Он был такой яркий, такой радостный, что когда мальчик нес его в руках, на этот шарик оборачивались все – и большие, и маленькие. Дело в том, что это был не просто так шарик, папа мальчика предварительно надул его каким-то особым газом, от которого внутри шарика все вдруг забурлило, возликовало, и его стремительно повлекло вверх. Туда, где, расправив широко крылья, парили птицы, клубились облака, и манило еще что-то такое неведомое, о чем шарик представления не имел, но что очень хотел познать… Однако улететь высоко-высоко, под самые облака, ему не давала обычная ниточка. Один конец ее был привязан к шарику, а другой для верности намотан на указательный палец мальчика.
Впрочем, это единственное, что омрачало сейчас настроение шарика. Вокруг было шумно и весело, играла музыка, ярко светило солнце, улыбались прохожие, и он, шарик, был важной составляющей этого праздника. Он чувствовал это, ведь его ярко-красный цвет так гармонировал с тем, что творилось на улице. А забавный цветок на самой макушке придавал ему весьма забавный, и притом радостный вид. Шарик не знал, что празднуют эти люди, он появился на свет совсем недавно, и сразу попал в атмосферу веселья. Ему казалось, что в этом мире всегда так – люди смеются, играет музыка, кто-то поет, а кто-то еще и танцует…
«Как здорово! – радовался шарик. – Как хорошо, что я попал сюда, к ним, а ведь мог бы совсем не родиться, и тогда б не узнал, как это прекрасно – стремиться куда-то ввысь, и в то же время радоваться тому, что происходит вокруг тебя на земле. Какие они разные – земля и облака. А он, именно он, шарик, может одновременно оставаться на земле – ведь его несет в руке мальчик, шагающий рядом с папой, и в то же время мечтать о небе. И пусть он не может подняться совсем высоко, главное ведь не высота, а жажда полета. Так, во всяком случае, он считал…
В это время на шарик села бабочка.
– Ты кто? – спросил шарик.
– Бабочка, – ответила та.
– Просто бабочка?
– Ну конечно просто… – хихикнула она. – Обычная капустница.
– Ты выдумываешь, – возмутился шарик. – Ты очень даже необычная. Ты такая славная, такая легкая, когда ты подлетала, мне так хотелось, чтобы ты на меня села, и вдруг ты действительно сейчас сидишь на мне. Ты умеешь читать мои мысли, а говоришь, что совсем обычная…
– Села, потому что села, даже не задумывалась о причинах, – почти невесомо засмеялась бабочка.
– Как это здорово, когда кто-то летит к тебе, даже не задумываясь, почему ему хочется именно этого, – восторженно воскликнул шарик.
Он вообще был слишком восторженный – ведь он только попал в этот мир, в этот праздник, и ему все нравилось. Он любил все его окружающее, любил мальчика, крепко державшего его за ниточку и не дававшего взлететь совсем высоко, любил папу, надувшего его особым газом, давшего возможность испытать чувство полета… Он ведь видел и другие шарики – с тугими боками, яркими красками, однако уныло висящими на своих ниточках, и подлетающих немного лишь под порывом ветра.
Но больше всего он любил эту капустницу. Шарик не мог никуда деться с ниточки, а бабочка то и дело взлетала, исчезала, а потом возвращалась и рассказывала шарику о том, что видела. Кругом отчаянно гремела музыка, но она им совершенно не мешала, они великолепно слышали друг друга. От нее шарик узнал, что, оказывается, есть и другой мир – где люди не так веселы, как здесь, где летают страшные хищники, готовые напасть и растерзать тебя в любую минуту…
– Что, и даже шарик? – с ужасом спросил он.
– Конечно, – немедленно согласилась бабочка, – они со всеми так. Налетят, схватят в клюв, и либо растерзают на клочки сразу, либо унесут куда-то далеко. Говорят, что в свое гнездо. Сама, правда, я эти гнезда не видела, но мне о них рассказывали.
– Как же так? – не на шутку расстроился шарик. – Ведь я появился на свет для того, чтобы радоваться сам и радовать других. Ведь здесь так здорово, так солнечно, все кругом такие милые и замечательные… Ты, наверное, что-то не так поняла…
– Это жизнь, – философски заметила бабочка, – в ней и не такое случается…
А потом она появилась страшно взволнованная…
– Представляешь, – зачастила она, торопясь рассказать всю историю как можно быстрее. – Меня чуть не поймали в сачок!
– Куда? – не понял шарик.
– В сачок!
– Зачем?
– Представления не имею. Но только рассказывают, что из тех, кто однажды попался в сачок, не выжил никто.
– А кто это хотел сделать? Все тот же летающий хищник?
– Да нет, обычный мальчишка, примерно такой же, как твой. Ну, может, чуть помельче.
– Но ведь он совсем добрый, мой мальчишка… – удивился шарик. – Такого просто не может быть. Знаешь, мне кажется, ты нарочно наговариваешь на этот мир. Ты почему-то обозлилась на него, и теперь сочиняешь всякие небылицы.
– Это я сочиняю небылицы? – возмутилась бабочка. – Я, чудом миновавшая сейчас сачка, а еще утром увильнувшая сразу от двух громадных птиц? Ты считаешь, я все выдумываю?
– Конечно, – уверенно ответил шарик. – Выдумываешь, только я не понимаю зачем.
– Ну и пожалуйста, – обиделась бабочка.
Они так шли некоторое время.
– А ты почему не улетаешь? – вдруг спросил шарик.
– Зачем, по твоему, я должна улетать?
– Ну как же… Ведь я тебя обидел… Если ты обиделась, значит тебя обидел я… Ты вправе меня покинуть. По крайней мере, на время.
– Не улетаю, потому что не хочу. Как я могу обижаться на то, что ты совсем не видел и не знаешь этого мира? Это ты сам на себя должен обижаться. Мне нравится с тобой. Ты милый, непосредственный и радостный.
– Это правда? – возликовал шарик.
– Ну, конечно. Разве ты не понял, что я никогда не вру?
– И ты не улетишь от меня никогда-никогда?
– А вот этого я тебе обещать не могу.
– Почему?
– Потому что ты не знаешь жизни.
– При чем здесь жизнь?
– При том, что и с тобой, и со мной может случиться всякое. И мы можем расстаться…
– Зачем? – опять не понял шарик.
– Не знаю… Просто так этот мир устроен, что расстаются здесь чаще, чем встречаются.
– И опять ты говоришь неправду. Посмотри, сколько людей вокруг здороваются друг с другом. Они рады этому, и я не вижу никого, кто бы расстраивался из-за расставания.
– Да потому что горечь от расставания в этом мире не принято выносить на люди. Она остается в тебе.
– Зачем? Почему, если ты улетишь от меня навсегда, я не смогу поделиться этой печалью с кем-то другим?
– Потому что никому другому, кроме нас, это неинтересно. У всех своих хлопот полон рот.
– Тогда не улетай.
– И этого я обещать не могу. В мире так много красивых ярких шариков, почему я должна сидеть именно на тебе?
– Но ведь я особенный. Видишь, я весь трепещу на ниточке, рвусь в небеса.
– Рвешься, да не взлетишь никак…
И бабочка, махнув крыльями, запорхала куда-то вдаль... Она хотела просто немного поучить его за самонадеянность, за то, что не хотел прислушиваться к ее словам, да и вообще – почему бы не пошутить просто так, из хорошего настроения...
– Ах! – вытянулся стрункой на ниточке шарик.
Он вдруг понял, что его капустница сейчас улетит и больше никогда не вернется. Никогда-никогда! Такого просто не может быть. Он больше нигде не найдет такой бабочки – такой легкой, почти невесомой, и в то же время настолько удивительной. Ему хотелось рвануть под облака вслед за своей капустницей. Рвануть со всей силой клокотавшего внутри газа.
– Что-то сильно давит, – пожаловался мальчик, разматывая с пальчика нитку, удерживавшую шарик.
– Давай я подержу, – предложил папа и протянул руку, пытаясь забрать шарик.
Но он так стремился ввысь!
И рука папы промахнулась мимо ниточки.
А он взлетел!
Ах, это сладкое чувство полета!
Он летел! Летел к своей капустнице! Он сейчас догонит ее и скажет все, что не успел сказать. Он вернет ее, и они будут опять вместе. Но только он уже будет абсолютно свободен! Где-то там, высоко в облаках, останутся только он, шарик, и она, капустница!
Чпок!!!
– Лопнул твой шарик, – сдержанно прокомментировал папа, увидев, как на землю летят остатки того, что еще недавно так рвалось к облакам. – Налетел на ветку дерева и лопнул. Но не горюй, я куплю тебе новый шарик.
И он действительно купил ему новый шарик, и надул его все тем же газом, чтобы новый шарик так же весело трепетал на ниточке...
А где-то над толпой растерянно летала капустница, она никак не могла найти свой, полюбившийся шарик, с забавным цветком на макушке…
«Значит, он все-таки меня бросил», – в конце концов решила она и полетела по своим делам. В этом ярком, солнечном мире действительно слишком много красивых шариков…