Парижанка

Владимир Бреднев
( отредактировано)
Александра Пална  женщина видная. Высокая, статная. И пусть ей не так давно за половину перевалило. Не дашь. И она сама себя не распускает, как некоторые. В том смысле, что вот уже женщине за половину, а она три раза в неделю в бассейн, два раза на фитнес, один раз в солярий, разок в месяц  салон, а там маникюр, педикюр, лифтинг, краска, стрижка. Вышла, и как будто заново родилась. Мужчины еще внимание обращают, шаг сбавляют и оглядываются. Тело Александра Пална держит, что называется в самом соку: худобы притворной в ней не видно, но и жир не нарос. Лицо у Александры Палны правильное, чистое. Когда улыбается, намечаются ямочки. Щеки не потеряли природную здоровую розоватость. В первое мгновение хочется Александре Палне улыбнуться и даже сказать что-то веселое. А почему? Потому что Александра Пална женщина не простая. Не рвань. Замужем она за состоятельным человеком, и сама – состоятельная. Состоит Александра Пална на госслужбе, на хорошем месте. От этого у нее не то чтобы врагов много, подруг нет. Больше всё, люди нужные.
Маргарита Сергеевна как будто вся состоит из недостатков. Не высокая, не худая, не полная – круглая. Посмотришь и сразу не поймешь, где заканчивается грудь и начинается талия, и еще не очень понятно, какой длины у Маргариты ноги. Маргарите Сергеевне тоже за половину, от этого лицо у нее в морщинках и сероватое. Мучают какие-то неопасные, но хронические болезни. В бассейн она не ездит, на фитнес не ходит. На маникюр, педикюр, лифтинг, краску, стрижку не  тратится. Хотя тоже не из бедной семьи. Муж есть, работает в газовой отрасли.
 Что-то связывает Маргариту Сергеевну с Александрой Палной. Может быть, умение Маргариты Сергеевны изображать всех в лицах: и мимикой, и голосом, и жестами она старается показать того, о ком рассказывает. Но стоит Александре Палне открыть рот, Маргарита Сергеевна прикрывает  свой ладошкой, смотрит во все глаза. И тут  уж и жест, и мимика, и даже как-то замысловато поставленное тело говорят:  слушаю. Вся во внимании!
Поначалу Александра Пална подозревала, что с другими Маргарита Сергеевна  могла изображать Александру Палну, но ни от кого ни разу не услышала даже намека. Успокоившись, иногда с большим удовольствием во время вечерней прогулки могла поприсутствовать в обществе Маргариты Сергеевны.
Новогодние праздники кончились. Каникулы продолжались. Александра Пална очень тяжело переживала затяжной выходной, потому что второй год вынуждена была оставаться дома. На госслужбе только и твердили о кризисе и невозможности инвестировать, субсидировать и финансировать. Приходилось некоторые суммы просто откладывать на счет, вздыхать и маяться.
Александра Пална достала из шкафа новую доху, встряхнула ее перед зеркалом. Доха была легкая, переливалась и пахла стабильностью и благополучием. Муж, оторвался от какой-то книги, сдвинул очки на кончик носа, посмотрел поверх золотой оправы на доху, на Александру Палну, что-то хотел сказать, но не сказал. Вернул очки на место, зашелестел страницей. Александра глубоко вздохнула, накинула на себя доху, выкинула из коробки новые сапоги, обулась и вышла из дома, громко захлопнув входную дверь. Стоял дивный вечер. Луна еще набирала силу, но так как небо было совершенно чистым, неяркого света хватало, чтобы хорошо видеть дорогу, озябшие и покрытые инеем кусты, безошибочно в редких прохожих угадывать знакомых или мало знакомых людей. Лунный свет, приглушив видимость, позволял кого-то приветствовать, кому-то молча кивнуть, а  кого-то и вообще не заметить.
Александра Пална прошла половину обычного своего маршрута, немного озябла и готова была завернуть в небольшое кафе. За спиной послышались торопливые шаги.
– Ой, бегу! Не могу разглядеть, вы это или не вы! И бегу! Думаю, если вы, так вам компанию составлю, а не вы , так  пробегусь… А это вы…
Александра Пална на шаг отступила от Маргариты Сергеевны.
– Ох ты, – Маргарита Сергеевна прикрыла рот ладошкой, покачала головой и воскликнула, – Новая?
Александра Пална повернулась вправо-влево. Доха красиво качнулась, блеснула натуральным мехом в неярком свете, проливавшемся из окон кафе.
– Ле бурже! – восхищенно пропела Маргарита Сергеевна, – Шарман! Просто шарман!
– Ну что вы.  «Русский мех», но элегантная и легкая, как пушинка.
– Шарман, шарман!– повторила подруга и добавила, – Я тут видала, такую же шубу наш посол Патрисии Касс  дарил.
Александра Пална чуть прищурила глаза, и чтобы прервать череду сравнений, спросила сама:
– А вы как праздники провели? Не видно вас что-то было?
–Ой, устала...,– Маргарита Сергеевна сделает паузу, – В Париж с мужем ездили!
Александра Пална медленно сморгнула. Стараясь держаться в форме, только и выдавила из себя:
– Ну?!
– Ну чё, ну. Дорога в два конца. Не приведи, господи. А мой там ещё и набрался как следует. Там-то, что? Там посадили. А потом же пересадка… Не могут прямой пустить от нас к ним, только с пересадкой. Вот, намучилась. Мужика посадила в зале ожидания, а сама  в кассу. Придумали же: там билеты продают, а тут перерегистрируйте, только потом, милости просим.
Пока Маргарита Сергеевна распиналась про неудобства, Александра Пална подумала: «Простым людям все-таки проще. Ничто их не удерживало. Никакие этические соображения не тяготили, сели и поехали… В Париж».
– И что в Париже?
– Ой, – Маргарита Сергеевна махнула рукой, – Там снегу навалило ещё больше, чем у нас. На улицах  ступить некуда, не чищено, а где машины  ездят, так  лед сплошной – расшибиться можно.
Александра Пална следила за новостями и знала: в Европе на Новый год творилось что-то невообразимое – кругом снегопады. Авиарейсы задерживали, поезда не ходили, и русские, которым нужно было уезжать, еще дня по три на халяву жили в Европе.
– Коммунальный коллапс, – произнесла Александра Пална.
– Ой, какой там коллапс,– ответила Маргарита Сергеевна.
«И что самое обидное, – подумала состоятельная госслужащая, – она сейчас вот с этим превосходством может мне  заметить: «Ой, какой там коллапс», – Александра мысленно попыталась состроить  такую же физиономию и  даже повторить тембр голоса.
– Бастуют, наверное. Права отстаивают, – Александра хотела замолчать, но остановиться не смогла, – Они же не знали, что вы к ним приедете.
– Ничего они там не бастуют. А такие же, как у нас, пьянь, да дрань. День работают, три обмывают. И фонари только в центре, и магазины…
– На Монмартре!? – уточнила Александра Пална.
Маргарита Сергеевна, казалось, совсем потеряла голову со своей поездкой. Не то, чтобы замолчать, внимания не обратила. Только о своем и тараторила.
– Конечно!В марте оно бы лучше.Но там ведь выходных-то, как подгадаешь. А то ещё развезёт, слякоть. Хотя, когда тепло, лучше. Только молодые разве слушают. Молодым, что в голову втемяшилось, ни отец, ни мать остановить не могут. Это мы ведь на свадьбу ездили. У сестры-то моей старшей Людка замуж выскочила.
– За кого?
Александра Пална за много лет не просто была удивлена, ошеломлена. И доха, и сапоги казались такими незначительными вещами в этом несправедливом мире.
– За ихнего. Учились, что ли вместе. Людка-то в прошлом году с делегацией в Москву ездила, а вернулась – и подавай им свадьбу!– Маргарита Сергеевна открыто и наивно смотрела на свою подругу, давая понять, что вполне счастлива своей поездкой.
–Людка-то миленькая  в девках была. Не уж-то за черножопого пошла? – и у состоятельных женщин бывают срывы.
– Да что вы.
И вновь Александра Пална подумала, что сегодня Маргаритка совсем зарвалась. Как надменно произнесла-то : «Да что вы». А что я? Надо ж, на такую «глухомань» ещё и обзарился кто-то. И сама Маргарита все прибедняется, все прибедняется. И на тебе.
– Что вы, – повторила Маргарита Сергеевна, – хорошенький паренек. Наш. Только живет вона где. Родители-то у Людки хотели у нас гулять: все-таки родне поближе ехать. А он – нет! Все по-хозяйски распорядился. Все чин-чинарем. И дом у него свой. И машина. Обходительный. Нас сразу за родню признал. На второй-то день говорит: "Маргарита Сергеевна, Николай Захарович, буду рад вас видеть летом в гостях". Это они с Колей на рыбалке сошлись. Что мой, что тот. Как только познакомились, через пару слов уже про рыбалку заговорили. Уж точно люди говорят : Пега пегу через гору видит.
 Александре Палне сделалось как-то не по себе.Луна была бледна, мороз наседал и стягивал кожу, какие-то неприветливые люди куда-то спешили, хотя ночью надо по домам сидеть. Доха нехорошо резала под мышкой, один сапог ужасно давил икру, запахи из кафе неслись отвратительные, в придачу там кто-то визжал: не то дрались, не то веселились.
Александра Пална передернула плечами.
– Замерзли? – учтиво спросила Маргарита Сергеевна.
Но Александре показалось, что спросила с ехидцей и подковыкой, мол, ну и что, доха-то нова, да не греет ни хрена. – А вот мы в Париж съездили. Парижанка хренова.
– Нет, но уже пора домой, – ответила Александра Пална.
Только любопытство всё же взяло верх.
– Зять-то достопримечательности показывал? У них принято!
– Хороший народ, – согласилась Маргарита Сергеевна, – простой. Да и какие у них достопримечательности? В центре магазины. Школа. Башня эта…
– Эйфелева.
– Да, Эйфелева. И эти… Верблюды. Прямо к ней привязывают, когда по магазинам ходят.
– В Париже верблюды есть?– округлила глаза Александра.
– А чего не быть-то. Самая глухомань. И от Челябинска за сто верст и от Магнитки не ближний свет. – очень искренне произнесла Маргарита Сергеевна.
Все-таки доха сидела на Александре Палне хорошо, сапоги были просто отличными. И вечер какой-то тихий, светлый, томный. Морозец игривый. Ишь, даже людей не остановил. Ходят, в кафе веселятся.
 С чувством превосходства Александра Пална произнесла:
– А я летом в Варне была. Так мне понравилось.



**** В Челябинской области существуют поселки Париж, Варна, Берлин, Фершампенуаз  – названия эти принесены на Уральскую землю казаками, участниками зарубежных походов против войск Наполеона в начале 19 века.