Это потом уже пошли речи о Вековой боли латышского народа. А где-то в начале девяностых жители нашего двора собрались у фундаментов проектируемых гаражей, чтоб протестовать. Протестовать уже было можно, не наказывалось. А гаражи мы не хотели, потому что рядом море, пляж и пруд, у которого, конечно же, машины будут мыть и все изгадят. Организаторы митинга этого водрузили флаг (не помню какой) и начали базар, невнятно приплетая к проблеме гаражей национальную тему. Как водится, разожгли костер. Явственно не хватало пива и шашлыков, но все терпели. Стемнело. Костер и флаг смотрелись очень красиво. И тут я увидела Андрюху. Он был ну, очень веселый и тоже хотел протестовать. А, поскольку на ногах держался непрочно, то, яростно протестуя, повалился прямо в костер, чем нарушил интимную пафосность мероприятия. Тогда мне было стыдно за него. Теперь понимаю, насколько Андрюха соответствовал.
Совсем немного времени прошло и в Латвии началась "песенная революция". Наверное, мало людей читали "Собачье сердце" Булгакова. Впрочем, "песенная революция" продолжается по сию пору.
Поют...
Для того чтоб народ не грустил из-за своей бедности, на Центральном рынке нашего города стали играть музыканты. Люди доверчиво радовались этому. Часто можно было наблюдать, как из толпы зевак в круг вываливался какой-нибудь жуткий человек и шел в пляс. А сам, как персонаж с картин Босха... Откуда эти люди тогда появились? Где они теперь?..
Потом пошло-поехало. Закрыли заводы, снесли бульдозером молочный комбинат. Народ все пел.
Вступили в Европу. Круто. Открыли границы. Жители нашего города повезли контрабанду. А как же? Семью кормить-то надо.
Еще тогда в городе были бандиты, это была альтернатива полному беззаконию. Их главаря уважали, потом его убили. Бандиты разъехались кто куда.
Я иду по пустынному городу. Шумит море. Здесь везде слышен его голос. Темнеет, загораются окна. Но их все меньше, теплых желтых окошек. Из Ирландии, Англии, Швеции приезжают НАШИ, те, кто нашел там работу и жилье, и увозят отсюда своих детей и стариков.
В этом году была перепись населения. Власти растерянно сообщили, что, дескать, не всех, видать, переписали. Решено было перепись продолжить. Уехало-то с полмиллиона.
Давно не вижу знакомого бомжа. Он всегда с утреца идет по моей улице на промысел. Аккуратный такой бомж, непьющий практически. У него в сарае электричество и радио есть, зажиточный бомж. Как-то разговорились. Ну, про жизнь и всякие сложности. Запомнилось, как он сказал: " Не горюй, красавица! Трудно? А ты сцепи зубы в улыбку".