Аз воздам

               
         
              На Небесах, как всегда,  было тихо и уютно, никто никуда не спешил.  В Тронном зале Всевышнего, уютном и узорчатом, Архангел Гавриил   неторопливо перебирал   депешу сверхсекретного характера. Прочитывая анкету  новопреставленного раба божьего Ивана Дерюги,  Гавриил,  повернувшись к нему, безнадёжно покачал  кудрявой головой.

- Неужто,  мои дела столь мрачны,  что  мне не на что надеяться?

-Почему же, ничего страшного, у нас давно так принято, что мы никого не оставляем без внимания. Перед Богом все равны. Не сомневайтесь:  каждому воздастся по его заслугам.

-Да, я вроде того, старался!

-Ну, это нам судить. Не спешите: всему своё время.

-Мне, как видно, и спешить-то некуда, всё – приехали!

-Не скажите, - на небесах каждому делу – свой черёд! Ошибки исключены, их у нас, просто нет, и  не будет:  «И ныне, и  присно, и вовеки веков» - сказал  Архангел,  троекратно  перекрестившись. Подожди минутку, пока я внимательно прочту твою анкету. Посмотрим, как жил, что творил, на что рассчитывал там, внизу! По одному твоему виду я уже могу судить, что ты не мучился  справедливостью, наоборот, всегда был горд и чванлив  сверх всякой меры, скупился, не спешил на помощь страждущему. Если приходилось  посещать  святые места, то свечу зажигал за чужой счёт, а всё это, скажу тебе  Великий грех!

-Так, это,….. а снисхождение?

- Я думаю,  тебя предупреждали, что  говорит Бог  в подобных случаях, или запамятовал?

-Всяко говорилось, да всё не запомнишь умишком худым.

-Вот-вот, «умишком худым», в том-то и вся беда. Я напомню тебе, грешник ты мой,  Бог сказал: «Аз воздам»! Это тебе понятно? Ведь грешники придумали для себя всякие там отговорки, к примеру, вот такие: «простите, больше не буду», «я теперь понял, что так поступать нельзя»,  «презумпция невиновности».  Порой тут уже нам самим  стало невмоготу понять поведение человеков: прыгаете голыми, как черти, церкви заменили борделями, вместо молитвы орёте непотребные песни так, как будто вам в зад воткнули шило, секс, видимо, стал для вас  «Песни песней». Для чего же всё это, скажи мне на милость, греховодник, ты мой?

-А что делать? Пошла  «зебра»: цивилизация, космогония, революции, и всякое такое.

-Вот именно «всякое такое»! Плоды атеизма, хочешь сказать? Ладно, и так понятно. Читаю и диву даюсь: в твоей анкете,  написано: «рвал и метал», а что сие значит,  жалкий искуситель?

-Это означает, что я рвался к власти, не считаясь ни с чем и ни с кем.

-Ага, спасибо, что напомнил об ещё одном возмутительном пороке, о  ТЩЕСЛАВИИ. Вот что,  дорогой мой, иди-ка ты ровно вот по этой узкой тропинке!

-Куда?

-Прямо в Ад!

-А у вас дают сказать последнее слово?

-Не без того. Вали!

-Если бы я работал там, в низу, ассенизатором, то попал бы в рай?

-Нет, лично тебе это не помогло бы.

-Интересно, это почему же?

-Беда в удивительной твоей греховности. В тебе самом столько дерьма, что хватит на всех!

-Тогда, скажи мне, уважаемый, как в Аду живётся таким, как я?

-Пусть это тебя  не тревожит. Живут  не хуже, чем на Земле!
          
Через считанные секунды (на небесах ведь  скорости космические) у входа в Ад Дерюгу встретил сам Дьявол, собственной Персоной:

-Мне Архангел Гавриил по небесному телеграфу уже  передал, что к тебе, мол, идёт «интересный тип», так и сказал «тип».

 Дерюга:

-Да, собственно, мы так побеседовали о том, о сём, и – всё.

 Дьявол:

 -Ладно, милости простим, господин «Тип», хотя, честно сказать, я ещё не решил, как с тобой поступить - сказал Дьявол, - Вы уже в моем списке, но для Вас у меня  места пока нет. Но вы, безусловно, должны остаться здесь, так что я вам скажу, что я собираюсь сделать. У меня здесь есть пара людей, которые не так плохи, как вы. Я дам одному из них уйти, и у вас появится возможность занять его место. Я даже позволю вам решить, кого убрать.
 
Дерюга посчитал, что это хорошее предложение, и тогда  дьявол открыл дверь в первую комнату. Там, оказывается, был Ленин, которого он хорошо знал и с ним ещё трое стояли возле одного длинного, толстого, бревна.
 
"Что вы тут делаете, Владимир Ильич?" - спросил, удивлённо Дерюга.

«А вы, батенька, как и мы все, - ответил, разводя руками Ленин, - попали в Чистилище. Вот, пожалуйста, к нам на субботник».
 
Один из троих был  в кожанке:  «не Дзержинский ли»?, едва успел подумать Дерюга, как тот  буркнул Ленину:

-Я знаю его, он анархист.

«Тогда – Ленин повернулся всем корпусом к Дьяволу, - пошёл он на хер, этот бьядяга»

 Все присутствующие удивились:

-Ты смотри, мат-перемат, а глаза-то такие добрые!!!

«Нет,- махнул рукой  Дерюга,- я думаю, мне это не подойдёт. В субботниках я не принимал участие, да и сама работа, пардон,  не для меня".

Дьявол привел его к двери соседней комнаты. В нем был Иосиф Виссарионович со многими, валяющимися на полу, сломанными карандашами от нервозности. Напротив него на корточках сидел Берия.

 Сталин указательным пальцем бил ему шалабаны по лбу:

-Какой же всё-таки ты, Лаврентий, дурак, а ведь, подишь ты, грузин! Обыграл тебя этот пьянчужка, хохол, Никита! Сколко я тэбя учил: «дэлай, как я», нэт, проклятый чучмэк, «казёл» ты, Лаврентий, но нэ горный, а вонючий, каким был,  таким и остался, вай!

 Дерюга дёрнул плечами….

Дьявол открыл третью дверь. Через его плечо Дерюга увидел Джакомо Казанову, он  лежал на кровати, с привязанными над головой к спинке кровати руками, а его ноги держал орёл с распростертыми крыльями. При этом мадемуазель де ла Мур всё время наклонялась над Казановой и делала то, что она дела  на Земле  лучше всех.
Дерюга смотрел на эту картину с умилением, и, наконец, сказал:

-Да, я тоже так хочу,  и вполне справлюсь.
 
Дьявол улыбнулся:

-Ты смотри, даже могила тебя, горбатого,  не исправила. Ладно, о’кей! Мадам Мур,  покажите Дерюге на что вы способны.