В 60-е годы прошлого века Министром Культуры СССР была Фурцева Екатерина Алексеевна. Женщина строгая, порой грубая и властная — вся советская культура была у нее под толстым каблуком — от современников заслужила прозвище Екатерина III. Подразумевалась ее тезка — Императрица.
В те же 60-е в моду стали входить мини-юбки. До этого советские женщины носили платья если не до пола, то уж во всяком случае — ниже колен. А все потому, что платье скрывало панталоны — это такие трусы, типа мужских «семейных», но длиннее. В СССР в то время жили не одни таджички, у которых из-под платья шаровары выглядывают, вот женщины других национальностей и скрывали подолом исподнее. Хорошо один французский модельер (не Пьер Карден, а другой) придумал, что женщины могут носить не только длинные панталоны, а и короткие трусики. И подолы поползли вверх. Так возникла мода на мини.
В те же 60-е из всех зарубежных музыкальных конкурсов для советского телезрителя был доступен только фестиваль песни в польском городе Сопот. И певицы-конкурсантки выходили на сцену, как на подбор, уже в мини. Даже наши. Ножки были видны по самую… А если камера снизу вверх снимает, то. Ну, вы понимаете. И вот по распоряжению Министра Культуры, т.е. Фурцевой, на такие места всегда ставились заставки из цветов или букетиков. Те, кто смотрел Сопот при Фурцевой, помнит. И дело было совсем не в заботе о нравственном воспитании советской молодежи. В те годы, благодаря Железному занавесу, мода с большими трудностями добиралась в Советский Союз, иногда отставая от остального мира на целые годы. И этими цветочными заставками старались скрыть от советских девушек отсутствие длинных панталон у певиц. Тем самым, министр культуры пеклась об отечественной Легкой Промышленности. Ведь чем длиннее панталоны, тем больше материала уходит на их пошив. А чем больше материала уходит на панталоны, тем активнее развивается легкая и в частности швейная промышленность. В этом проявлялась истинная забота о благосостоянии родного Государства. Правда, когда наши девушки узнали, что короткие трусики тоже можно носить, заставки с телеэкранов убрали.
Такое длинное вступление, не имеющее прямого отношения к теме, автор позволил себе лишь потому, что это не сухой отчет или доклад, а обычная байка. А байки по правдивости изложения хотя и не отличаются от доклада, но могут позволить себе некоторые излишества и отступления.
По роду своей деятельности Екатерине Алексеевне, естественно, приходилось время от времени выезжать за рубеж, чтобы пропагандировать передовую советскую культуру и искусство отсталым иноязычным массам. Правда, это были по большей части Страны Социалистического Содружества. А куда им было деваться? Попробуй не прими посланца Большого Брата.
В один из первых визитов к нашим немецким братьям, в Германскую Демократическую Республику, сокращенно ГДР, и произошел казус. Когда представили высокую советскую гостью, воспитанные немецкие камрады вдруг стали сдержанно хихикать, переглядываться и подмигивать друг другу. А некоторые, совершив нюхательные движения, даже демонстративно зажимали носы. Фурцева ничего не могла понять, пока переводчик, запинаясь и краснея, не пояснил, что по-немецки глагол furzen означает «портить воздух», «пердеть». Причем, не интеллигентно-конфузливо тихонько пукать, а именно что громогласно и нагло издавать эти самые звуки. Согласитесь, взрослому солидному человеку негоже прослыть пердуном. А уж пердуньей — тем более.
От такого неприятного совпадения Екатерина Алексеевна тут же ушла в глубокий запой. По свидетельствам людей, хорошо знавших ее, Фурцева и вообще-то любила это дело, по-мужски основательно относилась, а тут такой случай. Выйдя из «пике» женщина вспомнила слова всесоюзного садовода Мичурина: «Нам нечего ждать милостей от природы. Взять их — наша задача» и решила поменять свою фамилию. На более благозвучную. Скажем, Шульженко, или Русланова, или Мордасова… Или вот молодая актриса Гурченко, тоже фамилия неплохая. Это, конечно, не сложно сделать, если ты домохозяйка по фамилии Сукина, с ударением на первом слоге. А уж коль ты лицо Государственное, такой вопрос надо согласовывать с руководством страны.
Генеральный Секретарь ЦК КПСС и по совместительству Руководитель Государства Леонид Ильич Брежнев, внимательно выслушав ее, похлопал свойски по плечу и сказал:
— Катерина, это такая мелочь. У меня вон фамилия, если вслушаться, тоже бурчание в животе напоминает. И ничего — живу. Ты главное пойми: нельзя нам, руководителям страны и государственным людям менять фамилии, кому как вздумается. Империалистические враги, а у нас их много, почти весь мир, решат, что мы расписываемся в слабости, заподозрят нас в шатании и отсутствии коммунистической принципиальности. Можем ли мы после этого называться верными ленинцами?
— Леонид Ильич, — взмолилась расстроенная Фурцева, — да я все понимаю. Но лучше я в Монголии или Конго диктатору Чомбе буду прививать любовь к нашей стране на примере песни Дербенева и Зацепина про то, как «…трутся спиной медведи…» из кинофильма «Кавказская пленница», повышать культурный уровень феодально-общинного строя монголоидно-негроидных рас, чем в эту Германию еще раз поеду.
Но. Партия сказала: «Надо!» Коммунист Фурцева ответила: «Есть!». Пришлось Екатерине Алексеевне посещать ГДР, хотя и старалась это делать пореже. А на случай поездок к немцам сделал табличку, на которой крупными буквами было написано Ich bin Furzewa, aber Ich furze nicht и всегда носила ее на груди.