(Первые впечатления. Я ещё не знал о СА)
Мы познакомились самым банальным, если не сказать пошлым, образом – в виртуальной социальной сети. С моей стороны это был просто флирт с незнакомой девушкой, ничего особенного я не предполагал. Однако постепенно мы перешли на более тесные отношения и однажды договорились встретиться в «реале».
Удивительно, но в «виртуале» люди тянутся к ней. Почему так получается, я особо не задумывался, но это факт. Возможно, от того, что в «виртуале» с людей слетает шелуха условностей, накопленная в повседневной жизни, и остаётся только самая суть. Я, скажем, в реальной жизни очень общительный, весёлый человек, но в сети у меня мало друзей. Наверное от того, что в глубине души, мне давно уже наскучило общаться с людьми. Подозреваю, что я не один такой, а все мы, «нейротипики», в большей или меньшей степени страдаем чем-то вроде мизантропии. Большинству людей скучно жить, а ей нет. Она всё время находится в состоянии познания. Она заполняет и заполняет свои таблицы. Каждый контакт, каждая встреча, каждый момент жизни для неё важны, жизненно необходимы потому, что всю свою жизнь Аня решает безумно сложную задачу – пытается понять людей. Мы, нейротипики, разве мы понимаем себя и других людей? Пожалуй что нет. Но мы и не пытаемся. Когда-то, на этапе перехода из мира детства в мир взрослых, нас всё это интересовало, однако вскоре все эти размышления надоели. Мир людей остался не познан? Да и чёрт с ним, не очень-то и хотелось.
Представьте, насколько более трудная стоит проблема для Ани - понять совершенно непохожих на тебя людей-типиков, у которых мозги устроены иначе. А понять необходимо, это буквально вопрос жизни и смерти. Если не поймёшь, не постигнешь – ты не сможешь быть как «они», не сможешь встроиться, интегрироваться в их мир, а значит – окажешься уродом, изгоем, который не имеет право называться человеком. Поэтому каждое слово, каждый звук - всё подвергается анализу, заполняются клеточки-ячейки в её матрице мира. От этого неуемная жажда жизни, жажда познания окружающего и окружающих.
Естественно, те кому скучно жить интуитивно тянутся, как слепые к зрячему, к такому человеку.
Но есть ещё кое-что - у неё действительно детская душа. Чистая, открытая для всего - и для плохого, и для хорошего. Может быть нас (её виртуальных друзей) ещё и это к ней и влечёт. Да, пожалуй что и это тоже. А ещё начитанность. Люди уважают тех, кто много читает. Тянутся к ней и потому, что на никогда не врёт. Ложь органически неприемлема для нейроотличимых. Меня, человека из мира, где всё состоит из лжи, это не перестаёт изумлять до сих пор.
Первое время, общаясь с Аней в интернете, я и представить не мог, что это не совсем обычная девушка, настолько лёгкими и остроумными, с замечательным чувством юмора, были её заметки(посты) и ответы на комментарии к ним. Даже теперь, когда я много про неё знаю, даже теперь, я удивляюсь её чувству юмора. На шутки и «подколки» других она реагирует моментально и очень тонко. Я часто смеюсь её ответам. И не перестаю удивляться тому, что сама она ничего не испытывает в этот момент. Поразительно, но она остаётся равнодушной к сказанному и услышанному.
- Как тебе это удаётся?
- Я много читаю. Составлять ответы вовсе не сложно, есть много готовых вариантов, которые я помню по книгам.
Да, она очень много прочитала и сейчас читает. Читает она очень быстро и всё запоминает до последней буквы. Что это? Особенность структуры мозга или результат тренировки? Трудно сказать. Она говорит, что с самого раннего детства постоянно прокручивает в голове вчерашний прожитый день. До мельчайших подробностей. Более того, она может воспроизвести любой момент своей жизни с точностью до слова, до жеста, до звука, будто все записи хранятся в архиве, отсортированы и проиндексированы для быстрого поиска и могут быть извлечены и прокручены как кино. Упорядочение информации – этим её мозг занят постоянно. Думаю, я и теперь не понимаю, чего ей стоит так общаться в интернете и в жизни.
Когда мы встречались первый раз в реале, то я шел на обычную встречу с девушкой из сети. Ничего особенного от этой встречи я не ждал - так поболтать о том о сём, посмотреть друг на друга, посмотреть в глаза друг другу (откуда я мог знать, что есть люди, которым мучительно больно это делать!). Главная мысль, которая меня занимала в тот момент – «Окажется ли девушка красивой? Будет ли в ней хоть немного от обаяния, которое я видел в её фотографиях на сайте?». То есть, я думал о совершенно обычной пошлой чепухе, о которой размышляют мужики, отправляющиеся на такие встречи. А чем эта встреча была для неё? Я никогда не смогу объяснить, лучше я вставлю её рассказ об этом:
«
Напротив меня сидит человек. Я знаю его имя, возраст, род занятий, семейное положение. У меня есть набор его гендерных и социальных характеристик, но я абсолютно не знаю, что говорить.
Пользуюсь заученным правилом – ждать запроса, отвечать кратко, избегать эхолалии. Но первая же фраза собеседника вызывает во мне тревогу. Он произносит: «Как я рад, что ты оказалась такой же, как казалась. Как представлял». А какой еще можно быть? Я всегда я. Разве можно быть другим человеком? Возможно, он имеет в виду внешность. Уточняю. Нет, оказывается, он говорит о неком представлении, об образе, возникшем у него до визуальной коммуникации. Я в растерянности. Что ответить? Сказать, что буквально понимаю почти все фразы и слова, особенно при разговорной речи? Что интерпретация в косвенный смысл возможна только при долгом анализе и прямой постановке такой задачи? Я нервничаю. Необходимость выбрать подобающий ответ вызывает стимминг. Нужно убрать из зоны его видимости скрещивающиеся в процессе трения друг о друга пальцы обеих рук. Упражнение на концентрацию внимания помогает понизить тревогу. Перед глазами возникает образ таблицы с вариантами ответов. Тысячи ситуаций, описанных в книгах, скомпонованы в картотеку. Каждому варианту присвоен индекс достоверности. Каждая ситуация с общением повышает или понижает коэффициент. Но никогда нельзя понять, как именно правильно. Мозг перегружен постоянной работой по формированию таблиц и выбору вариантов реакций. Сидящий напротив меня человек не знает и не может знать, что я тестирую на нем навыки коммуникации. Я хочу общаться, но не получается. Каждый день я слышу упреки и возмущение относительно моих слов и поступков от широкого круга лиц – начиная от коллег и заканчивая семьей.
Сейчас передо мной задача – понять, что именно говорит человек, и не ошибиться с ответом. Я изо всех сил имитирую поведение нейротипика – улыбаюсь и трижды проговариваю про себя то, что собираюсь озвучить. Но тревога и страх нарастают. Человек смотрит мне в глаза. А я не могу выдержать его взгляд. Для меня глаза не несут никакой информации. Сосредоточиться на зрачках невозможно. Попытки приводят к перегрузке мозга. Отнимают ресурсы, необходимые для поддержки коммуникации. Ссылаюсь на плохое зрение и мучаюсь вопросом – а не солгала ли? Следует ли сейчас сказать, что у меня аутизм? Пусть и называемый красиво «Синдром Аспергера», но всё же аутизм.
Я научилась понимать, что люди ощущают и чувствуют не то, что я. Их сенсорное восприятие отличается от моего. Но принять правило социума, что говорят одно, думают другое, поступают третьим образом? Меня это пугает. Окружающая обстановка давит, мне хочется на улицу. Музыка раздражает рваной структурой, слышится как грохот. Человек не сконцентрирован на одной теме разговора. Он задает вопросы из разных областей жизни. Моя тревога все возрастает. Все, что я вижу – его белая рубашка. Эта рубашка слепит. Я не могу перестать смотреть на неё.
Что? Выпить спиртного? В теории это - эмпатоген, вроде должна появиться эйфория. Но после первого же глотка трудности с эмпатией только увеличиваются. Теперь я совершенно не понимаю состояние человека. Если раньше я еще могла условно предположить, что он спокоен, то теперь человек словно распадается на фрагменты. И все, что я могу, это пытаться анализировать его слова.
Правильное ли у меня лицо? Верные ли ответы я даю? Как понять, не спрашивая? Пытаюсь объяснить, что мыслю в рамках машинной логики, где единица всегда единица, а ноль всегда ноль. Человек смеется. Почему? Нужно тоже рассмеяться? На занятиях в группе для людей с СА учили, что общий смех способствует контакту. Если окружающие смеются над чем-либо, то это смешно. И не стоит спрашивать, почему. Я автоматически улыбаюсь. Смеется – значит, ему весело. Значит, я все делаю правильно. Но тут новая проблема – от перенапряжения не могу вспомнить его имя. А для типиков важно слышать обращение по имени – так учли. Снова включается стимминг. Напоминаю себе о задачах – прекратить ссылаться на теорию вероятностей и не говорить о коллекции. Человек уже трижды перебивал меня. Наверное, я опять зациклилась.
Следующая проблема – человек касается моей руки. Мне неприятно вторжение в личное пространство. Но в тактильном восприятии у меня гипочувствительность в противовес гиперчувствительности к звукам, свету и запахам. Я снова в растерянности. Как реагировать? Изобразить, что приятно? А как? Зачем он это сделал? Что он хочет этим показать? Я не нахожу ответа. И прямо спрашиваю собеседника о смысле действия. Все возможные временные рамки имитации закончились. Больше я не могу притворяться нормальной. Мигающие лампочки напротив и неприятная ревущая музыка вызывают клаустрофобию. Я больше не могу играть в типика. Всё, что мне доступно, это вербальная информация, да и то в узком смысле буквального толкования.
На момент выхода на улицу я уже в состоянии паники. Человек превратился в белое слепящее пятно рубашки. Шум в ушах увеличивается – рев машин, грохот листьев и вопли людей. Хочется зажать уши и кричать. Мне хочется бежать, но трудно двигаться. Задача пережить процесс общения кажется невыполнимой. Человек говорит, что нужно идти гулять. А я хочу домой – в тишину, к привычным вещам и предметам, к упорядоченному и структурированному миру, моему миру. Вновь вспоминаются уроки социализации – невежливо уходить внезапно, без объяснений и причины. Последняя у меня есть, но как объяснить? А человек уже идет и о чем-то говорит, я считаю шаги и пытаюсь успокоиться.
От тревоги речь нарушилась. Путаю порядок слов в предложении, вместо русских слов использую английские, заговариваю о себе в третьем лице и мужском роде, теряя окончания глаголов. Человек опять смеется. «С тобой весело, ты за словом в карман не лезешь», - говорит он. Но у меня карманов. Стоп. Это же идиоматическое выражение. Пытаюсь объяснить, что всегда так говорю. Человек обвиняет меня во лжи. Но я не вру, просто не умею. Зачем? Говорю об этом человеку, но он утверждает, что все лгут. Пытаюсь спорить о вероятностном пространстве, осекаюсь после его слов о том, что я – компьютер.
Человек обращает мое внимание на игру цветов в ограждении набережной. Он называет это явление красивым. Я вижу оптоволокно, световод. «Как сквозь призму смотришь на солнце», - говорит человек. Но это не так – заговариваю о процессе полного отражения света и говорю, что призмы тут нет, но возможно есть светофильтр. «Ну, ты точно машина!» - громко говорит человек. Он продолжает задавать вопросы и часто перебивает мою речь. Задумываюсь – ему неинтересно или я избыточно конкретизирую ответы?
Почему невозможно всегда общаться только в письменном виде? Так люди хотя бы описывают свое состояние. А как понять, что чувствует человек, если его лицо для меня как пятно? Он зол? Удивлен? Расстроен? Нейтрален? Я не могу выбрать. Все теоретические знания бесполезны при визуальном контакте. Требуется много времени на обработку информации. А нейротипичные люди рассчитывают на мгновенную реакцию. Я знаю это, но за знанием нет возможности его практической апробации.
«Ты такая простая», - говорит человек. Снова не понимаю. Что значит это слово применительно ко мне? Он говорит о структуре речи или о реакциях на окружающее? Нарушаю какие-то социальные нормы и правила коммуникации? Обидела его ответами? Нужно извиниться, как учили. Я действительно не знаю, что сделала правильно, а что нет. А город так шумит и воняет. Мне трудно дышать и вслушиваться в слова человека. А ведь еще нужно говорить, причем правильные слова и соответствующие фразы. А мне безразлична почти вся исходящая от него информация. Я хочу, чтобы пытка общением закончилась. У меня сенсорная перегрузка. Я называю человека не его именем. Это уже показатель утраты способности к коммуникации.
Следующим поступком человек вызывает у меня повышение тревожности – он поправляет прядь моих волос. Его рука еще в микронах от волос, а у меня уже неприятные ощущения и страх. Я замираю и сжимаюсь, с трудом удерживаюсь от желания отдернуться в сторону, а то и ударить человека по руке. Едва он отводит руку от моих волос, как я сразу перехватываю её и крепко держу потому, что боюсь повторения ситуации. Еще одного прикосновения к волосам мне не выдержать.
«Ты так вцепилась. Любишь причинять боль?» - спрашивает человек. Я сделала ему больно? Нужно извиниться, опять, в который раз. Пытаюсь объяснить, что у меня гипочувствительность к тактильным контактам. Человек не понимает. Использую термин «высокий болевой порог». Кажется, мой ответ принят.
»
Некоторые термины, которые следует пояснить:
Эхолалия – неконтролируемое автоматическое повторение слов, услышанных в чужой речи.
Стимминг - монотонные, повторяющие движения, направленные на регулирование и стимулирование когнитивной деятельности, способствуют концентрации и успокоению.
Эмпатоген – вещества, способствующие повышению степени эмпатии в отношениях между людьми.
Даже на примере этой нашей первой встречи можно представить себе, насколько разнятся наши мысли. Насколько сложнее, тоньше и глубже её переживания. Какие трудноразрешимые проблемы ей приходится решать в казалось бы простой ситуации!