КУДЕСНИК
Все в деревне звали его Колькой Кудесником. И поделом звали. Талантище у парня в вопросах исцеления различных недугов был, как говорится, не в бровь, а в более чувствительное место. Народ от удивления таким даром рты до вывиха челюсти разевал. Сам же Кудесник о своем даре узнал совершенно случайно. На двадцать шестом году жизни. Дело было так. Будущий целитель, совершенно не подозревавший о своем даре, колол дрова у себя в огороде, когда к его матери дачница одна столичная из соседнего поселка за молоком пришла. Дачница была женщина культурная, а потому не могла позволить себе взять молоко да сразу же уйти. Не по культурному так уходить. Не в Англии, чай, живем. Считала дачница своим святым долгом, наряду с оплатой за молоко, немного одарить селянку любезным разговором. И вот дачница с Колиной матерью разговорились у крыльца, а Коля рядом с ними дрова колет. Колет, да прислушивается, от нечего делать, к разговору. Прислушивается, но вмешаться, даже половинку мысли не имеет. Вообще, Коля, по натуре своей, человек неразговорчивый, но уж если скажет, то тогда всеми руками держись. Не в ребро, а ниже! Говорит редко, но исключительно в яблочко и чаще всего внезапно. Вот и сейчас, когда московская гостья пожаловалась Колиной матери на головную боль, Коля, возьми, да и выдави из себя хрипло вместе со вздохом протяжным:
- Голову лучше всего колуном лечить.
Мать от Колиных слов, конечно же, опешила, да и как ей было не опешить, ежели последний раз она разговаривала с сыном так давно, что даже забыла о чем. Мать опешила, а дачница заинтересовалась.
- Как это, колуном? – шагнула она к Коле почерпнуть мудрости народной, тут же отвернувшись от матери его.
Коле поначалу хотел ей сказать именно то, что думает. А думал он примерно следующее: колуном по голове хрясть и хана котенку, чтоб в калоши не гадил. И уж почти рот Колька открыл для ответа, уж воздуха он в грудь набрал, но застеснялся чего-то, вдруг. Затмение на него какое-то напало. То ли дурь от парфюма не местного на фоне аромата птицефабрики, то ли оторопь пред модной прической столичной гостьи, а может еще чего? Но факт остается фактом – не стал Коля дачницу насчет котенка просвещать, а вместо этого нежно прикоснулся обухом колуна ко лбу любознательной женщины. Прикоснулся хотя и нежно, но внезапно. Нежности дачница не поняла, а от внезапности встрепенулась, и хотела уж на крик изойти, но вдруг передумала и стала себе часто лоб рукой тереть. Сколько она лоб терла, никто в точности не знает, но тетя Лиза, мать Колькина, говорила бабам на колодце, что минут десять. Бабы ей хотя и не поверили, но новость о том, что Коля приезжую москвичку обухом по лбу угостил, деревню облетела в полчаса. Все ждали продолжения. И продолжение настало. Правда, не то, которого с нетерпением ждала деревня. Деревня ждала дачницу с милицией, а та приехала с благодарностью да еще двух подруг захватила. Оказывается, после Колиного обуха, головную боль пострадавшей, как рукой сняло. Исцеленная женщина тут же поделилась радостью с приехавшими к ней погостить подругами. Радость была настолько велика, что у подруг моментально разболелись головы, и им тоже захотелось колуна попробовать. И чудо вновь свершилась. Весть о чудодейственном обухе в два дня облетела всех просвещенных обитателей близлежащих окрестностей. Вернее облетела всех, но все непросвещенные имели дома колуны и попробовали воспроизвести чудо в домашних условиях. Не получилось. А на Колин двор народ косяком пошел. Сперва Николай делился своим даром по принципу: даром получил, даром отдай, но потом одумался и поставил у ворот картонную коробку с надписью: «кому сколько не жалко, если можете». И вот с этой коробки финансовое благополучие Коли резко пошло в гору. Кое-что перепадало и матери его. Мать радовалась, а вот брат Николая Женька, приехавший погостить из города, наоборот ругался.
- Дурак, - кричал он, крепко шлепая себя ладонью по лбу, - ведь посадят тебя! Посадят! Что ж ты творишь-то?!
И как в воду смотрел Женька. Посадили Колю Целителя. Правда, не за целительство, а за то, что он на тракторе повредил крыльцо помощника прокурора и сломал два ребра мужу районного судьи. Конечно же, не по злому умыслу Колька это сделал. Он просто, утомившись от трудов по исцелению страждущих, выпил половину литра хорошей, купленной в магазине, водки взял у соседа трактор и поехал к девкам в соседнюю деревню Корытово. А там, на беду Николая, на краю деревни прокурорский помощник дачу себе отгрохал с просторным крыльцом. Колька же, он вообще по жизни парень задумчивый, а уж если выпьет да к девкам поедет, так на него вообще затмение может найти. Так оно и случилось. Были уже сумерки да плюс к ним затмение Николая и в итоге, у помощника прокурора минусом вышли: забор и половина крыльца. Помощнику бы со смирением принять сию напасть, но он в это время недалеко от крыльца вместе с мужем судьи и председателем местного законодательного органа жарил шашлык. Жарили они мясо давно и потому, переглянувшись, отважно решились на самосуд. Они же не знали, что Коля как-то раз на спор, своему соседу мотоцикл «ИЖ» на крышу сарая забросил. Драка было скоротечной, но с поломанными ребрами, выбитым зубом и разорванной рубахой. Все ветви власти нашего района Колька одним махом обидел. Благодаря мобильной связи, взяли Николая у крыльца при попытке завести трактор. Все исцеленные нашего района ходили за Колю хлопотать, но судья намеком да строго ответила им, что своя рубашка ей как-то к сердцу ближе чьих-то там головных болезней и дала Николаю пять лет.
Судьба, как говорится…