У Михи есть сестра Маринка. Между ними маленькая разница в возрасте и общаются они совершенно на равных. Кроме того, сестра недавно получила права и они с братом договорились по очереди ездить на Михиной машине, а Маринка за свой счет устраняет некоторые технические неполадки. Расклад устраивал обоих. Заранее договаривались, кто когда берет машину и все было замечательно. Только стоит учесть, что Миха за рулем был давно: еще подростком тайком, по ночам брал отцовскую машину и катался с друзьями по городу, потом скручивал счетчик, доливал бензинчик и аккуратненько ставил машину в гараж. Пока не запалился. Водил он достаточно хорошо и машину берег. Марика же была водилой неопытной и занималась тем, что этот опыт нарабатывала. Ну так вот. Маринка терпеть не могла ставить машину в гараж. Это было самое отвратительное для Маринки занятие. Она с огромным трудом вписывалась в ворота, причем въезжала исключительно передом, потому как въезд задом – это была программа максимум на ближайшие полгода. Или на всю оставшуюся жизнь. В очередной раз, когда нужно было поставить машину, Маринка скукурузила скорбную физиономию и, скрипя сердцем, начала отчаянные попытки выставить машину четко напротив гаражных ворот, при этом пытаясь на глаз определить, не заденет ли чего при въезде. Но машина вставала все время как то косо, не идеально ровно. И Маринке приходилось снова сдавать назад, выкручивать руль, выравнивать машину. И такие цирковые манипуляции могли повторяться по нескольку раз. Со стороны на все это мазохистское занятие было смотреть горько и слёзно. Людям с тонкой психической организацией такое зрелище было однозначно противопоказано. Бывало, что за подобной сценой наблюдали автолюбители из соседних гаражей. Часто нервы у кого-нибудь сдавали, и к Маринкиному счастью некий добрый человек вызывался помочь симпатичной начинающей особе справиться с такой супер сложной задачей. На этот раз помощников не было, и Маринка пыталась решить проблему как- то самостоятельно. Вроде бы ровно, на ее взгляд, Маринка выставила машину и впорхнула в гараж! Но! При этом каким-то непредсказуемым образом прошлась всем боком по дверному проёму, снесла боковое зеркало, наехала в гараже на ведро с железками и на табуретку. Причем они стояли довольно далеко. Как это у нее получилось? Маринка вылезла из машины и стала изучать последствия ДТП гаражного масштаба. Итак, что мы имеем: по всему боку в наличие имелась полоса стертой краски, зеркало беспомощно вихлялось, ведро с железками было слегка придавлено колесом, рядом валялась треснувшая табуретка. Маринка лихо и с энтузиазмом взялась ликвидировать следы преступления. Ну, царапину ничем не скроешь. Она была не глубокая, так что сразу и не заметно. Наверное. Зеркало Маринка кое-как приладила, во всяком случае, попыталась прилепить как было. Если за него не дергать, можно ездить и даже туда смотреть. С ведром было посложнее: его надо было как-то извлечь из- под колеса. Оно было тяжелым, да еще и помялось. Садиться снова за руль и откатывать машину, казалось для Маринки занятием сомнительным и крайне нежелательным. Поэтому она ничего не придумала лучше, чем уперевшись ногами в пол, положила свои тоненькие изящные ручонки на капот и отодвинула машину чуть назад. И откуда силы только взялись? Маринка подняла ведро и с легкостью водрузила его на верстак. Действовала строго по принципу «Хочешь получше спрятать – клади на самое видное место». При этом Маринка все- таки удосужилась повернуть помятый бок ведра к стене! А на табуретку фантазии уже не хватило: Маринка просто швырнула ее на старенький диванчик, который и так был завален всяким гаражным барахлом. Полюбовавшись результатом проделанной работы, Маринка, довольная своей находчивостью, закрыла гараж и потопала домой. Спокойно отдала брату ключи и документы, безусловно, никак не поделилась информацией о гаражном приключении.
На следующий день Маринка уже забыла о своем вчерашнем предпринимательстве и спокойно отправилась по своим делам. Уже где –то во второй половине дня , когда она в образе пешехода двигалась по улице, рядом остановилась Михина машина и оттуда вылетел орущий Миха с хохочущим Дроном. Маринка сначала даже не сообразила, о чем Миха орет. Она наблюдала, как он размахивал руками, строил страшные гримасы и просвещал ее на предмет ее же умственных способностей, с уточнением ее анатомических особенностей, а именно какой предмет она имеет вместо головы и откуда имеют неосторожность расти ее руки. И вдруг Маринку осенило! Ну да, вчера…. Тем временем, Миха яростно продолжал вещать: « И ты думала, я отломанное зеркало не замечу? Я что, слепой по-твоему, что ободранную краску на боку не разгляжу? Да я сперва никак в толк взять не мог, как ты так умудрилась машину загнать, что я ее выгнать не могу? Мы с Дроном ее руками в гараже двигали, чуть пупки не сорвали, чтобы хоть как то ее выгнать! А ведро чего на верстак взгромоздила? Спрятать, что ли захотела? Оно с этим железом весит килограмм пятьдесят, мне его самому было тяжело снимать. А табуретка? Ну да, среди всякого барахла, я ее конечно не разгляжу!!! Могла б догадаться ее просто выбросить. Что ж ты там творила еще в гараже? Может я чего пропустил? Все люди как люди, спокойно машины в гараж ставят, одна Марина Николаевна без погрома никак…» Маринка сначала стаяла как-то растерянно-глупо улыбалась, потом залилась таким хохотом, что Миха только еще больше разозлился, махнул головой Дрону, оба прыгнули в машину и уехали. Маринке машину потом не давали еще где-то недели две….
Зато Миха нашел способ отыграться. Как- то раз, в гараже он стал учить Маринку менять масло. Она самостоятельно осуществила процедуры по сливу-промывке, а когда залила новое масло, Миха поделился с ней одной технической хитростью: когда заливаешь масло, нужно дуть в отверстие, куда масло льешь. Оно так быстрее и легче расходится и впоследствии не застаивается. Миха показал, как это делается и со спокойным выражением лица наблюдал, как Маринка усердно дует. Потом, когда заливка с продувом была с блеском завершена, Миха дал Маринке ведерко и попросил ее принести компрессию. Она, мол, в углу гаража лежит, желтенькая такая…Маринка долго ковырялась в куче разных диковенных предметов, сваленных в угол, но желтенькой компрессии так и не находила. Миха наблюдал за всем этим действом молча и довольно. Какое милое и приятное зрелище, смотрел бы и смотрел!