Пренебрегая ежедневными наставлениями мамы о важности чистых брюк, мальчик опустился на колени и приник ухом к прохладной шершавой скорлупе. На мгновение, которое показалось вечным, всё его существо сосредоточилось на слухе. Он даже обнял яйцо (руки не то что не могли соединиться — они едва доходили до середины с каждого бока) но то упорно хранило молчание. Перестав прислушиваться, Чарли, однако, не отпустил рук, обнимавших находку и не отнял головы от уже нагретой ухом скорлупы. Может, виной тому, что произошло дальше, был душистый морской воздух, а может неземное спокойствие, читавшееся здесь во всём... Вдруг всё в мире стало правильно. Вдруг полюбились даже мухи. Пусть живут! Пусть... Спокойно, как в объятьях матери, тепло, как под солнцем в зените. Хотелось доверять, хотелось... делиться и отдавать. Хотелось посидеть так подольше. Хоть нутро яйца по прежнему хранило молчание, оно без сомнения было живым. Тяжёлым. Своим. Можно ли быть счастливее, когда понимаешь, что тебе ничего больше не нужно для жизни?
Когда громыхнула входная дверь, Пилар показалось, что снова начинается шторм — настолько резким был хлопок. Будто и не дверь вовсе, а воздушный шарик, поцеловавший иголку. Женщина только хотела засуетиться, бежать - спасать сына от непогоды, но не успела даже отойти от плиты, на которой уютно закипал бульон, как гром, миновав дверь, с немыслимой скоростью врезался в её фартук. Размашистые чёрные брови над встрепенувшимися чуткими глазами выгнулись как две пантеры, готовые вот-вот сорваться с места.
- Мама! Мама, там! Пошли покажу оно такое тяжёлое... я пошёл...я шёл... смотрел и вдруг вооот такое большое... нет, я сначала испугался,- последовала неразборчивая речь. Маленький Перун набрал побольше воздуха и с новой силой продолжил изливать эмоции, мёртвой хваткой вцепившись в фартук,- ясначалаиспугалсямамапотоммышионигромкиеядумалвсё!! Апотомоноянашёл! Пошли! Ну пошли, мааммааа...
- Сынок... Я...,- сбитая с толку, мама только разводила руками. Одно она знала точно: раз что-то смогло так взволновать её мальчика - обычно такого тихого, мечтательного, спокойного — это должно быть и правда важно,- да что же случилось!
- Маа, нельзя ждать, оно куда-нибудь денется! Ну маааа!
В туфлях на босу ногу, в наскоро запахнутом дождевике. Одна рука держит сына, он тянет как буксир, другая пытается затолкать волосы себе за шиворот, подальше от назойливого ветра.
Вниз по скале, вдоль берега и вот знакомый вход в пещеру. Мирно купаясь в лучах солнца, утопая в разноцветных блика, яйцо лежит всё там же. Не сдвинулось ни на дюйм.
«Как будто приглашает тут посидеть с ним... Ты мой хороший...» - так думал Чарли, уже определив для себя некоторые черты нового знакомого. Первым делом само собой сложилось, что это «он». Он, несомненно, был сильным, светлым, спокойным, подобным солнцу... Кроме того, Чарли решил, что ни за что не оставит теперь его тут В конце концов, на нём лежит определённая ответственность! Может тот сам забрался в пещеру, решил родиться там, в сырости и тишине, а Чарли насильно выкатил его сюда, на открытое, залитое солнцем пространство... Сам мальчик считал, что ничего притягательные свежего воздуха быть не может (отчасти потому, что так считала мама). Но кто его — сидящего там, внутри — знает?! Может, он как бекас любит тёмные прохладные места?
Пилар стояла рядом, продуваемая розой ветров, с опущенными руками. Чарли, видя — что-то не так, запахивал её плащ и начинал волноваться. Он никогда не видел, чтобы мама из-за чего-то переживала, не знала на что-то ответ или была настолько потрясена. Обычно, если он не мог найти чему-то объяснение, надо было просто подойти к маме: она улыбалась, трепала по голове и, не выпуская из объятий, расставляла все мысли по полочкам. И всё сразу становилось правильно.
Но сейчас, наблюдая за лицом матери, мальчик пытался разглядеть, но не видел и следа от бывшей нежной и спокойной решительности. Женщина стояла в нескольких метрах, будто упершись в невидимую стену, мешавшую пройти дальше. Наконец, очнувшись, она огляделась так, будто увидела всё в первый раз и спросила:
- Господи, сынок... Что это?
...чем поставила Чарли в тупик.
- Как что? Мам, ты чего? У нас таких в холодильнике ого сколько!
- Но они меньше, раз в...
Она перешагнула через невидимый парапет и попробовала приподнять яйцо, но оно оказалось слишком тяжёлым и едва не выпало из рук. Поспешно положив на землю, она продолжала ощупывать его и вдруг, приняв какое-то важное решение, резко выпрямилась. Чарли, до этого ожидавший вердикта, подпрыгнул от неожиданности и заулыбался, прочитав ответ на мамином лице:
- Ура! Можно оставить! Да? Ура! Ура! Спасибо, мама, спасибо!
И тут же засуетился вокруг, подходя то с одной, то с другой стороны к своей находке.
- Стой, ты один не дотащишь. Знаешь... Вот, что мы сделаем.