Мой милый друг

               


В доме было достаточно места для того, чтобы проводить свой досуг. Кроме библиотеки и небольшой комнаты, где располагался бильярдный стол, в гостиной находились, казалось все средства для интересного времяпровождения. Телевизор с большим экраном и прилагающимися удовольствиями – тюнером спутниковой антенны, видеопроигрывателем и видеомагнитофоном с каждым годом становящимся раритетом.      Удобные кресла, расположенные перед телевизором в последнее время редко привлекали домочадцев.
Сергей Гаспаров походил по комнатам, наблюдая, как его отец и жена на разных компьютерах, играли со своими виртуальными соперниками в разные игры, предложенными самым посещаемым сайтом интернета.  Отец играл то в нарды, то в карты. И по его лаконичным репликам можно было угадать о результатах игры. Жена его Анна играла в какую-то интеллектуальную игру и всё не могла  довольствоваться выигрышными очками. Сергею поначалу их  занятие показалось увлекательным, и он уже раскрывал свой ноутбук, но сразу отложил его в сторону, решив немного подремать на диване в гостиной, чтобы снять усталость. Для этого ему хватало чуть больше получаса, но он уснул крепко и очнулся от одержимого голоса диктора рекламного ролика.
«Пусть не надеется, что эту продукцию я когда-нибудь приобрету».               
Жена приглушила звук телевизора, услышав, что её супруг недовольно  пробормотал что-то нелестное в адрес всех йогуртов на свете. Сергей потянулся, чтобы встать с дивана, но так и остался в лежачем положении с задумчивым выражением лица. Ещё  минут через пять он уже встал, видимо чувство неловкости за длительный сон превысило ленное состояние. Зайдя в ванную комнату, он ужаснулся, увидев собственное отражение в виде взъерошенного старика.  Он принял  душ и вновь обрёл молодцеватый вид. Вытирая себя полотенцем, он чувствовал себя бодро как никогда, но возникший избыток энергии чем–то нужно было погасить. Взглянув в гостиной на супругу, устремившей свой взгляд закрытых глаз на телеэкран, он ретировался в кухню. Достав  початую бутылку коньяка, он налил немного в бокал, и выпил, наслаждаясь тем, как напиток разливается по его телу. Он был доволен жизнью; жизнь, казалось, была довольна им. Такие взаимные чувства с жизнью, делали её гармоничной, и казалось, ни одно обстоятельство не могло нарушить привычного ритма его счастливых будней.               
Сергей вернулся в гостиную. Жена всеми силами пыталась досмотреть очередной фильм из сериала, но непослушные веки всякий раз опускались ей на глаза. Несмотря на бодрое настроение, Сергей не чувствовал гормонального всплеска. Со второго этажа дома слегка доносилось довольное похрапывание спящего отца. Видимо в сыгранных партиях он чаще выходил победителем.
Сев за компьютер, он обратил внимание на множество мигающих окошек пользователей интернета. Значит, не только он такой полуночник. Просматривая страницы популярных сайтов, у него возникло желание спросить у абонентов, почему они не спят в столь позднее время. А может быть у них, как в студенческих общежитиях, жизнь начинается поздно вечером. Просмотрев темы нескольких групп, он ничего нового для себя не нашёл. Всё те же, детские забавы, игры с ассоциациями, межнациональные споры, перебранки. А что ещё он мог ждать от интернета. Так же как и от спутникового телевидения. Каналы прибавлялись, и ещё больше смотреть было нечего. Сергей щёлкал мышкой, картины на мониторе менялись. На одной из страниц внимание его привлекла фотография женщины Эллины Варун. В скобках значилась дозамужняя фамилия женщины – Ширакуни. Вспоминать, кем являлась ему эта женщина,  не пришлось. В памяти сразу всплыли картины их встреч, знакомство с её родителями и конечно разрыв  всяких отношений c ней.
 В далёком восемьдесят втором, когда он ещё жил в Баку в армянском районе, который неофициально и иронично так  и  именовался – Арменикенд (армянское село), познакомился с троюродной сестрой своего приятеля Артёма. Её звали Эллиной. Сказать, что Артём и Эллина были закадычными родственниками, нельзя. Когда на Кавказе отмечают большие торжества, организаторы вспоминают всех своих родственников и обязательно приглашают их. На свадьбе Артёма, Сергей  сразу среди прочих гостей сразу заметил Эллину и всячески пытался оказать ей знаки внимания. Ростом она была несколько выше своих сверстниц, немного худощава, её стан и грациозная походка сразу бросалась в поле зрения мужских глаз. По  причёске угадывалась её аристократичная натура. Чёрные глаза смотрели тем проницательным взглядом, который часто отзывается волнением в мужской душе.   Ему она сразу понравилась, хотя на его восторженные взгляды она отвечала ироничной улыбкой. Сергей на свадьбе был свидетелем и кавером одновременно. На лацкане его пиджака была приколота цветочная брошка, такая же, как у жениха, и это придавало ему особую отличительную значимость на торжестве. Мать Эллины с нескрываемым изумлением смотрела на дочь, когда она танцевала с Сергеем. Именно тогда между молодыми людьми произошёл небольшой непринужденный диалог, после которого обычно следуют ухаживания парня за понравившейся ему девушкой. Эллина принимала каждый раз приглашения Сергея на танец. Они были нечастыми, он не хотел показаться ей навязчивым. 
- У вас милый и приятный акцент, - заметил он ей.
Она не стала отвечать на такой комплимент из-за громко заигравшей музыки, а только улыбнулась, соглашаясь с таким приятным ей замечанием.  И действительно, дальняя родственница жениха приехала с матерью из Тбилиси. В Баку она, можно было сказать, оказалась впервые, если не считать кратковременных поездок в детстве, из которых она помнит, лишь купе с быстроменяющимися пейзажами за окном и серые башни Бакинского вокзала.          
Как только музыка стихла, Сергей в очередной раз поблагодарил  Эллину за танец и предложил ей на следующий день встретиться, чтобы показать  достопримечательности города.
 «А что ещё мог я предложить этой гостье?!» - вспоминает Сергей свою попытку найти повод для дальнейшего знакомства с Эллиной. Теперь его предложение представляется ему банальным до сожаления. Но ничего оригинального он бы и теперь, четверть века спустя, не мог придумать. На следующий день ближе к полудню позвонил Артём и предложил придти к нему продолжить свадебное торжество. Сергей давно планировал провести предстоящее воскресенье не таким образом, но знакомство с Эллиной поменяло его все планы, и он сразу согласился на приглашение Артёма.   
Вчерашнего жениха он встретил у парадного входа во двор, где находилась его квартира. Поздоровавшись с Сергеем, Артём рассказал, что о нём женская половина его родни достаточно заинтересованно обсуждает его вчерашнее знакомство с Эллиной.    
-  Как я должен себя вести?
- Спокойно и весомо.
- Ты думаешь, мне это удастся?
- Послушай, Сергей, быть может, мне как её родственнику не подобает такое говорить, но я тебе скажу, что Эллина замечательная девушка. Ты был бы счастливым, став её мужем.
Для Сергея сказанное его другом было неожиданным выпадом. Но Артём вынужден был торопить события, Эллина в то воскресенье должна была уезжать  в Тбилиси ночным рейсом.
Посидев немного за столом, молодожены вместе со своими такими же молодыми родственниками, друзьями на трёх автомобилях отправились на прогулку по городу. Слово по тайному сговору образовавшейся компании  в автомобиль, где сидела гостья из Тбилиси, никто не намеревался сесть рядом с ней. Артём подтолкнул Сергея приглашая занять место рядом с Эллиной.    
- Что же Вы такой неуверенный? – тихо спросила она его, как только он оказался рядом с ней на заднем сидении автомобиля,- ведь Вы обещали какую-то интересную экскурсию по городу.  Сергей мило улыбнулся, Эллина говорила с приятным грузинским акцентом, хотя всю жизнь разговаривала на русском.   
- Конечно, я постараюсь показать наш город.
Кроме них, рядом с Эллиной села Аделина – теперь уже законная жена Артёма, севшего впереди рядом с водителем, присваивая сразу себе права капитана прогулки на дальние расстояния.   
Автомобиль новая «Волга» двинулся в сторону центральной части города. Так обычно называли машины марки «Газ -24». Ездить в таком автомобиле было престижно. Салон был просторным, машина могла быстро развивать скорость, и была самой дорогой из всех предлагаемых  автолюбителям страны. Если бы  у советских таксопарков не было на вооружении именно такой техники, то автомобиль  можно было б считать элитным.   
- Больница Семашко справа, самая крупная больница города! – тихо произнёс Сергей.
Эллина усмехнулась такой достопримечательности города, но впереди по движению машины она увидела поблескивающее солнечными лучами море. 
- О! Море! – не могла она скрыть своего восхищения.
- Каспийское море занимает площадь 370 тысяч квадратных километров, максимальная глубина 1025 м, - сказал Сергей с явным сомнением в голосе, что это будет интересно его спутнице.
- 1024 метров, - уточнил Артём.   
- Конечно, с тобой нельзя не согласиться. Ты даже воспевал это море в стихах.
- Правда? – удивленно спросила Аделина своего супруга, открывая для себя ещё одну страницу его увлечений.
- Не помню, - ответил Артём смущенным тоном, словно это было как-то связано с его ранними  любовными похождениями.
- Как же, вспомни. Ты ещё писал его в восьмом  классе. «Каспийское море, утешь меня…». Слева от нас цирк, самый крупный в …, -  Сергей не забывал про свои обязательства, но запамятовал пределы значимости Бакинского цирка.    
- … на этой улице! - пришёл на помощь другу Артём.
- Слушай, умник, ты бы нам прочитал свой стих про море,- попросила его жена. 
 - Давай, Тёма! – поддержал водитель, приходившийся родственником Артёму, - дядя Ашот весь во  внимании.
Понимая, что от него не отстанут, Артём потёр лоб,  вспоминая  свой стих.
- Каспийское море,
 Утешь меня
 Со мною горе
Сильней о берег бей волна
Душа моя тоски полна.
А чайка громче, милая, кричи
И боль в душе ты заглуши.
Всё!
- Хорошо! – сразу дал положительную рецензию дядя Ашот.
- И что? Чайка тебя успокоила? – с нарочитым любопытством спросила Аделина супруга. 
- Сказала чайка мне: «Заткнись,
              На Аделине ты женись!» - ответил в рифму Артём.
Дядя Ашот рассмеялся громовым заразительным смехом.   
- Представляете, мой жених спрашивал совета у морских пернатых, - Аделина пыталась показать себя обиженной. 
- Хорошо, что ещё у чайки он спрашивает, а не у курицы, - в свою очередь пошутил дядя Ашот.
Казалось, салон автомобиля разлетится вдребезги от его гомерического смеха. Артём также хохотал, глядя на дядю Ашота, который всегда ему казался серьёзным до сумрачности человеком, но в присутствии молодёжи был свойским до восхитительного умиления. 
Сергей и Эллина переглянулись и тоже не могли удержаться от смеха. В тот момент они встретились именно таким взглядом, который пронизывает души горячительным и пьянящим чувством любви и сближения друг другу. Если в детской песенке поётся, что дружба начинается с улыбки, то с такой улыбки у молодых людей начиналась любовь.
Сергей, услышав шаги супруги, поменял страницу на мониторе. Анна выключила телевизор и отправилась в спальню, вслух жалуясь, что ей так и не удалось досмотреть «свой» сериал. Сергей решил подышать ночным воздухом и вышел из дома, парадокс, покурить. Он взглянул на звездное небо. Оно как будто б  было таким как в ту октябрьскую ночь 82-го, когда он провожал Эллину в Тбилиси.
Весь тот день Сергею посчастливилось побыть с ней.  Он преподнёс ей небольшой букет из красных гвоздик. Удивительным теперь кажется, что этот символ революционных праздников ей было приятно получить от него. Но тогда это выглядела мило.  Она дала ему номер телефона, но просила не звонить, потому что не смогла бы говорить с ним в присутствии домочадцев. Она дала ему свой Тбилисский адрес, но ничего не сказала о переписке, да и в гости не приглашала. Эллина уехала, а утром он проснулся в смятении от сознания, что девушка, которая овладела всеми его помыслами, и казалось, каждым  дыханием, не  будет с ним жить в одном городе.             
 Двор в ночное время казался мрачным, но действовал успокаивающее и как-то располагал к одинокому состоянию, которое бывает порой желательным для души. Сев на скамейку, он невидящим взглядом смотрел в темноту. Перед ним вновь возник образ Эллины, который он видел на мониторе компьютера. Всё такой же надменный и в то же время обольстительный взгляд, губы, жаждущие поцелуя, но готовые бросить ироничное замечание в адрес своего почитателя, всё та же причёска, которая раньше  подчёркивала грациозность её тела, а теперь придавала ей моложавый вид.          
Сергей вспомнил, как он мучился после отъезда Эллины в свой родной город. Он её знал не более двух дней, но тоска, которая его охватила, казалась на всю жизнь. Артём, искренне желающий ему помочь, не весь ушёл в радости начавшегося медового месяца и всячески обдумывал пути подхода к несколько загадочной натуре Эллины, которая, несомненно, желала завести с Сергеем  такую дружбу, обычно перерастающую в любовь. Среди своих приятелей друзья слыли  покорителями девичьих душ, но по себе знали, что влюбленный юноша в порыве страстей может вести достаточно глупо, чтобы оттолкнуть от себя возлюбленную. Какой либо совет как вести себя Сергею с его троюродной сестрой, Артём дать не мог, но спустя  несколько дней перед отъездом в свадебное путешествие, он позвонил другу и попросил зайти к нему. Сергей с удовольствием принял приглашение друга с надеждой, что тот имеет какие либо вести от своей родственницы.      
- Ты не знаешь, как лучше завязать с Эллиной дружбу? – спросил его Артём, как только они остались наедине.   
- Я не хочу делать то, что  ей может показаться неприятным.
- Да, у неё несколько загадочный характер, - согласился Артём, - но она умна, красивая, как видишь, и добрая. Нравится она тебе?
Сергей покачал головой.
- Замечательно! – продолжал Артём, - в армии я многих осчастливил сослуживцев. Помогая им в таком деликатном вопросе.
- Ты что их сватал?
- Нет, сватом я не мог быть, хотя мог из-за специфики своей службы в пределах гарнизона покидать войсковую часть. Я помогал им писать письма. Вернее, сам их сочинял.
- И какой был результат?
Артём взглянул на дверь комнаты, убедившись, что его никто не слышит, а тем более молодая жена.
- Ты не поверишь, какие красавицы присылали свои фотографии солдатам! Они продолжали переписку через меня. Мне, конечно, это недоедало, но отказать сослуживцам я не мог. Некоторые из них на дембель  отправлялись с мыслью встретиться со своими заочницами.
- А ты ни с кем не пробовал вести переписку? – поинтересовался Сергей.
Артём отрицательно покачал головой.
- Сапожник без сапог? – спросил вновь он.
- Нет! – Артём задумался как бы лучше выразить свою мысль, - зачем мне эти междугородние переживания. Я микрорайон, где жила моя невеста считал далёкой звездой. 
- А Кировабад?
Артём вновь посмотрел на дверь.
- Я не хочу говорить на эту тему. Давай лучше подумаем, как охмурить мою родственницу, дальнюю родственницу и если она будет строить из себя недотрогу, то будет очень дальней родственницей. 
Сергей улыбнулся, ему понравилась такая своеобразная поддержка друга.
- Мы должны написать ей красивое письмо, - в своей манере аналитического исследователя женских душ продолжал Артём.
- В стихах?
- Ты можешь писать стихи?
- Так баловался, ты же сам помнишь, в школе мы вместе пробовали писать.
- «Я сломал яйцо об твоё лицо…», ты считаешь это поэзией?   
- «И потёк желток прямо на пупок», нет, я не считаю это стихами, но у нас было что-то лучше, - напомнил Сергей.
- Может быть. Но писать письмо нужно непринужденное, ничего не выражающее, но с явным намёком на то, что она тебе не безразлична. И каждый раз уровень твоей любезности в письмах должен расти, пока в один прекрасный день, ты ей не признаешься в любви.   
- Письмо поможешь написать?
- Да, конечно. Но только на первый раз.
Друзья составляли письмо около часу. Основная часть времени ушла на первую фразу. Сергей просил начать письмо со слов «мой милый друг». Артём предлагал просто писать «уважаемая Эллина». Сергей чувствовал себя неловко при составлении письма, зная, что оно не может быть искренним и честным, если он прибегает к помощи референта. Но мнение друга ему было необходимо. Взгляд со стороны порой определяет близкую к истине оценку тому, что делаешь.
Сергей пожалел, что вышел во двор без пледа. Он с удовольствием бы ещё посидел во дворе, укрывшись пледом, вспоминая свою историю любви к Эллине. Ему казалось, что чувства его давно потухли в водовороте разных жизненных событий и ужасов перестроечного времени. Но стоило ему вновь прикоснуться к прошлому, как с прежней силой в его груди разразилась буря чувств, и казалось намного яростней, чем в далёком восемьдесят втором. Можно ли такое состояние  назвать любовью, он не знал, и где те критерии чувств, по которым должна определяться любовь?    
Он вновь закурил, оттягивая возвращение в дом, хотя холод октябрьской ночи пронизывал его тело. 
  «Уважаемая Эллина. Я бы хотел, чтобы наше знакомство продолжилось, но  никогда не знакомился подобным образом, поэтому прошу заранее простить меня, если это письмо покажется вам скучным и неудачным. Я не успел лучше представиться Вам, да и Вы остались для меня загадкой…»
Он хотел отправить письмо как заказное, но Артём посчитал, что такая помпезность,  ни к чему. Через неделю от Эллины пришло ответное письмо.
«Сергей, здравствуй! Давай сразу договоримся обращаться на ты. Спасибо, что рассказал о себе. Я студентка мединститута, учусь на педиатрическом факультете…» 
«Здравствуй, Эллина! Рад твоему письму, оно мне подняло настроение, и я вновь с удовольствием вспомнил тот замечательный вечер нашего знакомства…»   
«Эллина, сегодня, когда пришла почта, я с большим сожалением заметил, что среди корреспонденции не было твоего письма».
«Сергей, я действительно не писала тебе письмо. Думала, что наша переписка не столь важна для тебя».
«Мой милый друг, Эллина! Твои письма для меня единственные события, которые скрашивают мои будни, а если честно – жизнь».
«Сергей, мне нравится читать твои письма. Для меня они как бы разрядка ЦНС (центрально-нервная система), столь необходимая для каждого человека».
«Мой милый друг…»
Теперь всегда Сергей с такого обращения начинал свои письма к Эллине. И с каждым  письмом, как советовал Артём, приподнимал планку откровенности своих чувств. В письмах он ей писал, что всегда мечтал когда-нибудь посетить Париж и теперь он не представляет исполнения этого желания без неё. Сергей нисколько не сомневался, что такие желания если не обрадуют Эллину, то хотя бы как-то позабавят её воображение. В ответном письме она писала, что не разделяет галльских настроений Сергея, поскольку является в духе своего имени эллинистом, то есть приверженцем греческой культуры, и Париж для неё меркнет перед Афинами.      
Вспоминая то молодое время, Сергей поражается, с каким терпением он ожидал писем от Эллины, как всякий раз подсчитывал дни, угадывая дату доставки очередного письма, и как его сердце трепетало, когда он вскрывал конверты. Он мог позвонить к ней по телефону, но помнил её просьбу, и как бы ему не хотелось услышать нежный голос возлюбленной, нарушать её просьбу он не осмеливался. Теперь молодые люди общаются SMS-сообщениями, через сайты интернета и ответы им приходят почти сразу и ему человеку уже другой эпохи и даже формации не понять, что испытывают эти юнаки, когда видят на мониторе поступившее сообщение. И что такое минута ожидания против нескольких дней томления и надежд, сомнений и даже тревоги, пока конверт с заветным письмом доходил до адресата.         
 Войдя в дом, он сразу почувствовал ласкающее тепло домашнего очага. И если обычно в таких ситуациях его тянуло в спальню ещё больше ощутить тепло и уют, то теперь он направился к компьютеру, не для того, чтобы выключить его, порой он работал беспрерывно несколько дней. Он пощелкал пальцами на клавиатуре, подрыгал мышкой, и вновь на мониторе появилась мадам  Ширакуни. «Новую» фамилию он не хотел признавать. Эллина была такой же обольстительной, и грациозной. Хотя все женщины, являющиеся пользователями интернета, вряд ли бы установили  свои неудачные фотографии. И, тем не менее, на всех фотографиях ей не удаётся скрыть в своём взгляде грусть одиночества. Что это? Результат её незаурядной натуры, так и не понятой заурядным окружением или отпечаток ностальгии. На аватаре теперь значилась иное месторасположение – Москва. Казалось, из всех старых знакомых ему людей нет таких, которые бы не жили в российской столице. Разве, что его давний друг Артём, ярый болельщик киевского «Динамо», любитель истории Киевской Руси и предпочитающим для прогулок из всех великих улиц мира киевский Крещатик, ну и Невский проспект, лучше иных писателей воспетым Гоголем, и наконец, троюродный брат, некогда, его возлюбленной девушки, который так и живёт на окраине любимого города. Понятно, какого.
В одно время Сергей  не подался соблазнам  уехать  в Америку или в Москву, а решил создать свой «Нью-Йорк» на Полтавщине, занявшись оптовой торговлей бакалейными продуктами. Поддерживает ли Артём добрые родственные отношения с Эллиной, он не знал, но решил утром следующего дня потревожить его  расспросами.               
Однажды Эллина находясь в прескверном состоянии, отправила Сергею письмо, в котором писала, как трудно порой ей приходится из-за равнодушия людей друг другу.  «Люди порой своим невниманием могут сделать больно человеку, не удосужившись обернуться и взглянуть какую они могли принести боль человеку».   
Эллина в письме благодарила Сергея за то, что он повстречался на её пути, и она в трудные минуты может поделиться своими переживаниями. Сергей  перечитывал письмо несколько раз и после каждого прочитывания приходил к выводу, что пора ему навестить свою возлюбленную. Он позвонил в Тбилиси к тётке и попросил её принять его на несколько дней. Радости тётки не было границ, узнав, что племянник решил позаботиться о ней своим визитом. Прибыв в Тбилиси, Сергей навестил тётушку и сразу позвонил Эллине. Они встретились возле станции метро «Исани», Эллина жила поблизости. На все предложения Сергея посетить  кафе, она категорически отказывалась и в свою очередь предлагала просто пройтись по улицам города. Между ними сразу завязалась беседа. Их ранняя переписка не исчерпывала причин для разговора, а, наоборот, они в разговоре продолжали развивать темы, затронутые в письмах. Они вели себя непринужденно, откровенно были рады друг другу и не замечали времени. Когда стало едва смеркаться, Эллина сказала, что ей пора домой. Они шли медленно, диалог их становился заметно, скупым. Она поглядывала на него, пытаясь понять перемену в его настроении.  Впереди был вечер, и они могли где-нибудь в молодёжном кафе провести время. Сергею было несколько досадно, что их первая встреча, о которой он мечтал несколько месяцев, так быстро заканчивается. Он приехал с другого города, и у него больше не было никаких дел в Тбилиси.               
- Ты ничего мне не хочешь сказать?  - спросила Эллина, подойдя к своему дому. 
Сергей пожал плечами, не понимая, что от него желает услышать она. Признание в любви он считал преждевременным, хотя сделал бы это с удовольствием вопреки бытующим нормам поведения кавказской молодёжи не делать поспешных признаний.
- Ты приехал ко мне с другого города и ничего не хочешь мне сказать? – повторила свой вопрос нежным тоном, словно просила ответить нравится ли она ему.
Ему показалось малым ответить лаконично, что она ему просто нравится, но и о любви не стал бы говорить, боясь выглядеть легкомысленным.   
- Я в твоих обольстительных сетях, - ответил Сергей виноватым тоном, сам не зная почему.
Эллина улыбнулась, и он до сих пор не понимает, была ли эта улыбка радости от такого признания или это был лёгкий жест снисхождения.
На следующий день, в воскресенье Сергей позвонил с тётушкиной квартиры к Эллине и предложил ей встретиться. К его удивлению, она сослалась на занятость, и ему ничего не оставалось делать, как остаться дома.
- Что, Серёжка, девушка твоя мучает тебя? – спросила сочувственно тётушка.
- Да-нет! – Сергей опустил глаза и не хотел встречаться с её проницательным взглядом.
-Да-да! А не да-нет. Сейчас беги на Новтлугский рынок и купи ей дорогих цветов. Там ваши татары торгуют, ты с ними сможешь ещё договориться и о цене, и чтобы, хороший букет подыскали. И чтобы он не высох на следующий день. 
- Я могу выбирать цветы, - поддержал он предложение тётушка.
- А потом, что следует делать? Знаешь?
- Догадываюсь.
- Заходи смело к ним в дом. Вежливо поздоровайся, представься, а потом действуй по обстоятельствам.
- Но девушка сказала, что занята.
- Меньше слушай этих девушек. Ты должен быть хозяином положения, ведь они любят решительных парней.
  Конечно,  в пример, тётушка привела своего собственного мужа, рассказывая, как он требовательно просил её руки у родителей. Сергей попытался ей возразить, сказав, что были другие времена, а значит и несколько другие нравы и нормы поведения, но если он не последует совету тётушки, это означало бы  прогулку по достопримечательным местам Тбилиси уж точно, в гордом одиночестве.
                Перед глазами зрелого и уже немолодого Сергея проплывали картины воспоминания встреч с Эллиной.  Только  их первая встреча в Тбилиси принесла ему радость, он вёл себя непринужденно и чувствовал себя счастливым в её обществе. Приятное чувство в душе он испытал  когда, по совету своей тётушки посетил дом Эллины. Встретила она его радостно и приветливо, но он чувствовал какое-то затаенное недовольство им с её стороны. Родителям Эллины он понравился. Её мама оценила ещё на свадьбе хорошие манеры поведения Сергея, и к тому же он был красив внешне. Когда Сергей и Эллина танцевали на свадьбе, многие наблюдали за этой элегантной парой. Мать Эллины молча восхищалась, другие вслух подчеркивали красоту пары и шептались о том, как они друг другу подходят, и даже предрекали им предстоящую помолвку.  Были и такие, кто наблюдал за танцующими парами исподлобья в полном сожалении, что никогда ни им, ни их детям не быть такими нежными и симпатичными.
Отец Эллины доверял вкусу своей супруге, ведь в своё время, она выбрала в спутники жизни именно его, следуя всё тому же вкусу. Он пользовался большим уважением в городе и слыл среди своего окружения удачливым бизнесменом, которых в ту пору называли цеховиками.  В то время заниматься частным предпринимательством было незаконно, и осуждали за это на большие сроки, а если такой бизнес приносил более сотни тысяч советских рублей, то такого дельца могли приговорить к расстрелу и не за такую инициативу, а переиначить дело, назвав его хищением в особо крупных размерах.
Сергею было приятно осознавать, что отцу Эллины он очень понравился теперь не со слов жены, а убедился в этом сам, проведя с ним длительную беседу за обеденным словом. Сергей ни на йоту не хмелел, а наоборот вёл себя достойно, хотя его очень смутила богатая обстановка дома, в котором он оказался. Сам Сергей был не из бедной семьи, родители трудились успешно, ни в чём себе не отказывали, но он никак не ожидал, что семья Эллины настолько богата, и это в нём вызвало сожаление. Он не желал быть в сравнении с ними бедным женихом, но, ни о каком отступлении от заветной цели стать мужем Эллины он и не помышлял.
- Встречайтесь, приглядывайтесь друг другу и не забывайте об учёбе, - эти слова были единственными, которыми отец благоволил их дальнейшим отношениям.
Но Сергей по-прежнему находился в смутном предчувствии несбыточности этого брака. Ему казалось, что Эллина была с ним недостаточно откровенна для их установившихся отношений. И когда прошло ещё два дня, и он вновь появился в её доме, чтобы проститься перед отъездом в Баку.
- Мой милый друг, - сказала Эллина Сергею, как только они остались в гостиной, - так ты меня замечательно называл в последних письмах, и скажу тебе, мне очень нравилось. Я хочу тебя спросить, как теперь мы будем общаться? Опять письмами?
- Как тебе будет угодно.
- Ну, смотри, после того, как ты познакомился с моими родителями, я уже могу не смущаться разговаривать  с тобой по телефону.
- Ты не желаешь приехать  в Баку?
- Впереди экзамены в институте. А после, если ты меня пригласишь?
- Я буду всегда ждать тебя, - сказал он ей, и в голосе она почувствовала слегка уловимый пафос.   
- Сергей, я хочу, чтобы ты был всегда спокоен со мной, чтобы тобой не руководили чувства. Поверь, от того, что ты будешь часто мне говорить о своих чувствах, вряд ли этим сможешь поддержать во мне глубокую симпатию к тебе. Ты мне нравишься!
Сергей посмотрел на неё пристальней, ожидая услышать от неё какие-нибудь ещё признания, так приятно отзывающиеся в сердце.
- Да, ты мне понравился!  Очень понравился, и я думаю, что такое отношение к тебе перерастёт в любовь. Дай почувствовать мне, что ты сильный человек, и не будешь попадаться ни в какие сети. Ни в мои сети, а тем более в другие. Поверь, что влюбленный мужчина, теряющий голову далёк от идеала, который создаёт женщина в своём воображении. И если она в своём муже не видит желанного мужчину, поверь, она ему может всегда изменить.
Сергей поневоле вздрогнул. Внешне он не желал подавать вида, что такие выводы ему неприятны, и его мужское нутро запротестовало против какой-либо попытки оправдания супружеской неверности, но возразить ей в нём не было сил. Ему ничего другого не оставалось, как кивком головы согласиться с ней.
Пребывание в Тбилиси подходило к концу. Она не давала себя поцеловать, хотя они подолгу оставались и в гостиной и в  комнате Эллины, куда бы никто не вошёл  без её разрешения. Она отняла от него руку, когда он пытался её поцеловать. Сергей находился в некотором замешательстве из-за этого. Провожая его, она протянула ему руку и задержала её в своей ладони, давая ему насладиться теплотой своей нежной руки.         
Приехав в Баку, Сергей сразу встретился с Артёмом, как только тот вернулся  с работы. Друзья были рады друг другу, и это было видно, как только они увиделись. Поток радостных междометий так и витал в воздухе. Артём поделился с ним со своей сокровенной новостью, что его жена беременна. Сергей сразу представил Эллину в таком же интересном положении и представил, как счастлив его друг, если у него от такой мысли  захватывал дух. Сергей в нескольких предложениях рассказал своё знакомство с родителями Эллины.   
- Вы хоть целовались? – бесцеремонно спросил Артём.
- Нет, - видно этот  вопрос смутил Сергея.
Артём немного поразмыслил, а потом спросил друга.
- А чем отличаются романы ХIХ-го века от ХХ-го?
- В современных романах меньше надоедливых описаний, - подумав, ответил он.
Артём покачал головой.
- Меньше патетики стало… - Сергей обдумывал, что ещё бы  сказать.
- Да, всё так. И я это заметил. В романах Стендаля или Толстого, например, читаешь их романы и доходишь до сто пятидесятой страницы, и только там  главный герой преклоняет колено, целует своей возлюбленной руку и объясняется в любви. А она вдобавок просит его больше этого не делать, - усмехается Артём.
- А в современных романах?
- В современных? На второй странице она  сообщает любимому, что беременна, - продолжает усмехаться Артём, - только не знает от него или от его приятеля.
- Ужас, - резюмирует Сергей 
- У вас всё как в романе прошлого века. И это правильно, - Артём переходит на шепот, - ты знаешь, с будущей женой так и надо. Я, например, не стал сразу лезть с поцелуями.   
Самолюбие Сергея было успокоено.
- Артём, чем занимается отец Эллины? Обстановка их жилья меня поразила. Они очень богаты. Почему ты меня не предупредил?
- Это что-то бы изменило? Ты бы отменил поездку в Тбилиси? Нет! Так что, твои вопросы лишние. Её родители интересовались состоянием твоей сберегательной книжки?
- У меня нет такой.
- Вот! Им наплевать на это обстоятельство. Значит и ты должен быть равнодушным к их богатству. Только их главное сокровище ты должен будешь любить и лелеять.
Сергей улыбнувшись, согласился с таким выводом.
- А занимается он кожаной верхней одеждой, обувью. Тебе наверняка известно, что большую долю модной западноевропейской одежды, которая попадает нам через спекулянтов, выпускают в Ереване и Тбилиси. Так что, им богатый жених ни очень-то и нужен. Лишь бы был порядочным. А своему будущему тестю ты понравился. Значит, по поводу  неравенства с твоей будущей женой, чтобы у тебя не было никаких комплексов.         
     Сергей ещё раз просмотрел на интернетовскую страницу Эллины Варун, поставил ей пятерки, уверенный в том, что  такую шалость она обязательно воспримет со свойственной ей иронией.
Было более трёх часов ночи. Он лёг в постель, супруга его не просыпаясь, обняла его. Как только Сергей почувствовал лёгкую усталость, он отправился в спальню, но стоило его телу коснуться постели, сонное настроение исчезло, и он вновь вспоминал то, что с ним происходило более четверти века назад. 
К Эллине писем он уже не писал, а довольствовался телефонными звонками, но зачастую оказывался в глупых ситуациях, когда ему приходилось кричать по телефону о том, как он её жаждет видеть и очень скучает. Он понимал, что комплименты и ласковые слова в адрес Эллины должны произноситься осторожно и в меру. Избыток его чувств её только бы раздражал. Сергей нервничал, переживал, и даже ревновал, представляя её в кругу студентов симпатичных и богатых. Если дитя простолюдина и попадал в это общество, то наверняка он обладал великолепными знаниями, открывающими ему дорогу к высшей школе. Прежде чем сделать к ней звонок, он готовил себя к предстоящей беседе, придумывал вопросы, искал свежие анекдоты без пошлости, но остроумные и с тонким юмором.  Однажды он позвонил, и она сразу осекла его приветствие вопросительной репликой: «Что дальше?»
Если бы какая-нибудь девушка из ранее им встреченных, смогла произнести такую фразу, то сама бы пришла в замешательство от потока иронии в собственный адрес. Сергей это умел делать. Но Эллина являлась, по сути, его невестой. Это был человек, которого он любил сильно и страстно, и никому так не относился и в действительности, и мысленно.
- Эллина, клянусь тебе, я не заслуживаю такого отношения к себе.
- И я не заслуживаю, - сказала она на тбилисском конце провода.
Связь прекратилась. Сергей вновь набрал код города и её номер телефона, слыша за дверью недовольные возгласы других клиентов и скрежет пятнадцатикопеечной монеты по стеклу кабины. Гудки телефона безответно уходили в Тбилиси, и ему ничего не оставалось делать, как покинуть междугороднюю телефонную станцию. Ему казалось, что клиенты этого агентства с усмешкой смотрят ему в спину, догадываясь о причине его дурного настроения. Заканчивался май, наступало время свадеб и помолвок, обручений. Его родители уже готовились к свадьбе, сокращая свои ежедневные расходы, отказывая себе в любых удовольствиях которыми пользовались ранее. Мать Сергея ждала того дня, когда можно будет познакомиться со своими будущими сватами. Отец, обдумывал, как бы увеличить жилищную площадь для будущих молодожён и где разместить гостей, которые должны были приехать на свадьбу его сына.
- Артём, помоги разобраться, - буркнул он в трубку.
Друг прибыл незамедлительно.
- Я знал, что у Вас намечается недоразумение, - сказал Артём печальным тоном, - многие бесятся, что этот сладкий плод падает в твои руки.
- Но и я не хуже других, прости за нескромность, - с некоторым негодованием ответил Сергей.
  - Да тебе давно пора вести себя нескромно, хоть немного вызывающе. Извини, но мне от твоего праведного вида начинает подташнивать. Оглянись вокруг, посмотри, в какое время мы живём. Ты до сих пор не понимаешь, что могло произойти между вами?
Сергей сжал губы, показывая непонимание.
- Завидуют тебе, что тебе достанутся цеха, автомобили, дачи и хрен знает ещё что, от моего двоюродного дядьки. И пытаются тебе помешать сблизиться с Эллиной.
- Артём, поверь, мне не нужно их богатство. Я чувствую в себе силы. Я смогу всего добиться сам. Мне нужна Эллина, а не её папашины деньги.
- Завистникам это не докажешь. Сегодня они распускают сплетни о тебе, будто ты хвастаешься, что завоевал расположение Эллины с одной поездки в Тбилиси. А ведь к ней многие сватались. И эта самая банальная история, когда из-за зависти пытаются расстроить предстоящую счастливую жизнь молодым. Имей в виду, от всех женщин будь подальше, иначе вмиг пошлют компромат не только ей, но и её родителям.       
        Как бы Артём не предостерегал Сергея от возможных неприятностей, насылаемых завистниками, они успели отравить жизнь Сергею. Теперь и Эллина находилась в некотором оцепенении от сплетен, касающихся её и Сергея. Такое знакомство ей изрядно стало надоедать, и она решила прекратить всякие отношения с Сергеем.
На следующее утро Эллина проснулась от раннего телефонного звонка.
- Привет, сестра! – услышала она в трубке голос Артёма.
- Здравствуй, Артём! – обрадовано ответила Эллина.
В голосе её не было никакого замешательства, а ведь ещё вчера она воспротивилась говорить с его лучшим другом.
- А я буду отцом, - поделился он с ней своей новостью.
Эллина была искренне рада этому известию.
- Представляешь, наши будущие дети будут четвероюродными братьями.
- Да, Эллина. Это будет прекрасное время. Но наши дети будут более близкими. Ведь Сергей для меня как родной брат.
- А причём тут Сергей?
- Гм, - усмехнулся Артём, - потому, что ты его жена, будущая.
- Не делай поспешных выводов. Я ему ничего не обещала.
- Эл, послушай, - голос Артёма стал жёстким, - чего ты хочешь от этого парня? Чтобы он закрыл рот всем завистникам? Ты не представляешь, как ему завидуют, и тебе конечно. На свадьбе я сидел на своём почётном месте жениха, и мне с высоты этого трона было видно, как смотрели наши некоторые гости на тебя, на Сергея. Вы так были прекрасны. Ты была очаровательней Наташи Ростовой, а князю Болконскому было очень далеко до твоего кавалера.
  В трубке послышался смех.
- Артём, я знаю, ты можешь льстить, но…
- Эл, ты льёшь воду на мельницу очень нехорошим людям.
- Брат, но мне надоело. Мне кажется, в Тбилиси все показывают на меня пальцем.
- В Тбилиси и раньше на тебя так обращали внимание. Твой отец – цеховик и интерес к его семье понятен.
- Господи…., - взмолилась Эллина, - ну, что мне звонить и извиняться, я не знаю его телефона. И звонить не буду.
 - Когда ему позвонить?
 Наступило молчание. То ли она хотела назвать дату, то ли по-прежнему думала – а нужны ли ей эти душевные переживания.
- Пусть позвонит через неделю. Мне надо придти в себя.
  Артём торжествовал. Он почувствовал себя тем человеком, о которых говорят, что он может найти общий язык с людьми. Осознавать себя в некоторой степени мудрецом в молодом возрасте было очень приятно.
- Мне позвонить через неделю? – переспросил Сергей Артёма, - это замечательно!         
   Около пяти  дней друзья не встречались и не перезванивались. Казалось, что они никогда не существовали друг для друга. Артём занимался хозяйственными делами в своей квартире. Сергей, чтобы как-то сократить время,  пытался заниматься институтскими делами. Но они легко осваивались, и у него всё равно была масса свободного времени, которое он не использовал для приятелей и различных посиделок со сверстниками. Он пробовал сочинять стихи, написав множество четверостиший. И когда скомпоновал, был явно недоволен, что под некоторые слова в русском языке трудно было придумать рифму, а если находилось рифмованное слово, то его никак нельзя было использовать для темы стиха. Для начинающего поэта он писал достаточно сносные стихи.
                Мой милый друг, пишу к тебе,
                В надежде, что поймёшь меня.
                Мне в тягость быть теперь во мгле,
                Хотя вокруг друзья.
                Они  бокал мне наполняют,
                Чтоб хмурь со лба прогнать.
                В некомпанействе обвиняют,
                Хотят причину знать.
                А я молчу, ведь всё ж в надежде,
                К чему печалью забавлять.
                И внешне становлюсь, как прежде:
                Что? Анекдот Вам рассказать?
                Да, я надеюсь безнадежно,
                Иллюзия моя лишь в том,
                Что гнев твой я почёл поспешным,         
                И верю в то, как в мрачный сон…               
И дальше его надежды, соседствующие с печалью, ложились рифмованными строками на бумагу. Но главная надежда состояла в том, что Эллина оценит его умение сочинять стихи, которые рождались от любви к ней. Он аккуратно написал письмо в стихах и вложил конверт. Больше он в нём не писал никаких пояснений и посвящений. Отправив конверт по почте, он надеялся, что письмо придёт к тому моменту, когда он позвонит ей. Его несколько смущал фактический запрет Эллины  на телефонные звонки. Подобно плебею он ждал аудиенции у Богини любви, чтобы выспросить разрешения продолжать любить её также горячо и страстно, и надеяться на великое снисхождение находиться возле неё. Он понимал, что недельное ожидание, отпущенное ему, унижает его не только в глазах его друга, но и сам сознавал себя поверженным таким условием. Одно было у него оправдание – он любит и терпит всё ради любви, ради своей будущей семьи, которая непременно будет счастливой. Он приложит все усилия для этого, и он сделает это.
     Наступил тот день, когда Сергей мог позвонить Эллине. С большим чувством некой торжественности он набирал код Тбилиси, и её заветный номер телефона. Гудки, появившиеся в телефонном эфире, словно душераздирающие мелодии армянского дудука печалью проходили по его сердцу.  Полуминутное ожидание ответа тбилисского абонента показалось ему ещё одной пыткой.
- А Эллины дома нет, - ответили ему в Тбилиси, - Эллина с родителями гостит на свадьбе в Сухуми.
Сергей извинился у женщины, видимо родственницы семьи Ширакуни.
Но Сергей не стал расстраиваться, он помнил, что Артём звонил к нему домой и передал матери Сергея, что имеет хорошие новости. Вот почему несостоявшийся разговор не вверг его в печаль.
- Скажу тебе сразу, Эллина тебя любит,- в начале своего рассказа сразу успокоил Артём своего друга, едва они поздоровались друг с другом - моя мама в течение почти часа говорила с её матерью. Эллина имела серьёзную беседу со своими родителями и поделилась с ними впечатлениями о тебе.
- И так и сказала, что любит? – не веря в свой звёздный час, спросил Сергей.
- Так не сказала. Обычно принято говорить, что понравился. Вот и она говорила, что понравился, а значит, желает выйти за тебя замуж. Это же замечательно! –  Артём больше всего на свете хотел, чтобы Сергей сменил кислое выражение своего лица на весёлое.
Сергей улыбнулся, кажется, впервые за последние семь дней.
- Как я тебе благодарен! – сказал он, глядя на Артёма преданным взглядом.
- Довольно смотреть на меня, как на Иисуса Христа. Чего бы мы тогда стоили в этой жизни, если не поддерживали друг друга. На то мы и друзья.
Поговорив немного ещё на разные темы, Артём напомнил Сергею, что ещё через пару месяцев им предстоит помолвка, при которой родители обеих сторон должны будут познакомиться.
Но Сергей не собирался видеть Эллину через пару месяцев, он решил, как только она вернётся в Тбилиси,  непременно  будет рядом и наконец, сможет с ней поговорить как будущие супруги. Он не стал в свои планы посвящать ни Артёма, не его, не своих родителей. И через три дня ночным поездом отправился в Тбилиси.
Сергей смог заснуть только под утро, и конечно проснулся, около десяти часов, хотя обычно просыпался не позже семи. Он грустно уставился в окно, глядя, как высоко стоит солнце, закрываемое всякий раз тучами, и ему приходилось то прикрывать глаза от слепящего солнца, то испытывать уныние на душе, когда  тучи закрывали его, и становилось темно. Он встал с постели и вышел в гостиную. Из кухни доносились оживленная речь отца и смех  Анны. Сергей прислушался, о чём мог с таким пафосом говорить отец невестке и вздрогнул от усмешки.  Отец, уже в который раз  пересказывал содержание американской кинокомедии «Ловко устроился». Мечтает когда-нибудь вновь увидеть этот фильм, который долго находился в советском прокате в конце шестидесятых.  Анна, увидев супруга, обрадовалась его пробуждению.
- Как ты себя  чувствуешь? – заботливо спросила она.
Сергей покачал головой, мол, нормально. Отец посмотрел на него внимательным взглядом и отметил бледность его лица.
- Нельзя спать по вечерам. Небось, всю ночь промучился бессонницей?! – поучительным тоном сказал отец.
- Ничего страшного, - пробурчал Сергей и отправился принимать душ.      
Выезжая со двора на своём автомобиле, он поехал медленно по грунтовой дороге в сторону города, и продолжал напряженно думать о чём-то. Он оставил автомобиль, перед тем как въехать на трассу, достал мобильный телефон, и в списке контактов стал  искать Артёма. Абонент не отвечал, и он бросил телефон на соседнее сиденье, завёл автомобиль и, воспользовавшись отсутствием машин на трассе, выехал на неё. Проезжая мимо железнодорожного вокзала, Сергей вновь поневоле вспомнил свой приезд в Тбилиси, когда Эллина после свадьбы родственника в Абхазии вернулась домой.
В Тбилиси тогда стояла жаркая погода, быстро сменившая утреннюю прохладу. Он это сразу почувствовал, как только поезд миновал Рустави. Сергей решил сойти с поезда в Новтлуге, за одну станцию до Тбилиси. Зная уже местонахождение цветочных ларьков, он поспешил к ним. Торговцы, в основном азербайджанцы, наперебой стали предлагать ему букеты цветов, уверяя, что они самые свежие, и простоят ещё чуть не до конца лета.   
  - Брат, - обратился к нему торговец, - посмотри, какой букет предлагаю.  Для больших людей держал. Лучше тебе продам.
Сергей оценивающе посмотрел на букет алых роз, которые своим изяществом могли изумить любую женщину. Розы, словно глядели на него и взывали о помощи забрать их поскорее с этого ненавистного им рынка и передать в достойные руки местной амазонки.
- Брат, бери. Не жалей. Твоя девушка в космос улетит. А-да, любить тебя будет, знаешь как!? – уверял его торговец.
 - Почём? – поинтересовался Сергей.
- Для тебя всего – 20рублей.
Сергей не хотел показывать свой конфуз, хотя ему интересна  была цена букета для других покупателей.
- Давай!
Дверь в дом Ширакуни открыла ему мама Эллины.
 - Сергей, приехал? – она его встретила не то что, неприветливо, по ней было видно, что она озабочена какой-то неприятностью.
Она пригласила его в дом, а сама пошла в комнату Эллины.  В гостином холе Сергей расположился в кресле, находящемся напротив телевизора, подключенным к видеомагнитофону.      
- Какая же ты мразь, Джеки, - доносилось с экрана телевизора. Американский боевик сопровождался переводом на русский. Диктор словно через воду пропускал свою речь. Порой казалось, что он заикается, уж слишком растянуто он произносил слова.
 Где-то, со стороны комнат послышался раздраженный голос Эллины. Сергей выпрямился в кресле в ожидании увидеть её.
В гостиной появилась мать Эллины.
- Сергей, Вы знаете, мы всей семьёй были на свадьбе, Эллине, видимо попался некачественный продукт, и он вызвал отравление. Вы уж простите нас, но Вам придётся пройти к ней в комнату. Вставать ей нельзя, всякое беспокойство вызывает головокружение.
 Взяв букет роз с журнального столика, Сергей направился в сопровождении матери Эллины к ней в комнату. Он чувствовал, как лицо его становится бледным, в руках он ощущал лёгкую дрожь. Эллина встретила его улыбкой и выразила восторг при виде прекрасного букета роз. Мама Эллины взяла букет, чтобы поставить его в вазу, откровенно любуясь красотой распахнутых бутонов.
Когда Сергей остался наедине с Эллиной.  Мысленно он подбирал слова для объяснения ей в любви. Он смотрел на неё во все глаза, пытаясь понять настроение своей возлюбленной. Она лежала на диване, укрывшись лёгким пледом, через который выделялся её стройный стан. Худощавые ладони рук были сложены на груди, словно для молитвы. Она с некоторой иронией в глазах глядела куда-то мимо него. Он сидел в кресле, которое находилось рядом с диваном.  Когда молчание показалось нестерпимым, Эллина посмотрела на Сергея и, вздохнув, сказала:
- Я прочитала твои стихи.
- По-другому не мог тебе писать. В голове звучала рифма…
- Вот именно, рифма, - с усмешкой произнесла она, - и больше ничего.
Сергей одарил её порицающим взглядом.
- Не смотри, на меня так, Сергей. Это стихотворение ты написал о себе. Согласись!
- Я писал в них о своих чувствах.
- Но, ни о моих, и не обо мне. Я себя там не увидела.
- Я ещё буду пробовать себя в поэзии.
- Это твоё дело.
Эллина вела себя непринужденно до бесцеремонности.
- Я думал, ты будешь более гостеприимной, - отважился заметить Сергей.      
 - Зачем ты приехал? – неожиданно для него спросила она.
Сергей пришёл в замешательство. Он не знал, как ответить на такой с первого взгляда простой вопрос.
«Зачем ты приехал?». 
«Потому, что люблю тебя. И не мыслю жизни без тебя».
- Ну, ответь. Почему ты решил приехать? – Эллина смотрела на него своими чёрными глазами, от взгляда которых его сердце казалось, вот-вот разорвётся.
- Потому, что мы должны быть вместе. Я не могу без тебя.
- Ты не хочешь отступать. Я знаю, ты Сергей сильный и волевой человек. Ты поставил перед собой цель и добиваешься.
- Эллина, тебе надо отдохнуть, - сказал Сергей, продолжая сидеть в кресле.
Эллина смотрела в потолок, всем своим видом показывая, что ей дела нет никакого до этого нежданного гостя из Баку. Сергей был уверен, что её каприз всё ещё продолжается по инерции, и поэтому нужно претерпеть её показные странности. Не мог Артём говорить неправду, она действительно неравнодушна к нему, как это хочет представить.
- Мне надо отдохнуть, - она сказала так, как будто б просила о снисхождении к ней.
Сергей вынужден был  покинуть дом Ширакуни.               
Тётка Сергея как всегда встретила его с радостью, но не стала задавать ему вопросы, видя, как его гложет чувство обиды. Позавтракав зелённой фасолью слегка прожаренной с яйцом, он, шутя сказал тётке, что приехал в Тбилиси, только для того, чтобы вкусить её замечательные блюда. Тётке он сказал, что идёт прогуляться по городу, а сам двинулся телефонный междугородний пункт. От неё он звонить не хотел.
К счастью, Артём оказался дома. Он выслушал Сергея, но решительно возразил его предположению, что Эллина продолжает капризничать.
- Нет, Сергей. Это не капризы. Без причины она не будет так себя вести. Мне надо подумать. Но не сейчас. Пока я буду думать, ты разоришься на телефоне.
Артём после телефонного разговора с Сергеем, не обдумывая, стал звонить Эллине. Она была искренне рада своему троюродному брату. За всю жизнь их родители не общались столько, сколько их дети общались между собой за последние несколько месяцев. Эллина никак не желала комментировать Артёму своё отношение к Сергею, и даже сказала, что в своей личной жизни она сама разберётся. Артём тогда так и не понял причину изменившегося отношения Эллины к его другу, но догадывался, что лживые доброжелатели, очевидно, прожужжавшие ей уши в Сухуми делали всё для того, чтобы дочь миллионера не вышла замуж за безызвестного им Сергея Гаспарова. Артёму становилось стыдно за Эллину перед своим другом. Ведь через него они смогли сблизиться дуг с другом, и это он устроил на следующее утро после свадьбы молодёжную прогулку. Это он предложил ехать на море, чтобы Эллина под  впечатлением увиденной красоты и романтического осязания природы смогла оценить должным образом ухаживания его друга. Теперь его влияние на Эллину утратилось, очевидно, что под каким-то психологическим воздействием других людей на неё.
«Как же тобой могут манипулировать, сестрёнка. И каково тебе будет  в замужней жизни, если ты воспринимаешь все склоки и сплетни всерьёз. А ты, дружище, Сергей прости меня, хотел тебе сделать хорошо, осчастливить тебя, но оказывается, если в доброй сказке о любви побеждает зло, значит это уже не сказка, а грубая реальность, характерная для нашей жизни».
Побыв  ещё три дня в Тбилиси, Сергей перед отъездом вновь посетил дом Ширакуни. Эллина к тому времени уже выздоровела и иногда позволяла себе небольшие прогулки по расположенному вблизи дома скверу. Принесённый им букет на этот раз белых роз не произвёл желанного эффекта на Эллину. Она посмотрела на него непонятливым взглядом, словно была неприятно удивлена очередным появлением Сергея в её доме. Она приняла его в небольшой комнате, называемой библиотекой.  Полки книжных шкафов были в основном забиты томами Библиотеки Всемирной литературы в глянцевых обложках. Они расположились в креслах друг против друга. Эллина смотрела на него несколько удивленным взглядом, словно хотела выразить непонимание по поводу появления Сергея в её доме.  Он, в свою очередь, казалось, не обращает внимания на все её попытки выразить своё равнодушие к нему. Ему надо было сделать своё признание ей,  и он для этого явился сюда, прекрасно понимая, что за этим не последует от неё ни восторга, ни восхищения, а тем более ответа на его любовь.
- Эллина, я тебя люблю, - сказал он, глядя ей в глаза, без каких-либо вступлений и церемоний.
Она встретила эти слова с равнодушием, быть может деланным, как показалось Сергею. Что-то в ней дрогнуло, что-то кольнуло в её груди, но она держала себя так словно театральный режиссёр, согласившийся оценить попытку плохого актёра сыграть роль безумно влюбленного юношу.  Её взгляд, сменившийся на ироничный, как бы изрекал великую фразу Станиславского: «Не верю!» 
- Я люблю тебя, - повторил он, - и хочу, чтобы ты стала моей. Да, я прошу твоей руки, и буду делать всё для того, чтобы заслужить твоё уважение. Я не могу жить без тебя, и теперь не мыслю дальнейшей жизни без тебя. Поверь, я тот самый человек, который готов сделать всё для того, чтобы ты была самой счастливой. С тобой я достигну многого.
Эллина молчала, глядя поверх него в непонятную мишень своего воображения. Сергей ожидающе смотрел на неё, искренне надеясь, что льдинка равнодушия спадёт с её глаз слезой умиления и восторга, потрясшего её душу от такого  признания.
- Ты не хочешь проигрывать, - сказала она неожиданно.
- О какой игре ты говоришь? Я люблю тебя…
- Может быть, ты любишь себя во мне, так же как в своих неполноценных стихах. Но поверь, мне от тебя ничего не надо. Ты замечательный человек, можешь нравиться женщинам, можешь производить на них прекрасное впечатление. Ещё ни одна девушка ответит взаимностью тебе. Всё впереди у тебя, мой милый друг, как ты пишешь мне. А меня оставь в покое.
- Эллина, мне никто не нужен кроме тебя…
- Прекрати, - перебила она его, повысив тон,- довольно мне обмана. Я не хочу никого видеть.
- Послушай меня тогда. Наберись немного терпения, тем более, что через несколько часов я уеду с твоего города.
Он посмотрел на неё пристальным взглядом. Весь её вид говорил, что она всё же желает выслушать этого человека, которого она представляла своим будущим мужем.
- Я не знаю, что с тобой могло приключиться за несколько дней. Я не знаю, что тебе наговорили обо мне. Считай, что они победили, но я не чувствую себя проигравшим. Если кто-то действительно мне позавидовал, этим он только унизил себя, делая за глаза мне подлость.
Эллина прищурилась, словно пыталась найти фальшь в его лице, но он говорил достаточно искренне и убедительно.
- И поверь, в любви я не игрок. Я уеду, но не думай подло обо мне. Хотя я во многом проиграл.
Эллина улыбнулась, с ужасом думая, что он ей поведает о своих меркантильных планах.
«Неужели он способен на такую дерзкую глупость?»
- Я проиграл в карьере, которую хотел начать сразу после учёбы, я хотел двигаться во всех направлениях материальной, духовной,  ведь я был вдохновлён любовью к тебе. Я написал стихи, немало стихов за это время. Они не совершены, но я писал их для тебя. Меня удивили собственные  удачи в учёбе. Я никогда так не успевал, и мне было бы досадно, если б я утратил этот подъём своих сил. С тобой бы я мог сделать многое. Мы с тобой могли бы далеко пойти.
В этот момент Эллина почувствовала в его словах, в его голосе незаурядную личность, готовую победоносно идти вперёд по жизни,  дерзать, и нести много добра людям, близким, своей семье.
Но она по-прежнему продолжала играть роль равнодушной красавицы, уставшей от назойливости влюбленного поклонника.
- Сергей, ты умеешь красиво говоришь, и у тебя и без меня блестящее будущее. Я буду только рада за тебя, когда услышу о твоих больших успехах.
- Без тебя мне не нужны эти успехи.
- Не унывай, у тебя всё впереди. А теперь иди, мне бы хотелось проститься с тобой по-дружески. 
Сергей встал с кресла и, подавшись к Эллине, взял её ладонь, пытаясь её поцеловать. Она резко одёрнула руку и закрыв лицо руками, всхлипнула.
- Успокойся, милая! Я ухожу.               
     Выйдя во двор дома, Сергей вежливо слегка поклонился матери Эллины, которая сидела за небольшим столиком, занимаясь каким –то рукоделием.
- Вы уходите уже Сергей? – пыталась удивиться она.
- Да, я пойду, спасибо Вам.
- А как же кофе, сейчас оно отстоится, и я Вас с удовольствием угощу.
- Сожалею, но я попрощался уже с Эллиной.
Мать Эллины глубоко вздохнула, словно извиняясь перед молодым человеком за дерзкий нрав своей дочери.
- Но ведь Вы со мной не попрощались! Милости прошу в беседку, сейчас я принесу кофе.
Расположившись в беседке, Сергей и несостоявшаяся тёща пили кофе. Она не скрывала ему своих симпатий к нему, и он старался во всём  проявить к ней уважение.
- Что трудно Вам с моей дочерью?! Поверьте, она тут не причем.
Сергей посмотрел вопрошающим и тёплым взглядом на женщину, улавливая в ней похожие черты лица с её  дочерью.
- Не причем, будьте уверены! – покачала она головой, - к сожалению, победа зависти счастливцам  чаще торжествует, чем сама любовь.         
- Победа зависти счастливцам? – переспросил Сергей задумчивым тоном, - Вы считаете, что я проиграл. Но я бы хотел тогда бы знать, кто же мой противник?
Мать Эллины посмотрела на него сочувствующим взглядом.
- Я не могу сказать этого. Но кто-то на неё здорово повлиял.
- А Вы не могли бы повлиять на вашу дочь? Неужели у меня нет никаких шансов?
- Сергей, мне нравится, что Вы такой настырный человек. Добивайтесь! Мой супруг, когда делал мне предложение, я в мыслях не могла допустить, что он станет моим мужем. Но он добивался долго, как будто б знал, что я поменяю когда-нибудь своё отношение к нему. Сейчас я довольна, и у нас прекрасная семья. Вы нравились Эллине, правда, я не знаю, что могло произойти во время поездки в Сухуми. Поверьте, бывают ситуации, которые могут изменять резко наши планы и настроения.
- Но Вы, же не против меня? – Сергей понимал, что своим вопросом ставит в глупое положение не только себя, но и вводит в некоторое замешательство мать Эллины.
- Даже, если Вы мне симпатичны, но против воли дочери я  не пойду.
Во время разговора мать Эллины сидела напротив Сергея, слегка наклоняясь к нему, стараясь, чтобы их никто не услышал. Но теперь она выпрямилась, давая понять, что дальше она говорить не намерена. Ей и так показалось, что она настойчиво навязывает Сергея к своей дочери.
Сергей почтительно с ней попрощался, сказав, что никогда не пил такой замечательный кофе.
В Баку при первой же встрече друзей, Артём обещал Сергею узнать, что же могло произойти в Сухуми с Эллиной. Он поначалу пытался предложить ему забыть Эллину, считая, что он тратит на неё неимоверные душевные силы и время.
Но Сергей был уверен, что по истечению некоторого времени Эллина сама разберётся в причинах того  недоразумения, который произошёл с ней в Сухуми, и поймёт, что он чист и порядочен перед ней.
Артём, как и обещал, узнать от родственников, что могло привести Эллину в неистовство против Сергея, какой обличающий компромат могли найти недоброжелатели против влюбленного парня, в чём могли они обвинить его.
- Сергей, я всё узнал, - сказал, через пару дней Артём с явной разочарованностью в голосе.
Они встретились в баре за кружкой пива. Слегка утолив жажду, Артём стал рассказывать, о чём наговорили Эллине, когда она была гостьей на свадьбе в Сухуми.
- Сергей, тебе во время танцев двое ребят из Тбилиси в серых костюмах говорили о ней?
- Мне о ней кроме тебя  никто не говорил.
- Так вот, они подтвердили, что тебя спросили: «Что брат, решил дочь миллионера закадрить?». А ты им ответил: «Кто на что учился». Это твоя фраза, Сергей. Не отказывайся.
- Да, Артём. Это моя фраза, есть в моём лексиконе такая поговорка. Ну, и что?
- И зачем тебе надо было им такое говорить? Их сестра, стоявшая рядом с ними,  хорошо расслышала эту фразу, и они вместе долго хохотали, и продолжали хохотать на Сухумской свадьбе.
Сергей задумался. Он не был пьяным, он не мог сделать такой выпад против девушки, ответив на глупую реплику.
Артём продолжал пить пиво, Сергей вспоминал, когда он мог совершить подобную глупость.      
-  Ты знаешь, Артём, я вспомнил.
- Замечательно, он вспомнил. Ну, поделись.
- Помню, когда играла громко музыка, ко мне обратился один из тех ребят. Мне показалось, что он меня спрашивает, буду ли я танцевать или смогу ли я станцевать под эту музыку.
- И ты сказал, что будешь кадрить Эллину?- недоуменно спросить Артём.
-  Ну, и тупой ты! Ты ведь сам говоришь, что я произнёс только одну фразу «кто на что учился».
- Да, правильно. А они произнесли слово «кадрить».
- Да. Мне ещё послышалось, как будто б тот тип сказал, слабо ли станцевать эту кадриль.
- Кадриль, кадрить. Всё теперь ясно, - грустно покачал головой Артём, - вот сволочи, педерасты, ублюдки. А ты повёлся. Неужели ты думал, что тот глехо знает, что такое кадриль или мазурка?!
- Глехо – что это такое?
- Ездишь в Грузию и не знаешь, что это за слово. Это как у нас чушка. А он не сказал, что желает послушать симфонию №40 Моцарта, или ре-минорную фугу Баха.
- Да, это было бы забавно. Так что же теперь  делать, когда всё известно? Как всё это объяснить Эллине?
Артём отвёл взгляд в сторону стойки бара и попросил жестом скучающему бармену подать ещё по кружке пива. Обычно больше одной кружки он не выпивал, но сегодня был особый случай.
- Сергей, мы не первый год знаем друг друга, и что ты скажешь, я буду делать всё, лишь бы тебе было хорошо. Но поверь, сейчас ничего невозможно сделать. Эти негодяи посмеялись над ней. Им доставило  большое удовольствие унизить дочь миллионера. Чернь не упустит никогда возможности поглумиться над богатыми.  Они счастливы когда, у зажиточных людей беда и потирают руки с видом знатоков жизни и повторяют одну и ту же поговорку – «Не в деньгах счастье». Рассказать тебе одну историю, ставшую  притчей?
Сергею меньше всего хотелось выслушивать литературные опусы, которые с удовольствием воплощал в устную форму его друг.
- Ну, расскажи!
- Петроград, 1917 год. Внучка декабриста сидит у себя дома и слышит шум, доносящийся шум на улице. Она спрашивает у горничной, что там могло произойти. Горничная выходит на улицу и, узнав, что там происходит, возвращается к своей госпоже. «Сударыня, революция»,  -  сообщает она. «Революция? А чего они хотят?» Горничная вновь выходит на улицу и вскоре возвращается и говорит: «Они хотят, чтобы не было богатых». «О! Господи, - говорит внучка декабриста, - а мой дед выступил в 1825 году против царя за то, чтобы не было бедных».
Сергей покачал головой в знак того, что притча ему понравилась, но ему больше хотелось говорить об Эллине, о том, каким образом можно вернуть её на прежние с ним отношения.
- Артём, ты можешь мне посоветовать, что мне делать. «Сгибаться под ударами судьбы?»
- Нет, принц Гамлет, не сгибаться. Пусть пройдёт немного времени. А я сегодня попытаюсь, узнать у Аделины, как бы она поступила на месте твоей возлюбленной. Женскую душу поймёт только женщина.
- Артём! – Сергей хотел что-то сказать, но видимо раздумал.
- Я слушаю тебя, - Артём смотрел на друга проницательным взглядом.
- Да, так хотелось спросить тебя об одной вещи.
- Так, спрашивай.
- Ты всегда избегаешь этой темы, но сегодня я надеюсь, ты откроешь мне свою тайну. Что же у тебя произошло с той девушкой из Кировабада?
Глаза Артёма стали грустными. Он посмотрел на друга взглядом, просящим снисхождения. Сергей сам оказался в некотором замешательстве и пожалел, что задал ему такой вопрос.
- Это больная тема, Сергей, - Артём никогда не говорил ни с кем таким измученным голосом, - но поверь, у тебя есть прекрасные шансы, а у меня их не было. И зачем вспоминать прошлое?
 Теперь надежды Сергей не терял. Он твёрдо решил добиваться любви Эллины. Каким образом он это будет делать, он не мог предположить. Его по-прежнему удивляла скрытность Артёма, как только он ему напоминал его роман с кировабадской девушкой, он весь уходил в себя и становился неразговорчивым. Когда они попрощались, взгляд у Артёма был печальным, как будто б он испытывает невыносимые муки.
Сергей  вспомнил свою студенческую подругу Фариду Манафову, которая прекрасно разбиралась в человеческих отношениях, хотя училась она далеко безуспешно и всегда у неё были проблемы со сдачей зачётов и экзаменов. Именно ему она должна была дать дельный совет. Придя домой, Сергей включил на магнитофоне лирические мелодии и, разлёгшись на диване, стал обдумывать своё письмо к Эллине.               
  - «Мой милый друг» - так он начнёт своё второе письмо в стихах. Сергей был уверен, что такое вступление  понравится читателю, но самое главное, в течение всего письма её нужно держать в умилении, а для этого, как она говорила, нужно писать не о своих чувствах к ней, а о её красоте, бесценности, о надежде на совместную счастливую жизнь. Сергей пока размышлял, не заметил, как заснул. Он крепко спал в течение нескольких часов под действием пивного хмеля и усталости от переживаний. Сергей проснулся  около трёх часов ночи с ноющей болью в душе. Он испытывал жжение в груди, даже когда его мысли были отвлечены от любовной темы. Вооружившись блокнотом и карандашом, он в полулежащем состоянии стал выводить первые строчки своего письма.
                Мой милый друг, пишу я вновь,
                Прости, опять напомнил о себе,
                Мечты, надежды и любовь…
Он походил по комнате, придумывая последнюю строчку четверостишья. Пока Сергей её обдумывал, новые строки рождались в его голове.
                Меня преследуют везде.
Ему не понравилась эта строчка, но надо было двигаться вперёд, пока  муза была снисходительна к нему.
                Как мне забыть тебя? Не знаю.
                Что сделать мне, чтоб сердца бой притих.
                Лишь только жажду утоляю,
                Когда черкну тебе свой стих.
                Вот я опять пишу, мне в помощь рифма
                Источник вдохновенья Ты,             
             И я ликую: Смилуйся, О! Нимфа.
                Поверь в мои прекрасные мечты.
             С судьбою мне нельзя смириться,
                Призвать к забвенью, силы нет,
                Ведь корень жизни, он в тебе таится,
                В тебе я воплотил весь белый свет.
  Сергей вышел на балкон покурить, и почувствовал, как сердце забилось чаще, бросил сигарету, зашёл в комнату и, схватив блокнот, продолжал делать записи.
                А сердце бьётся только от надежды,
                Но и тому придёт конец,
                Когда вдруг в свадебной одежде,
                С другим  пойдёшь ты под венец.
                В моих мечтах, конечно, всё иначе,
                В них счастьем бесконечным упоён,
                И новая звезда горит всё ярче,
                Над маленьким склонились мы вдвоём.
                Прости за смелость тех мечтаний,
                Клянусь, того я заслужил.
                Мои признанья лишены скитанья,
                Ведь я одну тебя любил. 
 Он заметил, что рассветает, и писать становилось труднее. И он должен был везде преуспеть, в учёбе, на работе, в своём счастье. Сергей не представлял себя без Эллины. Она для него стала смыслом жизни. Он и мысли не допускал, что их жизненные пути могут разойтись.
Вечером следующего дня он встретился с однокурсницей Фаридой  в летнем кафе возле её дома. 
- Влюбился, я Фарида,- сразу после приветствий сказал о своей «беде» Сергей, - и мне нужен совет, чтобы я не наделал глупостей.               
Фарида слушала внимательно его рассказ о том, как он познакомился с ней, как встретились в Тбилиси, и как изменилось её отношение к нему после сухумской поездки.
- Ты не представляешь, Сергей, как эти негодяи смогли  растравить её душу. Даже если она тебя любила и продолжает любить, в этом она даже себе не признается. Я тебе больше скажу, она и отца своего теперь недолюбливает за его состоятельность. И будет теперь считать, что находится в тени его коммерческого успеха.
 Сергей смотрел на Фариду умиленным взглядом, поражаясь её проницательности и уму. Глаза её светились детским азартом, губы, которые созданы только для поцелуя произносили мудрые слова, черные густые брови приподнимались домиком от возмущения к тем, кто мог посягнуть на великое достояние молодых людей. 
- Ты такая умница, я восхищаюсь тобой…
- И поражаешься, что я такой неук в институтских дисциплинах?!
- Ну, почему ты так? - смущенно сказал Сергей, хотя именно об этом он подумал.
- Ты знаешь, эта жизнь со всеми хитросплетениями, как в твоём случае, проходит перед нами. Ну, почему я должна её хуже знать, чем эти эпюры по сопромату, и мне сто лет не нужен будет этот Даламбер вместе с каким-то Эйлером.
- Фарида, а как мне поступить, я даже стихи начинаю писать ей.
- Можешь показать?
- Тебе могу, ты мне как сестра.
- А ты мне как брат, - с благодарностью в голосе ответила она.
Сергей показал ей исписанный им лист – результат его ночных бдений. Фарида пробежала глазами по строкам, и когда закончила читать, принялась читать во второй раз, произнося некоторые строчки вслух.
- Замечательно, - она была искренне восхищена.
- Ты соображаешь в поэзии.
- Нет, - улыбнулась Фарида, - ты ведь знаешь, я далека от этих всех наук. Просто представила, что эти стихи посвящены мне. Я бы растаяла. Сергей, уж поверь мне, всё будет хорошо. Когда закончишь это письмо, не раздумывай, сразу посылай ей это удивительное письмо. Хотя, дай ей время остыть от обиды. Она поймёт, что ты тут не при чём. 
Вечером Сергей прилёг на диван и, глядя в потолок,  обдумывал следующее четверостишье. Но в голову не лезла ни одна мысль. Он перечитывал по несколько раз то, что им было уже написано, и ещё больше терял веру в собственные силы. Чем ещё он мог обольстить Эллину, он не знал. Сергей был готов на любой подвиг, на любой смелый поступок, лишь бы  ей доказать свою любовь. Он был готов ждать долгое время, измеряемое даже годами, только бы знать, что она станет его женой.             
       Да, я любил, люблю, и буду,
                Всю радость жизни воплощать в тебе,
                И никогда тебя я не забуду,
                Ведь ты всегда горишь во мне.
- Ну, Серёжка, - говорил он себе, - чем она горит в тебе.
                Горишь любовью и печалью,
                Горишь надеждой и тоской,
                Но всё же, с грустью вспоминаю,
                Как я отвергнут был тобой.   
Теперь у Сергея  появился некоторый опыт в сочинении стихов. Когда в нём прекращался душевный ритм, подсказывающий ему слова для его поэтических набросков, он прекращал всякие попытки что-либо написать. Он ложился спать, включая радиоприёмник. Его он настраивал на волны, передающие обычно лирические мелодии европейских композиторов.   
Как только на следующий день, он появился у себя в квартире после работы, к нему позвонил Артём и Сергей попросил обязательно к нему зайти. Ему не терпелось показать свои поэтические наброски. К его удивлению, Артём с удовольствием принял его приглашение, что было редкостью после того как он женился. Справившись друг о друге здоровьем и делами, Сергей сразу отметил другу, что тот неважно выглядит. На самом деле Артём был бледен как никогда. Глаза никогда не были у него такими печальными как в тот день. Сергею он не стал говорить причину своего болезненного состояния. От предложенного коньяка Артём не отказался, и даже выпил его без привычных для него тостов и поводов. Сергей предложил ему  почитать четверостишья, из которых он собирался составить письмо Эллине.
- Хорошо написано, - резюмировал Артём, - заканчивай и посылай ей в Тбилиси. Вот на сей раз заказным письмом.       
- Я так и сделаю, но ты скажи, что же с тобой произошло? На тебе лица нет.
- Голова болит, - ответил Артём, немного подумав над вопросом друга.
- Слушай, я хочу плакать, глядя на тебя.
- Ты и будешь плакать, если б ты знал, что сегодня я узнал.
Сергей настороженно посмотрел на Артёма, и ещё раз спросил о благополучии в семье.
- Мне сегодня она позвонила с Кировабада…
- И что?
- Она выходит замуж. Она сама мне позвонила утром и сказала об этом,- Артём явно многого не договаривал
- Ну и что тут страшного. Ты женился, она вышла замуж. Это всё так естественно.      
- А я думал, что она давно вышла замуж.
Большего от Артёма выпытать Сергей  не смог. Разговор у друзей не клеился. Вскоре Артём простился. Сергей, уединившись в своей комнате, вновь взялся за сочинение стихотворного письма. Артём хоть и скупо отозвался о сочиненных стихах, но по нему было видно, что стихи ему понравились. И это мнение друга придавало силы Сергею. Оставшись в своей комнате, он стал увлеченно писать свои мысли, стараясь одеть их в рифму и красоту языка.    
               
 За что? Искал причины,
Но в горе был я усомнён
Не верил я в свою кончину,
За что так дерзко оскорблен.
За чистоту моих признаний?
За то, что я впервые полюбил?
За то, что никогда страданий,
Я в жизни никому не причинил.
Твердили мне причина – слухи,
            Наполненные жалкой клеветой.
            Жужжали, как над мёдом мухи,
            Весь аромат забрали твой. 
Сергей почувствовал себя уставшим. Было уже за полночь, он решил поспать. Его осязание окружающей действительности уже расплывалось в ночной дрёме, как вдруг к нему пришла мысль, что Эллине как-то нужно доказать, что во всех чинимых завистниками кознях, он не при чём. И об этом надо тоже написать.
               Но я без всяких оправданий,
   Хоть знать хотел, кто счастья вор,
               После душевных изживаний
    Себе я вынес приговор.
               Я обвинил себя по праву,
               Винить себя – вот мой удел.
               Мне оправданья не по нраву
               Их никогда я не имел.
                Но почему так часто должен,
               В себе виновника искать
   Хоть это не всегда мы можем,               
               Но ведь и надо забывать.
   Я не виновен пред тобою,
               Виновен я в устах лжеца
   Из-за него я нынче болен,
                И нет томлению конца.
Сергей действительно ощутил колющую боль в сердце, дав объяснение такому симптому частое курение, употребление крепкого кофе и наверняка затаенную злобу против тех, кто совершил подлость против него. В разговоре с матерью Эллины, она уронила в адрес тех негодяев замечательную мысль. Он пытался вспомнить её слова, но сон всё же одолел его и как только он прилёг в свою кровать, сразу заснул.
Следующий день был выходным, и Сергей решил выспаться, но по рефлексу он проснулся в обычное время, а заснуть уже не смог. Он ворочался, поневоле придумывая стихи для Эллины, но продолжение письма в стихах ему никак не представлялось.
            Едва Сергей припарковал автомобиль возле небольшого магазина, где и располагался его офис, как услышал звонок мобильного телефона. Звонил Артём в ответ на его вызов.
- Привет, рад, что ты меня вспомнил. Как поживаешь?
 Сергей действительно давно не беспокоил своего друга ни визитами, ни звонками.
- Привет! Вот вспомнил про твою свадьбу и решил поздравить тебя с очередной годовщиной.
В последнее время друзья виделись редко, всё больше общались по мобильному телефону, и неудивительно, если они при очередных встречах отмечали перемены во внешности друг у друга. Сергей сожалел, что в  Артёме уже было трудно узнать неугомонного и вечно куда-то торопящегося юношу. Артём в свою очередь удивлялся, что его давний друг Сергей, несмотря на солидную внешность, остался в душе таким же пацаном, каким он знал его в детстве. И порой странно было видеть, как его друг отпускает детские шутки, о которых знали только они вдвоём, и при этом он выглядит чуть не премьер-министром.
- О чём ты ещё вспоминаешь? – спросил не без улыбки Артём.
- Город, детские годы, школу, институт, трудные времена…
- Эллину вспоминаешь?! –  всё также весело спросил Артём.
- Иногда вспоминаю.
- Гм, иногда? А я постоянно вспоминаю эту историю, особенно твои стихи. Как слышу попсу, так сразу вспоминаю твои несравненные стихи. Ты гений около этой попсы. А Эллину жаль, конечно.
- А что случилось? – спросил Сергей, вспоминая её фотографию из интернета, и дату её недавнего последнего посещения сайта
- С ней всё о,кей. Муж только погиб два года назад или больше. Я же престал общаться с ними после тех разочарований, а когда война началась, было не до дальних родственников.
Друзья поговорили о  делах, здоровье, и договорились встретиться через неделю в Киеве.
Сергея  потрясло известие о гибели супруга. Он не спрашивал, каким образом произошла гибель несчастливца. Масса вопросов возникли из-за этого известия, и в то же время смелая мысль пронеслась в голове у Сергея, не знак ли это свыше. Когда-то в разговоре с Артёмом, он сказал, что Эллина всё равно будет его, даже если она выйдет замуж. Что он тогда имел в виду, Сергей не помнит. Но помнит, как скрупулезно он продолжал писать стихи.  Они должны были стать его единственной надеждой для примирения с Эллиной. «Победа зависти счастливцам чаще торжествует, чем любовь». Так сказала её мать. К сожалению,
 она была права.               
                Неужто, веришь нечестивцам?
                Что ты от них ещё ждала?
       Победы зависти счастливцам?
                Хоть и любовь всегда права.
       О, как они мне ненавистны,
                Всё сводится у них к рублю,
                Во мне завидели умельца,
                Не осознав, что я люблю.
- А если это письмо не произведёт на неё никакого впечатления, - с ужасом думал Сергей, - что за жизнь у меня будет? Ведь я отдал ей всего себя без остатка. И каким будет для меня ударом, «когда она в свадебной одежде с другим пойдёт под венец». 
В тот же день дописав несколько строчек, он запечатал письмо в конверт и отправил его обыкновенной почтой и дал себе зарок две недели, после того как по его расчетам она получит письмо, не тревожить её ни звонками, ни другими письмами. Волнения начинающего поэта, когда он сдаёт свои труды в редакцию, и ждёт мнения её служителей ничто по сравнению с тем, что испытывал Сергей эти две недели. Осужденный на расстрел не ждёт так ответа на апелляцию, как ждал он мнения своей возлюбленной. Осужденного расстреляют, и тело его всё равно предадут земле. Сергей в случае отказа будет,  как ему казалось, уничтожен и будет чувствовать себя оскорблённым и униженным завистливыми победителями. Две последующие недели с лишним он казался быть радостным, ведь его природный оптимизм вселял в него только благие чувства и добрые надежды.
- Не может она не оценить твою любовь к ней. О такой любви мечтает любая женщина, и ты парень – мечта любой девушки, - сказала ему однажды подруга Фарида.
   Её слова придавали ему силы и уверенности в себе.  Его несколько смущало, что он посвятил в свои чувства Фариду, Артёму рассказывал о своих переживаниях. Но кто-то должен же быть его духовным наставником, неким прообразом святого отца Лоренцо, успокаивающим душу влюбленного и направляющим по правильным тропам жизни. С их стороны многое видно, чем самому путнику.   
Когда закончился отмеченный им срок звонить Эллине, Сергей был взволнован, словно в этот день каким-то высшим силам предстояло вершить его судьбу. Как-то повлиять на их расположенность к нему, он не мог.
К семи часам вечера он подошёл к междугородному телефонному агентству, выбрал кабинку с надписью Тбилиси. Соединение с другим городом произошло быстро. Трубку телефона в Тбилиси взяла Эллина. Она была обрадована, когда услышала голос Сергея.      
- Ты написал прекрасные стихи, - сказала она искренне.
Сергей вздохнул облегченно. Тяжёлый камень сомнений спал с его души.
- Ты сам их писал? – теперь в её  голосе слышались нотки иронии.
- Конечно, сам! Эллина, для тебя я многое сделаю. Я люблю тебя, - он не мог вскрыть открывшийся пафос любвеобилия.
- Прекрати, Сергей. Давай лучше просто поговорим, - предложила она.
В трубке послышался хрип. Она стала спрашивать, слышит ли она его.
- Да, я люблю тебя, - говорил он сквозь усилившиеся помехи, - я на всё готов ради тебя. Ты только скажи, ты согласна?
- На что? – недоуменно спросила Эллина.
- Я не могу без тебя, - сказал Сергей, но услышал быстрые гудки отбоя.
Связь прервалась, но он решительно снова набирал её номер, и вновь слышал вместо каких-либо сигналов связи, хрипящие помехи. Он вышел из кабинки на улицу. Никогда его так не мучила
жажда воздуха, и замкнутое пространство в виде той стеклянной будки. Качество связи его раздражало. В стране, где на первом месте было освоение космического пространства, военная мощь с приоритетами ядерного потенциала, невозможно было дозвониться в другой город, находящийся менее чем за пятьсот километров.
Спустя десять минут, Сергей повторил попытку позвонить к Эллине. Но вежливый голос его матери сообщил ему, что подойти Эллина к телефону не может.
Он ходил по улицам города в течение двух часов, никого и ничего не замечая. Обида, терзавшая его грудь, затмевала его сознание. Сергей в тот момент выглядел незаслуженно наказанным ребёнком.  В ушах звучали слова из его стихов:
              За что так дерзко оскорблён?..
Повторять попытки писать Эллине стихи, добиваться её расположения иными способами,  теперь он был не намерен.
 Чувствовал  себя уставшим, но не остывшим.  Он продолжал любить, но бороться дальше за её любовь считал бессмысленным. Сергей не мог себе представить, как обычно добиваются любви. Заставлять  полюбить себя он не желал.  Дальнейшие попытки просить Эллину быть снисходительной к нему, просить её руки, он считал унижением. И вряд ли она оценит такую назойливость с его стороны.
Прошло несколько недель. Сергей, когда оставался в квартире один, брал гитару и подбирал мелодию к своим стихам. Вспоминая приверженность Эллины к эллинской культуре, он набросал несколько четверостиший об этом, и  почувствовал, что воспоминания  истории любви теперь  не так терзали душу.
                Не буду спрашивать причины
                Разлуки  горечной судьбы. 
                Ведь знаю, что те паутины,
                Сплели заветные мечты      
         Зачем, к чему искать причины,
                Разжать бы только пассатиж
          Баку ведь всё же не Афины,
                Тбилиси тоже не Париж.
Это была последняя фраза в его творчестве об Эллине. Больше он старался о ней не думать и не вспоминать. Вряд ли это ему удавалось поначалу, нужно было менять жизнь, и он это начал делать.   
В одной институтской группе с Сергеем училась некая студентка Анна, которая не скрывала своих симпатий к нему. В их группе многие догадывались, что Анна была влюблена в него, и сам Сергей знал это. Ему было приятно проводить с ней время. Зачастую они вместе оставались наедине в её квартире под эгидой уважительного повода – готовиться к зачётам-экзаменам. Когда родителей не было в  квартире, опасность провала самого ответственного экзамена блекла перед их любовными страстями. Анна предавалась им с чистой любовью, Сергей всякий раз пытался удовлетворить свой половой инстинкт. Анна всё это время хранила целомудрие, но стоило Сергею сказать, что он хотел бы видеть Анну  своей супругой, между ними сразу произошёл взрыв любовных эмоций. Теперь Анна со всей любовью, со всем своим неистовством страстной женщины отдавалась ему, готовя себя, к этому дню пять лет, то есть с момента их знакомства на первом курсе. После того, как Анна забеременела, через два месяца они поженились. 
Сергей сидел в офисе, и глядя на своего управляющего- женщину на десяток и больше лет моложе его, не мог понять, что ей было нужно, пока она в третий раз не повторила свой вопрос.
- Сергей Арамович, все предприниматели города требуют, чтобы и мы подняли цены на некоторые крупы и сахар.
- Женечка, как считаете нужным, так и делаете. И сами решите насколько поднять или снизить цены
Управляющая странно посмотрела на него. Впервые он предложил ей подобную самостоятельность. 
- Я вас поняла, - ответила она и поспешила удалиться.
- Женечка, - Сергей окликнул её, она обернулась, и ожидающе смотрела на шефа, - а вопрос не по теме, как Вы любите говорить, можно задать? И, как всегда это должно остаться между нами.
Женечка предусмотрительно прикрыла дверь кабинета.
- Я вас слушаю.
Сергей не мог предугадать реакцию управляющего на свой вопрос поэтому, помолчав немного, спросил:
- Скажите, а женщина может, по каким либо причинам отказать человеку, которого любит?
Женечка пожала плечами, Сергей сразу пожалел, что задал ей такой вопрос. Её, кроме бакалеи, видимо ничего не интересовало. 
- Не отрекаются любя. Вы слышали такую песню? – выпалила она.
- Конечно. «Ведь жизнь кончается не завтра», - Сергей напел мелодию известной песни Пугачёвой.
Женечка засмеялась, а Сергею хотелось услышать её окончательное мнение в ответе на свой  вопрос.
- Если останется между нами, я Вам расскажу о таком случае.
- Ты знаешь, я не люблю болтать.
- Да, - покачала головой Женечка, - это моя сестра была влюблена в одного парня. Он травкой баловался и откровенно засматривался на других женщин. Так вот, у неё хватило силы воли, отказать ему. Они перестали встречаться, сестра встретила серьёзного человека, хорошего семьянина, они поженились, но честно говоря, этот брак не принёс ей неземного блаженства. Она продолжает любить того непутевого парня.
- Откуда тебе это известно?
-  Сестра ведь. Делится со мной своими чувствами. Если раскинуть мозгами, муж её золотой человек. Но не по душе он ей оказался, хотя разум подсказывает, что он достойный человек. Но ведь голова не может испытать  счастье, как это может почувствовать сердце, душа. Ну, что там у нас в груди находится особенно чувствует.
Сергей, глядя восхищенно на Женечку, слегка покрутился вместе  с креслом.
- Значит, говоришь, что голова не может чувствовать кайфа, как душа?! – переспросил он.
- А разве это ни так?
Когда Женечка отправилась по делам, Сергей включил компьютер и вошёл в сайт интернета. На своей странице он обнаружил несколько сообщений, одно из которых сразу привлекло его внимание.
«Ты, всё-таки нашёл меня, спасибо за такое внимание».
Сергей глядел на монитор, откуда своим проницательным взглядом на него смотрела Эллина Варун, которую он знал раньше как Ширакуни.
- Почему Вы так уверены, что я Вас искал,  мадам Варун? - мысленно он обратился к её изображению на мониторе.
«Да, интересно видеть тебя. Ты стала москвичкой?»
«В Грузии было трудно жить, и мы решили переехать. А у тебя замечательная семья, судя по фотографиям».
 «Как живётся в Москве?»
«Врачи-педиатры востребованы везде. Ты ведь тоже на месте не стоишь. Я уверена, что ты достиг чего-то большего. Сейчас стыдно жить бедно. Каждый должен в нашем возрасте разглядеть лучше свои способности и максимально их использовать. А в процессе этого раскрываются и наши таланты, о которых мы и не подозревали раньше…»
- Ну, и понесло её в дебри философии. Она осталась такой же поучалкой…
Эллина продолжала писать Сергею, как надо жить.
- «Жена мудрец, - вспомнил он монолог Райкина, – возле неё, Сигизмунд, ты всю жизнь будешь себя чувствовать идиотом».
До сих пор Эллина ему представлялась умной и незаурядной женщиной, но теперь, когда прожитые годы делали его мудрее, и все человеческие кумиры становились для него доступными в понимании, она теперь ему казалась высокомерной и неотесанной от своей сверх интеллигентности дамой, твёрдо следующей своим взглядам и принципам.
Глядя на её фотографию, он пытался вспомнить отголосок тех чувств, которые питал к ней. Но ничего, кроме сожаления об отсутствии плотской близости с ней у него не возникло. Женщину, которую в её девичестве  любил и готов был на ней жениться, он ни разу не поцеловал, что никак не вписывалось в рамки нынешних понятий о взаимоотношениях между молодыми людьми. И как бы он не сожалел о несбывшихся поцелуях и лобзаниях с девушкой, которая по сути была его невестой, желание наверстать такое упущенное уже с вдовой Варун, у него не возникало. Просто ему хотелось знать, любила ли его Эллина, ведь он на неё растратил немало душевных сил, и ему не хотелось до сих пор верить, что его любовь  была без взаимности. Её отказ, как он считал, был результатом отчаяния, до которого её довели завистливые нечестивцы. Он продолжал писать ей ничего не значащие сообщения, а в ответ получал наставления и поучения. Она его спрашивала, продолжает ли он писать стихи, на что ответил, что таким баловством давно не занимается. Сергей справлялся о её семье. Она рассказывала ему о своих детях и ничего о своём погибшем супруге.
На следующее утро Сергей, пока домочадцы спали,  сел перед компьютером и по обыкновению проверил электронную почту. Сыновья обещали погостить с семьями в ближайшие выходные дни. Сергей был обрадован, прежде всего, тем, что он увидит своих внуков, и не менее был рад за отца, который счастьем своей жизни считал общение со своими правнуками. Сообщение пришло ему и от Эллины, судя по указанному времени, в два часа ночи. Какова была необходимость отправлять  в столь позднее время сообщение, он не мог представить. Войдя на сайт, он стал читать текст, полученный от неё.
«Мой милый друг, обращаясь, таким образом к тебе, я не знаю, будет ли выглядеть это иронично с моей стороны, или ты такое обращение воспримешь, как знак былой дружбы между нами. Мне хочется называть тебя милым другом. Жаль, что в последний раз.               
Прошу тебя, больше меня не беспокоить. Наша встреча в интернете напомнила мне об очень трудном времени моей жизни. Я не хочу вспоминать о тех днях, каким бы длительным временем они не отдалены от сегодняшнего дня. Ты замечательный человек, умный. У тебя должно быть всё хорошо. Прощай».
 Это сообщение дало Сергею ответы на многие вопросы, которые его часто мучили, когда он вспоминал свои молодые годы.
Он выключил компьютер и, почувствовав усталость, оправился в спальню высыпаться.
Сергей решил не ездить в Киев на встречу с другом, а попросил Артёма с супругой навестить их. Давно в его доме не было так шумно и весело. Его сыновья вместе с женами, не переставая, говорили о последних новостях в мире кино, шоу-бизнеса, и о прочих зрелищах. Отец Сергея нянчился со своими правнуками. Жёны друзей Анна и Аделина были искренне рады этой встрече и уединились на кухне, по-женски посплетничать.
Сергей и Артём расположились в беседке, и они вновь предались воспоминаниям о родном городе, где они провели детство, молодые годы. Сергей не спрашивал друга об Эллине, теперь он ничего не желал о ней слышать, но Артём продолжал рассказывать о ней, и о гибели её мужа. Во время сильного шторма на Чёрном море возле Геленджика, его лодку выбросило на прибрежные скалы, и он погиб, но его приятель  смог выжить. Говорить Артёму о своих мыслях  он не стал. Сергею хотелось расспросить о той загадочной истории его любви к девушке из Кировабада. Просто столько лет, но Артём никогда о ней не упоминал.  Когда Сергей в назидательной форме напомнил, что они с ним давние друзья, только тогда его друг сдался, обещая рассказать, но после обеда.
Артём, надеясь, что разгорячится выпитым спиртным, станет более словоохотливым, вспоминая прошлые времена. Но всё же Сергею спустя более четверти века назвал её имя, фамилию, и даже в какой она школе училась, и чем занималась после неё. Оставив Артёма в беседке, он поднялся в комнату, где находился один из компьютеров. Через несколько минут Сергей с хитроватой улыбкой высунул голову в окно и попросил Артёма зайти в дом.             
Взглянув на монитор, он понял, почему друг расспрашивал его о его юношеской любви.
- Ах, ты хакер проклятый, вот как вскрываешь секреты моего сердца.
Он глядел на красивую статную женщину на фоне архитектуры какого-то европейского города, и немного прищуриваясь, узнавал в ней милую девчонку так похожую в юности на героиню индийского фильма «Бобби».
- Однажды где-то в 80-ом я встретил случайно её соседа, и дальнего родственника некоего Амаяка. Когда я познакомился с ней в Кировабаде, он приносил ей от меня записочки.  Амаяк приехал тогда в Баку прикупить чёрной икры, и всяких продуктов для свадьбы своей соседки по поручению её родителей. Мне он сказал, что моя Марианна выходит замуж за какого-то армянина из Кировабада. Я поверил в это к своему ужасу. Но замуж выходила не она, а одна из её трёх сестёр. И, когда, она позвонила мне в 83-ом, и сообщила о своём замужестве, я чуть с ума не сошёл…
 С монитора Марианна продолжала улыбаться некогда своему возлюбленному.
 - А она свободная женщина, по ней видно, - деловито заявил Сергей.
Артём надел очки и взглянув на информацию о гражданском состоянии этого пользователя, лукаво улыбнулся.