Когда легковерен и молод я был,
Младую садистку я страстно любил
О, как она била-любила меня,
Но скоро я дожил до чёрного дня.
Однажды, в пылу нерастраченных сил,
В далёкий поход я на лыжах ходил
И вот, возвращаюсь, и слышу вдали,
Как кто-то вопит, в сладострастье любви
Я в спальню бегом, что я вижу, кошмар!
(Здесь просто заклинил писательский дар).
Подругу терзал, хорошо хоть один,
Злодей армянин, а быть может, грузин.
Не взвидел я света, такой беспредел!
На лыжную палку его я надел,
И лыжами долго злодея топтал,
Ведь, как оказалось, я лыж не снимал.
Я кинулся в кухню, на поиск ножа,
Но тут ухватила меня Госпожа.
Вскричала, - Ты что же творишь, идиот?!
Здесь случай не этот, и даже не тот!
Сними свои лыжи, мозги подключи,
Иль вовсе не знал, кто такие «свитчи»?
А в спальне-то стон и текущая кровь,
А мне наплевать, ведь погибла любовь!
О, рухнуло счастье в единственный час,
Злодей инородец сбежал на Кавказ,
Пороча Россию в десятке газет,
И там объявил он суверенитет.
Сказал Госпоже я, - Ты мне не жена!
Распалась на части семья и страна.
Ушёл я на лыжах обратно в тайгу.
Мне вновь полюбить бы, а я не могу!
Как только в глаза попадает Кавказ,
Рука к парабеллуму тянется враз.
С тех пор не целую прелестных очей,
С тех пор я не верю в коварных «свитчей».