Тень луны. Глава 1. Господин инспектор

Нэл Лоншех
Стоило только экипажу пересечь границу, как погода стремительно начала проясняться. Облака как рукой сгребло в сторону. На вознице ещё и куртка не обсохла, а на дороге уже не наблюдалось ни одной лужи. Солнце показалось на небе слепящим шаром и воцарилось. Тёплый южный ветер рванулся в приоткрытое окно, принёс запахи цветов и скошенной травы. Прямо из осени в весну.
Далеко позади остался размытый тракт, обрамлённый угрюмыми серыми горами. А ещё дальше стены родного города. Никто не любит Руадан. Кроме его жителей, конечно. Царство вечно вечной осени и попеременного увядания – так говорят про город чужеземцы. Ещё бы, по сравнению с палящей жаром и цветущей всеми цветами радуги Амедорой, к которой стремительно приближался экипаж, Руадан казался тусклым и унылым местом, в которое ни один человек в здравом уме не захочет возвращаться. Никто, кроме тех, кто там родился и вырос. Этот город таит в себе незримое волшебство, спрятанную за дождём, укрытую туманом, тайну. Редкому гостю покажется, что все времена года в Руадане выглядят одинаково промозгло. Вот только никто из них не прохаживался на закате по побережью, когда нежно розовое небо отражается в воде, а ветер гонит по течению опавшие остроконечные лодочки листьев. Не гулял по мостовым на празднование окончания весны, когда мелкий тёплый дождь кружит в воздухе невесомой пыльцой и искрится в свете фонарей. И не встречал рассвет на крыше с тёплой чашкой ароматного чая, наблюдая за одиноким котом, путешествующим по дорогам из черепицы в поисках того, что могло бы унять его любопытство. Любой житель Руадана скажет, что этот город – самое прекрасное место на всём свете и не забудет поклясться Огненным Крестом и Волей.
- Вспомнили что-то хорошее, господин Кристоль? – спросил Лукас, спугнув приятную картинку родного города, так живо нарисовавшуюся пред внутренним взором. – Вы так мечтательно улыбались, - смущённо добавил и захлопал светлыми ресницами. Мальчишка. Ребёнок глупый.
- Помечтаешь тут с тобой. Я вот только что вспомнил например, что обещал тебя выпороть, если ты ещё раз нарушишь этикет где-либо вне дома Ракка. Сколько раз тебе надо повторить, чтобы ты запомнил такое простое правило? Говорят, в Амедоре есть любопытная птица, которая может повторять за человеком слова а то и целые предложения. Так вот, я даже раскошелюсь и куплю эту птицу. И сделаю так, что она с утра до вечера наипротивнейшим голосом будет зачитывать тебе правила этикета, - торопливо сказал Фар и горестно вздохнул для большей убедительности.
- Но господин Кристоль! Вы всё время молчите. Мы едем уже так долго, а когда останавливаемся на ночлег, вы заваливаетесь на ложе с книгой. Мне очень скучно, и я не понимаю, зачем вообще господин Ракка велел мне ехать с вами. То не показывайся на публике, то чеши через всю страну...
- Лукас! Всё, теперь я точно тебя выпорю. Будешь стоять где-нибудь возле ближайшего трактира со спущенными штанами людям на потеху, - мальчишка уже начинал прилично раздражать, а его наивное упрямство вызывало только одно желание – совершить смертоубийство и зарыть труп на обочине тракта.
- Но господин Кристоль...
- Всё. Закончили разговаривать, наслаждаемся видами из окна. Тебе скучно? Видишь деревья – считай их! – он знаком остановил мальчишку от дальнейших возражений и глупых вопросов, и продолжил, - Закончатся деревья – начинай считать дома. А вечером ты мне скажешь, сколько и чего насчитал. И не пытайся придумать абстрактное число, Моно тоже будет считать. Надеюсь, что ваши цифры совпадут... И не называй меня этим именем, я же просил.
Наконец стало тихо. Лукас насуплено уставился в окно, зрачки его забегали. Пусть помучается, поганец, а то только языком трепать горазд. А тут какое-никакое дело и временное спокойствие заодно.
Фар с облегчением откинулся на подушки. Наблюдать за Лукасом было весело. Иногда мальчишка сбивался со счёта и беззвучно ругался, сжав зубы и усиленно пытаясь придать себе невозмутимый вид.
Надоедливый «питомец» угомонился, и Фар мог спокойно подумать о предстоящих делах. Лишь одно его интересовало так же, как и Лукаса. А именно почему Шеридар отправил с ним своего внебрачного сына, которого с самого его появления и до сих пор скрывал от общества и выдавал за слугу. И уж если совсем начистоту, то за какими чертями господин Ракка отправил в Амедору своего законного сына, его, Фаранна? Эрхард свободно мог разобраться с канителью вокруг Цитадели и сам, а чертей и в Руадане полным-полно, хоть в бочках их соли. И вряд ли дядюшка настолько соскучился по любимому крестнику, чтобы слать письмо срочной почтой и немедля вызывать к себе в объятья сквозь целый континент. Экипаж уже две недели тащится через всю страну, и конца края этому нет.
Кольнула нехорошая мысль, что отец вздумал его наконец женить, а в Амедоре поджидает какая-нибудь курица на выданье, но Фар быстро её отмёл. Полное совершеннолетие и вступление в права наследования это ещё не повод. Господин Ракка не собирался отдавать бразды правления настолько скоро. К тому же есть ещё Иан и этот неугомонный дурак Лукас, и это ещё неизвестно кому на самом деле достанутся земли. Тут возраст и первенство ничего не решают. Например Фар мог уйти к огневольцам в служение, а Иан – упасть с кровати и сломать шею. И воцарился бы над домом Ракка неотёсанный бастард. Фар подавил смешок и глянул в окно. Всё та же буйная растительность, южные земли не радуют разнообразием.
Сначала поездка казалась забавным приключением, но теперь Фар чувствовал, что уже скучает по Руадану с его дождливыми днями, мокрыми мостовыми и великолепными закатами. Последний раз он бывал в Амедоре ещё юнцом, младше Лукаса. Отец отправил его отбывать принудительный отдых среди птичек и цветочков перед ученичеством. Из всего так называемого отдыха Фар помнил только изнуряющую жару да вылазки за пустынной вишней по вечерам вместе с младшим Луаном, имени которого он даже не удосужился сохранить в памяти. Кажется лет пять назад они мельком виделись в Кранто, обмолвились парой слов и благополучно забыли о существовании друг друга. А теперь ехать к незнакомым почти людям на неопределённый срок, и инспектировать неизвестно что неизвестно с какой целью. Веселее не придумаешь.
Возница придержал коней, отсалютовал очередным постовым бумагой с оттиском. Фар окинул двоих елейных юношей и одного пузатого мужичка, видимо старшего в команде, брезгливым взглядом. Хороши как на подбор, молодцы. Даже в окно не заглянули и документы не проверили. Вот что с людьми делает воочию увиденная печать Огненного Креста. Надо думать на въезде в Амедору перед экипажем будут падать ниц и лобызать лошадям копыта. А его, Фара, понесут к дому Луан в паланкине. Вот потеха была бы.
Фар едко улыбнулся вслед кланяющимся постовым и подумал, что надо будет по приезду сказать Эрхарду, что по пути в Амедору он успел проинспектировать патрули и остался недоволен. Пусть побесятся.
День уже перевалил за половину, и солнце медленно поджаривало щебечущих птичек. Возница прикрикивал на лошадей, которые уже начали уставать и замедлять ход. А до следующего трактира не меньше шести часов умеренной езды. Один раз на прошлой неделе им уже пришлось ехать ночью в полной темноте, и возница не хотел повторения сего кошмара. Конечно южные земли, на территорию которых они въехали, сильно отличались от промозглых лесов, сквозь которые был проложен руаданский тракт. Но это вовсе не значило, что в сих тёплых южных землях не водятся нехорошие бородатые дядьки с топорами наперевес. Очень даже может быть, что как раз наоборот. Что уж говорить про нечисть, для которой места и вовсе «хлебные». Так что в этом деле Фар был с возницей солидарен. Пусть черти лакомятся бородатыми дядьками, а путники спят на мягких кроватях, предварительно потешив животы.
До трактира добрались затемно и были заверены, что получат лучшие комнаты. Печать творит чудеса не только с постовыми. И чем ближе к Амедоре, тем чудесатее. То ли на юге так сильно уважают огневольцев, то ли боятся их до потери сознания. А может и то и другое. Фар попытался задать трактирщику пару вопросов на тему, но в ответ получил лишь смущённое блеянье, вымученную улыбку и вежливое приглашение отведать козырное блюдо, а так же уединиться с прекрасной дамой или юношей, если угодно. При этом любезный хозяин затравленно покосился на Лукаса и сделался пунцовым. Вот это уже ни в какие ворота. Мальчишка бросил на Фара вопросительный наивный взгляд, но тот лишь отмахнулся. От обоих. Сам же подумал, что и трактирам не помешала бы инспекция.
- А не желаете... – начал было трактирщик, решивший видимо, что гостям ещё чего-то не хватает. У Фара потемнело в глазах от мысли, что он ещё может предложить.
- Желаю поесть и уснуть, - буркнул он и устремился к лестнице наверх, увлекая за собой Лукаса, который уже открыл рот высказать, чего же желает его незаконнорожденное величество.
Лучшие комнаты оставляли желать лучшего. Если козырное блюдо окажется овсянкой, то можно смело уходить в лес и ночевать с чертями. Этих хоть можно заставить плясать для поднятия тонуса. Фар подавил желание сплюнуть на пол, хотя хуже бы не стало. Он забрался на кровать, предварительно осмотрев покрывало на предмет какой-нибудь гадости. Лукас устроился напротив, обняв костлявыми руками спинку стула, с намерением просверлить недовольным взглядом муху на потолке.
- Лукас, - позвал Фар мальчишку.
- Да! – тут же откликнулся тот и весь просиял.
- Сколько деревьев насчитал?
- Я честно пытался, но мы так быстро ехали... – радости на его детском лице поубавилось.
- Ладно. Поди принеси мне книгу.
Мальчишка насупился и полез рыться в дорожных сумках. Фар даже успел немного задремать, пока он искал книгу. Сквозь накативший сон слышались его приглушённые проклятья и недовольное мычание. В конце концов Лукас не вытерпел и вытряхнул всё содержание сумок на стол, почти со священным ужасом на лице воззрился на образовавшуюся кучку. Фар, наблюдавший за ним одним бодрствующим приоткрытым глазом, закусил губу, чтобы не прыснуть от накатывающего смеха. Тем временем мальчишка возился, укладывая вещи обратно. Перетряхнул все свёртки с одеждой, не ограничиваясь пакетами с парадными костюмами и сменным бельём. Когда Фару надоело слушать его бурчание, он приподнялся на кровати и сказал как бы невзначай:
- Посмотрел бы ты в боковых карманах.
Довольный собой, Фаранн тихонько и злорадно засмеялся.
Лукас воззрился на него в немом возмущении и бросился расшнуровывать карманы.
- Господин Кри... То есть господин Фар, - вовремя поправился Лукас. – Это же нечестно! Вы могли сразу сказать мне, где книга, а не заставлять почём зря перекладывать весь наш багаж! Я нашёл между прочим чьи-то несвежие носки! Это жестоко!
- Да? А по-моему это учит дисциплине... Кстати я потом проверю, ровно ли сложена одежда. Если что, то пока я читаю книгу, у тебя есть время что-то поправить, - вкрадчиво сказал Фар.
Последовала ещё одна немая сцена. Лукас приподнял руки, приготовившись возмущаться, но тут же их опустил, присмирённый строгим взглядом тёмных глаз попечителя, и пробурчал, чтобы господин не забыл проверить и носки тоже. Не то чтобы Фар специально издевался над мальчишкой и срывал на нём злость, но в таком долгом путешествии должно же быть у приличного господина хоть какое-то развлечение, раз уж отец отправил с ним этого юного шута. А что, мысль неплоха. Лукас мог бы сделать хорошую карьеру при королевском дворе, а бубенцы пошли бы к его нелепым кудрям и веснушчатому носу. Что тут же и озвучил. Комментариев не последовало.
Получив книгу, Фар нежно погладил переплёт и достал из кожаного кармашка, вшитого на форзаце, затёртую карту. Моно бесшумно образовался рядом и опустил в руку хозяина огрызок карандаша.
Они проделали уже большую часть пути, и к концу следующей недели должны были въехать в Амедору. Линия грифеля, почти что прямая, чётко обозначала путь от самого Руадана, до предпоследнего места пребывания. Фар провёл по ней пальцем, закусив карандаш. Крестиками были отмечены несколько мелких городков под Руаданом, на них и внимание не стоило задерживать – простые люди и дешёвые трактиры. Дальше точками деревни и поселения. А ещё дальше горы прямиком до самого Кранто. Возница так нервничал, что чуть не загнал лошадей. Остановился он только за крепкими стенами города.
Фар любил Кранто ничуть не меньше родного Руадана. Там великолепные мосты работы старых мастеров, из тех времён, когда маги ещё удосуживались что-то строить. Художники не уставали писать с них картины, а юные девы проводили там лучшие вечера со своими кавалерами. Некоторые из них потом порывались прервать бренное существование, отягощённое несчастной любовью, путём недолгого полёта с моста в реку.
Ещё в Кранто чудесные едальни и два больших театра, а также самая лучшая из открытых библиотек на всём континенте. И конечно королевская резиденция.
И там же, в Кранто, прошли четыре года ученичества юного господина Фаранна-Кристоль Ракка.
Темп путешествия не позволил задержаться в Кранто хотя бы на пару дней. Да что там, в запасе был только вечер. И хотя Фару удалось устроиться на ночлег в доме бывшего сокурсника и наслушаться баек про академию, он всё равно остался недоволен. Приятные общие воспоминания за бокалом хорошего вина – это конечно здорово, но всё-таки совсем не то. Всё это отголоски того, что никогда уже не станет прежним, просто потому, что люди вырастают и забывают очень многое. Теряют многое, даже не сознавая того. Будто так и должно быть.
Фар поморщился и отложил карту. В дверь деликатно постучали.
- Входите-входите, - разрешил Фар.
Сначала в комнату протиснулся поднос с ужином, а следом показалась блестящая лысина трактирщика. Подхалим предусмотрительно склонил голову, дабы не увидеть чего недозволенного. Тогда как единственным непотребством в комнате было её кошмарное убранство. Закопченные потолки, пыльные занавески, продавленные кресла. В таком месте только умирать от старости. Окраины Глётворга – не королевский дворец и даже далеко уже не столица, чего ещё можно ждать. Фар вот ожидал традиционного невежества. И эта пародия на учтивость начала уже порядком его доставать. Да и с какой бы стати, спрашивается? Огневольцы втайне ото всех верхов захватили мир и гипнотизируют население по средствам божественной печати?
Козырное блюдо оказалось говядиной, запечённой с луком и картофелем, посыпанным зеленью. Оно приятно благоухало и отбивало желание провести ночь в лесу с чертями. Лукас схватился за вилку, стоило только двери захлопнуться за трактирщиком. Удивительно, что мальчишка обратился к помощи столовых приборов – весь его вид говорил о том, что он готов вцепиться в мясо руками, а то и вовсе обойти без них. Фар даже не стал возмущаться по поводу того, что подопечный приступил к трапезе прежде господина. Сам же он ненадолго вернулся к изучению карты и своим мыслям по поводу.
Безобразие с печатью не давало покоя. Где же это началось? Сразу после Кранто была остановка в пригороде Корвига. Рядом с трактиром был бордель, и довольно страшные несвежие девицы завлекали кавалеров такой же свежести прямо под окнами. К тому же возле конюшен какой-то попрошайка пытался срезать у Фара кошелёк, а конюх требовал денег вперёд и чихал на оттиски и все святые реликвии вместе взятые. И абсолютно никто не выслуживался... В Данкресте они вообще не останавливались, что безумно радовало. Фар ненавидел столицу всеми фибрами души. Единственный город на континенте, где ничего не привлекало взгляд и не вызывало отклика. Пёстро, дорого, до отвращения скучно и повсюду некрасивые девицы в красивых платьях. И король где-то там, на троне... Дальше недолгое путешествие на пароме через Чёрную реку, где мальчишка чуть не свалился за борт, и трактир в селе близ обособленного города Рухрат. И чем ближе к югу, тем милее люди. Занавесочки в цветочек, пухлая хозяйка с корзинкой булок наперевес. Лукасу достался бесплатный крендель за красивые глаза, а Фара нежно обозвали «хитрым воронёнком» и угостили густым тёмным пивом. Нет, в Рухрате всё ещё было нормально. Печать воспринимали как должное, но и только... Потом Палборг и ночёвка в припортовой забегаловке, где детина в полосатом отвесил вознице затрещину. Стоя на пристани, Фар мечтательно провожал взглядом уходящие корабли и вдыхал острый запах моря, а Лукас лакомился сладкими орешками как маленький.
Фар сел за еду, но аппетит куда-то улетучился. Моно с важным видом елозил по карте, будто точно знал, в чём тут дело. Но дело не в маршруте, тут что-то другое. Что странно – в городах к путникам относились гораздо менее уважительно, чем в захудалых поселениях, где и знать-то не могли о грядущих проверках. К тому же Фар был уполномочен разобраться с делами в Амедоре, а не в каком-нибудь гнилом городишке на подступах к югу.
И вот ещё – никто, ни один человек за всё путешествие не жаловался на чертей. А бесам глубоко наплевать на границы и территории. Как и на Волю с Огненным Крестом. Один помнится плясал в Руадане на площади перед храмом Кристоля, и никакие святые силы не спешили его урезонить. Конечно же явились стражи Воли и ухайдокали нечистого обратно в ледяную пустошь, но самого факта это не отменяет. Черти не боятся Огненного Креста, но почему боятся люди?
Ночь подступала, а ветер теребил грязно-жёлтые тюли на окне. Фар ковырял рогатой вилкой давно остывшую картофелину, когда услышал стук копыт с улицы. Ночь принесла с собой довольно поздних гостей. Лукас сорвался было к окну посмотреть, кто там, но Фар шикнул на него, решил взглянуть сам. Под окнами нарисовался наёмный экипаж.
В тусклом свете фонаря Фар рассмотрел мужчину с довольно неприятным, но в то же время притягательным лицом и острой бородкой. Есть такой странный тип людей – смотреть неприятно, да отвернуться невозможно... Дорожный плащ висел на нём как половая тряпка на швабре, костлявые пальцы его терзали завязки на зашитом перезашитом мешке. В какой-то момент он обернулся и посмотрел вверх колким ищущим взглядом, и Фару на мгновение показалось, что смотрит мужчина именно на их окна.
Следом из экипажа выбралась девушка в плаще с накинутым большим капюшоном. Фару удалось увидеть лишь её изящную белую руку, когда возница помогал ей слезть с подножки. Воздушной походкой она направилась к мужчине, что-то тихо ему говоря. Она словно даже не ступала, а плыла по земле, такое создавалось впечатление. Мужчина ответил ей коротким кивком, и они скрылись в трактире.
Фар испытал некоторое разочарование, потеряв ночных странников из виду. Ему вдруг очень захотелось посмотреть на лицо таинственной девушки. Отчего-то казалось, что она должна быть невероятно прекрасна. Романтических иллюзий Фар не испытывал, но немного волшебства не помешало бы. До приезда в Амедору хотелось хоть чего-то, не прикрытого поволокой принуждённой лести.
Фар прогнал Лукаса спать и запер дверь на засов. Сам быстро разделся и забрался в кровать вместе с картой, оставив пару свечей на прикроватном столике. Слава Огненному Кресту, хотя бы простыни оказались свежими.
Следующим большим кружком на карте был отмечен Вернс, почти на границе с югом. Вот оно, вот где всё началось. Фар попытался припомнить что-то примечательное, но ничего кроме засаленных учтиво улыбающихся лиц и склонённых в поклоне голов перед глазами не всплывало. В Вернсе он до этого не бывал, так что не мог утверждать, что горожане и раньше не вели себя как идиоты. После, до Глётворга, они останавливались ещё в паре городишек, одном поселение у озера, безымянной деревне и придорожном трактире при въезде на южный тракт. И везде печать вызывала одну и ту же реакцию – священный трепет.
Ничего не приходило на ум, Фар прикрыл глаза, дотронулся до век большим и указательным пальцами, сорвал ленту, неприятно стягивающую волосы на затылке. Вслушиваясь в тишину, он надеялся, что вопрос перестанет наконец его мучить, а ответ придёт как-нибудь сам. Но пришёл только вязкий сон, погружающий в неясные образы, как туман перетекающие друг в друга. Перед тем как окончательно отключиться, Фаранн почувствовал, как Моно утаскивает из-под руки по очереди карандаш и карту.
Утро началось с протяжного и какого-то недоброго колокольного звона. Хотя при таком раннем пробуждении всё кажется недобрым, можно и огневольца за чёрта принять и огреть подсвечником. Свечи кстати были целы, значит Моно позаботился и о них.
Фар нехотя поднялся с кровати и тут же услышал шлёпанье босых ног по полу. Лукас в одной сорочке приплясывал у окна и стремился что-то там разглядеть. С улицы доносился гвалт голосов, топот и изредка – нецензурная брань.
- Что там? – сонно осведомился Фар, на ходу надевая штаны.
- Не знаю, господин Фар. Люди бегают туда-сюда и кричат. Такие смешные, - Лукас хихикнул в подтверждение своих слов.
- Что они бегают и кричат, это я и не вставая с постели мог понять, - раздражённо отозвался Фар. – Толку от тебя... Иди лучше оденься и создай видимость приличного человека, - добавил он, отстраняя мальчишку от окна.
Ну конечно. Полна горница огневольцев. Набежали как тараканы. Откуда только взялось столько святых стражей на окраине города. В толпе людей так и мелькали их ярко-рыжие одежды.
Зашёл возница, сообщил, что если сейчас не уехать, то придётся задерживаться надолго. Фар махнул рукой и приказал собрать им завтрак в дорогу. Сейчас ему не очень хотелось афишировать свою личность. Огневольцы могли привлечь его к своим делам всё из-за той же несчастной печати, а провести ещё один день в этом гадюшнике не казалось хорошей перспективой. Фар настолько устал от долгой поездки, что не желал медлить даже в ущерб проснувшемуся любопытству. Всё равно слухи быстро разлетятся, и в Амедоре можно будет спокойно обо всём узнать. Жаль только не удалось застать ночных гостей – их экипаж возле трактира отсутствовал.
- Господин Фар, как вы думаете, что же там произошло? – спросил Лукас, когда они уже покинули Глётворг и устремились вперёд по южному тракту.
- Понятия не имею, - нехотя ответил Фар. – И ты не забивай себе голову. А если тебе опять скучно, то можешь начать считать облака.
Мальчишка испустил протяжный стон разочарования и прильнул к окну. Моно устроился у него на плече, деловито высунув острый язычок и вертя головой.
День только начался, а солнце уже жарило нечеловечески. Фар боялся подумать, что будет, когда перевалит за полдень. К тому же голова зверски болела, а полученный завтрак был на вкус как бумага, и также плохо разжёвывался. Возница вполголоса напевал непристойную песню про рыбака и русалок, видимо стремясь довести господина до полного безумия. Фар конечно мог бы приказать ему заткнуться, но для этого пришлось бы высунуться из окна и повысить голос. Любое движение и так отзывалось в голове нестерпимой болью, а мало-мальски громкий звук казался громом набата.
Спустя часа два пути, Фар наконец-то почувствовал себя почти живым человеком, а не вялым желе со сгустком боли на макушке вместо вишенки. Лёгкое травяное вино сделало своё благое дело, да и Моно поспособствовал. Лукас тихо посапывал напротив, сложившись в три погибели на сиденье и смешно приоткрыв рот.
Возница остановил коней, заглянул в окно и шёпотом предложил срезать путь по сельской дороге, чтобы попасть прямиком в Тальну, а не плестись в объезд из-за того, что тракт делает большой крюк, огибая южные степи. Дорога мол знакомая, не раз проверена, да и пылища, господин, жуткая пылища. На самом-то деле он просто не хотел останавливаться в очередной забегаловке, и Фар был с ним полностью солидарен.
Свернули в небольшой лесок, и сразу же стало прохладнее. В траве стрекотали какие-то ополоумевшие южные сверчки, а птицы заливались таким соловьём, что опера отдыхает. Деревья елозили по крыше корявыми лапами, экипаж то и дело подскакивал на очередном корне или камне. Фар взялся было за книгу, но после двух абзацев почувствовал накатывающую тошноту. Мерзкий завтрак просился наружу самым быстрым путём. Фар дал знак вознице, чтобы притормозил, пошатываясь выбрался наружу и побрёл вперёд по дороге, глубоко вдыхая и умоляя желудок успокоиться, переварить то, что выдавало себя за пищу, и забыть об этом как о страшном сне. Таким образом он доковылял до поворота на нормальную дорогу, там и застыл.
Давешний ночной экипаж стоял шагах в пятидесяти, красовался поломанным колесом и полным отсутствием лошадей. А вот костлявый господин и его спутница всё ещё присутствовали. Девушка сидела на обломке колеса и рылась в мешке, лицо её всё также было скрыто под капюшоном. Мужчина расхаживал подле неё взад-вперёд и что-то подбрасывал на ладони, кажется монеты.
На Фаранна они оглянулись одновременно, как по команде, и тоже застыли. Он, не придумав ничего лучше, дружелюбно помахал им рукой. Мужчина подкинул свои монеты, будто раздумывая, и торопливо зашагал навстречу. В этот момент Фар с удивлением обнаружил, что тошнота куда-то сгинула, зато где-то в груди завозилось тревожное предчувствие.
- Решили прогуляться пешком до Амедоры, господин инспектор? – простодушно осведомился костлявый и звякнул монетами. – Осторожнее, разбойники могут не испугаться печати Креста и вашего титула, - усмехнулся он.
- Какая осведомлённость, - Фар старался выглядеть не слишком удивлённым.
- Слухи, господин инспектор, - костлявый развёл руками. – Слухи разлетаются как чума по всему континенту, не так-то просто сохранить инкогнито, сверкая оттисками направо и налево.
- А я должен от кого-то скрываться, подобно вам? – язвительно сказал Фар и по лицу костлявого понял, что не ошибся в своих предположениях. – Уж не вы ли натворили дел в Глётворге, а теперь бежите в Тальну, да так рьяно, что разбили собственный экипаж?
- Ну что вы, что вы, - отмахнулся костлявый, пряча в уголках губ лукавую улыбку.
- Что же тогда стражи Воли мельтешат по всему городу?
- Черти, господин инспектор. Очередное зверство со стороны нечисти... – он негодующе покачал головой. – Но наш экипаж, как видите, действительно пришёл в негодность, что весьма печально.
- Не верю вам ни на грош, - заявил Фар. – Но с вами женщина, и я не могу позволить, чтобы юная леди оставалась одна в лесу без какой-либо защиты. В нашем экипаже найдётся пара свободных мест, если конечно леди не гнушается путешествовать с незнакомцем и его нерадивым подопечным. К тому же наш возница предпочитает скрашивать день неблагочестивым пением.
- Спасибо за ваше снисхождение. Вы очень добры и честны, господин инспектор, - раскланялся костлявый. – Что же до вашей веры – это я как-нибудь переживу.
Двусмысленное звучание слов мужчины заставило Фаранна нахмуриться, но он таки решил не озвучивать свои мысли. При такой летучести слухов, беглецы, кем бы они ни были, не осмелятся предпринять какие-либо враждебные действия. А лишние пара человек в экипаже уже ничем не испортят путешествие, оно и так ужасно.
- Что ж, - сказал костлявый, не дождавшись ответной реплики. – Тогда не вижу смысла больше оставаться здесь.
Мужчина вернулся к экипажу, выволок оттуда большой чемодан и подал девушке её сумку, а мешок устроил у себя за спиной. Выглядело так, будто они только и ждали тут, посреди леса, пока где-то там «господину инспектору» поплохеет, и он выберется на свежий воздух, чтобы на них наткнуться. Когда оба беглеца приблизились, Фар, с молчаливого разрешения девушки, забрал у неё сумку и направился назад по заросшей лесной дороге.
Возница, ожидающий господина и от скуки разговаривающий с лошадьми, очень удивился, что Фар вернулся не один.
- Эти господа поедут с нами, - сказал Фар, - Уложи их вещи и разбуди Лукаса, будь добр.
- Конечно, господин. Сейчас, господин, - замельтешил тот.
Лукас удивлённо похлопал глазами на незнакомцев, видать решил, что ему всё ещё снится один из его глупых снов. Фар указал ему на место рядом с собой, а костлявый и девушка устроились напротив. Разглядеть её лица так и не удалось, она безмолвно сидела, опустив голову и перебирая тесьму на плаще изящными тонкими пальцами. Кожа её была очень светлой, почти прозрачной, и должно быть она просто боялась солнечного ожога. Фару не хотелось думать, что таинственная леди больна или что похуже.
- Раз уж мы путешествуем вместе, а вы так хорошо осведомлены о моей персоне, то я хотел бы узнать хотя бы ваше имя, - обратился Фар к костлявому.
- Мы скоро расстанемся, а моё имя всё равно ничего вам не скажет. Ни знатного рода, ни титулов оно за собой не скрывает. Да и я знаю о вас лишь то, что болтают на улицах. Не уверен, что всё из услышанного мной – правда, - он как-то нехорошо улыбнулся. – У тех кто разносит слухи бывает очень любопытное чувства юмора, а так же привычка придумывать несуществующие под...
- А черти правда воруют и едят детей? – бесцеремонно влез в разговор Лукас.
- Чуть более упитанных, чем ты, - зло сказал Фар. – Но если ты ещё будешь перебивать старших, то я сам притащу сюда чёрта и заставлю его тебя сожрать, как бы рогатый тому не сопротивлялся.
Лукас испуганно отшатнулся и примолк. Может быть представил как чёрт со слезами на глазах вгрызается в его худую бледную ногу.
- У вас довольно интересные отношения с вашим подопечным, господин инспектор, - развеселился костлявый. – А знаете ли вы, молодой человек, - обратился он к мальчишке, - Откуда в мире появились черти?
- Оттуда, откуда и всё появилось, господин, - тихо и вежливо ответил Лукас. – Когда Огненный Крест упал в наш мир, то изменил всё вокруг себя. Его жар породил новую жизнь, а частицы когтей  Демона, что остались на нём, создали ледяную пустошь, где и завелась вся нечисть.
- Вот как? – очень натурально изумился костлявый, покачивая головой. – Значит так теперь пишут об этом?
- Ага, - закивал Лукас. – Это описано в священной летописи Воли и Креста.
- Летописи... Что только люди не напишут, чтобы объяснить необъяснимое.
- Но это так! – жарко заспорил Лукас, чем очень удивил своего попечителя. Фар никогда не наблюдал за мальчишкой особой набожности. – Великий Господь волей своей создал наш мир. Но ледяной Демон исполнился зависти и захотел отобрать его себе, чтобы самому править и, чтобы населить мир мерзкими созданиями, как те, что обитают в ледяной пустоши и выходят оттуда, чтобы вредить людям! Он украл у Создателя Огненный Крест, с помощью которого надеялся повелевать судьбами людей. Но священный Крест не дался ему, загорелся в его когтистых лапах, и ледяной Демон выронил его!.. Вы такой взрослый, неужели не знаете этого?
- Лукас, не смей грубить! – Фар не выдержал, больно схватил его за ухо и несколько раз дёрнул. Мальчишка, раскрасневшийся от своего красноречия, обиженно вскрикнул. На глазах его выступили слёзы, но не от боли, а скорее с досады. Поганец считал себя полностью правым. – Немедленно извинись перед господином.
- О, не стоит, - костлявый был само добродушие. – Господин инспектор, не наказывайте мальчика лишь за то, что он хорошо изучил священную летопись... Молодой человек, быть может вам показалось, что я оспариваю незыблемое, но на такой вопрос, как сотворение мира и всего в нём, не может быть однозначного ответа. В разные времена священная летопись переводилась с древнего языка и трактовалась совершенно по-разному. Например, давным-давно была легенда о том, что Огненный Крест является ничем иным, как сердцем Создателя. Большим и горячим. А ледяной Демон лишь хотел немного согреться.
- Если бы кто-то такое написал, ему отрубили бы руки, - возразил Фар, который тоже заинтересовался беседой.
- Ну что вы, это лишь красивая сказка. Её рассказывают в северных странах, очень далеко отсюда.
- Вы же не о культах Льда? – нехорошо прищурился Фар.
- Боитесь проблем с огневольцами? Не бойтесь. Данная легенда не имеет отношения к варварским верованиям, хотя они тоже обособлены на севере. Как я сказал, это лишь сказка. И там нет упоминания об Огненном Кресте, Создателе или Демоне. Я лишь провёл параллели, - спокойно сказал мужчина. – Лес уже довольно поредел и нет опасности путешествовать пешими. Мы можем покинуть экипаж прямо сейчас, если вам стало неуютно...
- Нет. Нисколько.
После этого разговоры как-то сами собой поутихли. Фар даже порадовался, что наконец можно побыть в тишине, а мысли о легендах и их правдивости отвлекли от надоевших дум о предстоящей якобы инспекции. Снова накатила жара, и редкие деревья по обочинам сельской дороги не спасали от дурманящей духоты. Костлявый поигрывал монетками и туманно улыбался чему-то за окном. Возница завёл грустную протяжную песню о неразделённой любви портовой кухарки к отважному пирату. И когда она только успела в него влюбиться, спрашивается, если тот всё время проводил в море, грабя королевские корабли, или шатаясь по борделям на островах. Такая чушь, а аж за душу берёт. Или всё дело в завываниях возницы...
Фар снова попытался почитать книгу, но задремал с нею в руках. Когда проснулся, то увидел, что Лукас играет с девушкой в кости и, судя по его надутым губам, положение его плачевно. Плюс к тому – его партнёрша по игре умудрялась до сих пор оставаться безмолвной, что должно быть выводило его из себя похлестче невезения. Малолетний балбес видать хотел почесать языком в процессе, а в результате был унижен тем, что получал поражение за поражением от женщины, которая ещё и не удосуживалась с ним поговорить. Фар улыбнулся девушке, она вежливо кивнула в ответ.
Часам к пяти, когда подъезжали к маленькому городку, почти селению, солнце было ещё высоко и жарило так, что хоть догола раздевайся. Нечеловечески хотелось есть. Если запас воды ещё присутствовал, то с провизией были проблемы. То что осталось от захваченного в трактире завтрака давно сварилось, спрело и стало совсем несъедобным даже на вид, а беглецы видно так спешили, что даже не взяли ничего в дорогу. Лукас поделился с девушкой своей последней плиткой шоколада, надеясь услышать хотя бы «спасибо», но дождался лишь благосклонного кивка. Фар попросил возницу притормозить и узнать, что за город.
- Это Видцы, господин Фаранн. Видите реку? За теми холмами, что подле, уже будут постовые. До Тальны не более двух часов. Мне сходить в какую-нибудь закусочную?
- Пожалуй сходи. Только смотри, чтобы еда была свежей. Никакого молока и молочных продуктов. В такую жару... Не хватало ещё чтобы у нас всех посреди какого-нибудь поля прихватило животы, - хмуро предупредил Фар. – Да, и не забудь, что с нами спутники.
- Благодарю за заботу, - сказал костлявый проникновенно. – По прибытии в Тальну мы с вами достойно расплатимся.
- Не стоит, - отказался Фар, окидывая укоризненным взглядом поношенный плащ мужчины. – Вам ещё новый экипаж нанимать.
- Вы снова так добры.
Скоро вернулся возница с большим бумажным пакетом. Содержимое порадовало всех присутствующих. Большая бутыль холодного чая, горячий каравай с хрустящей корочкой и душистым ароматом тмина, две копчёных курицы, зелёный лук и какие-то остро пахнущие стебли, сушёные колбаски, а также пирожки с абрикосами и пустынной вишней...
Моно куда-то запропастился, что странно. Раньше он всегда объявлялся во время приёма пищи.
Обедать пришлось быстро, потому что стоять на такой жаре ещё невыносимее, чем ехать. Лукас испросил разрешения снять верхнюю рубашку, стыдливо косясь на девушку, которой похоже было совсем не жарко в своём плотном плаще и капюшоне. А вот мальчишка походил на варёного рака, и Фар сжалился над ним.
В Тальну прибыли вечером, когда закат подкрасил белёсые щёки облаков, а ветер с реки принёс долгожданную прохладу и свежесть. Постовые уже привычно склонили головы пред экипажем, будто марионетки на ниточках, повинуясь движениям руки кукловода. Тальну окружали красивые мозаичные стены, и сам город был похож на разряженную барышню на сцене королевского театра. Тут же стало ясно, почему беглецы выбрали именно этот обходной путь, чтобы убраться из Глётворга. В Тальне праздновали день середины лета, и по случаю торжества на улицах гуляло большое карнавальное шествие. Затеряться среди этакой суеты – самое оно. Люди, обряженные в пестрые одежды и полумаски, с венками и затейливыми шляпками на головах, сновали тут и там, весело смеясь и раскидывая букеты и лепестки цветов. Несколько ребятишек тащили длинную гирлянду из разноцветных лент и жёлтых роз, периодически в ней запутывались другие горожане и оглашали площадь заливистым смехом и криками. Слышалось пение свирели и постукивание колотушек с песком. Парень с косо приклеенной бородой раздавал прохожим бумажные маски и шутовские колпаки. Фар взял один такой, нахлобучил Лукасу на макушку и был одарён унылым взглядом.
- Желаете добраться до какого-нибудь определённого места? – спросил Фар. Костлявый и его спутница всё ещё сидели в экипаже и непонятно, собирались ли его покидать. – Мне не сложно сопроводить вас к трактиру или гостевому кварталу.
- О, это будет лишним. Мы и так уже утомили вас своим присутствием, - костлявый высунулся из экипажа, пытливо оглядел пьяную, от веселья и не только, толпу. – Это место вполне подойдёт. Дальше как-нибудь сами. Так что здесь мы с вами попрощаемся... Не будет ли с моей стороны слишком нагло попросить вас о ещё одном одолжении?
- Попробуйте, - беззлобно усмехнулся Фар.
- Когда будете в Амедоре, вы же наверняка встретитесь со служителями Воли? Я бы хотел попросить вас, если возможно, не упоминать о двух путниках, которых вы подобрали близ Глётворга. А ещё лучше, если бы вы и ваши спутники вообще забыли об этих людях, господин инспектор. Поверьте, это избавит вас от ещё больших неприятностей.
- Ещё больших? Что вы имеете в виду?
- Только то, что сказал. Уж простите мне мою грубость.
- Ладно, - сказал Фар. – Не хочу ничего знать об этом.
- Вот и хорошо, - одобрительно кивнул костлявый и спрыгнул на дорогу.
Возница уже сгрузил их вещи рядом с экипажем и приветливо лыбился. Мужчина хотел подать руку своей спутнице, которая выходила следом, но Фар его опередил. Девушка немного помедлила, но всё же коснулась пальцами протянутой ладони. Ручка её была приятно прохладной на ощупь. И удивительно гладкой. Оказавшись на земле, девушка неожиданно приблизилась, не отпуская поданную руку. Фар почувствовал лёгкий медовый аромат, исходящий от неё, словно от ночного цветка.
- Благодарю вас за то, что не оставили нас там, - тихонько заговорила она. Её голос оказался нежным и мелодичным. – Мне кажется – вы благородный человек и не отступите от своего слова, - она отрицательно мотнула головой костлявому, который направился к ним. Мужчина остановился и с недовольством сложил руки на груди. – Я слышала, что вы похожи на того, в честь кого получили своё второе имя, господин Кристоль, но не думала, что настолько, - мягко продолжила она, и Фар еле удержался, чтобы не поморщиться от этого режущего слух имени. – Мне жаль, что мы не можем продолжить это путешествие вместе, но мне хотелось бы, чтобы вы хоть что-то помнили обо мне. Меня зовут Агнэс.
Фар не успел ничего ответить, как она бережно высвободила руку и отстранилась. Капюшон её плаща колыхнулся, открывая плавную линию подбородка и прекрасные полные губы. На мгновение Фаранну показалось – что-то там, за плотной тёмно-синей тканью, блеснуло серебром. Но он не заострил на этом внимания, перед глазами всё ещё стояла лёгкая улыбка девушки, а в голове звучало эхо её нежного голоса.
- Будьте здоровы, господин инспектор, - сказал костлявый таким тоном, словно желал Фару подохнуть и поскорее. – Приятно было путешествовать с вами.
Они взяли свои вещи и устремились в толпу. Фар двинулся было к экипажу, но остановился и так и стоял посреди улицы, не находя что сказать, и не обращал внимание на то, как требовательно Лукас тянет его за рукав. Кажется мальчишка о чём-то спрашивал.
- Господин инспектор, ловите!
Фар обернулся и поймал брошенную костлявым монету, одну из тех, что мужчина всю дорогу подбрасывал в руке.
- Я не мог уж совсем никак не оплатить проезд! Плохая примета, знаете ли! – прокричал костлявый, приподнимая шляпу над головой, и бросился догонять свою спутницу, уже скрывшуюся за мишурой карнавала.
А Фар разжал кулак и вздрогнул. Сердце ухнуло куда-то глубоко-глубоко и там затаилось. Монета была холодной как лёд.
- Не может быть... – дрожащим голосом проговорил Фаранн.