
Я замолчал, думая о несправедливой судьбе Лара. И о том, что если доведется нам вернуть все на свои места, как я смогу жить без своей Белой Волчицы.
- Как ты думаешь, – задумчиво проговорила Стефания, – исполнил Чтец то, что обещал? Дал ответ на вопрос, который мы хотели познать? Может, мы пропустили его?
- Точно! - Эта мысль подняла мне настроение, да и ведунья заметно оживилась.
- Давай вспоминать, – Стефания села так, чтобы ей было удобнее смотреть мне в лицо.
- Ответ был в книге, как уверял нас Чтец, а книгу мы прочли.
- Ну и что в этой сумасшедшей пьеске могло быть указанием на твоего друга? – ведунья пренебрежительно вздернула носик.
- Ты права, - вздохнул я. – И что делать?
- А ты точно помнишь, что он говорил, что книгу надо именно прочесть?
Я задумался.
- А ведь и верно! Ниэллар говорил об игре. Игра!
– Да! – глаза ведуньи заблестели, как у волчицы, взявшей след. – То, что было в игре, но не было в книге… Вот почему надо было именно сыграть! Да! Чтец время от времени начинал нести какую-то чушь, совершенно не по сценарию…
- И таких моментов было два, – перебил я ее. - Первый – это когда он приказал мне молиться о спасении...
– А второй, - подхватила возбужденная Стефания мою мысль, - это… Это о трехглавых драконах! И он упоминал еще о горах!
- Северных, – закончил я.
Девушка захлопала в ладоши.
– Разрешите, прелестная чародейка, сопроводить вас к северным горам! – поклонился я, чувствуя, как ко мне возвращается воля и целеустремленность.
Ведунья склонила голову, мы рука об руку вышли из павильона… и обомлели.
- Горы… – прошептала девушка, - какие огромные… И так близко! - она лукаво посмотрела на меня, – как думаешь, это они?
Спустя минуту мы взмыли в воздух, оставляя далеко позади пепелище, и стирая из памяти это мрачное зрелище.
* * *
Возвышающаяся перед нами горная гряда выглядела поистине внушительно. Очертания каменных исполинов напоминали издалека стаю медведей.
Стефания высматривая внизу признаки жизни.
- Там дым! – закричала она мне на ухо, но я и сам уже заметил тесаные крыши расписных бревенчатых теремов.
«Если в этих горах водятся драконы, да еще трехголовые, то местные жители просто не могут ничего о них не знать», - выразил я нашу общую надежду.