Снижаться я стала аккуратно, боясь зашибить Калеба.
«С чего бы это? – ехидным голоском пронеслась мысль.- А… А если он разобьется, я умру от голода или кто-то съест меня, чтобы не голодать, - выкрутилась я.» Монолог длился не больше минуты.
Там на озере была вода, а здесь падать больно и если упадет Калеб, я как домино повалюсь следующей. Ладно, если бы он упал. Калеб непробиваемый. А я…
Тихо… Еще чуть-чуть… Калеб уже на ногах, осталось и мне приземлится. Нифига, на последней секунде под ногу попадается камушек, и я лечу кубарем, а Калеб за мной по всей поляне. И все из-за кляксы, она у нас как у тюремщиков кандалы. Мы кубарем катались по полянке. Наверное, это было похоже на комок, только из людей. Ну или почти людей… Этакий своеобразный шар, я думаю со стороны был очень смешной. Даже слишком.
Катились мы, катились… Пока в мою спину не врезалось что-то острое, что как я думаю было острым камнем. Я вскрикнула, не постеснялась Калеба итого, что я и так для него слабачка, не до пантов. И тут в миллиметре от моей руки, прям, где вены, в землю втыкается нож. Ещё бы чуть-чуть и все... Сначала я дернулась от неожиданности. Только что заметила на себе Калеба, взгляд удивленный. Видимо, все это случайность. Но выяснять, я не собираюсь, жизнь дороже. Пытаюсь вырваться, не получается. Калеб попытался встать, видимо из-за моих дерганий не получилось и он заорал:
- Успокойся!!!!
Я замерла.
- А теперь медленно поднимайся за мной, иначе не встанем, клякса мешает.
Я попыталась успокоиться и выполнить все его приказы правильно. Минут через десять мы все-таки встали. Отдышавшись, Калеб пошел за ножом, ну и я как собачка по пятам. Он присел, чтобы его поднять, ну и мне пришлось проделать то же самое. Он встал и я тоже. Вдруг я поняла, что давно не спала, и ужасно захотелось это сделать. Я зевнула и потянулась. Резкая боль в спине, напомнила о себе. Я чувствовала на спине что-то липкое, теплое. Это что-то уже испачкало мне спину, и это что-то было кровью. Моей кровью. Значит, двигаться больно… Ничего, и это переживем. Только вот бы сейчас в постельку… Калеб глянул на меня:
- Устала?
Я кивнула.
- Ты на мху спать будешь или просто на земле? – спросил, на мой взгляд, непонятный вопрос Калеб, и, не дождавшись моего ответа, продолжил. – Впрочем, как хочешь, а я на мху. Он помягче будет.
Я очень хотела спать, но не могла себе этого позволить. Страх того, что Калеб убьет меня, был выше. А с чего ему оставлять меня в живых? Я такой же демон, которых он убивал и не щадил. «Но, я спасла ему жизнь» - слабым голоском пропищала надежда. По-моему ему до лампочки, спасла я ему жизнь или нет, ему и это не помешает.
Все- таки устала я сильнее, чем думала. Ладно, была, не была…
От моих размышлений меня оторвал вовсе не какой-то странный звук, а то, что земля ушла из под ног. Вовремя меня подхватил и поставил на землю Калеб, я бы ещё одного падения не выдержала.
Несколько секунд я глупо поморгала, пытаясь прийти в чувство и понять, что же произошло. Не поняла. Стою, моргаю, может, поможет сообразить. Ничего не выходит. Видимо Калебу надоело смотреть на мое мучение, и он ответил, на так и не заданный вопрос:
- Ты просто задумалась. – Я посмотрела на него, до сих пор не понимая, что произошло.
– Я пошел отсюда, а ты как вкопанная стояла и потом упала. – Я, до сих пор глупо моргая, смотрела на него, попытался второй раз достучаться до меня Калеб
- Короче, ты упала из-за кляксы, – сказал он уже немного взбешенным голосом, видимо я вывела его из себя. Надо запомнить этот способ. – А теперь мы идем туда.
Он пальцем показал на небольшое дерево. Мы не спеша пошли к тому деревцу. У меня клякса цеплялась за ногу, а у Калеба за руку. Причиняла это нам не мало неудобств, но клякса и так растянулась . Под ним была тень и прохлада, но спать на земле мне как-то не особо хотелось, тем более, что я не убираю возможность смерти во сне. Только не думаю, что смерть моя в этом случае будет случайной. Я зевнула. Усевшись под деревом, я потянулась, но этим заработала неодобрительный возглас Калеба:
- А по осторожнее нельзя? Ты мне в нос заехала, а я ещё думал девушка слабенькая…
Я отодвинулась от него как можно дальше, а то нежненький какой, даже пошевельнутся, нормально нельзя, и улеглась на травку. Она была ещё маленькой и совсем не смягчала землю.
«Надеюсь, я проснусь завтра живой и невредимой. Ещё день, а я так устала. Конечно, этого Калеба около часа на себе тащить. Потом ещё и крылья когда выпущу их, будут болеть. Интересно, а что там делает Калеб или Серый Одиночка (мне все равно)?» – стараюсь как можно тише приподняться на локтях и быстро посмотреть на Калеба. – «Не спит. Сидит себе, что-то кляксе шепчет. Наверное, заметил, что я на него посмотрела, но виду не подал. Говорит с кляксой. А она разве понимает его? Может быть. Интересно, а о чем они болтают? О чем вообще с этой кляксой говорить можно?..» И я провалилась в темноту. Она не пугала, скорее наоборот успокаивала и расслабляла, давая времени, побольше, для сна. Я ещё слышала легкий шепот Одиночки, но он не мешал, он убаюкивал. А дальше все та темнота, без звуков, голосов и времени…
Меня кто-то трясет. Как же мне хорошо, прохладно и спать - это чудесно! Первая мысль, пришедшая мне в голову при моем просыпании: « Отвалите все! Я сплю!», а дальше с увеличением тряски, которую мне создавал Калеб (а этом я не сомневалась), дабы разбудить меня. Я упорно не открывала глаз.
- Если ты сейчас же не откроешь глаза, я вылью на тебя всю фляжку холодной родниковой воды!
Подскакиваю, на лету открывая глаза. Тьфу ты! Врет! Нет у него ни какой фляжки, а я как дура поверила! Ну, ладно, все равно просыпаться нужно было…
- А сколько сейчас времени?
- Я тебе, что часы? Ну, сейчас день.
- День? – Округлила от удивления я глаза. – Как быстро пролетела ночь…
- Ночь? – Видимо Калеба позабавили мои слова, он громко рассмеялся, хорошо, что в настроении. – Ты проспала в лучшем случае часа три.
Я была, если мягко говоря, в шоке. Как три часа? Всего? Так мало?
- А зачем тогда будил?
- Ты думала, мы сейчас уснем на ночь? Вначале нужно хотя бы на дерево залезть, чтобы большинство хищников нас не достало, - начал читать нотацию Калеб. – Собирайся, сейчас опять полетим.
- Как? Куда? А есть? А если я не выдержу?
- Тогда мы умрем, – спокойным тоном сказал он, меня пробирает дрожь лишь от того, что он так спокойно может думать и говорить о своей смерти. – Мы полетим, на одну гору, там есть пещера. Там и переночуем.
Я удивилась, но выпустила крылья. Только сейчас я заметила, что у меня клякса была уже не на ноге, а тоже как у Калеба на руке. Вот, что он шептал кляксе…
Мы начали подниматься в воздух. Сейчас мне было гораздо тяжелее лететь, Калеб постоянно перевешивал меня и нас то и дело заносило. Ко всему можно добавить, что спину видимо, повредила я сильнее, чем думала, и крылья при каждом взмахе резко напоминали мне об этом.
- Сейчас полетишь с правой стороны от озера, там за озером начинается скала, а дальше обрыв. Ну, и озеро вытекает в море. Сразу под обрывом есть каменная пещера. Не маленькая, но не очень большая. Сыровато чуть, но и до леса рукой подать, а там пища. Есть будем завтра, сегодня прилетим и сразу отдыхать.
Какое-то время дальше мы летели в тишине.
Я всегда была странной. Все кто учился вместе со мной, были тихими, как и я. Но во мне было больше добра, я была среди них как белая ворона, хотя, как и у всех у меня были черные волосы, и привычные для демонов глаза. Но было во мне что-то другое, не такое темное и жестокое. Я не могу сказать, что было во мне такого… Но во мне была любовь к миру, надежда и детская, глупая наивность. Я ощущала в душе себя пятилетним ребенком, хотя на лицо можно было дать лет двадцать. Меня ненавидели учительница и смотрители. Они следили за нами каждую секунду нашей жизни, не отходили на нас не на шаг или когда мы их не видели, то чувствовали их у себя за спиной, они также как и учительница ненавидели меня больше всех. Видимо видевшие во мне что-то другое и странное, непривычное. Каждый день я после уроков, когда смотрители запирали нас в своих комнатах, чтобы мы не сбежали, я рисовала. Рисовала цветы, природу, которая очень нравилась мне из картинок. Нам давали доступ в интернет, и я смотрела тысячи фотографий природы, которую потом рисовала. Я смотрела фильмы и мультики людей. Картины знаменитых художников. Я видела фотографии людей. У них была жизнь, у меня – нет. Я ненавидела такую жизнь, если это вообще жизнью назовешь. Фотографии людей были разными. Счастливыми, веселыми, тоскливыми, грустными, плачущими, но живыми. Вся эта боль съедала меня изнутри. Но ведь люди жили и в худших условиях. У многих нет квартир, не хватает денег на пищу и даже одежду, не говоря уже и о том, чтобы дети ходили в школу. Сейчас власти у людей обогащают свои карманы за счет населения, у них есть все, а на простой народ им наплевать. Сейчас люди жадные, алчные и не могут жить безо лжи. Я не была такой, впрочем, как я не была и человеком.
- А мне всего семнадцать лет. Я потерял родителей и с шести лет живу в лесу. Их убили такие как ты и за это я им всем мщу. Теперь я прославился, и за мою голову отдают много денег. Я уже привык, что каждая минута может быть последней, - за чем-то рассказал мне Калеб, свою грустную историю.
- Что…
- Просто… Ты загрустила и я подумал что ты вспомнила свое плохое прошлое… Вдруг захотелось рассказать…
Мы опять замолчали, пока Калеб не воскликнул:
- Видишь, там начал появляться обрыв? Нам туда.
- Хорошо. Только если долетим. У меня крылья просто отваливаются.
Калеб хихикнул, а я начала усердней махать крыльями, дабы побыстрее долететь и плюхнуться спать.
- А расскажи что-нибудь о своем прошлом? – заинтересовано сказал Калеб. – хотя, если не захочешь говорить, я пойму.
- Да, нет, что ты, ты же рассказал мне свою историю. – Сказал я, готовясь рассказать все то, что так. – Я жила в школе, для таких как я. Друзей у нас не было, семьи тоже. Там были смотрители, не дававшие и шагу сделать нам без своего контроля, но вечерами они уходили. Тогда нас по одному запирали в свои комнаты. Я была какой-то белой вороной среди всех, чем-то от них отличалась, и смотрители с учительницей знали это. Они ненавидели меня больше всех и не скрывали это. Вообщем рассказывать больше нечего, у меня была однообразная жизнь все эти шестнадцать лет.
- А какой у тебя дар? – Заинтересовано спросил Калеб, но было видно, что он ищет тему для разговора, чтобы я отвлеклась от неприятных воспоминаний.
-Не знаю, наверное, он, есть.
- Наверное? - переспросил Калеб. - Он точно есть, у вас в школе, наверное, не пытались ваш дар открыть.
- Ага, нам повторяли изо дня в день, что мы всего лишь существа и это наша участь.
- Да? Странная у вас была школа... Я слышал про одну, но там все по-другому. Там хорошие учителя, помогаю открыть и пользоваться даром. Ещё учат защищаться от таких как мы, даже если мы просто люди. А с тобой все было проще, как только ты увидела меня, я понял, что ты не умеешь обороняться. Ваша школа по твоим словам мне напоминает человеческий детдом.
- У нас нет родителей, значит и детдомов не существует.
- Нет, в смысле о вас там не заботились, в школе вы были совсем одни. Ваша учительница и все кто за вами следил, знали о нас, Серых Одиночка. Весь ваш фантастический мир, знает нас и они не исключение. Только, вот не дает мне покоя тот факт, что зная о нас, об опасности, которую мы несем, они выпустили вас на волю, даже не сказав как драться за жизнь. Ваши смотрители знали, что отправляют вас на верную смерть, но их это, по-моему, не волновало. Как они могли поступить так со своими сородичами?
Я решила промолчать. Калеб понял, что его мысли и слова испортили мне окончательно настроение и в который раз попытался меня отвлечь.
- Голодная?
- Ага, - сказала я.
- Давай, помечтаем. Чтобы ты хотела съесть?
- Ну,… Я бы не отказалась вообще от еды.
- Нет, ты пофантазируй, чтобы ты хотела съесть? Представь, ты в ресторане, что бы ты заказала?
Я задумалась…
- Я бы хотела поджаристую индюшку с клюквой, - я ещё подумала. – Помидоры, бутерброды с плавленым сыром и море фрукт и ягод, а лучше ещё и фруктовый сок… - я мечтательно закрыла глаза.
- Угу, - вывел меня из задумчивости Калеб.
- Ну вот… - сказала я. Мой желудок разболелся и начал громко урчать, пояснять, что «ну вот» Калебу не было смысла, он тоже слышал это грозное урчание.
- Давай, сразу залетай в пещеру, ты выдохлась, нужно отдохнуть, - сказал Калеб, когда оставалось приблизительно чуть больше метра до земли.