Ну что мне стоило послушать Юльку и одеть старую, но тёплую дублёнку! Франт, блин, фальшивый. Стой теперь и мёрзни.
- Электричка двадцать тридцать восемь бубубубубубубубубубу и проследует бубубубубу часов двенадцать минут.
Ну и что это было? Неужели так сложно отрегулировать звук у этой долбанной…
- …тридцать восемь, - я ссутулился, и повернул голову в сторону звука, прислушиваясь. Безрезультатно, - бубубубубу часов двенадцать минут.
Вот толку от повторения, если так же непонятно, как и в первый раз?!
Кроме меня на станции мёрзли ещё несколько человек. Ближе всех - женщина в пуховом платке. Она, пританцовывая, покачивалась из стороны в сторону и постукивала кожаными сапожками друг об друга.
- Простите, вы не подскажете, что они там сказали?
- Точно не поняла, - отозвалась она, - но вроде бы перенесли электричку на полчаса.
- Тьфу ты, ё… - не удержался я.
- Ой, не говорите, творят, что хотят.
Дрожащими пальцами я достал сигарету и зажигалку, несколько раз почиркав, закурил, и принялся бродить туда-сюда по платформе.
Блестящие звёзды на чёрном небе, тускло-оранжевый свет фонарей, лай собак где-то поодаль, огни магазинов за бетонным забором, скрип снега под замёрзшими ногами и клубы дыхания, вперемешку с сигаретным дымом – подмосковный зимний вечер на станции во всей красе.
В кармане куртки завибрировал мобильник. Пока я, дрожа от холода, выковыривал его несгибающимися пальцами, сигнал прекратился. Посмотрел на экран. Юлька. Беспокоится, наверное. Я набрал её номер и услышал безэмоциональный женский голос, сообщивший о том, что на счёте недостаточно средств.
Вот всё через задницу.
В Кубинке я бывал нечасто. Обычно наоборот - мой друг и коллега по работе, живущий здесь в пятиэтажном доме, построенном финнами и похожем на порядком выцветшую игрушку, приезжал ко мне в Москву. Он предложил проводить меня до станции, но я отказался – не хватало ещё, чтобы он ради того, чтобы скрасить мне десять минут ходьбы, бродил туда-сюда по морозу. Не девушка же я, в конце-то концов.
Наконец вдали появился свет и послышался гул приближающегося электропоезда.
Опять забубнил громкоговоритель. Даже не стал прислушиваться – ну его на фиг, всё равно ничего непонятно.
Немногочисленные люди подтянулись к краю платформы, я последовал их примеру.
Через несколько секунд, вместе с пенсионером и девушкой, вошёл в пустой вагон и уселся на холодную деревянную скамейку. Электричка тронулась и мы поехали.
Сняв перчатки, я с минуту потирал красные ладони, затем устроился поуютнее, закрыл глаза и немного отогревшись, под мерный перестук колёс, заснул.
Не знаю, сколько продремал. Но когда проснулся, понял, что дрожу от холода.
Вагон был пуст.
Я протёр рукавом куртки дырочку в изморози на окне и некоторое время, тщетно всматриваясь в черноту, пытался понять, где еду. Белорусский вокзал был конечной остановкой, я не переживал, что проеду его, просто хотелось понять, где нахожусь. Через мутное стекло разглядел лишь мелькающие огоньки и решил, что проезжаю где-то между Голицино и Одинцово.
Услышав грохот отодвигаемых дверей позади себя – машинально оглянулся.
В вагон вошли двое молодых людей, лет двадцати – двадцати пяти, маргинальной внешности. Один из них громко захохотал, затем выругался матом и предложил спутнику присесть.
Места они выбрали прямо за моей спиной.
Уже одно это меня напрягло. Но демонстративно пересаживаться желания не было, а менять вагон, в котором уже нагрел местечко, хотелось и того меньше. Тем более, что я снова потихоньку пригрелся.
- У тебя осталось чё? – услышал я хриплый, может пропитый, а может простуженный, голос.
- Неа, тока пивас. Да забей, приедем – затаримся, - ответил второй.
- Ну дай тогда пивка хлебнуть. Ага, пасиб. Ты чё встал-то? Куда намылился?
- Курить, ёмарот.
- Да кури тут, йопт. Баб тут вроде нет, ментов тоже. Верно? – последнее слово, судя по повышенному голосу адресовано было уже мне.
Я не отреагировал.
На плечо легла тяжёлая рука, я резко обернулся.
- Чё ты дёргаешься, йопт? – сказал парень, но руку убрал.
- Что надо? – спросил я.
- Опа. Ты чё борзый такой?
- Что хотел, говорю?
- Мы тут покурим. – Не вопрос. Утверждение.
- Курите, мне-то что.
Я встал, набросил на плечо сумку и, не оборачиваясь, прошёл в тамбур. Электричка замедляла ход. Сейчас будет остановка. Мой выход бегством не выглядел и со стороны, как я понимаю, был вполне уместен.
На какой-то пустой и незнакомой мне станции, я вышел на платформу и тут же зашёл в соседний вагон. Двери закрылись, я прислонился спиной к щитку и закурил. Через несколько минут, бросив окурок в щель между полом и дверьми, открыл двери вагона и остолбенел.
Прямо по центру, между рядов сидений, спиной ко мне сидела какая-то жуткая тварь.
На первый взгляд – огромная фиолетовая собака в человеческий рост, если встанет на задние лапы, с красным, в жёлтую крапинку, хвостом-веслом, напоминающий бобровый. Я попятился назад и отпустил дверь. Она с шумом ударила по другой и эта тварь обернулась. Если так можно выразиться, конечно. Потому что там, где по идее должна была располагаться морда – я увидел лишь ровный овал сиреневой кожи, без глаз, носа и рта. Тварь встала, и я заметил человеческие останки в луже крови у её лап. Как я понял – почти полностью съеденный человек. Шерсть на груди твари была в крови.
С размерами я явно погорячился. Существо оказалось как минимум на полметра выше. Мне казалось, что треугольной головой, плавно переходящей в плечи, она почти касалась ламп на потолке.
Спиной я почувствовал ручку, резко обернулся, ухватился за неё и попытался открыть дверь в проход между тамбурами. Безрезультатно. То ли закрыто, то ли заело. Я моментально вспотел от ужаса и отчаянно пытался сообразить, как поступить. Повернувшись, я увидел, что тварь направилась в мою сторону.
Всем весом я навалился на ручку и принялся судорожно тянуть дверь на себя.
Судя по звукам за моей спиной, тварь приближалась.
В окошке двери я увидел, что дверь с другой стороны открыл один из тех маргиналов, с которыми я несколько минут назад ехал в одном вагоне. Вероятно, он услышал звуки.
- Открой эту дверь! – заорал я.
- Что? – еле слышно донёсся хриплый голос.
- Открой эту грёбаную дверь!
- Самому слабо что ли?
- Ты, придурок, пни по двери, её заело на хрен! Я держу ручку!
Мне казалось, что я уже ощущал дыхание этой твари промеж лопаток.
Парень с той стороны сильно ударил по двери. Безрезультатно.
Из-за паники, охватившей меня, сложно было сосредоточиться на других вариантах действий, если таковые вообще существовали.
- Пинай грёбаную дверь! Пни сильно, твою мать, грёбаный слабак! – орал я.
Волосы на затылке полезли на лоб, когда я услышал шум отодвигаемых дверей позади себя.
И в этот момент парень пнул так, что дверь распахнулась и я отлетел в сторону, повиснув на ручке. Метеором я вбежал в проём и захлопнул дверь за собой.
- Ты чё творишь-то, йопт?! – набычился парень, затем посмотрел в окошко за моей спиной. Уж не знаю, что он там разглядел, но брови его поползли вверх и он только и смог выговорить:
- Твою-то мать…
Раздался страшный удар, от которого немного погнулась дверь, что я так долго пытался открыть.
- Какого хера ты встал, олень! Сматываемся отсюда, живее! – заорал я на вытаращившего глаза, оцепеневшего маргинала.
Он медленно кивнул, не меняя выражения лица, развернулся и помчался в вагон. Нужно ли говорить, что я не отставал?
Сидевший в вагоне спутник моего неожиданного спасителя, резко встал и, подняв брови, спросил:
- Чё случилось, Паш?
Паша, притормозив, вытер ладонью лоб и скороговоркой прокричал:
- Дэн, забирай манатки, йомарот, и валим отсюда!
- Да чё случилось-то, блин?
- Бери манатки, говорю, дебил! – гаркнул Паша и помчался в тамбур, противоположный от того, который удерживал чудовище.
Денис, оглядываясь по сторонам, закрутил крышку пластиковой бутылки с пивом, бросил её в пакет и побежал за нами в тамбур, в котором мы попытались открыть дверь, чтобы убежать в соседний вагон. Но как мы не тянули, она не поддавалась.
- Скоро следующая станции будет? – спросил я Павла.
- Нет. До конечной без остановок.
- Что, и даже в Одинцово не остановится? – не понял я.
- Какое на хрен Одинцово? Ты в какую электричку сел, парень?
Я сглотнул.
- До Москвы-Белорусской.
- Угу. Это «собака» на Икшу. Причём идёт не через Москву, а огибая её, по области.
Раздался очередной грохот удара в дверь с другой стороны вагона.
- Чё там? Кто там? Паш, ну скажи чё там такое-то? Менты что ли? – затараторил Денис.
- Неа. Там херня какая-то огромная. Навроде медведя.
- Да ла-а-а-н гнать-то! – осклабился Денис.
Павел кивнул в сторону твари и сказал:
- Не веришь – сходи сам убедись.
Убеждаться Денис не захотел. С той стороны вагона снова послышался грохот.
- Откуда там медведь-то?! – спросил он.
- Я ипу?! Ты вон лучше этого спроси… - указал на меня Павел.
- Фиолетовая тварь. Ни рта, ни носа, ни глаз. Башка треугольная. Огромная – писец. Как я понял – сожрала пассажира в том вагоне.
- Как же она тогда сожрала чувака-то, если у неё рта нет? – резонно спросил Денис.
- Понятия не имею. Но там от человека только внутренности и нога остались.
Денис побледнел, достал из пакета бутылку, открутил крышку и сделал несколько глотков.
- Чё делать будем, парни? – спросил Павел.
- Давайте ещё попробуем открыть дверь, - предложил Денис.
Несколько минут мы тщетно силились сделать это.
- Не, тут голяк. Заперто, - констатировал Павел. – Как думаешь, - обратился он ко мне, - эта херня сможет пролезть между вагонами, если выломает дверь?
- Не знаю, честно. Надеюсь, что нет.
Я опасливо вошёл в вагон, нажал кнопку вызова машиниста. Парни окружили меня, внимательно прислушиваясь и время от времени оглядываясь на грохот, производимый мохнатой тварью.
Из динамика раздались хрипы и шум.
Затем кто-то громко выругался, раздался истошный, совершенно дикий крик, сменившийся мерзким хихиканьем.
Денис, услышав всё это, заорал, выбежал в тамбур и принялся колотить руками по стене и звать на помощь. Павел попятился назад, споткнулся о сиденье и рухнул на него. Я же от ужаса не мог пошевелиться. Хихиканье стихло.
- Это пипец какой-то… - пробормотал Павел.
С ужасом я увидел, что окна, покрытые изморозью, стали окрашиваться в чёрный цвет, словно бригада невидимых маляров получила приказ закрасить их в течение нескольких секунд.
Раздался визг тормозов, скрежет металла, вагон тряхнуло и мы попадали на пол.
Электричка остановилась.
Свет замигал, потом восстановился, но стал менее ярким.
Я лежал в проходе на полу. Поморщился от боли - рухнув на пол и зацепившись за скамью, порвал брючину и ободрал ногу спереди на голени. Услышал стон Дениса из тамбура. Павел лежал ничком и не шевелился.
Снова раздался грохот. Я посмотрел в сторону тамбура с тварью. Внешняя дверь в проход между вагонами была оцарапана с внутренней стороны и раскрыта нараспашку. Тварь колотила огромной лапой по стене, пытаясь пролезть в дыру в проёме. Когти чудовища напоминали огромные кривые ножи.
Тварь пролезть не могла, но из дыры, которую она проделала, выскочило несколько, похожих на кошек, существ. Отличие было в том, что кроме оскаленных пастей, на их мордах не было больше ничего. Кошки с пастями вместо голов. Они с хохотом пронеслись по вагону, не заметив меня, и немного задержавшись около Павла, а после исчезли в тамбуре, в котором находился Денис.
Пару десятков секунда я лежал не шевелясь. Если не считать скрежет когтей по двери – чудовище не оставляло попыток пробраться к нам – в вагоне воцарилась тишина.
Я осторожно поднялся и, время от времени посматривая в сторону беснующейся твари, подошел к Павлу.
- Ты в порядке? – спросил я, переворачивая его на спину.
И тут же отпрянул назад.
Синегубый рот на его раздутом, багровом лице скривился в подобие улыбки, обнажив острые треугольные зубы голубого цвета. То, что было Павлом, вскочило на ноги. Словно богомол, прижало оно согнутые в локтях руки к груди, и повертело головой в разные стороны, судя по всему, определяя моё местонахождение. Затем посмотрело на меня и, пуская слюни, процедило:
- Да. Но очень. Очень. Хочу. Жрать.
Я попятился и упёрся спиной в стену, рядом с почерневшим окном. Краем уха услышал странный шум, слева от себя. Взглянув туда, увидел Дениса, выходящего из тамбура.
То, что это Денис я понял только по одежде. В остальном он был точной копией Павла. Себя прежнего он напоминал весьма слабо. Осклабившись, прижав локти к животу и мелко тряся багровой головой, словно страдал болезнью Паркинсона, он шёл ко мне, переваливаясь из стороны в сторону.
Я отчаянно соображал, как поступить. Справа в проход между вагонами лезла тварь, которая не могла этого сделать лишь потому, что была слишком большой. Слева, из тамбура, на меня шло нечто, бывшее когда-то Денисом. Прямо напротив меня, пуская синие слюни и слегка перебирая собранными в щепотки пальцами, покачивался бывший Павел.
Рванувшись с места, я перепрыгнул через скамейку, выбежал в проход и понёсся к тамбуру, в который пыталась пролезть фиолетовая тварь. Подбежав к дверям, принялся раздвигать их. Удалось. Я торопливо пролез в проём и спрыгнул на снег.
Электричка чёрной полосой тянулась вдаль. Вокруг не было ни единого фонаря, ни единого дома, лишь луна освещала равнину, на которой мы остановились.
Утопая в снегу, я побежал в сторону леса, тёмной кромкой видневшегося вдали.
Исступлённо молился, чтобы мне хватило сил это сделать. «Главное добраться до леса, - думал я, - там спрячусь».
Позади меня послышались писклявые крики и хохот. Не останавливаясь, обернулся, и увидел погоню.
Десятки маленьких, напоминающих кошек, тварей, попискивая и похахатывая, бежали за мной, то и дело проваливаясь в снег. Несколько похожих на Павла и Дениса уродов, выпрыгнули из электрички и переваливаясь, двинулись в мою сторону.
Сердце колотилось в груди, дыхания не хватало, заболело в правом боку, и я замедлил темп.
Твари нагоняли меня.
Силы заканчивались, резь в боку стала невыносимой.
Я остановился, не в силах двигаться дальше и тут же, почти одновременно, ощутил удар в спину и укус в шею. Перед глазами всё закружилось, и я рухнул на снег.
Странно, но когда пришёл в себя, ни нога, ни шея не болели. Мне даже не было холодно.
Каким-то чутьём я правильно выбрал дорогу до ближайшего населённого пункта. Как добрался домой – не помню.
Открывая входную дверь, почувствовал жуткий, нестерпимый голод, который просто необходимо было срочно утолить. Мало того, голова в момент потяжелела, и мне стоило невероятных усилий удержать её прямо и сфокусироваться.
- Милый, - донёсся из ванной голос Юлии, когда я хлопнул дверью, - это ты? Ещё пять минуточек и я вылезу. Ты голодный?
- Да, - прохрипел я. – Я очень. Очень. Хочу. Жрать.