Работы велись параллельно: в тресте варили мачту, с помощью которой должны были извлекать колонны; недалеко от пресса футеровщики уложили стенки печи, в которую мы должна будем затаскивать траверсу, для нагрева перед сваркой и последующего медленного охлаждения; мы распускали гайки колонн и, с помощью американских шагающих домкратов, опустили траверсу на стол, а на нее архитрав.
Мачта была изготовлена из сварной трубы диаметром 500 мм. Она была выше ферм здания, и растяжки крепления проходили через фермы.
Лебедка стояла около одной из колонн здания. Через многоблочный полиспаст колонна пресса подвешивалась и была готова к подъему.
Вся схема установки колонны расположение расчалок и лебедки соответствовало проекту организации работ разработанному трестом.
Шимко попросил меня подготовить двутавровые балки, которыми бы мы перекрывали отверстия в посадочных местах станины, после того как колонна выйдет из них. Внизу под прессом, чтобы не возиться с балками, мы подготовили дюралевый лист толщиной 50 мм.
Для наблюдения за работой, в качестве шефмонтажника, пригласили пенсионера, бывшего бригадира монтажников Треста.
И вот начался подъем колонны. За пультом лебедки стояла опытная крановщица - Маша Воронина.
Колонна медленно двигается вверх, мы уже перекрыли дюралевым листом отверстие в опоре, из которого вышла колонна. Когда она вышла из основания, это на уровне пола, положили две балки и шпалу. Колонна уже вышла из траверсы и вдруг ее "закусило" в архитраве. Верхняя часть мачты дрогнула и согнулась. Расчалки ударили по стропилам здания, и оттуда посыпался графитовый порошок и пыль, накопившиеся за многие годы. В цехе стал полумрак от этой пыли.
Шимко крикнул мне, чтобы я выводил людей из пролета от пресса 5000 тонн, а сам побежал в другую сторону от пресса. Колонна висела на согнутой мачте в неподвижном состоянии, пыль медленно оседала. И вдруг я вижу, что наш пенсионер-шефмонтажник выскочил вперед и машет на лебедку, чтобы она начала майнать (опускать).
Шимко бежал и размахивал руками, чтобы ничего не делали, но Маша его не видела и уже повернула штурвал контроллера на майна, и этого оказалось достаточно, чтобы нарушилось равновесие и колонна, дрогнув, пошла вниз, перерубила балки и швеллер и ушла под основание. В цехе стало совсем темно от пыли.
Когда я подбежал к прессу, Шимко сидел верхом на шефмонтажнике и пытался остановить кровь. Мне он крикнул: "Беги за скорой!". Здание, в котором стояла машина скорой помощи было рядом с нашим цехом, и я кинулся туда через зал насосно-аккумуляторной станции. Машина была на месте, но в ней не оказалось носилок. Дежурная сестра и я заскочили в машину и заехали в цех.
Сестра наложила на ногу жгут. У него была раздроблена пятка левой ноги. Когда давал команду на лебедку, он стоял близко у пресса, спиной к нему. Куском балки или шпалы ему и ударило по ноге. Мы занесли его в машину и поехали в больницу. Шимко просил меня сопровождать, проследить, чтобы не было никаких задержек, и заехать к его жене домой и, если потребуется, отвезти ее в больницу.
Всю дорогу мы с ним разговаривали. Собственно говорил он и пытался убедить меня, что он правильно дал команду. Мы занесли его в больницу на носилках из приемного покоя. В палате не оказалось свободных коек, и я помог занести из коридора и застелить.Его в это время готовили к операции.
Когда его увезли в операционную, я поехал домой к его жене. Я зашел к ней и рассказал, что произошло. Она спокойно выслушала и говорит: "Он оттуда не выйдет. Я ему говорила, чтобы не ходил на работу, а он меня не стал слушать. Он оттуда не выйдет. " Я стал ее успокаивать, объяснять, что у него разбита только пятка. А она спокойно говорит: "Он оттуда не выйдет!".
Ехать со мной она не захотела, поблагодарила за предложение и сказала, что пойдет туда позже. После операции он пролежал два дня и, не приходя в сознание, скончался. Врачи объясняли, что мозговая жидкость попала в кровь, и это послужило причиной смерти. Я так этого и не понял.
Вспоминая сегодня, что же произошло, я думаю, что это был не просто несчастный случай, а несоблюдение элементарных правил техники безопасности: несогласованность действий всех участников процесса и самое главное самоуверенность и суетливость пенсионера-шефмонтажника.
Мы его раньше не знали и с ним не работали. А всего-то требовалось, когда мачта согнулась и все застыло, оценить обстановку и принять решение о дальнейших действиях, выполнив необходимые меры безопасности.
продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/06/18/1249