Чайник

Весело звякнула посуда, и на кухонном столе одна за другой появились новенькие чайные чашки. Они были сделаны из тончайшего фарфора, и сквозь них можно было даже смотреть на солнышко. Чайник, правда, всегда удивлялся, зачем смотреть на солнышко именно сквозь чашки. Ну да люди вообще странные. Хватило же им ума ни с того, ни с сего приобрести электрический чайник. Вон он стоит, поблескивает пластмассовыми боками.
«Красивый, – тем не менее с симпатией подумал чайник. – И цвет приятный. Хотя непрактичный. Ведь не в каждом месте можно найти электрическую розетку, чтобы накипятить воды».
К электрическому чайнику он относился с симпатией. Понимал, что старое всегда должно уступать дорогу новому. Тем более, что в этом доме все равно часто по старинке пользовались более привычным чайником, который стоял на плите. Вот и сейчас хозяйка щелкнула кнопкой и зажгла газ. Чайник мечтательно замер, ожидая знакомое и такое приятное чувство, как вода внутри него будет постепенно набирать температуру.
«Умеет же хозяйка выбирать посуду», – лишь только начав ощущать тепло внутри, подумал он, разглядывая зеленые, с премилым рисунком, чайные чашки на столе.
Ему почему-то особенно нравилась одна из этих чашек – с еле заметным отбитым краешком. Вообще-то чашек в сервизе было шесть, а гостей редко собиралось так много. Вот и сейчас на столе стояли только четыре чашки. Но даже когда чашек было две, эта – с отбитым краешком, непременно оказывалась среди них.
«Шустрая, – с уважением думал о ней чайник, – такая нигде не пропадет».
– Эй, – вдруг окликнула его любимая чашка. – Тебе долго еще? А то чаю хочется, жуть.
– Потерпи, – отеческим тоном ответил чайник, – ничто в мире не бывает сразу. А тем более кипяток. Это ведь не такая простая задача – холодную воду нагреть до температуры сто градусов. На это уходит время. А кипяток должен достичь температуры именно в сто градусов, не меньше и не больше.
– Какой же ты зануда! – рассмеялась чашка. – Другой бы просто сказал – через десять минут все будет готово, а ты целую лекцию прочитал.
– Я просто ответил тебе пообстоятельней, – удивился ее дерзости чайник. – Чтобы ты ясно представляла себе картину. И потом мне нравится тебе все это рассказывать. Именно тебе, между прочим. Это ведь очень важно – понимать суть происходящего, видеть все изнутри. Ты хоть понимаешь, какие процессы происходят сейчас внутри меня?
– Что там понимать!? – засмеялись все чашки. – Тебя для того и держат, чтобы ты воду для нас кипятил.
Чайник хотел было смолчать в ответ на эти дерзкие слова, которые явно были сказаны специально, чтобы поддеть его, но вода внутри уже была теплой, и он разогревался вместе с ней.
– Предположим, воду я могу кипятить не только для вас, – стараясь сдерживать себя, ответил он. – Вода в хозяйстве может быть нужна в разных целях, чтоб вы знали.
– Но сейчас для нас, для нас, – залились смехом чашки.
– Пусть будет для вас, – сохранял чайник остатки миролюбия. – Ведь мы все делаем одно общее дело. Мы готовим замечательный чай, который так нравится людям.
В этот момент зашла хозяйка, приподняла крышку и подержала над открытым чайником ладонь.
– Медленно как сегодня нагревается, – с сожалением сказала она, и вернулась к гостям.
Воцарилась тишина.
– Что, сказать нечего? – наконец обратился к чашкам чайник. – Да потому что я прав, вот вы и молчите.
– Мы молчим, потому что знаем, что дальше будет, – ответила за всех шустрая чашка с выбоиной.
– И что будет?!
– Ничего, – как можно безразличней ответила чашка.
– Нет, ты скажи. Начала, так договаривай.
– Что тут договаривать? А то ты сам не знаешь. Сейчас раскипятишься, нагрубишь всем, а утром будешь мучиться, прощения просить. Только нас уже не будет, нас в буфет поставят, и ты не докричишься.
– Больно надо вам кричать. Вы же пустые все равно. Сейчас стоите пустые, и потом будете такие же. Если бы не я, никогда бы и не узнали, что это такое – крепкий, ароматный чай внутри.
– Ну вот, начинается, как мы тебе и говорили, – тихонько задребезжали чашки.
– Да ничего не начинается! Просто вы на правду очень любите всегда обижаться. А что я такого сказал? Что у вас пустота внутри? А то вы сами этого не знаете. Все чашки – дуры.
– Не надо с ним разговаривать, – задребезжали между собой чашки. – Пусть говорит, что хочет, не будем на него обращать внимания.
– На свалку истории тебе, дядя, пора, – подал голос электрический чайник. – Пользоваться огнем – это уже архаизм.
– Ты бы вообще помолчал, – немедленно разгорячился в соответствии с температурой внутри чайник. – Думаешь, округлил бока, вилку в розетку вставил, и все тебе нипочем?  Ты покипяти с мое, тогда и выступай.
– Да уж покипячу, не волнуйся, – молодцевато засмеялся чайник. – Еще поболее твоего накипячу, как тебя не станет.
– Как это меня не станет? – разозлился чайник. – Да вы скорее все исчезнете. У тебя спираль ломкая, думаешь, я не знаю? Потому и не пользуются тобой, чинить надоело. А этих, пустобоких, вообще чуть тронь, разобьются. Одна, видишь, уже пошла трескаться.
– Говорила же не надо с ним связываться, – чашка с выбоиной готова была заплакать. Она очень переживала из-за этого своего недостатка, и боялась, что когда-нибудь на него обратят внимание по-настоящему и задвинут ее в самый край полки буфета.
– Не надо быть такой шустрой, – тотчас же накинулся на нее чайник. – Всегда вперед всех лезешь, вот и получила. А следующий раз тебя из рук выронят, и разлетишься на кусочки.
Чашка с отбитым краешком жалобно задребезжала.
– А эти кусочки потом соберут веником в совок и выбросят в мусор, – безжалостно продолжал чайник, внутри которого уже закипала вода. – Даже воспоминаний о тебе не останется. И о всех вас тоже. Кому нужен неполноценный сервиз? Уберут на верхнюю полку, и купят новый. Я уже знаете, сколько сервизов здесь пережил?
– Да выключите его наконец, – заволновались чашки. – Вон из него уже пар из-под крышки пробивается.
Но хозяйка, увлеченная беседой с гостями, совсем забыла о чайнике на плите, несмотря на то, что он уже раскипятился сверх всякой меры, и пар из-под крышки действительно бил во все стороны.
– Вот все-таки правильно говорят – старичье, – заступился за чашек электрический чайник. – Не только воду кипятят, но и сами с ней кипятятся. То ли дело я. Вода внутри горячая, а сам сохраняю полную холодность. Потому что современный.
– И что толку в твоей современности, если у тебя спирали то и дело летят? Молчал бы уж, – отбивался чайник. – Несовершенная конструкция. А я, безотказный, всегда буду незаменим. Я все выдержу. Видишь, внутри меня уже половина воды выкипела, а мне это нипочем! Я и вторую половину в пар пущу! Я все могу.
– Не надо все в пар, а то придется заново воду кипятить, – заволновались чашки. – Хочется побыстрее крепкого чаю.
– Перебьетесь! – зашумел на них чайник. – Как я скажу, так и будет. Надо – и десять раз воду вскипячу. И даже сто. А вы будете терпеть и ждать. Терпеть и ждать. А ты, неполноценный, об этом только мечтать можешь. Ты не знаешь, что такое непроходящий жар внутри! Такой, как сейчас. Как мне горячо!!! А вы, противные чашки, будете терпеть и ждать, терпеть и ждать. А ты ничего в жизни не понимаешь… А вы будете терпеть и ждать, тер…
Раздался негромкий хлопок, и на этот шум в кухню вбежала хозяйка.
– Какое несчастье, – всплеснула она руками. – Как я могла забыть о чайнике на плите!? И вот вам, пожалуйста – вода выкипела, и он прохудился. Придется выбрасывать,
При этих словах электрический чайник довольно засиял боками. Наконец-то настал и его час.
А чаепитие удалось. Гости принесли вкуснейший торт, и вода, вскипяченная электрическим чайником, оказалась не хуже той, что была прежде.
– Все-таки жаль его, – переговаривались между собой чашки, когда остались одни в буфете. – Хоть и скверный характер, а все ж таки он был свой, с кухни.
– Мне кажется, я ему нравилась, – тяжело вздохнула чашка с отбитым краешком. – Да нет, не кажется, а точно нравилась. Он, когда был холодный, часто мне признавался в своей симпатии.
– Зато при случае ты его первой и начинала поддевать, – накинулись на нее остальные. – Вот и получила что хотела.
– А этот, электрический, наглый, – сказала одна из чашек. – Он специально его подогревал, чтобы вода кипела быстрее. Никогда не было такого, чтобы чайник, полный воды, выкипел за считанные минуты. Впервые такое видела.
– А ведь придется теперь жить с электрическим, – согласились с ней остальные чашки, даже те, которые сегодня так и простояли в буфете. – Вы видели, с каким пренебрежением он к нам относится? Он уже успел нахамить. И без всякой причины, он же не раскаляется так, как прежний. Он просто получает от того, что хамит нам, удовольствие.
– Да нет, это мы виноваты, – загрустила чашка с отбитым краешком. – Ведь знали же, что чайник уже старый, и быстро закипает. Могли бы помолчать немного, и он успокоился бы. Он когда с нами не спорил, всегда подолгу кипятился, и ничего…
И чашки замолчали, думая о чем-то своем.
А старый чайник еще стоял в сторонке на кухне, дожидаясь утра, когда хозяева должны были выкинуть его на свалку. Он думал о том, что из-за какой-то треклятой дырки  в днище и своего противного горячего характера и неумения сдерживаться он больше никогда не увидит фарфоровой зеленой чашки с отбитым краешком. Зато всегда будет помнить, как сквозь ее бока пробиваются лучики солнца.