Сан Саныч, подперев кулаком щёку, уныло разглядывал серые тучи, несущиеся по и так-то невысокому уральскому небу. Рука вторая была озадачена шариковой ручкой, которой то и дело норовила пощёлкать голову по лбу, носу. Голова на провокации не отзывалась, потому рука иногда предлагала разделить развлечение зубам, к коему они, зубы, с удовольствием подключались, и теперь колпачок ручки представлял из себя… Да ничего он, собственно, из себя уже не представлял…
А Сан Саныч творил… Ну, во всяком случае, пытался. И ему иногда даже начинало казаться, что что-то из этой затеи получается. Дело было новое и непривычное, а посему весьма увлекательное и в некоторой степени даже азартное.
- Господи, ну почему-у-у?! – Сан Саныч бросил ручку на стол, разом лишив развлечения и руку, её державшую, и обе правые «пятёрки», недавно пролеченные и запломбированные. – Почему сны так быстро забываются?..
Несколько нервическая вспышка быстро погасла, и Сан Саныч вновь меланхолично уставился в окно, пытаясь хоть в каком-нибудь приближении воскресить ощущения, безраздельно владевшие им на протяжении последних двух недель. Дело в том, что Сан Саныч почти неожиданно даже для самого себя провёл эти недели на берегу тёплого моря, нежась в лучах жаркого солнышка.
«Белеет парус одинокий…» - вывел Сан Саныч аккуратным почерком на отрывном листочке блокнота.
- Да-а-а… В тумане моря голубом… - Сан Саныч сердито поскрёб затылок измочаленной ручкой.
Одно из воспоминаний, с таким трудом отловленное и удержанное Сан Санычем, решительно отдавало плагиатом. Но ведь и море было, и парус… Как же быть?..
«Да, снова парус, снова в море, вдалеке…
А в голове лишь лёгкий сквознячок, душа и сердце – налегке…»
Сан Саныч задумчиво смотрел на написанные строчки. А ведь и впрямь сквознячок и налегке!.. Ему вдруг очень точно удалось вспомнить то ощущение. Когда в голове нет сиюминутных мыслей, а на душе нет тяжести… Ощущение неги и покоя… Только строчки какие-то корявые получились. Сан Саныч с удвоенной энергией заскрёб затылок.
«В морской дали белеет парус.
Как ни банально, одинокий.
Куда ветра его зовут?
Насколько путь ему далёкий?..»
- Блин, при чём тут парус-то вообще?! – Сан Саныч скомкал очередной листок.
«Ни пятнышка на горизонте, ни облаков, ни парусов.
Над гладью моря только ветер, свободный от любых оков…
Тепло, светло, не досаждают мухи.
И на душе легко, в наличии лишь творческие муки
– Извилины, скрипя натужно, вновь и вновь
рифмуют лишь бармен-стакан, любовь-морковь…
Девчонкам топлес радуется, натыкаясь, взгляд
(такому зрелищу любой мужчина был бы рад)…
От витаминов и гормонов загустев, течёт по жилкам кровь лениво…
Настойчиво луч солнца лезет в глаз, да мимо всё зараза… мимо…
Халявным ультрафиолетом ливер обожжённый горит, намереваясь вскорости облезть…
Покой блаженный, радость наслажденья ленью… Короче, всех приятностей не счесть!»
- М-де…
Затылок снова подвергся чесанию, но теперь уже озадаченно – и ведь вылезет же такое! Хотя… Сан Саныч мечтательно прикрыл глаза – ощущения были именно такими. А из песни ведь слов не выкинешь!