Юля, никогда не грусти!
Я улыбаюсь, чтобы стереть с твоего лица грусть. Мы ведь – две половинки зеркала, отражения друг друга. И если кому-то плохо, другой тоже неизбежно становится хуже. Но если очень постараться, если пересилить нас обеих – получится стать счастливыми. Вместе.
Мы – две половинки зеркала, отражения друг друга. Это так непривычно – когда у тебя есть сестра в зазеркалье. Раньше было темно и серо – уныло. Раньше не было тебя. Пустота, холодная и безжизненная… Как будто пустыня из пепла. А потом – потом мы как-то встретились с тобой. Это необыкновенно! Теперь можно поддерживать друг друга и улыбаться синхронно. Вместе.
Отражения друг друга, сестры-двойняшки – это все мы. Я думала вначале, что ты – мираж. Знаешь, какие сны видятся в раскаленной пустыне? Холодные. И в миражах всегда идет снег. А на вкус – на вкус он как ванильное мороженое. А реки там – из горячего шоколада. Только почему-то до них нельзя дотронуться. Миражи и сны – их ведь совсем нельзя потрогать, они как эхо.
И когда ты только появилась, я испугалась, что ты еще один осколок зеркального неба. Ты знаешь, в этой пустыне небо не бесконечное, а стеклянное, и в нем отражается пепел. И иногда от неба откалываются острые обломки. Они отражают меня, и кажется, что в пустыне появились еще люди. Но до них нельзя даже дотронуться, потому что небо на самом деле – еще один мираж. И это очень-очень страшно, ты просто не представляешь, как!
И тут… тут появилась ты. Я решила, что это очередной клок тумана. В пепельной пустыне туман похож на сахарную вату, он мнется, как пластилин. И возникают образы – совсем как настоящие, ты представляешь! И ты можешь гулять среди аллей из скатанного, словно шерсть, тумана. Можешь разговаривать с ватными людьми. Но только они никогда не ответят, они ведь – всего лишь абстрактные видения, призраки. Они сводят с ума, и мне кажется, что я давно уже безумная.
Но ты, ты была живой, из плоти и крови! Ты улыбалась и смеялась как настоящий человек, ты говорила, ты говорила! Слова, чужая речь – это было так прекрасно, так упоительно! В одиночестве я едва не забыла, что такое – разговор. Ты знаешь, я ведь частенько беседовала сама с собой, или с осколками и туманными людьми – и мне казалось, что у меня наконец появились друзья. Только они таяли, всегда. А ты – не растаяла.
И когда я готова была сбежать из этой пустыни, оставив позади безжизненный пепел и нереальные миражи, ты вдруг сказала, что я – твое зеркало. Я совсем запуталась. Неужели все это время – я была только отражением, твоим отражением? Так что же, это все было – ненастоящим? Да что же такое творится? Я так испугалась, ты просто не можешь себе это представить! А потом, потом ты обняла меня и сказала, что все хорошо. Что мы – две половинки зеркала, отражения друг друга. И ты улыбнулась, а я улыбнулась в ответ, вытирая кулачком слезы. Потому что отражение не может грустить, когда улыбается его вторая половинка.
И знаешь, небо – это стеклянное небо, не выпускающее миражи и вечное эхо – раскололось. Сначала я увидела огромную трещину, и сквозь нее что-то ослепительно светило. Ты сказала, это – солнце. Я уже забыла, как оно выглядит. И появились еще трещины, они все расширялись, и зеркальное небо рассыпалось на тысячи ледяных осколков. Я испугалась, что ты поранишься, и попыталась закрыть тебя своей спиной. Но ты только тряхнула своими роскошными косами, и мы встали рядом, прислонившись лбами друг к другу. И мы не поднимали голов, пока не стало совсем-совсем светло, пока тучи пепла, поднятые осколками неба, не опустились и не исчезли вовсе.
А потом ты снова улыбнулась. И я улыбнулась в ответ.
Мы – две половинки зеркала, отражения друг друга. Когда одной тяжело, другая всегда поддержит. Мы живем теперь не в пустыне, а в теплом уютном домике. И знаешь что? Это – счастье.