Стучит ко мне как-то в аську Мария. Все, говорит, бегут на «Бегущий город».
Я даже осознать не успела, о чем это она, но тут же изъявила желание бежать со всеми. Так уж я устроена – хлебом не корми, дай побегать впустую. Семь верст – не то чтобы не крюк, так, легкий изгиб бедра. Потом выяснять стали – куда бежать. Оказалось, бежать никуда не надо, надо просто по городу идти и выяснять – где чего и сколько написано/нарисовано/настроено. Ну, пошли, решили мы.
И пошли. Сначала на сайт пошли, выяснять, как найти место, с которого бечь начинать. Потом давай команде нашей названия придумывать. И поскольку обе на Максе Фрае повернутые, вариантов было немного – я вот лично только три помню: «Пеший дуэт имени Макса Ф.», «Магахонские кисы» и «Буривухи с Арвароха»… Подумав, решили, что Кисы – слишком вызывающе (тем более, что рядом бежали всякие «бешеные белки» и прочее зверье), «Пеший дуэт» – слишком изысканно, а вот «буривухи» для двух девиц с почти четырьмя высшими на двоих – в самый раз.
За неделю до старта Мария посетила чудный магазин с эпохальным именованием «Век», в котором произвела фурор. Я искренне сожалею, что в этот знаменательный час (она именно столько там простояла, дабы уплатить регистрационный взнос флегматичной кассирше) меня не было рядом с ней. Потому что когда она, вся такая воздушная (ну и далее по тексту), впорхнула в эту цитадель сурового туризма, носы мужиков в грубой вязки свитерах и с огромными рюкзаками вдохнули неведомый им доселе аромат духов – и буквально сделали «равняйсь налево»! – ну, во всяком случае, она так рассказывала, а я склонна ей верить. Вот никогда себе не прощу, что пропустила этот парад алле!
Ну и, с нетерпением протоптавшись на работах оставшиеся деньки, мы явились.
Между прочим, за час до заявленного времени! Ржали без передыха, пока нас не объявили. А когда объявили, и мы с чувством выполненного долга появились на старте – оказалось, что все порядочные люди сначала регистрируются, и только мы теряем время. В общем, на маршрут мы вышли с опозданием. Впрочем, мы никуда и не торопились.
Вышли, стало быть – и идем себе. Дождик тоже пошел. Теплый такой. Противный. Ну ничего, ничего, сказали мы себе и взяли три контрольных пункта. И пошли жрать. Ели, как настоящие буривухи, исключительно пирожные (ну и гамбургеры какие-то, кажется). А потом Мария как глянет на свои штаны… и давай их чистить! Мне-то хорошо, у меня штаны до колена – ноги протер и вперед… Картина маслом, в общем: стоят две птички, перышки чистят, а песок из них так и сыплется… золотой, наверно. Мы еще думали – может, собрать его? Да чего-то постеснялись…
"Прогулка - это беседа с Судьбой" - сказал кто-то мудрый. А я-то все думаю - чего это меня так гулять все тянет? А оно вона как.
Ну, собственно, почистились мы и двинули дальше по точкам. А судьба в лице организаторов нам и говорит: "В Бобруйск, животные!" Ну, в смысле, на Бобруйскую вам, товарищи буривухи. К дому номер 13. Антенны считать.
Теперь я твердо знаю, почему именно в Бобруйск посылают. Потому что лично в нашем Йобурге это и есть - одна из многочисленных задниц географии. Я почему знаю - я живу в одной, а работала аж в трех. Подозреваю, что их значительно больше. Вот такая занимательная анатомия. То есть, география. Но посылать я теперь всех буду именно на Бобруйскую. Потому что там такая... особо аппетитная задница.
Во-первых, пришли мы туда далеко не первые. Как выяснилось, пришли не туда, но, во-первых, как уже было сказано, далеко не первые, а во-вторых место, в которое мы пришли, на карте было обозначено именно как Бобруйская. В общем, мы решили прояснить обстановку и отловили местного дядечку, которого озадачили вопросом: "А где здесь у вас Бобруйская?" Абориген попался вежливый, пару минут подумал, потом многозначительно произнес: "Щас" и полез в стоящий рядом жигуль. Пару минут мы наблюдали его филейную часть, неподвижно торчащую из автомобиля. Потом филе зашевелилось, и наружу показались голова и руки. В руках была карта. Надо заметить, что у нас в руках тоже была карта. И мы ее, несмотря на дождь, держали раскрытой. Однако, дядечка нашей картой, видимо, не удовлетворился, потому что, бросив на нее презрительный взгляд, стал внимательно изучать свою. Еще пару минут он ее изучал, потом поднял изумленные глаза и ошарашенно сообщил: "А ее здесь нет". Мы, понятное дело, тут же предъявили ему свою и показали на ней место где мы стоим. Дядечка озадачился еще сильнее. "Вот,- говорит,- мой дом. А Бобруйская тогда, наверно, там, - и неопределенно махнул рукой в пространство. - Только ее там нет. Там только теплопункт." "Спасибо," - вежливо поклонились мы, стряхнув на объект благодарности дождевые капли (честнее, ручейки) с зонтика и двинулись таки в сторону теплопункта. Навстречу нам в сторону аборигена решительно двигались наши с бейджами и картой наперевес. Мы оглянулись. Дядька, видимо, понял, что сейчас его вторично подвергнут допросу и, может быть, даже пытке дождевой водой, растерянно покрутил головой в надежде скрыться, но понял, что до подъезда уже не добежит, посему сел в свой жигуль и судорожно пытался его завести. Мы не знаем, чем там кончилось. Мы пришли на то место, где должна была быть Бобруйская.
Собственно, она там и была - два четных дома, 2 и 4. А нам нужен был тринадцатый. Вот как с этим бороться? Решили не бороться и топать себе по тому, что раньше было, наверное, все-таки улицей, а теперь... даже и не знаю, как назвать этот Великий Перекоп... Но - буривухи, они же (в смысле, мы же) мудрые птицы. И мы знаем, что если все время идти по Бобруйской или по тому, что осталось от Бобруйской, обязательно найдешь тринадцатый дом. И МЫ ЕГО НАШЛИ!
Там, где грязь кончилась и пошел асфальт и вроде бы по плану была улица Белинского. Вот там-то и стоял наш милый, милый тринадцатый домик с единственной антенной на крыше. Мы так обрадовались, что, как и подобает по-настоящему могущественным существам, тут же заржали и принялись домик обходить. Ну, вдруг на нем еще одна антенна где-нибудь.
Обходим, а сами ржем. На крылечке мужик курил (дожь кончился, как только мы с Великого Перекопа попали на банальный асфальт, который лично мне, уж не знаю как Марии, показался совершенно сухим. Видимо, все познается все-таки в сравнении) - классический такой мужик, в майке на лямках и трениках с пузырями. Оскорбившись нашим поведением, с укоризной спросил он: "Че смешного-то?" - и, надеясь его успокоить, я ляпнула: "Да вы не беспокойтесь, у нас свои тараканы, и мы их выгуливаем", - и пошли мы дальше дом обозревать. Ржа. Позади послышался стук. Мы оглядываться уже не стали, тока я подозреваю, что это челюсть у него упала. И, наверное, всю ночь ему снились две необыкновенные птицы с грязными лапами, ржущие во весь клюв и ведущие перед собой стайку тараканов на поводочках. Во всяком случае, искренне на это надеюсь.
Да, вот еще. За неделю до дня икс Мария договорилась с шаманом. Насчет погоды. И шаман поклялся, что вот именно в субботу тридцатого все будет хорошо. В общем, у нас даже были основания ему верить, потому как до его священной клятвы Фобос грозил как раз субботу тридцатое испортить осадками. А тут вдруг как подменили его – вокруг гроза и осадки, а в субботу тридцатого – сплошная Божия благодать. Поэтому, конечно, когда началось и пока не закончилось, мы шамана-то недобрым словом поминали и даже грозились астральный глаз выклевать. Но на то он и шаман: когда мы, наконец, дошли до точки кипения (читай, середины Великого Перекопа) и угрозы наши стали трансформироваться в нечто материальное, этот негодник, судя по всему, проснулся, сладко потянулся, ощутил опасность – и быстренько все уладил. Но нам-то все равно было мокро и грязно! Поэтому, думаю, астральный глаз свои функции сохранил, но приличный такой астральный синяк под ним-таки остался.
Впрочем, повеселившись на Бобруйской, мы как-то слегка выдохлись. В туфлях противно хлюпало, старые раны разнылись, пирожные отказывались перевариваться (спасибо, хоть клюв не залепили) и вот… нечего в общем рассказывать. Разве что вот когда мы ошиблись забором, произошла у нас культурологическая дискуссия на тему «Считать ли неумелые граффити картиной или это фигня корявая и надо искать другой забор» Победила вторая точка зрения. Поскольку обе приводили аргументы в пользу как той, так и другой версии, в команде победила дружба, и мы буквально тут же нашли другой забор. На котором была нормальная, в нашем общем понимании, хоть и детская, картина и стояла дата, которую нужно было найти, а не закорючка, принятая нами за таковую. Вот сколько граффити ни разглядываю – ничегошеньки не понимаю! А ведь это – прямой потомок искусства каллиграфии, попортивший породу нецензурными надписями на заборах и памятниках природы/культуры (ну я так думаю).
Потом мы прошли еще немножко, пофотографировались с инопланетянами, посчитали трамваи на заборе троллейбусного (!) парка, вспомнили полжизни и еще пару забавных моментов – в общем, развлекались как умели и глушили недоброе чваканье обувки. Прошлись по улице Фурманова. Поглядели друг на друга. Обнаружили серые такие капельки на фейсах. Умываться было нечем. Решили, что издали это смотрится как ненавязчивые такие веснушки. Еще раз помянули недобрым словом шамана.
И тут мы пришли на площадь Обороны. У нас на ней Кузнец стоит. С мечом. И с бородой. Здорооовый такой! А к нему молодожены ездят. Свадьбы всякие. И вот идем мы такие туристического вида девицы, в веснушках, громко чвакая. А навстречу нам – свадьба, поголовно в вечерних платьях и смокингах. Фотографируются. Мария меня за руку в обход тянет – ну чтоб людям наслаждаться собственной красотой не мешать – и шепчет тихонько: «Вот видишь, как они на нас смотрят? Вот так на меня мужики в «Веке» смотрели – просто везде чужие мы» - а сама чуть не плачет от этого тотального непопадания в формат. В общем, чувствую я, нелегко ей приходится. А у нас впереди еще и Метеогорка. Там подъем такой… Закачаешься. Только с нашими больными коленками и подниматься. В голову уже ренегатские (гадские) мысли лезут, что, мол, может, ну его, этот маршрут, щас завалимся к Марии домой, пивка под суши, ну на крайний случай, просто пивка, ноги задрать – и… И опять же народ наш, который тоже по маршруту, как назло, все время навстречу – то есть, мы на точку, а он уже обратно. Пакость, пакость какая! И никто, что характерно, нас не замечает, даже конопушки, не говоря уже о бейджах…Нет вот улыбнуться товарищам по маршруту! Что ж вы злые-то такие, как побитые ногами? (это цитата, если кто не в курсе, из "Несчастного случая")
Так вот, причитая и чвакая, дошли мы до Метеогорки. И начали подъем. Впереди я на ржавых коленках, позади Мария тащится. И пыхтит. А у меня как раз второе дыхание подоспело – я ей – гляди, говорю, горихвостки! Там и правда, воробьи какие-то с красными хвостами. Тощие такие. Мария вежливо так «УГУ» говорит и целеустремленно в горку поднимается. Воробьи, что характерно, чихать хотели на наши экзерсисы – ни вопли, ни пыхтение их от собственных дел не отвлекли…
Ну вот, а когда мы наконец оказались навирху практически у Карлысона и посчитали чего там надо было посчитать, мы быстренько оттуда спустились – и на базу. То есть домой к Марии. Она там практически на маршруте обосновалась. Зашли, переоделись, конопушки смыли, водички глотнули –и решили, что уж первый-то этап мы завершить просто обязаны. Просто уважать себя перестанем, если вот сейчас вместо трудного пути – пиво, суши, ноги в тапки и на стол… тем более осталось-то – всего три пункта и буквально в трех шагах. Пошагали, в общем.
Сначала дошагали до Остапа Бендера. У нас, видите ли, в городе мода на бронзовые статуи кого попало. Началось-то, в общем, с безобидного Афони-сантехника, чугунного первенца постсоветской городской скульптуры (или как оно там называется, я не знаю, это Мария у нас искусствовед), а теперь кого только нет. Вот и Киса с Осей стоят в аккурат перед входом в страховую компанию с видом «же не манж па сис жур» - чтоб обманутым вкладчикам каким-нибудь было не так одиноко в случае чего. Посчитали мы пуговки на кисиной жилетке да и развернулись дальше топать. А навстречу нам – еще пара компашек по жилетку Ипполита Матвеича движутся. И тут мы чего-то притормозили, глядим – а ребятам-то трудней этап дался, совсем все в ноги ушло: они пуговки пальчиком пересчитывали – что одни, что другие. От следующей точки возвращаемся – глядим, а там еще одна стайка птичек – и тоже пальчиком наманикюренным в пуговки тычут… Ося, поди, обзавидовался…
Ну и вот наконец – финиш первого этапа. Паровоз в скверике Энгельса. Наш паровоз. Под ним девушка. С бейджем. И странным именем Игорь на нем. Отмечает нам маршрутные листы. Мы осторожненько так интересуемся: «А сколько, мол, еще этапов?» - а она нам: «Не знаю… меня тут поставили». Ну то, что тебя тут поставили, это мы видим. И что тебя, бедная крошка, Игорем зовут, тоже. Но вот то, что организаторы не знают, сколько этапов на маршруте, нас основательно потрясло. Ренегатские настроения зашевелились на дне скрипящих коленок, но, преодолев себя и их (коленки с настроениями), мы пошли на лавочку, читать второй этап. Наших вокруг было – ну просто завались!
Получив задание второго этапа, мы решили предварительно его изучить, дабы окончательно решить, сдадимся ли мы на милость коленок, а в случае, если не сдадимся, рассчитать маршрут оптимально, и этим сэкономить скромные наши силы. Нашли почти сухую лавочку, уселись поудобнее и давай карту изучать. И чувствуем, этап-то какой-то… прямо скажем, не на Эверест подняться. Ну и побрились, конечно, коленки. Потопали мы по проложенному маршруту.
Первым пунктом опять была скульптурная группа. Авторы поименовали ее «Горожане». Стоят три таких дядечки потрепанного вида – один в свитере, другой в шляпе, третьего не помню. Типа беседуют. Не знаю, может авторы ничего такого ввиду не имели, только дитя мое и иже с ним именуют теперь этот скверик не иначе как «У трех бомжей». По-моему, самое оно. Но авторам, конечно, виднее. Может, не такие уж они и бомжики. Может, это и вовсе городская интеллигенция изображена. Потусовались мы в этой милой компании, чего надо, записали и дальше погнали. Искать британский почтовый ящик. Ну, в общем, дальше гладко почти пошло, тока Мария ноги стерла. А у меня они как чвакали, так и чвакают. Пришлось сделать привал. Сидим под грушей, пластыри клеим, ржем, народ косится и шарахается. Мимо наши какие-то шли, так и те шарахнулись. Странные такие. Ну вот чего, казалось бы? Ну сидим, ну клеим. Мы ж не им на нос клеим, себе на ноги. Эхх.. Посидели, двинули дальше – и тут чувствуем – наши все куда-то пропали. То есть совсем. То как-то трусИли - то рядом, то навстречу, а тут – никого. Чувствуем себя как в лесу – хоть ау кричи! Но не кричим, держимся. (Это мы потом поняли, что пошли другим путем, который оказался в сто раз лучше!) Дошли до волшебного дерева – на стене ресторана нарисовано. И там растения всякие – пронумерованные. Нам достались Алмазные палки. А была еще Папора, а больше я ни одно не запомнила… И потом – Музей литературы Урала. А в музее свадьбу гуляют. И лимузин такой стоит – длииинный! Мария сразу обрадовалась и кричит – вот бы щас рулетку, мы б его померили. Я, как человек причастный к миру рекламы, достаю рулетку из сумки – на, говорю, меряй! Тут она сразу засмущалась и давай стрелки переводить: Вот, говорит, до Санкт-Петербурга отсюда, судя по столбу, две тыщи километров… А интересно, сколько это в лимузинах? И, спотыкаясь о камни исторической брусчатки, двинулись мы дальше.
День такой был – снова свадьба, на этот раз – у Храма-на-Крови. Ну, который вместо Ипатьевского дома. Насчет храма ничего не скажу – мое скромное мнение тут совершенно неуместно. Но вот невеста нам там попалась… Она стояла в белом платье, изогнувшись буквой «зю» - как будто ее колика загнула, натужно улыбалась и, видимо, изображала «секси» - хотя, насколько мне известно, невесте полагается (ну раз уж дошло дело до длинного белого платья и фаты, а беременность не наступила) как минимум прикидываться невинной. Но ладно, если бы у нее получилось «секси» - а то так жалко девочку было…
В общем, без приключений почти дошагали мы до памятника неизвестному нам герою Ерёмину. То есть мы вообще до этого не знали, что такой имеет место быть, и тем более, что ему имеется памятник, и уж даже совсем не представляли себе, что герой может быть таким симпатичным (ну если, конечно, скульпторы не приукрасили)! Вот бы все герои такие были! Эх, мы б тогда только героев любили бы! А так – приходится кого попало… Но мы ничего, не жалуемся! Кто попало тоже симпатичные бывают! И к тому же, мы их любим…
Ну, надо сказать, тут все наши и нашлись. Которые дошли. Потому что, по номерам чувствуется, дошли не все. И, что характерно, по номерам же чувствуется, что мы свои утренние пирожные отыграли – то есть, когда у паровоза отмечались, кругом уже народ был, вышедший через полтора часа после нас. А у Еремина – уже почти тот, с которым мы стартовали. Тут мы себя по головушке погладили и умницами обозвали. Потому как разумно простроенный маршрут явно говорил о том, что подозрения на топографический кретинизм оказались беспочвенны. А тут опять свадьба. Странная такая. Едут, из окон повысунулись, бейджами машут – а им в ответ наши, рядом сидящие, орут. Отлично ребята повеселились, наверное:)
А мы, посидев и поразмыслив, значительно облегчили себе жизнь и отыграли еще и Бобруйскую, когда решили обойти речку Исеть со стороны Челюскинцев. Потому что дом, обозначенный в задании как «Деревянный дом между 3 и 45 по Набережной рабочей молодежи» мог находиться где угодно, но находился там, куда мы пошли. Заодно поняли, как отдыхает рабочая молодежь. Ее на набережной было до фига, и вся она пила пиво. Часть молодежи писала, не стесняясь присутствием дам.
Возле драмтеатра – опять свадьба. Свадьбы. Штук пять. Невесты поголовно с животами и все такие… черноокие… Чувствую, нас, блондинок (ну, считайте это художественным преувеличением) скоро совсем не останется…
Ну и в завершение свадебной темы – немного о браках. Последним пунктом второго этапа был мост, на котором где-то стояла дата свадьбы семьи Виноградовых. Если б не Виноградовы, мы бы никогда не узнали, что в городе существует свежесозданная традиция отягощать перила моста замками с именами брачующихся. Замки нами были внимательно изучены. Особое уважение наше заслужил некто Булат, имя которого встречалось на замках с завидной регулярностью. Причем имени невесты рядом ни разу не стояло. И не надо мне говорить, что это торговая марка! Моя фамилия сегодня Станиславский!
И да, еще один замок потряс мое воображение. На нем было изображено разбитое сердце, даты рождения и смерти брака и выбита трогательная надпись «Прости меня котенок»… Эх, мужики!
Ну, в общем, уточнив, в какой день Виноградовы вляпались, мы завершили свое путешествие баром «Два Ку» (по пути немножко погадали - это такая формула физическая или это такой почет, уважение и желтые штаны? Но то ли мы устали, то ли так оно и есть на самом деле - не разглядели мы там ни пепелацев, ни эцилопов, ни эцихов, ни экстраординарных физических явлений - так, бар как бар... А ХОТЕЛОСЬ БЫ!)- и там наконец узнали, что все, этап остался третий и последний.
Центральная улица нашего города носит, конечно, гордое имя Ленина, он там и стоит, и рукой кажет на местный «Арбат» - помните, мода такая завелась в годы перестройки: каждому городу – по Арбату? Так вот, наш «Арбат» носит гордое имя какого-то Вайнера. Я когда приехала, сильно поразилась, как тут детективы любят. Потом удивилась – имени какого Вайнера – А. или Б.? Оказалось, это какой-то Вайнер В. Правда, я так и не знаю до сих пор, как его настоящее имя, и чего он такого натворил, чтоб Ильич на него всю жизнь указывал… Ну, в общем, я к чему это… Вот следующие три пункта как раз были на Вайнера. Сначала мы искали дом 16. Нашли три. И это, как нам показалось, не предел. Потому что мы до угла дошли. А дальше побоялись, потому что если бы и там был 16 дом…Это уже перебор. А мы и так уже перебрали эмоций. И движения. Но как-то перебравши легче пошло, только жрать захотелось. И, максимально быстро взяв еще пару точек, расположенных на той же тихой улочке, мы двинулись в сторону кафе. Но… зависли на полпути, потрясенные следующей сценой: в витрине нового магазина отплясывали девицы в коротких красных юбках и белых чулках, а напротив, как водится, сидела целевая аудитория – то бишь мужики. Почему владельцы магазина женской одежды сочли мужиков своей целевой аудиторией – это, конечно, у них свои тараканы на поводках, но женщины, которые своих мужиков за различные места одежды оттаскивали от этой витрины, теперь наверняка прочно ненавидят этот магазин.
Ну, в общем, дошли мы до кафе, и, как порядочные девушки, собрались перед едой руки вымыть… типа. А там система ватер-клозетов - сугубо индивидуальная, но без деления на м/ж. И вот я решительно так открываю дверь (а она, между прочим, и не сопротивляется) – а там как раз писающий мальчик! Ну я так же решительно дверь закрываю (мальчик-то и испугаться не успел) и на все кафе ору: Я тут кофе пить не буду, тут мальчики писают!
И под взглядами изумленной публики мы идем в другое кафе.
В другом кафе мы, как настоящие буривухи, берем чай и пирожное. Одно. Мне. Мария работает над собой, укрепляет силу воли, сохраняет фигуру. Мне терять нечего.
Решаем все же посетить заведение, ради которого, собственно, отчасти и пришли. Оно оказывается напротив немецкого зала, где подают пиво. Разумно. Но оно закрыто. Обидно. Ладно, думаем, не одно же оно здесь. И точно – не одно. Второе находится у выхода. Буква, гарантирующая отсутствие писающих мальчиков, светится на двери. Входим.
Нет, я все понимаю – кафе и рестораны относятся к категории заведений, призванных не только кормить население, но и развлекать оное. Вот они и развлекают. Головоломками вместо кранов. Разных систем запуска. По конверсии их, что ли выпускают… А маркетологи тамошние, наверно, сидят, в дырочку подглядывают и считают, сколько человек сумело с ней, системой запуска, разобраться, а потом определяют средний айкью целевой аудитории. Но вот лично я как-то всегда, обнаруживая очередной изыск в санузле, чувствую себя… как-то не совсем в своей тарелке… вот дурой себя чувствую откровенной. Как-то вот ощущение, что на меня воды пожалели… Ну таки мы его победили, кран этот неопознанной конструкции и пошли себе дальше, гордые собственной интеллектуальной мощью.
И пришли в Эльдорадо. Все мудрецы рано или поздно попадают в Эльдорадо. Но это было не то Эльдорадо. В это как раз мудрецы не ходят. Это магазин такой, который Галыга рекламирует и из которого все не работает. Около него как раз перекопано все, а через него можно пройти и выйти на цивилизованный участок тротуара. Вот мы туда входим – а там красными буквами: «Спасибо за правильный выбор!» Мы сочли это знаком Судьбы, что-то вроде «Верной дорогой идете, товарищи!» (Ильич на другом конце Вайнера икнул, и кепка у него сбилась… ой, что это я, он же там лысый! Ну ладно, не кепка, длань указующая дрогнула) и двинулись в монастырь. Ну натурально в монастырь, там следующая точка была. Посчитали фонари (на монастыре) и попилили дальше. Выяснять, что спасет человечество. Оказалось, культура. Это нас на улице Цветоводов просветили. Там такой камень стоит, где Цветоводы с Бульваром Культуры (ага, недавно сварганили на берегу речки, где раньше помойка была) пересекаются, и на камне написано… слава Богу, не накакано… что человечество спасет культура. Или что-то в этом роде. Глянули мы на камень с моста орлиным взором, отметку в маршрутный лист поставили и потопали в баню. Через львов. Ну, баню в баню, а вот со львами мы перемудрили: велено было посчитать количество морд – мы насчитали пять. А надо было три. Но это не мы ошиблись, это организаторы напутали – пять было морд, мы тщательно считали! По две где у обычных львов одна и одна еще под лапой у левого. Ну китайские львы, что вы хотели!
Ну и потом спустились к реке. И там с восторгом узнали, что, оказывается, «Лев Толстой не любил колбасу. Но все равно был классиком русской литературы». Вот тут опять лирическое отступление.
С некоторых пор я люблю заборы разглядывать. Потому что при всех недостатках родного города и обилии географических задниц есть в нем люди, которые придумали на заборах рассказывать «Длинные истории» в картинках. Помните, мы с чудовищами фотографировались и трамваи считали? Вот это тоже истории. А эта была про колбасу. Что-то там не срослось у меня в памяти, и я ни черта из этой истории не помню, кроме Льва Толстого, а его не люблю, поэтому будем считать, что мы малость поколбасили у этой истории и дальше пошли… Посчитали, сколько клавиш уже уперли с памятника клавиатуре (ага, и такой у нас имеется. И в ближайшем времени будет иметься, пока все клавиши не упрут) и двинулись к улице Малышева (тоже кто такой не знаю, но дядька внушительный, в шинели, фуражке и с пекалем. Красного гранита. Я видела, он там на улице имени него долго стоял. А теперь его к Чернышевскому переволокли. Или к Добролюбову, не помню точно я. А на его месте храм строят. Типа раньше он там стоял. Ну не знаю, я не застала.)
Ну и вот движемся мы по Малышева, мемориальные таблички изучаем. И вдруг – на здании фотографии: «Здесь в 1955 году ФОТОГРАФИРОВАЛСЯ ЕЛЬЦИН»!!!!! Мы аж крыльями захлопали – вот это чудеса пиара!
Это знаменательное событие и было последней точкой нашего путешествия. Дальше мы сели на троллейбус и без приключений доехали до исходного пункта. Почти. Потому что до Корейского переулка (где финиш) еще дойти надо было. Ну и мы решили срезать. И срезали. Пошли по короткому пути и забрели в крапиву по пояс! Вот весело было! Идешь, а крапива прямо в нос так и лезет! Эх, детство наше пионерское, казаки-разбойнички!
Ну пришли мы, отметились, как положено. Организаторы вежливо так говорят: «А теперь можете попить чаю с бутербродами» Нам, конечно, бутерброды эти как рыбе зонтик, мы роллы трескать собрались и удачный финиш отмечать, но надо же процесс до конца прочувствовать. Мы спасибо вежливо сказали и живенько так поскакали типа чай пить. А вслед нам летело восхищенное: «Ни фига себе лошади!» Это мы-то лошади??? ДА МЫ МАКСИМУМ ПОНИ! Хорошо, что только Мария это слышала, а я нет. А то бы вернулась, они бы узнали еще, что мы также птицы, мудрые, смелые и умеем за себя постоять. Мария же приняла мудрое решение не тратить силы на возражения на комплимент (ибо основным посылом, как она утверждает, было все-таки восхищение – во какие мы бодрые были!). Чай мы пить не стали, зато купили дополнительный значок и пошли уже есть роллы.
И вот стою я на трамвайной остановке. Время – половина десятого. И вдруг – за спиной пыхтение. Оборачиваюсь. Двое наших в кепках, взмыленные, с картой, стоят и активно думают вслух – у них маршрут с транспортом, и им успеть надо до десяти на контрольный пункт. Вздохнула я завистливо – у меня-то уже все кончилось, а им еще полчаса развлекаться! И поехала домой. Спать.