1
– Дарка! Дарка!
– Что случилось, Мики?
Дара выбежала в сад и, увязая каблуками в дёрне, направилась к мужу. Милован замер с косой в руках. При виде этого зрелища он забыл про всё – даже то, что он вовсе не Мики. Наконец она оказалась рядом, обняла его за плечи и повторила:
– Что случилось?
– Дарка… ты посмотри, что они сделали! – почти простонал он.
Это и впрямь выглядело ужасающе. Стенки котла потемнели, и кое-где на них уже виднелся зелёный налёт. Верхняя часть явно служила общественным туалетом для местной пернатой фауны, в кирпичной печке – видимо, в отместку – прорастала полынь, а на лесенку, с помощью которой котёл заполнялся сырьём, нечего было и думать взобраться, о чём красноречиво говорили снующие вверх и вниз уховёртки*. Ну а пробивая дорогу к этой, казалось бы, гордости любого уважающего себя сельского дома, Милован чуть не затупил косу.
Чуть левее стоял бак. Патрубок на его вершине сиротливо глядел вправо, словно бы перекрикиваясь с таким же патрубком, отходящим от котла. Они не были соединены трубой. Между двумя сосудами, которые должны сообщаться, была пропасть…
Дара поняла, что муж нуждается в утешении.
– Не горюй, Мики, – сказала она. Ты ведь инженер. Ты наверняка сможешь его починить…
– Наверное, смогу, – произнёс тот, пытаясь взять себя в руки. – Только я не Мики!
2
Милован Пейич родился и вырос в Новом Саде, но всё свободное время проводил в деревне у деда, который носил красноречивое имя Живко и ещё до 12 лет успел научить внука доить коров и разделывать свиные туши, варить айвар** и стрелять из охотничьего ружья, петь песни биртий*** и салашей****, не допуская разве что к приготовлению ракии. Хотя мальчик не раз с нескрываемым любопытством глядел на диковинное сооружение размером чуть ли не с доменную печь, стоявшее во дворе.
Когда он поступил в университет и вместе с родителями почему-то переехал в столицу, дед Живко тоже перебрался поближе к «цивилизации», купив дом в Бановцах. На новом месте вся энергия старика стала быстро улетучиваться, и он пригласил к себе младшего сына с семьёй. При посредстве дяди Милован и постиг тайну Большого Котла, который, к счастью, нашёлся и в этом доме. Но надо сказать, что дядя Душко к этой тайне относился без должного почтения, чем весьма расстраивал и отца, и племянника.
Теперь вы понимаете, что если Милована и можно звать каким-либо уменьшительным именем, то имя это может звучать как Миле, но совсем не Мики.
Совсем к другой породе принадлежала Дара Йованов. Белградчанка до мозга костей, не представляющая жизни без шума машин и блеска офисного стекла, любительница красных туфелек и хорошего кофе, с детства не читавшая книг на кириллице и мечтающая получить МВА в Германии или Швеции… Подружки звали её Даца, да и сама она иногда представлялась незнакомым людям как Даниела, соглашаясь в худшем случае быть Дарой, но никак не Даркой.
В тот день в офисе вырубилась локальная сеть. Девчонки, в начале века дружно бегавшие «посмотреть на бульдозеры», сейчас матерились, словно четники. А Дара просто сидела и смотрела в направлении приоткрытой двери серверной, откуда время от времени появлялся молодой курчавый инженер с землистого цвета лицом. Он говорил тихо, медленно, почти без брани и напоминал крота, которого нужда заставила вылезти на землю. Незаметно для самой себя она вдруг сняла туфельки и прикоснулась пальцами ног к зелёному ковролину.
Но вскоре оказалось, что ощутить настоящую траву ножки Дары не очень-то готовы. Выходя за Милована, она ни в коем случае не хотела менять свою фамилию, казавшуюся ей более «городской». Потом долго скандалила по поводу его решения оставить прибыльное место в бизнес-центре. Наконец, поездка на похороны деда Живко чуть было не закончилась разводом…
Живко Пейич прожил 94 года, 88 из которых сказались разве что на его внешности, последние же шесть пришлось «тянуть», и протянул он только благодаря находившимся рядом сыну Душко и невестке Маре. После его смерти они уехали, а дом был завещан старшему внуку. Миловану это оказалось очень кстати, так как он планировал найти спокойное местечко для проектирования электронных систем по индивидуальным заказам.
Мало-помалу Дара привыкла к особенностям мужниного мировосприятия и окончательный переезд в Бановци пережила уже спокойно. Зато Милована ждало потрясение: во время похорон он даже не заметил, что стало с котлом.
3
– Дядя Миле, ты меня звал? Я тут! – прокричал цыганёнок Хаса, кидая окурок в пыль и давя его прямо босой ногой. На плече он держал глушитель от мотоцикла.
Вышла Дара.
– Что тебе нужно, мальчик? – недовольно спросила она.
– Дядя Миле просил меня найти трубу. Вот, я нашёл, – ответил Хаса.
– Эта труба ему не подойдёт, – сказала Дара, слышавшая о цыганах только то, что они воруют. – Миле (она снова чуть не произнесла «Мики») занят. Я скажу ему, что ты приходил. До чего же он нечистоплотный, – шёпотом добавила женщина.
– Ерунду говоришь, тётя! – Хаса сплюнул. – Здесь все такими трубами пользуются. Смотри, вот этот конец к котлу, а этот к баку. А сюда, – он показал на внешний контур глушителя, – можно воду лить, никакого змеевика не надо. – Мальчишка щербато улыбнулся.
Тут конец трубы случайно коснулся Дариной кофты, и она взорвалась:
– Да ты как со старшими разговариваешь, сопляк! Пошёл вон отсюда, грязный цыган, и чтоб я тебя больше не видела!
На крик пришёл Милован. Полдня он чистил и полировал котёл.
– С кем ты там ругаешься, Дарка? – спросил он.
– Да приходил один цыганский мальчишка, сказал, будто ты велел ему принести трубу. Небось украл где-то!.. Нахамил мне, да ещё и испачкал, – Дара указала на место, где Хаса коснулся её глушителем, хотя никакой грязи там не было. – Ух, чёртовы оборванцы!
– Ну зачем ты так… – начал было супруг, но она опять перешла на крик:
– Мики, не зли меня хоть ты!
Не желая кричать на жену, он энергично плюнул себе под ноги, и Дара угомонилась.
– Эй, мальчик! – прокричал Милован, но Хаса давно ушёл. Молодой инженер вздохнул и пошёл чистить бак.
Через пару дней пришёл сосед Драгомир, и было сразу заметно, что ему не терпится что-то рассказать.
– Эй, Миле, гляди какая труба – прямо с майданпекского завода! У ромов такой нипочём не добудешь, – хвастливо заметил он.
– Привет, Драго! Да, труба и правда классная, только прямовата. Ну да это ничего, часть заменим шлангом, и дело с концом…
– А Войко вчера кричал, будто ромы умыкнули у него запасной глушитель от его тарахтелки! Вот дурак, а? Я ж ему сам этот глушитель покупал. Чтобы Джиновичи спёрли вещь, которую купил кому-то дядя Драго – да быть такого не может!
Именно Драгомир рассказал Миловану о цыганах, промышлявших тут металлоломом. Он же и договорился с Хасой насчёт трубы.
Про глушитель парнишка не соврал: в более мелких самогонных аппаратах эти детали действительно использовались. Но для здоровенного котла, стоявшего в саду у Пейичей, и труба требовалась гораздо длиннее. А Хасе к тому же не повезло рассердить Дару Йованов – с этой бывшей обитательницей столичных офисов конфликтовать не следовало. Уж не поэтому ли она накануне куда-то надолго отлучалась?..
Подобно соседу, Драгомир Любоевич был уверен в том, что котёл должен как можно скорее обрести новую жизнь. К тому же он привык следовать принципу «На бога надейся, да и сам не плошай», поэтому предпринял поиск запчастей по собственным каналам. И, как показало время, был прав.
4
Конечно же, ремонт окончился успешно. Уже через неделю Милован Пейич угощал соседей свежей сливовицей.
Воислав Бранич пришёл с опозданием. Было видно, что он здорово запыхался.
– Ромы уходят… – выдохнул он.
Со всех сторон послышались возгласы:
– Как же так?
– Твою мать… Войко!
– И у кого мы теперь будем железки брать?
– А что я сделаю? Уж я перед ними извинялся, извинялся… Но Оскар сказал, что здесь стало невыгодно торговать. К тому же приходила полиция, а этого никогда раньше не бывало…
Милован украдкой взглянул на Дару. Та потупилась.
– Ничего, – философски заметил Драгомир. – Эти уйдут – другие придут, на то они и цыгане. Давайте лучше выпьем за нашего друга Миле!
Они выпили и запели старинную песню о том, как четники шли через пропасть по узкому мостику, предварительно глотнув ракии для храбрости. А один черноглазый и курчавый, что шёл последним, вдохновлял их игрой на гармошке. Он пить не стал – и сорвался…
* Уховёртка – насекомое, обитающее в трухлявой древесине. На задней части туловища имеет две клешни.
** Айвар – икра из перца, одно из фирменных блюд южнославянских народов.
*** Биртия – небольшая корчма или пивнушка (преимущественно в Воеводине).
**** Салаш – ферма, хутор. Салаши упоминаются практически в каждой второй песне, происходящей с Воеводины.