В Ы С Ш А Я Ш К О Л А Ж И З Н И
О п р е д е л е н и е :
Анекдот заставляет обращать внимание на иную реальность
Э П И З О Д .
Мой институтский товарищ испытал на себе особенности вузовского режима: его, «круглого» отличника, отчислили за систематическое непосещение лекций. Решили покарать лучшего, чтобы другие боялись. Окончил институт он раньше нас, экстерном. А его способности и одаренность оценили позже в другом месте и в другой стране.
Э П И З О Д .
А вот случай, который был рассказан мне сестрой. Студент Глупушкин на экзамене не заслуживает своим ответом положительной оценки. Профессор ему об этом сообщает. Студент доверительно говорит о причине отсутствия знаний: «Знаете ли, товарищ профессор, я вчера встречал Неру». Профессор вынужден ему поставить оценку «удовлетворительно». На другой сессии: «Я встречал Сукарно». Дело было в Москве, а там всегда кого-нибудь встречают; и среди ликующего народа всегда должны быть «тихие» надзиратели за умеренным «ликованием» вроде Глупушкина. Институт он закончил, диплом ему выдали в надежде на то, что по специальности он работать не будет.
Правда, из таких «специалистов» потом получались активисты в политике. А фамилию он потом сменил при получении диплома, принял девичью фамилии жены.
Э П И З О Д .
Вызывает меня повесткой заведующий кафедрой, не иду – подчиняюсь только декану. На занятиях заведующий сам обращается ко мне с распоряжением участвовать с докладом на конференции. Отказываюсь – подчиняюсь своей доброй воле. Профессор предупредил меня о том, что мне два раза предстоит ему сдавать экзамен. Я отвечаю, что тем более отказываюсь - угроз не принимаю. Последствий плохих для меня не было: то ли знаний моих на экзаменах хватило, то ли совести - у профессора.
Режим принуждения тоже иногда давал сбой.
Э П И З О Д .
В институте мы проходили курс обучения вождению автомобиля. Успехи у всех были разные. Меньше всех искусство вождения давалось нашему товарищу Жоре. Он слабо усваивал правила уличного движения, да и рычаги его не всегда «слушались». Перед экзаменом инструктор сказал Жоре, чтобы тот не питал надежды на успех. И вот мы на экзамене, едем по городу. Все сидят в кузове, один из нас – с инспектором в кабине демонстрирует навыки вождения. Пришла очередь Жоры. Машину трясет, мотает из стороны в сторону, дергает в начале движения и при торможении. И мы трясемся от страха и смеха. Вдруг видим, как Жора чуть было не задавил бабку на перекрестке. Тут он резко затормозил, высунулся по пояс из кабины и осыпал во всеуслышание испуганную женщину отборной бранью. Выходит Жора из кабины, думаем –«завалил». «Сдал, - говорит, - инспектор сказал, буду хорошим начальником на заводе, и будет у меня персональный шофер».
Э П И З О Д .
Спроектировать домкрат – таково было курсовое задание нам, студентам технического вуза, на последнем курсе обучения. Каждый из нас получил свой вариант для расчетов. Используя теоретические материалы, нужно было результаты вычислений перенести на чертеж. Размеры и конфигурация домкратов у всех получались разные: у одного – тонкая и длинная бутылка, у другого – нечто вроде маленького гриба. Преподаватель не принимал к зачету такие проекты. Я же пошел другим путем. Сначала я начертил красивую и устойчивую конструкцию, затем, игнорируя требования теории, подогнал результаты расчетов под размеры чертежа. «Вот это – домкрат», – сказал преподаватель – и поставил мне положительную оценку без проверки расчетов.
С этого момента я задумался над тем, чему нас учат в институтах.
Э П И З О Д .
В институтском общежитии у нас была отдельная комната для занятий студентов во внеурочное время. Здесь можно было без помех досужих товарищей почитать учебную литературу, выполнить задание, подготовиться к экзаменам и зачетам. В этой комнате царила тишина, режим читального зала. Но получила она общее название «Комната смеха». Нет, в помещении не было зеркал с фабричным браком, не было причин для веселья и насмешек. До поры, до времени. Режим читального зала нарушался, когда здесь проводились чтения политических информаций и лекций. На это время в общежитии прерывался процесс бытового труда и заслуженного отдыха студентов. Активисты во главе с комендантом общежития устраивали «зачистку» комнат и загоняли не успевших запереться жильцов на общее собрание. Форум представлял собой веселое зрелище: девушки – кто в халатиках, кто в бигуди, юноши – в майках, домашних штанишках. Впечатление такое, будто все выскочили из горящего дома. Все сначала не довольны, а потом начинают смеяться, глядя друг на друга. И вот приводят пропагандиста, наступает тишина. Но не надолго: в таком «карнавале» серьезные темы кажутся особенно забавными, и взрывы смеха временами возникают в разных местах аудитории. Смешит все в высказываниях лектора: его убежденность, пафос, вера в будущее. Постепенно веселье прекращается, лектора начинают жалеть, все завершается учтивыми аплодисментами. Время шло, и за комнатой для занятий закрепилось название «Комната смеха». Даже в объявлениях о предстоящей политической информации писали: «Внимание! Сегодня в Комнате смеха на третьем этаже состоится лекция на тему…».
Смех продолжался, «Комната смеха» функционировала.
Э П И З О Д .
На лекции по диалектическому материализму профессор рассказывал о диалектической закономерности гармоничного развития социалистического общества. Ему был задан вопрос, почему в Москве масло в магазинах есть, а в Ростове нет. «А вы хотите, чтобы везде не было?», - ответил вопросом лектор.
Э П И З О Д .
В былые времена в программу высшего образования был включен предмет под названием «Диамат» (диалектический материализм). Среди студентов бытовали следующие шуточные вопросы и ответы. На вопрос, какая разница между диаматом и матом, отвечали: «Мат все понимают, но делают вид, что не понимают. А диамат никто не понимает, а делают вид, что понимают». На вопрос, что общего у мата и диамата, отвечали: «То и другое является мощным оружием партии и рабочего класса в борьбе за коммунизм».
Э П И З О Д .
Многие студенты-сокурсники нашего института испытывали непреодолимые трудности в изучении иностранного языка. А требования предъявлялись на уровне высшего образования. В нашей группе известный острослов выразил свою зависть воображаемому Маяковским негру следующими стихами:
Хотя я студент
не преклонных годов,
Удастся мне лень
победить ли? -
Немецкий чтоб выучить за то,
,
Что им разговаривал
Гитлер.
Как много требовалось вдохновения нашему народу для ликвидации безграмотности!
Э П И З О Д .
Друг пригласил меня в Казанский университет, на исторический памятник взглянуть. Идем к входу по университетскому двору, видим, как из окна второго этажа ремонтно-строительная бригада выбрасывает под ноги обломки старых перекрытий, штукатурку, мусор. Идет реконструкция интерьера. Я «с благоговением» подбираю увесистый обломок и произношу во всеуслышание словами Маяковского: «Здесь каждый камень Ленина знает». Никто не реагирует – привыкли. А, может быть, не знают?
Или, может, не приятно вспоминать?
Э П И З О Д .
В нашу бытность студенчества успеваемость на экзаменах оценивалась понятиями: «отлично», «хорошо», «посредственно». В зачетных книжках экзаменатор сокращенно отмечал: «ОТЛ», «ХОР», «ПОС». Студенты трактовали эти сокращения как аббревиатуру: «обманул товарища лектора» (отл), «хотел обмануть – разоблачили» (хор), «попробовал обмануть – сорвалось» (пос). Шутка студентов отражала действительность. Общество в институте делилось на две части – обманщиков и разоблачителей. Средств и способов обмана у студентов было не счесть и не перечислить. Лучше всего знал о своих незнаниях сам студент. Эти «знания» помещались в шпаргалках. Перед экзаменом студент становился миниатюристом, перенося курс лекций на микроносители, умещающиеся в ладони или между пальцами «иллюзиониста». На экзамен все приходили необычно наряженными. Мальчики облачались в широкие пиджаки, в которые можно было поместить не только пачки и гирлянды с ценными записями, но и кролика. Девочки приходили с необычно пышными бедрами и талиями, располневшими от помещенного туда "багажа знаний". Дальше все зависело от мастерства «фокусника» и желания «зрителя» обманываться.
Э П И З О Д .
Каким образом можно преподавать будущим инженерам предметы экономики, организации и управления производством, не подлежащие запоминанию, а требующие лишь понимания самих процессов в своем развитии? Этим вопросом я призвал себя к поиску ответа. Поиск привел меня к использованию метода программированного обучения с применением на первом этапе примитивных, затем более совершенных, технических средств. Процесс обучения стал индивидуализированным, каждый студент получил возможность изучать предмет «своим путем». На экзамене программированный опрос позволял выявить уровень знаний и понимание студентом выбора лучшего варианта ответа на поставленный вопрос. Результатом такого метода преподавания стало отсутствие неудовлетворительных оценок на экзаменах. Мои новации привели в недоумение коллег - докторов и кандидатов догматических наук. Их поддержал ректор, который поручил заведующему кафедрой ввести мою методическую деятельность в русло прежнего процесса. Меры были приняты: меня окрасили репутацией не выполняющего плана методической работы. Но пришло время, когда дамба из учебников и директивной макулатуры рухнула под напором новых мыслительных потоков, педагогический застой закончился.
Проповедники кафедр общественных наук покинули свои баррикады и стали защищать новые диссертации в поддержку новых устоев власти.
Высшая школа учила нас скрывать свои истинные знания, жить в обществе обманщиков и обманутых.
Р е з ю м е :
Анекдота без реальных эпизодов не придумаешь. А высшая школа - вся реальный анекдот.