Инга Семеновна не любила этот ларек с вывеской «Овош Фрукт Кыш мыш» не потому, что ее раздражала безграмотность, ставшая эпидемией наших дней. Уж больно нагло обращался продавец с покупателями: с улыбочкой подсовывал разную гниль, обвешивал и обманывал. Но тащиться к другому ларьку с сумкой, полной тетрадок, было выше ее сил. Она снимала с весов один подпорченный клубень картошки, как продавец тут же подсовывал другой – еще хуже.
- Да когда же кончится эта напасть! – возмутилась она. – Когда же вас, наконец, покарает Аллах!
И тут как бы свыше раздалась реплика:
- Эй, Али Баба долбанный, кончай! Ты че, блин, охренел, что ли?
Не успела Инга Семеновна опомниться, как на прилавке уже стоял пакет с отборной картошкой, и сверху красовался апельсин.
- Пожалуйста, мадам! – расплылся продавец в любезности.
Инга Семеновна обернулась на голос и сразу поймала знакомую ухмылочку.
- Попсов! – воскликнула она.
- Он самый в натуре. А как вы меня узнали, Инга Семеновна?
- Да ты мне столько лет снился в страшных снах. Разве забудешь?
- Да, было дело, чего там говорить… И вы у меня, как свет в окошке… Хотел даже выколоть на груди: «Не забуду Ингу Семеновну!» Да как-то закрутился… Сколько раз вы меня выручали! Помните, как хотели меня исключить из школы, когда я сунул англичанке мышь в сумку? А она как вскочит на стол и ну визжать… Во всех классах уроки сорвала…
Только вы одна заступились: нет, не выбросим, мол, Попсова на улицу. Там он и вовсе свихнется. Дадим возможность исправиться. Жалели вы меня, потому что я из неблагополучной семьи. А как вы меня в детской комнате защищали! Прямо классный адвокат! «Смотрите на этого хулигана! Похож он на шпану?» А я по вашей наводке надел пионерский галстук, белую рубашку, постригся, смотрю в пол, как бы от стыда глаз не могу поднять... И носом шлюркаю, вот-вот разревусь. Век вас не забуду! А чо вы такая невеселая, Инга Семеновна?
- Заботы, Попсов. Знаешь, как теперь трудно в школе. На уроках подсказывают друг другу семеэсками. Курят ребята, не стесняясь учителей, и только «Кэмл». Девочки приходят в бриллиантовых сережках. Сделаешь замечание – в ответ дерзят. Поставишь двойку или родителей вызовешь в школу, так они сразу к директору. За что, мол, учительница деньги получает?
- Ну, оборзели! Я им покажу! Когда у вас стрелка с родителями?
- Что? - не поняла Инга Семеновна.
- Ну, это - типа родительского собрания.
- Завтра.
- Ладно, я приду. Можно?
На родительское собрание Попсов явился с двумя охранниками: один «шкаф» загородил двери, чтобы никто не вздумал удрать с собрания, другой - встал за спиной Попсова, охраняя от родителей. Сам же он сел рядом с Ингой Семеновной на стул, подставленный дружбаном.
- Разрешите, Инга Семеновна, потолковать с вашим контингентом?
- Попробуй, Попсов, - тихо вздохнула Инга Семеновна. – Мне терять уже нечего. Все равно мне теперь конец - съедят они меня после собрания.
- Ништяк, подавятся, - сказал Попсов и обратился к родителям:
- Тут, смотрю, собралась, блин, исключительно крутая интеллигенция и сплошной бизнес-класс. Люди как бы с понятиями. А конкретно обижаете мою любимую училку, Ингу Семеновну. Чуть что, катите на нее бочку директору. Объясняю: кто еще раз повторит эту подляну, поставлю на счетчик. А со своими киндер-сюрпризами сами управляйтесь, а не валите все на Ингу Семеновну. Она вам что - Пушкин за них уроки учить? С завтрашнего дня буду вас штрафовать за каждую двойку, за прогулы, за драки ваших киндеров.
Класс, где проходило собрание, взорвался от воплей и протестов. Папы и мамы повскакали с мест и принялись митинговать:
- Это что за безобразие! Кто вам дал право? Кто вы такой?
- Извиняюсь, забыл представиться. Попсов Колян. С сегодняшнего дня я крышую Ингу Семеновну. Есть базар?
Попсов обвел взглядом притихший класс и уставился на курчавого родителя в очках.
- Ты кто? – спросил.
- Скрипач.
- Ага, типа лабуха? А ботинок ты чей, лабух?
- Извините, не уразумел.
- Ну, отец как бы…
- А! Эдика Кукуркина.
- Так вот, Эдикин ботинок, тебе, например, все ясно?
- Все, - подтвердил он, тряхнув кудрями. - Нет базара…
- Базара нет!- дружно загалдели родители.- Нет базара!
- Во, консексус! – сказал Попсов. - Ну, тогда стрелка окончена. Можете расходиться!
И, обращаясь к Инге Семеновне, добавил:
- Вы меня в шестом классе крышевали, а я в долгу не привык оставаться. Око за око, зуб за зуб… Так по жизни положено…