Тайное творится за закрытыми дверьми,
Но открытые двери
Гораздо лучше скроют тайну, что тайна есть.
Проыиденс
Время, если оно плотно утрамбовано делами, летит быстро и даже как-то незаметно. За окном снега и метели, за окном почти замерла жизнь, а уж что делается в родном городе и подумать некогда. Там, наверняка, холода приморозили жизнь к домам.
А у них горячо от горячек учёбы. Они десять дней и не замечают ничего, кроме учёбы. И ещё каждое утро напоминает брату Йос:
– Мы в долгу перед ВолТехом и отдавать его можем только всесильной учёбой.
Дуд не спорит, хотя и считает, что так они влезают в ещё большие долги. А отдавать смогут только когда сами станут волшебниками. Дуд потому и не спорил, что вывод все равно тот же. Надо всякую секунду учиться. И чтобы было по силам не расслаблять он даже выдумал себе и Йосу знаменоносецную фразу:
–Я знаю Город будет в саду прекрасном цвесть,
Когда про нас не «будут», а скажут твердо «Есть».
Йос на это заметил, даже не потратившись на ехидство выражения лица:
– По-моему, я где это уже слышал, или читал.
Вот так они и жили-были.
Через десять дней коридор объявил.
– Шагайте влево, вас перевели в другой способ обучения.
Коридор этот привел их к двери, на которой значилось
не кит А1, а просто кит А.
– Да, да, вы пришли куда следует, – сладким голосом пропела дверь. – Теперь вы полноправные ученики КитА.
Братья и Дан из Дардолины вошли и огляделись. Внутри уже полно народу. И все сидят парами, только один умник сам по себе грызет учебник на глазах молчаливого профессора.
– Дан, сядь к нему, который один, а ваш стол в углу братья Луновы.
Братья сели и огляделись
Стены комнаты мягкие как диван глотали шум, но куда им заглотать весь. Многовато его в просторной комнате, и катился шум, будто река текла по перекатам мимо профессора Любомира с длинным прозвищем Омер Правилович .
Это было написано над его головой надписью висящей ни на чём.
Дуд не зная чем заняться вдруг придумал:
– Слушай, Йос, мне очень хочется спросить, почему его так странно зовут.
– После урока у ребят спросим, а сейчас неплохо бы спросить: «Что мы должны делать?»
На этот вопрос ответил их стол:
– Книга перед вами читайте и обсуждайте.
Рассекая шум своими громкими голосами они попробовали обсуждать, но получалось плохо . Из всех вопросов к перерыву выжил один – из какой страны профессор привез такое странное имя
– Сам у него и спроси, – буркнул в ответ зеленоглазый мальчишка, казавшийся братьям самым бойким
– Ну да, – сделал вывод Йос. – Уж очень он хищно выглядел со своим орлиным носом и огромными бровями.
– Да вы не дело спрашиваете. И ответ на этот бестолковый вопрос ни чему вас не научит, – довольно высокомерно высказался коренастый парень с высоким лбом.
Братья слегка надулись, но промолчали.
– Тут каждая пара занимается по своим учебникам. Сильные быстрее , а слабые как могут, – сообщил им темноглазый парнишка. – Меня зовут Сей Мур, я из Горгиола. Не тушуйтесь. Легко здесь не бывает никому. Потому на свете так мало волшебников.
– Спасибо за разумную мысль, – дипломатично высказался Йос, а Дуд промолчал. Коридор вежливо сообщил им, что прерыв закончился
Войдя в кит все занялись порученными делами. Братья тоже напряглись, чтобы понять, что они читают. Впрочем Дуд время от времени смотрел на преподавателя
А профессор Любомир длинными пальцами что-то там колдовал за своим столом, не обращая внимания на учеников и производимый ими шум. Братья удивлялись, ещё не привыкли, чтобы на глазах учителя ученики орали друг на друга и размахивали в споре всеми конечностями.
– Ага, Йос, а официально говориться: «Они парами читали учебник и громко спорили о прочитанном», а на самом деле мне кажется все тут только делают умный вид и не по делу орут.
– Посмотри внимательно и прислушайся, вон те двое спорят по теме. Хотя конечно и очень может быть, самые глупые некоторые иногда и совсем не по теме орут, – буркнул в ответ Йос так же как Дуд недовольный помехами в работе его мозгов.
Но делать нечего, через несколько минут братья Луновы решились думать всерьёз, хотя и чувствуя себя в центре очень шумного водопада.
Где-то к середине второй части урока Дуду надоело равномерное умствование под неравномерный шум и он, сделав очень серьёзное лицо, спросил:
–Йос, вот тут написано, что «молекулярный оператор имеет десять степеней свободы». А ты сколько имеешь?
–Дуд, не валяй дурака, нет времени, – ответил Йос, не отрывая глаз от общего учебника.
– Ага, а кто учил: «Объясняй изучаемое другим. Это прибавит тебе не только ясности в мыслях, но и мудрости в понимании своих затруднений»?
Йос поднял рассерженное лицо и швырнул в брата остроугольную тираду из не самых общепризнанных слов. А Дуд ответил ему на птичьем языке, чтоб никто вокруг не понял, о чём таком умном они беседуют.
Пока они так перебрасывались словами, к ним подошёл Лоох.
–Эй, первые ученики, объясните третьему откуда берётся седьмая степень свобода оператора «Заз»?
После этих слов Дуд с удовольствием слушал, как умный Йос говорит, а сам оглядывал класс, пытаясь понять, если толк в такой учёбе или это просто очередное испытание устойчивости их внутренней гармонии.
Учитель, наверно увидел это состояние вопроса и поднялся. Шум мгновенно стих. И он совсем негромким голосом сказал:
– В результате такой учёбы вырабатывается способность ясно мыслить в боевой обстановке реальной жизни, а не только лишь в кабинетной тиши. Пары у нас подбираются примерно равных по скорости мышления, что исключает бездеятельное стояние и ржавление механизма мысли. А вспомните свою прежнюю школу. , где ждут слабых мямлящих у доски, или учителя жующего кашу для слабых. И потом, ребята, вам известна одна из всеобщих причин ненависти к школе выдающихся волшебниками. Впрочем, и не волшебниками тоже. Вот Дуд Лунов нам её и назовёт
Дуд растерялся на мгновение , а потом сказал:
– Всем тяжело сидеть смирно, когда неинтересно и делать нечего. Нет тяжелее работы, чем не делать ничего.
Учитель кивнул головой окружённой сиянием непокорной седины рассекающей пышную черноту его длинных волос и сказал всем:
– Вам понятно?
– Да, – не очень стройным хором ответили ученики.
– Вот и живите свободно и весело, но, заботясь друг о друге, для совместного выживания. Повторяю, не только обучения, но и выживания. Поверьте мне волшебнику выжить труднее, чем не озабоченному мудростью живуле.
Про выживание братья и не только они очень хорошо помнили. Над ними уже весело такое проклятие "Все, кто не успеют, умрут". Но неуёмный Дуд все же спросил:
–Ваше Учительство, но ведь было бы умнее, если бы все читали бы не вслух и спорили бы на бумаге. Тогда никто б никому не мешал и спор был бы записан. А записанный спор – это не то, что просто сболтнуть сгоряча.
Профессор Любомир ответил мечтательным голосом:
– Это хорошо бы – записывать спор.
Он замолчал, но кит ждал продолжения речи. Профессор покачал головой и действительно продолжил:
– Записывать живой спор – это слишком трудно. Только большие мудрецы записывали свои споры, да и то не собственными руками, а руками учеников. А вот про проговаривание вслух объясню. Да ,оно даёт.
работу сразу трём нашим органам: и глазам, и ушам и губам. Тогда и запоминание идёт с утроенной скоростью.
Русал Любомир помолчал, пытаясь понять, верно ли его поняли, а потом продолжил:
–Чтобы стать мудрым, нужно ясно назвать изучаемое вслух. Даже себе. Даже разговор с самим собой это власть над мыслью и этим надо уметь пользоваться. А с другом разговаривая, каждый становится умнее.
Не каждый из вас в одиночку будет колдовать над вашими проблемами. Вам нужно стать как одна сверх голова.
После этих слов старый русал сел , выпил стакан воды и продолжил колдовать за своим столом. Похоже, он тоже чему-то учился.
Дуд подумал минуту над словами Любомир и спросил брата:
–Йос ты понял, что он сказал?
– Почти. Надо научиться складывать свой ум с другими. Но хватит болтать, давай уже учиться.
Они сели учится, а над ними по стенам временами вспыхивали напоминалки:
; Определяй свою мудрость и пользуйся ею.
; Знание это сырьё, а мудрость инструмент жизни.
; Выделяй мудрость из знания.
Прочитав в десятый раз все эти напомналки, Дуд не выдержал и спросил:
– Йос, вот ты умнее меня. Ну, скажи, какая разница между мудростью и знанием.
Йос ответа на такой вопрос не знал, но подумав, решил ответить так:
–Если я чего-то знаю, но ничего с ним не делаю, то это уж точно не мудрость, А если делаю, то это, наверно, мудрость.
–А давай спросим у Профессора. Он любит, когда ему задают хитрые вопросы.
– Давай, – согласился Йос.
Услышав этот вопрос, старый профессор задумался. А потом сказал:
–Чтоб не ошибиться когда судишь о ком-то, или о чём-то, нужно увидеть всю картину. Мудрость – это ваша картина. Знание это всякие подробности. Их может быть даже больше, чем ты в силах уложить в картину. Получается бесполезная свалка. А у другого картина не такая подробная, но всё знание уложено в ней. Вот он и мудрее. И когда мысль его ходит по своим делам, она об мусор не спотыкается. Понятно
Йос вместо ответа , с высоты своего положения старшего брата спросил младшего:
– Понял, теперь Дуд?
Дуд чуть ухмыльнулся. Ведь это и Йос понял только что, но роль младшего Дуд разрушать не стал. Кивнул своей светловолосой головой и сказал просто:
– Понял.
Приняв это как присягу в верности ему как командиру, Йос скомандовал:
– Ну, вот и пошли разгребать свалку.
Несколько мгновений длилась между ними тишина размышлений, потом Дуд сказал:
– Да, Йос, раньше нас так не учили.
– Так мы и не учились раньше в школе волшебников.
Разгребание мусора в голове оказалось делом не лёгким. Настолько не лёгким, что Дуд спросил:
– Думаешь из нас получаться волшебники.
– А если не получится, то нас и не будет.
– Как это не будет? – взвился Дуд. Они же теперь уже не фантомы. Жаль, конечно утраченных возможностей привидений, но уж это так в жизни , всё сразу не даётся на одном блюде.
Йос изрёк максиму не подумав, но раз уж сказал, пришлось придумывать смысл сказанному. Он и придумал:
– Не станет нас очень просто, влезем в какую-нибудь непосильную борьбу и погибнем без толку.
Под ровный шум в ките Дуд сообразил, что брат это так сходу придумал, но вспомнив все приключения, которые с ним приключались совсем не на радость, сказал, то до чего додумался сам:
– А если не погибнем телом, погибнем в глазах всех. Пока мы маленькие, надежды на нас большие, а сами станем большими неудачниками, то надежды станут такими маленькими, что и никто их не увидит. Мы ведь так ничего и не сказали Буке про заговор. Что думаешь делать, Йос?
Всю кашу слов брата ни есть, ни, тем более, переваривать Йос не хотел, а потому заявил:
– Всё, что мы сейчас можем – это учиться изо всех сил. Город надеется на нас и ждёт возвращения не мальчишками, а волшебниками.
Дуд признал, что старший брат, и на самом деле старший. Но и он не мог догадаться до какой степени Йос прав.
В их родном городе нашлось, кому догадаться.
– Это волшебство братьев Луновых, – прошептал
Бабук, когда проснулся и узнал о победоносной битве, в которой не участвовал. – Но для дела лучше об этом помолчать, слышишь сын.
Вольча рассказывая отцу о делах в городе , сидел рядом. Он шумно обрадовался, когда отец очнулся, но то что он услышал он отца про братьев Луновых его совсем не обрадовало. Отец бредит. Эти сопливые, которых вечно надо выручать и вдруг волшебники. Вольча не хотел с таким соглашаться, да и странно так думать про тех, кого и близко не было. Он хотел было громко возразить, но сдержался. Как едва живому отцу перечить? Поэтому он еле слышно прошептал:
– Отец, но они же далеко.
Бука думая о другом, посмотрел на сына замутнённым взглядом, но ответил настаивая на своём:
– Потому я и говорю – волшебство. Поверь Вольча, я спал на самом деле, а не забыл битву, как все думают. Мол, смертемат не смог меня убить, но вышиб память. Смертемат не смог меня убить, потому, что меня там и не было, а было волшебство. Я пытаюсь вспомнить что-нибудь похоже на это, но не удаётся.
Вольча не смог подавить ревность и, увы, зависть, вот он и придумал сказать:
– Но, отец, пусть лучше народ думают, что это был ты. Нельзя же надеяться всё время на волшебство.
– Умнеешь, Волк, слава Судьбе. Рад я, что теперь ты не одинокий Волк. И я не одинокий.
Бука, ещё чувствуя слабость, посидел несколько минут, а потом вдруг сказал:
– Ходи на тренировки, сын. Мало быть сильным. В этой жизни куда важнее быть ловким.
После этих непонятно откуда взявшихся слов, Бука напрягся и с трудом поднялся. А потом вроде ещё в полусне, пошёл мимо Вольчи к входу из тайной комнаты в доме Парабелла. На самом пороге пробормотал уж больше самому себе, чем Вольче:
– Мы ведь выиграли битву, но войну ещё нет. Север нищ и на дорогах всё так же неспокойно.
Вольча опять возразил:
– Но все южные живули и даже некоторые северные радуются твоей победе. Ты же из северных. Северные очень надеются, что и о них ты позаботишься. Зима очень трудное время для всех северных.
Бука оглянулся и внимательно посмотрел на сына.
– Непонятно откуда ты это знаешь, кто чему радуется, но и ты радуйся. Хоть и без меня, но победа была. Пошли к делам , сын. Ты прав на одно лишь волшебство опасно надеяться. Волшебство вещь редкая , а борьба добра и зла штука вечная.
Они вдвоём вышли в тишину мороза на улице. И тут же вместе с ними вышел нарастающий слух:
Бука Бабук ожил и уж конечно, если выжил, может всех победить.
Когда волна этих слухов докатилась до Бабуков этот глава города только и смог пробормотать самому себе:
– Надеюсь, но на зиму надеюсь даже больше. Поленятся воевать бездельники. Зимой без трудной подготовки на битву не выйдешь, а разбойники трудиться не хотят, да уже и не могут.
Обойдя нужных живуль, Бабуки вернулись в дом Парабелла.
Устало поглощая обед оба глядели в окно. Там неслась канитель снежинок и быстро пробегали шубы и шапки зажиточных граждан города. Парабелл сидевший рядом с ними и их мыслями высказал их вслух по своему:
–Ясно, что голытьба в такой мороз бузить не пойдёт. Им и одеться не во что, а шерсть жирафусов одежда для дома, а не для битвы
Сторожевой Коршун летая над пустынными улицами северной стороны вполне мог подтвердить эту мысль, но летал он как раз для цели её опровергнуть, если так случиться. Его дело – сигнал тревоги.
В ВолТех давно пришла зима., и как ни странно гораздо более суровая , чем в Бабула Бибула Эй. Впрочем, это далеко не самая большая странность на некруглой Земле.
На остров намело высоченные сугробы, которые никто и не собирался разгребать. Только озеро не замерзало, разве что волны по нему шли гораздо медленнее и по берегам стояли льдинки , или что-то очень на них похожее.. Похоже, что жизнь вокруг замерла. Зато учёба пошла гораздо быстрее. Ну да, а что делать, когда делать больше нечего. И так оно было до первого выходного.
Солнце отметило этот день своим сиянием. Он весело отражалось во всех льдинках и, даже, в свежих снежинках Дуд рассмотрел это всё и предложил:
– Йос , вспомним детство , пойдём, поиграем в снежки и слепим снеговика. Я б даже на коньках покатался, но думаю что негде.
Радостные утренние часы, а ведь только что за окнами ещё вовсю гуляла темнота, только свет их окна выхватывал из черноты медленно падающие снежинки. Они и под ярким солнцем мягко падали удивительно большие и узорчатые в полёте.
Йос, молча смотревший на их мгновенную красоту, сказал вдруг совсем непонятно почему:
– Почему такая красивая вещь как снежинка живёт так мало, только пока падает?
Дуд подумал, что брат просто так умничает и сам придумал умную мысль:
– А если бы всё и так было бы всегда красиво, что делали бы художники?
- Угу, ты нашёл что сказать, Дуд.
Если так думать, то получится, что всё безобразие в мире творится только для того, чтобы у нас с тобой на всю жизнь было дело, – сказал Йос, и, не дожидаясь столь же умного ответа, решил отправиться в умывальную комнату
А Дуд на это и не придумал никакого красивого ответа и просто пошёл за братом.
К завтраку и солнце успело скрыться в тучах, а после снова вышло, найдя щель в серой пелене туч. Снег засверкал так заманчиво, что всем захотелось немедленно выбежать ну хотя бы во двор, где можно слепить горку , полить её водой и кататься хоть весь выходной день. Едва открылись двери завтракального зала, все кинулись к дверям во двор, но они оказались закрыты.
–А что, день закрытых дверей разве уже не кончился, – спросили сразу несколько остроумных мальчишек и их привидений.
– Нет, – сказал дежурный профессор Ясень Великович Любомудр.– Он только начинается. Вы, после такой напряжённой работы, да и я с вами. Все остаёмся под наблюдением.
–Чьим это наблюдением? Главного Главнисимуса школы? – спросил быстро Дуд, – стараясь показать, что мозги его уже давно и совсем разморозились и готовы к действию.
– Нет, системы безопасности, ну и моим, конечно. Я же главная часть этой системы.
Братья плохо поняли слово «система», но чтобы не выдать свою глупость промолчали, чем воспользовались другие, точнее сказать, почти столь же неуёмный другой.
– А мы что – опасны? – спросил Дан. Он имел свои планы на ветер за окнами и дверьми. Он, как нарочно, к этому часу дня разбежался, быстро меняя вид неба и жизнь облаков и туч на нём. Полёт на доске при хорошем ветре это почти тоже, что вольный полёт привидений. Но, похоже, это сегодня не получится.
А Любомудр улыбнулся на это "Мы опасны" и сказал:
– И это может быть. Вы как то ловко умеете быть сами себе опасны. Но, главное вам сейчас опасна любая неожиданность. Вы же близки к полному истощению.
– Странно, – сказал Йос. – Я наоборот чувствую свою силу и в руках и в ногах.
В это время отъехала задняя стена операторной комнаты. За ней все увидели постели с именами.
–Кончили разговоры. Ешьте свои плюшки и головы на подушки, – скомандовал профессор.
Тут оказалось, что коридор привёл спальню прямо к столовой. И двери спальни раскрылись удивительно широко, как вроде бы и не бывает. Это достаточно сильно их удивило, чтобы Йос и Дуд со всеми послушно легли спать. Легли то они легли, но им совсем спать не хотелось.
–Это они не всех, а именно нас с тобой проверяют, – прошептал Йос брату.
–А зачем?
Положив ладошку по ухо, Йос веско сказал:
–А. думаешь, как получаются злые волшебники. Вот так как мы, только где-то, непонятно где, в обычных мальчиках добрые волшебники делают малюсенькую ошибку и всё.
Лёжа на своей кровати, Дуд повернул лицо к брату и прошептал:
– Кто делает?
– Ну, кто нас оживлял – класс с оператором.
Дуд, уже придумавший, что всё портят злые силы из мира привидений, с такой версией не согласился.
– Да что они могут сделать? Одно ухо короче другого?
Он сказал это слишком громко и зажал сам себе рот. Остальные вроде спали, или хотя бы честно пытались уснуть. А Йос не спеша развивал свою мысль.
–Ухо, это, Дуд, пустяки и не важно. Опасно, если вдруг образуется место для Страхов. Вон Вольча – хороший парень, а какой страшный был, когда со Страхами внутри жил. Вспомни.
– Ну и что – ты чувствуешь в себе Страх? – ехидно спросил Дуд
– Вроде нет. Да ведь Страхи сами ВолТеха боятся. Так что я ничего не боюсь
–И я точно нет.
– Но профессор то этого не знает. Вот и проверяет. Кроме пришлых Страхов, есть же и наши собственные родные и природные.
– Так что, мы скоро и сами научимся мысли читать и Страхи прогонять.
– Да, и мы скоро будем изучать магию мыслечтения, – сказал Йос и добавил–
Если они не найдут в нас никакого зла.
– А ты чувствуешь в себе зло?
Йос надолго задумался и потом еле слышно прошептал:
– Чувствую. Я очень злюсь, если меня заставляют лежать в постели, когда я вовсе не хочу спать.
– Йос, ты шутишь – это же не зло и уж точно не новое зло. Ты и раньше очень злился на маму, когда она отрывала от интересного дела и посылала спать. Ты в себе что-нибудь новое ищи.
–И ты ищи. Только как мы будем знать новое, или не новое? Зло на то и зло, чтобы всех обманывать. Ты будешь думать, что так оно и всегда было, а это зло тебя обмануло.
– Меня так просто не обманешь, – веско сказал Дуд.
– Эх, Дуд, знаешь, почему говорят: «Дуракам везёт»?
– Ну и почему?
– А потому что на свете живут только такие дураки, которым повезло. Их все и видят. А тех, кому не повезло, нельзя увидеть, они ж погибли по дурости давно и сразу. Никто не успел и внимание на них обратить.
– Ага, ты открыл закон существования дураков? Ты это зачем сказал, Йос?
– А потому, что мы с тобой и есть везучие дураки. Это надо ж было отправиться на Луну, ничего про дорогу не зная.
Вот и теперь мы даже не знаем – мы это или не мы.
– Мы это мы, Йос, и вспомни, что мы обещали Луните. И давай, если мы уж не спим,..
–Учиться, – сказал Йос.
–Какой у меня умный брат. Напомни мне, что ты знаешь про пределы мощности волшебства, а я напомню про приёмы преодоления.
–Это годится, но помни о главном: «Если не всегда есть, что пихать в мозги, то всегда есть что приводить в порядок». Рисуй свою картину основных технологий волшебства, только шепотом, а я буду выметать мусор.
Они долго ещё бормотали слова, которые не волшебнику и не понять, но потом всё же уснули.
Во сне им приснился родной город и все его тревоги . Йос мучился, плывя сквозь видения смерти Буки Бабука и казни Вольчи за убийство отца.
Дуда мучили кошмары смутные как видение лохматых гигантов в тумане гниющего леса.
А время шло неизвестной дорогой в смутное будущее.
Было ли то утро, день или вечер, когда все проснулись, понять было трудно. В специальной спальне не было окон, да и стены выходили совсем не на простор, а в другие помещения, где никакого шума не помещалось, а помещались бесшумные орудия волшебства.
Йос и Дуд оглядели спальню. Кто-то спал, кто-то встал, а многих уже и вовсе не было. Открытые двери куда-то вели, или, по крайней мере, приглашали пойти. Они и пошли. Попали в туалет, что было очень кстати. Промыв глаза и отмыв руки они пошли в другую дверь и, странное дело, все всё делали молча, будто боясь услышать из своей глотки не свой голос. Именно так подумали братья. При ярком свете волшебного дня оба увидели себя другими. ИМ вместе показалось что-то лунное было в их повзрослевших лицах.
– Йос, – первым не выдержал Дуд.– Ты уверен, что я это я?
– Не очень, – сказал Йос, тоже разглядевший себя в туалетное зеркало и смущённый увиденным. – Грустно будет, если папа с мамой нас не узнают.
Дуд ещё раз посмотрел на себя. Скулы выступили острее, нежный румянец огрубел. А Йос тем временем постоял пару секунд на месте своих родителей, ну и сообщил Дуду то, что он увидел с этого места:
– Они, наверно будут думать, что мы так повзрослели и науки волшебные на нас так подействовали.
– Йос, ты забыл, что для них мы просто ушли на праздник дорог.
– Нет, я помню. Тогда действительно был праздник дорог.
Правильно ведь в дороге все меняются, и мы изменились.
Разговаривая так, они шли не в спальню, а по коридору, который не сказал – куда он ведёт. К чему-то новому и это уже хорошо.
Коридор оказался безумно длинным, сзади никто не шёл и впереди до горизонта не было никого.
–Может, мы лучше назад вернёмся и дождёмся профессора, – осторожно сказал Йос.
– Не вернемся, – упрямо сказал Дуд.
В поддержку его слов на левой стене извивающегося коридора появилась надпись:
« К цели иди неспешно, но непрерывно».
А где она цель? Дальше ближайшего поворота ничего не видно. Они поторопились к повороту. А там действительно явилось обновление пейзажа.
Стены коридора прозрачные, как будто стеклянные. С той стороны стекла на них смотрели знакомые и не знакомые волшебники. Но как-то мельком, будто и не видя их. Все смотрели внимательно в свои книги, по страницам которых бежали непонятные картинки. Но стоило Йосу и Дуду остановиться, чтобы лучше разглядеть, кто там и что там за стеклом, как стекло стало мутнеть. Они пошли дальше, но потом Йос всё равно остановился, чтоб внимательней рассмотреть, что делается за стеклом. А Дуд сделал вроде тоже самое, с другой более близкой целью – понять, куда и зачем они с братом идут. Но и он быстро понял, что они, пусть и смутно, увидели наблюдателей. Придя к мысль, он не любил долго около неё стоять молча, потому тут же сказал:
– Йос, мы в ВолТехе учимся, а они нас изучают? Да?
– Похоже, что нас. Наверно бояться, что мы плохо получились.
Дуд сделал несколько шагов молча, но потом подвёл итог своих размышлений:
– Значит, день закрытых дверей для нас не кончился.
– Вернее не кончился этот коридор.
– Зато смотри, как он изменился.
– Ага, это чтоб нам скучно не стало.
Действительно обе стены стали зеркальными.
– Ой, совсем не просто зеркальными, – удивился Дуд.
– Да, странно, Дуд. С моей стороны ближе в зеркале должен бы быть я , а не ты, а с твоей уж точно не я , а в этом странном зеркале всё наоборот.
– Вот это да, смотри, Йос, я повернулся к своему зеркалу лицом, а увидел свой затылок.
Йос вдруг пошёл ближе к зеркалу, но увидел как его изображение, точнее сказать изображение его спины и затылка удаляется.
Дуд тоже решил пойти ближе к зеркалу и осторожно его потрогал. И.. ничего ни натрогал.
– Йос, а никакого зеркала и нет. Пусто.
С этим он шагнул в глубь этого несуществующего зеркала. Крик брата: «Осторожно!» застал его по другую сторону коридора.
Братья изумлённо переглянулись..
Вол уж действительно «ни секунды без учёбы».
– Йос, а ведь этот фокус мы уже проходили, когда были привидениями в Райском Городе. Ты помнишь?
– Это они проверяют, поняли мы то, что с нами было. Это опять конечная безграничность.
– Очень маленькая для наглядности. Так нас учат. Здорово, а Йос?
– Не знаю как оно для здоровья, но не скучно, – ответил Йос, пытаясь заглянуть
поглубже и в себя и в ситуацию , явно нарочно придуманную для них. Впрочем , разве только они двое были в этом городе запертом несуществующими границами. Дан там тоже был. Его привидение ещё носится по свету вместе с профессором Провиден, сом. Интересно будет узнать , что ещё ему удалось увидеть в этих Мёртвых Городах.
А Дуд в это время думал о другом. Чтобы всё это понять, надо ведь учиться . Бегом притом , чтобы от Йоса не отставать. Он и сказал хоть и вслух , но сам себе:
– Ну да, теперь мы сколько бы ни шли, всё думать будем : «Что это за волшебство и чему оно нас учит?»
И они пошли дальше в ожидании ещё какого-нибудь чуда.
Но потом это ожидание сменили намёки желудка, что неплохо бы уже подкрепиться.
– Йос давай сбудем думать о чём-нибудь умном. Иначе всё о еде думается.
– Давай, – согласился Йос и как не удивительно навстречу этому пожеланию и мысли пришли. Не то чтобы толпой, но и не по одиночке. Про город с его проблемами, вылезающими из всех щелей как крысы, про странные идеи Провиденса с его союзом привидений.
Так они ещё долго шли, но думать становилось всё труднее и труднее. Голод и, главное, жажда разбудили в них парочку страхов, спавших в них летаргическим сном.
– Дуд, мы всё испытали, нам не хватает только смерти от жажды, – устало сказал Йос.
Дуд ничего не ответил, ему показалось, что он видит конец этого волшебного коридора. Там что-то блеснуло.
– Идём скорей, Йос, там вода.
– Это мираж, – устало ответил Йос.
– В коридорах не бывает миражей.
– Откуда ты знаешь?
– А ты, разве где-нибудь читал про мираж в коридоре?
– Не читал, – согласился Йос, но добавил: «А ты уверен, что мы с тобой все прочли про миражи»
Пришлось и Дуду согласится. И тут ветерок донёс до них живую влагу речки.
– Это наша говорящая река, – уверено сказал Дуд.
А Йос в ответ начал рассуждать:
– Мы, конечно, долго шли, но разве можно за день дойти от Китеж до Бибула Бабула Эй?
«Но почему ты думаешь, что мы шли только один день?» – обратился он к самому себе. В школе учили, что обращаться к самому себе с вопросом очень полезно, особенно с вопросами: «Куда ведёшь ты жизнь свою? Зачем живёшь?»
Но это вопросы, которые хорошо задавать на сытый желудок. Так что ответа он не дождался.
Впрочем, и вопрос растворился в воде. Они её увидели.
Они уже бежали по зелёной травке к сверкающей воде. Они думали, что это во сне. Зима же сейчас. Но если им снится жажда, а к ней и речка, то почему же не напиться
– Позволь из тебя напиться? – вежливо сказали братья единым голосом.
Речка в ответ только улыбнулась. Действительно, разве не для этого именно существует вода и речки?
Напившись, они оба упали на траву и долго смотрели в небо. Оно убрало подальше перистые облака и сердито нахмурилось. Вроде как хотело сказать «Не время валяться». А когда они и на это ни как не ответили, полило их мелким дождичком. Пришлось вскочить и бежать на большую дорогу. На большой дороге, где всегда и проходили праздники дорог, никого не было.
– Смотри, Йос, сколько времени мы здесь не были, а ничего не изменилось, даже лужа около указательного дерева точно такая же.
– Это плохо, – задумчиво сказал Йос и долго смотрел на указательное дерево. Они сами его нашли сухое и крепкое. Сами его тут посадили в каменное гнездо и сами выцарапали ножом указатели и отметки. Левым сучком оно указывало на «Деревню Дедушки», а правым на «Мамин Дом».
– Давай-ка сначала мы пойдём к дедушке, а потом домой.
– Но почему? – не понял Дуд.
– Чтобы маму с папой не напугать.
– Йос объясни, – упёрся Дуд. – Чем это мы её напугаем?
– А смотри, – сказал Йос и встал спиной к дереву.
– И что?
– Насколько я выше нашей последней отметки?
– На то мы и дети, чтоб расти, – опять не понял Дуд.
– Но не на ладонь же за полдня, – чуть сердито сказал Йос.
– Почему это за полдня? Мы что полдня… – Дуд замолк. –
Ты думаешь это лужа того самого дня, когда мы бегали к речке?
– Лужи на дороге, по которой ходит слоновол и его конкуренты имеет переменчивый характер, – сообразил? – сказал Йос, тыкая себя пальцем в то место, которым полагается соображать.
– Йос, но ведь это может быть случайное совпадение, А? – додумался Дуд
– Ладно, пошли к календарной башне. Впрочем, стой. Нас могут узнать и проболтаться маме. Так рисковать нельзя.
– Тогда я пойду один, – упрямо и решительно заявил Дуд
– Ну да, одного тебя не узнают. Ты тут каждой мышке известен. Я пойду. Вот размалюю лицо и пойду.
–Лучше я размалюю. Я глазастее. Как увижу издалека так сразу бегом назад.
–Зато я бегаю быстрей, – не уступал Йос.– Ладно, бросим жребий, – согласился он понимая, что переспорить упрямого брата невозможно. Казалось бы чего уж дальше спорить. Но Дуд нашёл и здесь во что упереться.
–А где ты возьмёшь хороший жребий? А с плохим ты меня надуешь как лягушка пузыри.
–Дуд, ты забыл Хороший жребий мы с тобой тут же и припрятали.
Они вытащили из под камня стрелялку, завели её и отошли от неё каждый на три шага.
Плоский камень вылетел на счёт семь и, кувыркаясь, пошел крутить в воздухе хитрую корявую спираль.
Камень упал ближе к Дуду. Он тут же сорвался и побежал.
Йос не успел даже как следует подумать, когда Дуд, прибежал, задыхаясь, и состроил вместо слов печальную мину, потому что заговорить не мог.
За него сказал Йос:
–Да, и значит, дома нас ждут наши фантомы, а вернее это мы здесь фантомы. Нам нужно быстро идти назад, но если мы не поедим чего-нибудь даже и не вкусного, то может, и не дойдём по тому длинному коридору.
Дуд огляделся. Места очень знакомые, но здесь никогда раньше не было ни какого коридора.
– А вдруг он исчез? – сказал Дуд, думая о возвращении.
– Кто? Дедушка? – сказал Йос, думая о еде в доме дедушки.
Дуд буркнул:
– Коридор.
Но Йос уже твёрдо решил, что коридор подождёт, а поесть надо.
– Подождёт, коридор. Да и вряд ли он исчез, хотя и это может быть, но прежде чем мы пойдём это проверять пойдём поедим бабушкины смараги с молоком глазелей. Тогда и силы снова появятся.
Возражать против бабушкиных поджаристых смарагов невозможно и Дуд послушно пошёл не за коридором вправо, а за Йосом влево.
Деревня дедушки состояла из огромного сада спелых вкусностей и деревянного дома, который дедушка построил, ещё когда вовсе и дедушкой не был. На воротах сидел боевой петух. Он было скосил на них свой грозный глаз, но потом пропустил в сад с уважением, но без лести. Петух Кукарра достоинства никогда не терял, но точно знал, кого всегда ждут в гости хозяева.
Он пошли по дорожке мимо пруда зелёного от не расцветших кувшинок. Домашние добрые пчёла облетали их стороной, чтоб нечаянно не ужалить. Но почему то все равно было страшно. Страшно гулять не в своём времени. Разве они знают, что с ними может случиться.
И действительно нечто случилось. По дорожке им навстречу шёл сам Иван– Жак Светланыч.
– Молодцы, вы правильно все сообразили, а теперь немедленно в школу. Вам очень помогли и вы должны немедленно помочь.
–А как же бабушкины смараги, – грустно сказал голодный Дуд.
–Это в следующий раз, – строго сказал средний начальник учёбы Любознат. – быстро за мной.
Какой там быстро, они еле шли,. Но тут за ними побежала лисоиголка. Откуда только она взялась тут.
Все трое побежали изо всех сил.
Йос на бегу подумал:
«Если даже волшебники бояться лисоиголок, то так ли уж здорово быть волшебником».
Мысль эта ужасно его огорчила, и от неё он побежал даже быстрей, чем от лисоиголки.
Вот они уже забегают в коридор и … лисоиголка за ними.
Оба брата изумились и огорчились. Волшебные коридоры не пропускают лишних. На то они ж волшебные. Или всё это так болтовня премудрых учителей.
– Дуд, это не лисоиголка, – вдруг закричал Йос.
Дуд, задыхаясь от бега ничего, не ответил, но охотно согласился. Действительно, если это не так, то чему же их учили. И вдруг он остановился и приготовился схватить противную тварь прямо за её иголку. А тварь тоже остановилась. Умная очень наверно.
Йос сделав три лишних шага, тоже стал рядом с братом:
– Мы тебе хвост оторвём и иголку выдерем, – почувствовав плечо брата, сказал Дуд.
– Ой, не надо, – вдруг сказала лисоиголка и превратилась в Дану.
– Зачем ты это сделала, Дана, – обиженно закричали братья.
– А я тут не причём, это моё домашнее задание,– ответила Дана. – Вот ваши пирожки с красникой и мойлиной.
Пирожки исчезли, едва коснувшись хорошо открытых ртов. Оба они вздохнули и пошли дальше по коридору уходящему в бесконечную, как казалось, даль.
– Вечная память твоим пирожкам Дана, – сказал Йос, вместо того, чтоб кричать, что он ужасно голоден.
А коридор всё тянулся, но характер его начал меняться. Он тащился, извиваясь как ленивая змея. И они уже едва тащились. Если бы они не стеснялись Даны, они б наверно просто легли на пол отдохнуть. Но она шла, легко переставляя свои тонкие и длинные ноги. Так и они шли, с натугой, но переставляя свои почти деревянные.
Вдруг, ну прямо как по волшебству из за поворота выскочил стол уставленный яствами и напитками.
Немножко, правда странно уставленный. На подносах с именами Дуда и Йоса было всего полно. А на подносе с именем Дана….Сущие пустяки. Йосу на один зуб, А Дуду, максимум, на два.
Йос и Дуд ели не оглядываясь, а когда оглянулись, Дана дожевывала свой листочек.
Им стало немного стыдно, что они не поделились с ней едой. Она то их пирожками угостила.
– Извини Дана, мы так изголодались, что всё забыли.
– Это плохо, – сказала Дана и исчезла.
Дальше они шли мрачные и очень медленно.
– Выгонят нас, Йос. Настоящий волшебник не дикий зубоскал.
Йос на это не нашёл и что ответить.
Ему к тому же ужасно хотелось спать и совсем не хотелось думать.
Может быть, коридор подслушал его мысли, а может сам по себе кончился. Спальней. Всё что они могли сделать, это аккуратно раздеться и лечь спать.
Проснувшись, Йос оглядел спальню. Кроме Дуда никого. « Значит только для нас и остался в этом времени день закрытых дверей» Он поглядел на брата. Дуд метался на постели и ещё бредил во сне:
«Не выгоняйте. Бубу бу. Селене доннакру тр мур. Не выгоняйте».
« Да если нас выгонят, мы никогда не сможем выполнить обещание» – грустно подумал Йос и обратился к брату:
–Дуд, просыпайся, будем думать вместе.
Призыв не помог. Дуд бредил, но уже совсем не разборчиво. Тогда Йос стал думать сам.
« Мы совершили ошибку. Но ведь и … Если нас проверяли, значит боялись, что тоже совершили ошибку. Значит ошибка вещь возможная даже у волшебников. Значит всё, что в силах сделать ученик – это исправлять ошибки. Для этого важно уметь увидеть ошибку. А мы её сразу увидели».
Йос растолкал брата и сказал ему всё, до чего он додумался.
Дуд похлопал синими глазами:
– Такого умного как ты, конечно, не выгонят. Кто же захочет, чтоб такой умный пошёл к злым волшебникам.
– Но ты же мой МЛАДШИЙ брат.
– И что?
– Ещё успеешь стать таким умным. Может быть даже умнее меня. Так случается.
– Спасибо. Но это ты так думаешь. Знать бы как они думают.
Но тут заскрипели двери сварливым голосом:
– Хватит болтать, быстро мыться и завтракать.
Братья уж конечно спорить не стали, вскочили и быстро, быстро пролетели туалет и кинулись к сварливым дверям. Пробежав по коридору совсем чуть-чуть, они влетели в большую столовую.
Столовая уже дружным хором скребла ложками тарелки и гомонила весёлыми голосами.
Братья сели за свой стол.
– Йос, как думаешь, – кончился для нас день закрытых дверей?
– Думою, что да. Боюсь, что теперь может наступить день открытых дверей. Для нас. Наружу из школы.
Йос сказал это мрачно и растерянно. А Дуд упрямо напрягся. Ещё посмотрим, битва не окончена. Но есть дело и поважнее.
– Йос, давай найдём Дану и извинимся перед ней.
– Идея правильная, хотя наверно бесполезная, – согласился вялым голосом Йос.
– Йос, почему бесполезная? – возмутился Дуд
– Не ей решать – останемся мы в школе или вылетим с лёгким свистом. – сказал Йос и спохватился. Физиономия брата напомнила ему о … ну совсем о другом и он сказал:
– Но извиниться всё равно нужно. И вообще, с волшебниками надо дружить, даже если сами мы никогда волшебниками не станем.
На это Дуд довольно сердито заметил:
– А со своей совестью дружить не надо?
– Ну, это само собой, – ответил Йос, – Самый страшный враг – это внутренний.
– Ага , тогда получается, что самый лучший друг – это внутренний.
– А что не глупо сказано..
– Выходит, я тоже умнею умно говорить.
– И не сомневайся, Дуд. Никогда в этом не сомневайся и победишь всё и всех.
Расплатившись этими словами с братом, за справедливую укоризну Йос сообразил, где они смогут перехватить Дану для такого разговора. Дверей ждущих на страже коридоров целых пять, а их всего двое. Пришлось стаять у стены, где так же, нетерпеливо поскрипывая, стояли двери.
Она, было, увильнула, махнув своим хвостатым платьем.
Но реакция Дуда оказалась как всегда быстрее. Он кинулся к ней загораживая дорогу и без предисловия прошелестел ей прямо в лицо:
– Дана, прости нас.
– Пока не за что, но будете мешаться под ногами – будет за что мне просить прощения. В столбы превращу. Ну, быстрей, чего вам надо, приготовишки.
– Мы сами жрали, а ты, наверно, голодная осталась.
– Ну и шуточки у вас. Пусти, Дуд, не стой на дороге.
Она отстранила голову Дуда и зашагала куда её несла фантазия или расписание уроков.
Йос молча таращил глаза, а потом сказал:
– Не хочет признаться, что она нас испытывала.
Надо с Даном поговорить. Может он нам поможет?
Приняв это решение, они, тем не менее, отправились на занятия по Внутренней Логике Волшебства– "ВЛоВол". Так требовало не один раз писание на двери коридора, и так повёл их коридор. Оставалось надеяться, что там они встретят и Дана. Но оказалось, что это занятие на двоих.
В полной тишине пустой комнаты начал свою речь гибкий как хлыст профессор Любомир Омер Правилович:
– Волшебство природное и естественное проявление Великих Сил, но логика его запредельна и не всем доступна, – Профессор внимательно глянул им в глаза.. – У вас есть задатки, но чтобы превратить их в возможности придётся напрячься. Логическая цепь длиной в тысячу умозаключений для многих предельна.
Йос и Дуд в начале слушали не очень внимательно, их волновало другое. Но вдруг Йос сообразил:
"Если нас сюда пригласили, значит у нас есть надежда. Мы с тбратомиз редкого, даже очень редкого металла". С этой мыслью Йос выступил как с победоносным оружием. Или со знаменем наперевес. Под этим знаменем наступая, он, сказал едва профессор замолк.
– Давай, Дуд, вникай. Надо победить эту логику.
Дуд, при слове "победить" будто только проснулся. Его острый упрямый взгляд вонзился в лицо профессора.
Профессор одобрительно усмехнулся. Он как раз кончил общий трёп и заговорил на языке очень длинных умозаключений.
И началась работа мозгов аж до Ки пения. Вот так, с такой мотивацией мозги и запели нужный мотив
Урок закончился только к обеду. Йос и Дуд вышли уставшие нести в сознании огромные цепи умозаключений..
– У меня голова распухла, – сказал Дуд.
– Не расслабляйся, – сказал Йос. – Дело не сделано. Нам Дан нужен, и ты его высматривай.
– Чего высматривать. Все в столовую идут. Давай быстрей поедим, в смысле раньше чем, он, и потом его словим.
– А если нас коридор опять уведёт неведомо куда?
– Значит, его надо прямо в столовой отловить.
– Дуд, ты становишься умней меня. И это правильно, ведь ты младше меня, а учимся с тобой в одно ките. Значит, ты меня обогнал по уму
– Брось, Йос, ты просто устал. Ты ведь эти цепи тянул, а я только рот раскрывал, когда ты мне всё доводил до понимания.
Братья и не понимали, что весь их разговор тёк как ручеёк в речку согласия друг другом и с собственной раненной совестью. Братья жалели сами себя и друг друга, но ведь надо же ещё и делать что-то. Более деловой Йос и сказал:
– Ладно болтать, давай быстро ешь. Мозгам пища нужна.
Мимо них почти прошёл отрешённый от мира Дан. Йос понял его состояние и даже мысли. Уже скоро и он уже нетерпеливо ждёт возвращение в себя..
Йос успел схватить его за рукав накидки и сказать брату:
– А вот и Дан.
А потом, дернувшемуся Дану, Йос сказал:
– Дан, когда поешь, не удирай. Разговор важный есть.
На что Дан ответил, придумывая на ходу оправдание своему отрешённому состоянию. Вроде не он их не заметил. А они его.
– А я думал, вы, как соединились с привидениями, так заважничали, что и узнавать меня перестали. Я к вам после завтрака едва подошёл, а вы фьють и нет вас.
– Нас коридор увёл на спецурок.
– Да знаю я, куда он увёл. Вы Дану подкарауливали. Понятно, она умнее меня и красивая.
– Она не захотела с нами разговаривать, а нам надо, чтоб она нас простила.
Глаза у Дана округлились.
– А чо вы такое натворили с ней?
Ответил на это Дуд.
– Сами ели, а с ней не поделились.
Дан хмыкнул:
– Ну ладно меня разыгрывать. В столовке еды на всех с избытком.
Дуд замотал головой.
– Да не в столовке дело было, а в очень длинном коридоре.
– Ещё не легче. Кто это вам еду в коридор вынес. Я, конечно, не такой умный как ты Йос, но уж не дурак, извини. Так что пошли бы вы … и поели и мне не мешайте. Тут с вами весь обед проболтаем, а потом на уроке вместо струн мысли в животе струны голода заиграют.
Дан убежал за свой стол, а Йос с удивлением посмотрел на брата.
– Странно, Дуд. Раньше ты упрямого слоновола ухитрялся переубедить. А сейчас как в подушку шепчешь. Никто не понимает. Вдумайся, смешно же звучит. "Сами ели". Это ж вовсе ничего не значит.
Дуд слегка обиделся.
– Я ж как короче хотел сказать.
– А получилось длиннее.
– Да это потому, что никто и представить себе не может, что мы пережили с тобой. Надо всё по порядку рассказать. Только времени нет.
– Наверно в нём во времени и всё дело. Мы с тобой во времени заблудились, а это не с каждым бывает.
На этом их разговор заглох, они поели, а потом Дана и не поймали, опаздывали на урок биоволшебств. Пришлось по трезвонящему коридору бегом бежать.
Едва они вошли в свой китА одетый в зелёный халат тучный как дождевая туча профессор Сам Руст Пятый начал свой рассказ:
– Растение белужесть, называют ещё взрыв трава. И не зря. Если к спелому плоду белужести пролежавшему зиму под снегом подойдёт имеющий плоть, то плод взрывается , семена белужести летят как маленькие стрелы , впиваются в тело жертвы и в нём стремительно прорастают. Спастись от этого в поле летом невозможно. Но интересно, что прорастают семена только при свете дня. Ночью можно наступить на зрелый плод и он всё равно не взорвётся. Впрочем делать этого не стоит . Семена легко вопьются в ногу и как только вы выйдете на свет , начнут прорастать. . Но белужести почти не осталось на свете. Живули всех сортов обходят места, где есть запах белужести. А спелый шар белужести долго ждать не может. Зимняя влага из него уходит и после этого взорваться он не может.
Рассказав эту интересную байку из жизни растений, Сам Руст осторожно поколдовал над зёрнами белужести и бросил их в горшок с землёй. Белужесть синимыми побегами вроде бы неторопливо вылезла из горшка и начала расползаться по классу. Она, так же не спеша, начала хватать столы за ножки. Ученики в испуге попрыгали с мест. Потом неожиданно рост прекратился, и на стеблях выросли огромные белые цветы.
– А теперь прошу внимания. Очень большого внимания. Каждый пусть соберёт семена белужести и рассмотрит их со вниманием третьей степени.
– Профессор. А они в ладошки не вопьются? – спросил осторожный Лоох Маш.
– Нет, им теперь надо год спать, чтобы набраться новых сил. Но ты прав с семенами, которые долго залежались надо быть очень осторожным. Так что в карман сыпать их не рекомендую. Только в медные стаканчики, которые ждут своей очереди у вас на столах. Но я не об этом. Те , кто меня внимательно слушал должны бы мне задать один хитрый вопрос. Вот кто догадается какой?
– Ваше Учительство. Вы сказали, что белужесть прорастает только в мясистой плоти. А сами бросили в землю, и оно очень даже быстро проросло.
– Молодец, Лунов. Йос, если я правильно помню.
Дуд на это заявление только вздохнул. Он бы тоже догадался, но думал он о разговоре с Даном. Зато теперь он слушал очень внимательно.
– Так в чём же здесь колдовство? Как я обманул эту опасную белужесть?.
Вы все видели, я сыпал порошок в горшочек с землёй. Так вот, это порошок именно с тем веществом, которое нужно для роста белужести. Она его любит даже сильнее чем непокорную плоть, потому, вы все видели, она так быстро росла. Нормальная плоть всегда атакует чужаков, а эта порошковая атаковать не может. Вот белужесть и растёт быстро, потому , что не отвлекается на чью либо ненависть .
Профессор глянул на них из-под зелёных бровей и улыбнулся.
– Понятно, каких чудес вы б натворили, если б и вы учились, не отвлекаясь ни на что.
Китяне чуть смутились, но никто ни чего не сказал, Тогда профессор продолжил:
– Как её изготовить я вам сейчас расскажу.
– А зачем её изготавливать, зачем вообще давать жизнь такому опасному растению? – спросил Лоох Муш
– А затем, что иногда приходится воевать, а это неплохое оружие. Знаете как Каарлан справился с Душаром . Подарил ему мешок серебра , а внутри шар белужести. Душар открыл мешок при свете дня и погиб. да не один, а с самыми близкими
Поймать вольное внимание Дана им удалось только ближе к ночи.
– Слушайте все, я вам такое расскажу, – начал Дуд, собирая в кулак всё своё красноречие. Ну и рассказал их историю в очень длинном коридоре. Йос дополнял рассказ совсем уж фантастическими деталями.
– Пол меня у левой стороны коридора, и пол меня у правой. Сам с собой поговорил и ничего.
– Далеко пойдете, – насмешливо вставил свою реплику смуглый с синими веснушками Катара Канн.
– Ага, они точно построят фантастрон, – внёс свой вклад в разговор Лоох
– Ладно, слушайте дальше, – продолжил своё Йос, отмахнувшись от насмешки. Пришлось всем слушать дальше.
Так они дошли до злополучного момента с Данной за пустой тарелкой.
– Вот за это Дан, мы и хотим перед ней извинится. Поможешь?
– Я то помогу, только она вряд развесит уши. Ничего ж этого не было и быть не могло. Исчезать это она умеет, но превращаться в лисоиголку? Это всё похоже на сон.
– Ага, это вам мозги проверяли во сне, – уверено сказал Катара, подняв кверху свой скромный нос.
– Пусть так, – упрямо сказал Дуд. – Но извиниться мы должны.
– Успокойся, Дуд, твой рассказ стоит того, чтобы Дана его выслушала. А с ним выслушает и извинения. Я же думаю, что так поступить ты мог только во сне. Наяву ты слишком добрый.
– Этого не бывает слишком. – авторитетно заявил Лоох.– Добрый – он и есть добрый., то есть полный доброты.