…Небо затянуло тяжёлыми тучами. Дождь шёл сплошной пеленой, заглушая все звуки города. Не было ни шума моторов, ни гула толпы. Я как будто осталась с собой один на один, находясь в центре непрерывного людского потока. Я видела, как открывались рты, руки взмывали вверх в нелепых жестах, смешные гримасы искажали лица, но не слышала ничего, кроме шума падающей воды. И не хотела слышать… Впереди, в нескольких кварталах, находился парк. Там в последнее время редко кто появлялся - тёплая пора закончилась, аттракционы не работали, короче никаких развлечений. Арку главного входа давно облюбовали вороны, впрочем, как и скамейки, на которых стало уже невозможно сидеть. Парк превратился в заброшенное место, в обиталище для одиноких, утонувшее в затерянном времени. Теперь здесь остались лишь призраки умершего лета, медленно тающие под струями холодного дождя. Около главной арки мне повстречался человек, стоящий под высоким буком. Его глаза смотрели в землю, и, казалось, ничего не видели. На высокий красивый лоб падали капли, пробравшиеся сквозь крону величественного дерева, стекая вниз тоненькими ручейками. Я прошла мимо, гадая, что же заставляет незнакомца стоять здесь и не увидела, что глаза незнакомца оторвались от созерцания мокрой травы и посмотрели мне вслед. В них отражалась лишь мёртвая пустота, бесконечное бледно-голубое пространство, не оттеняемое даже прозрачной белизной. Только каплями дождя, падающими на едва мерцающие отблески серых слёз. Слёз, пытающихся сделать радужку какой-то тусклой и грязной. Незнакомец опустил в карман правую руку и медленно, понурив голову, двинулся по центральной аллее… Деревьев становилось всё больше, они всё сильнее нависали над головой, но всё равно не могли хоть как-то укрыть от развёрзшихся небес. Дорога впереди как будто исчезала в некоем невидимом тумане, сквозь который проступали странные, непонятные очертания. Как некие обломки, забытые всеми на дороге. Как бесполезные крылья, выброшенные последним ангелом…
Я прошла ещё немного вперёд и, наконец увидела справа высокую металлическую ограду. Никогда не понимала, зачем её поставили, но всегда восхищалась её красотой: изящные острые зубья, казавшиеся почти невесомыми в пропитанном влагой воздухе, прутья, украшенные причудливой резьбой с псевдо-серебряным налётом. И сейчас, наполовину оставаясь в тени, она выглядела как нечто нереальное. Нечто, не имеющее к этому миру никакого отношения. Напротив ограды стояло несколько небольших деревянных статуй, изображавших карликов, гномов и других подобных существ. У некоторых из них уже не было головы, руки или других частей тела, их лица пересекали огромные гниющие трещины - слишком давно их сделали на потеху детям. Но они стояли несмотря ни на что, и ни одна фигурка ещё не развалилась окончательно. Я присела на корточки у фигуры какого-то древнего старца с длиннющей бородой, половина которой превратилась в чёрную полусгнившую массу, при этом опёршись спиной об основание статуи…
промокла с ног до головы, и чувствовала в ногах хлюпающую влагу, однако не собиралась никуда уходить. Всё же тут лучше, чем в четырёх стенах, соединённых пустым белым потолком. Здесь было что-то ещё, кроме всепоглощающей тишины. И, главное, я не чувствовала здесь никаких пределов, ведь грозная пелена вверху - не преграда для невидимого внутреннего полёта. Но дождь лился уже даже за тучами, из стремительно разрастающихся трещин серого неба… Пространство за оградой всегда оставалось совершенно невидимым, будь то пасмурный день, как сейчас, или же ясный и солнечный. Там всегда лежали глубокие тени, сквозь которые невозможно было ничего рассмотреть. Но неделю назад, когда лил такой же тяжёлый дождь, мне показалось, что я видела там какое-то движение, некие едва ощутимые взгляду очертания. И теперь я надеялась на повторение видения, хоть и не осознавала до конца, зачем мне это. Идея о том, чтобы обойти ограду с другой стороны, не раз приходила в голову, но до осуществления дело так и не дошло. Оба её конца упирались в густое сплетение деревьев, я не знала ни того места, где она начиналась, ни где заканчивалась. Можно было, конечно, просто перелезть через зубья, но на такое я не решалась, и даже не потому, что ограда казалась слишком высокой. Просто что-то меня останавливало - нет, не страх, что-то гораздо большее… Что-то, находящееся по ту сторону... Вот и сейчас я только сидела и смотрела, даже не пытаясь подойти поближе. Сидела и ждала… Дождь тем временем становился всё сильнее. Сверху тяжело нависали густые ветви, изнемогающие от влаги: листья, превратившиеся в жалкие истрёпанные обрывки, покрывали землю грязно-зелёным ковром. Что-то увидеть можно было лишь на расстоянии нескольких шагов (не только за оградой) - такой густой и непробиваемой стала стена ливня. Тишина умирала, опутанная дьявольским шёпотом ночных теней… А потом пространство за оградой начало почти неуловимо изменяться - это скорее ощущалось некими отдалёнными уголками глаз, чем действительно виделось. Ведь темнота никогда не бывает постоянной - на самом деле она не менее изменчива, чем свет, но решиться увидеть эти изменения могут не многие. Тьма принимала очертания чего-то конкретного, в ней стали проявляться мягкие серые линии, как на плёнке негатива, свечение становилось всё больше и больше, и, в конце концов, стало почти ослепительным на фоне непробиваемо тёмного воздуха… и из сияния выступила фигура… Она показалась лишь на несколько мгновений, после чего вновь стало темно, но мне всё-таки удалось разглядеть лицо. Призрачно белая кожа, на которой отражались изломанные тени падающих струй, большие чёрные глаза, длинные смоляные волосы, развеваемые серыми крыльями падающего ветра… Резко поднялась и пошла к ограде, надеясь, что это ещё не всё. Но тьма уже застыла, оставив мне одни лишь воспоминания - единственная вещь, остающаяся с нами всегда. Обрушив кулаки на прутья ограды, теперь я её просто ненавидела, она превратилась для меня в олицетворение бесконечной стены жизни. Но вскоре опустив руки, и поняв, что всё равно ничего не изменить, присела вновь… Именно в этот момент под мое ребро вонзился нож... …Убийца вышел из туманной пелены, вышел, абсолютно не скрываясь, нигде не пряча свой клинок, тускло мерцающий в преломлённом от дождя свете. Не прятал он и своего лица, но когда я посмотрела на него, снова увидела только красивый высокий лоб, по которому бесконечными ручейками бежала вода. - Этот ненавистный дождь. Скоро он зальёт землю до краёв. - Голос был хриплый, надломленный и какой-то ужасно знакомый…- В тот день, когда я остался один, был такой же дождь. Он повсюду… Я упала в мутную лужу, крепко схватившись за рукоятку ножа. - Не вынимайте нож. Не вынимайте…-едва вымолвила я… -Дождь пьёт нашу кровь. Но когда-нибудь он прекратится. Когда не будет испытывать жажду. - Не… Но незнакомец уже схватился за рукоятку и резко потянул нож на себя. Кровь хлынула потоком, смешиваясь с грязной водой растекающихся луж. Убийца постоял надомной некоторое время, а потом двинулся дальше, так же низко опустив голову. Через несколько минут его силуэт полностью растворился в тёмном чреве холодного парка… Я лежала, не издавая ни звука и почти ничего не чувствуя. Это может показаться странным, но на самом деле боли почти не было - лишь теплота, медленно разливающаяся по всему телу. Теплота, которая несла с собой долгожданный покой.
Нет, я не должна предаваться таким мыслям, они несут с собой смерть. Я должна… но что я могу? …закрыла глаза, но через несколько минут чернота, которую я видела, начала стремительно подёргиваться красным… Сияние… Оно прорезало темноту подобно случайному солнечному лучу, вырвавшемуся из сверкающей сети ещё мирно спящего рассвета. Я с трудом подняла голову, и опять увидела её: белые руки сжимали прутья ограды, но причудливую серебряную резьбу было видно сквозь пальцы А через мгновение она оказалась со мной рядом - просто пройдя сквозь преграду, не задерживаясь ни секунды. Невесомая рука коснулась моей щеки, и я как будто почувствовала прикосновение свежей утренней росы к своей коже, но в то же время понимала, что это всего лишь прикосновение дождя. - Не шевелись, прошу тебя… - её голос походил на нежный шелест осенних листьев, и в тоже время был какой-то нереальный, словно из глубины души, будто сам ветер, вторил только что сказанным словам. - Не шевелись... Пальцы переместились к моему виску, а потом всё вокруг замерло… застыло в сломанном зеркале бесконечной реки времени: отражения прошлого, подёрнутые полупрозрачной тающей дымкой, тёмные взгляды, смотрящие на меня изнутри, в которых не отражалось ничего, кроме сырых камней одиночества, рваные обрывки облаков, превратившихся в снег, размазанный на чёрных шрамах одинокой ночи… Это было как прилив. А потом я потеряла сознание. Лицо призрака, сидящего надо мной, замерло, и больше уже не меняло своего выражения. Дождь, до этого проходивший сквозь неё, теперь стекал по лицу. Больше видение не было его частью... …Она не шевелилась. Только теперь я поняла, что вижу сквозь неё ствол высокого вяза. А потом я увидела на её лице что-то ещё. И лишь через несколько минут сообразила, что именно. Это была трещина. Но её невидимые осколки долго ещё таяли под горькими струями затихающего дождя, перетекая в плавное течение раненного ветра… …Где-то, где нет тьмы, далеко отсюда, ветер набирал силу. Я проснулась каким-то рывком. Только что спала, а теперь уже сидела на постели, широко раскрыв глаза. Боль в голове была просто невыносимой, словно в мозг засунули холодные куски льда. За окном всё так же барабанил дождь, я видела лишь мокрое стекло, покрытое блестящими в свете фонарей потёками. На секунду мне привиделось размытое отражение бледного лица, как будто сделанного из текущих капель, но вскоре всё исчезло. Странно, вроде ведь никогда не страдала галлюцинациями. Я поднялась и прошла в ванную. Лишь сейчас обратив внимание, что нахожусь вовсе не у себя дома, обстановка была привычной, но совсем не домашней. Больница. Немного поплутав, я всё же нашла путь к ванной. Странно, что из персонала я видела только одну медсестру, спящую на столе регистраций, ведь даже ночью в отделении всегда должно быть хотя бы несколько человек. Но больше никого не было… Взявшись за ручку двери в ванную, вдруг вспомнила странный сон, снившийся ночью. Пришла обжигающая мысль о том, что отражение на стекле странным образом походило на лицо призрака из сна. Однако вскоре я отбросила эти вздорные мысли… Покрутив красный кран, я поняла, что горячей воды нет. Ну что ж, пока сгодится хоть какая. К счастью, холодной воды, как это всегда бывает, было в избытке. Я набрала горсть и опрокинул себе на лоб. Стало немного легче. Внезапно почувствовав, как что-то течёт из носа, я провёла рукой над верхней губой, но крови не было… На пальцах осталась только вода. Но эта вода казалась какой-то другой, пришедшей изнутри, с ненастных улиц. Вернувшись в палату, отыскала скальпель, покрутила в руках и вернулась назад к раковине. Долго не решалась ничего предпринять, но потом глубоко вздохнула, постаралась взять себя в руки. Дрожащее лезвие сделало один небольшой разрез у локтя… В сливное отверстие медленно упали капли бледной крови, казалось, кровь смешана с чем-то ещё. По стенкам раковины поползла дождевая вода… …Толпа куда-то исчезла. Небеса оставались затянутыми тёмными тучами, и казалось, что внизу не осталось ни одного сухого места. Но на этот раз всё было по-другому. И меня не покидала твёрдая уверенность в том, что где-то там, вверху, всё-таки скрывается солнце. Солнце, не противоречащее дождю. Ведь дождь никогда не умирает. И ещё я верила: это не кровь облаков…
I'm wandered to find but still, still I'm not there autumn blaze "Bleak" Иногда мне кажется, что я не видела неба уже несколько лет. Хотя, в принципе, после того, что случилось, меня вроде не должны были бы волновать такие мелочи. Просто чистое голубое небо не давит на тебя ещё больше, заставляя снова и снова скрываться под сенью тьмы. Но, если честно, я так и не поняла до конца, что именно заставляет меня скрываться. От ненавистных серых туч и проклятого дождя всё равно никуда не уйти. Порой, когда я смотрю в зеркало, я вижу дождь в собственных глазах. Вы скажете, что это бред, но нет, ни хрена. Это лужи, грязные дождевые лужи вместо моих собственных слёз... Сейчас я направляюсь домой, если это можно назвать домом. Просто временное убежище. Но в нем, по крайней мере, сухо, относительно тепло, и, главное, никаких осадков. А если плотно закрыть уши руками, то будет ещё и тихо. Когда же, чёрт возьми, закончится этот проклятый парк? Я блуждаю уже несколько часов и никак не могу найти выхода. Тени дождя преследуют меня, будто хотят что-то... Нет, я не буду смотреть вниз, ни за что. Не хочу больше видеть эти лица. Я и так постоянно вижу их, когда закрываю глаза. Но там, по крайней мере, нет кругов от падающих капель. Надеюсь, что и не будет. Дождь пока ещё не смог проникнуть в мою голову…
(Отрывок из дневника …)
…Я не помню, когда это началось, не могу точно посчитать, скольких я убила. Не знаю, кого я убила наяву, а кого во сне. Впрочем, сон и явь давно слились для меня в одну бесконечную линию. Линию, которую не оборвать, потому что она сделана из воды. …Наконец-то мне удалось выйти на улицы. Здесь тоже противно, но всё же не так, как в парке. И под ногами хлюпает поменьше. В данный момент мне нужно просто забыться сном, хоть на некоторое время отдохнуть от всего этого. Поспать, и желательно без сновидений.
***
Видимо, это какой-то город. Над ним нависает бесконечно серое небо, но всё равно это намного лучше, чем тёмные тучи. В городе есть железнодорожная станция, оттуда я и начинаю свой путь. Сперва я вижу только дома. Все они абсолютно одинаковые, в каждом по семь этажей (счастливое число, кстати). Окна совершенно чёрные, чёрные настолько, что я даже не вижу, есть ли там стёкла. Дома тянутся вдоль улицы, по которой ползут пожелтевшие газетные листы, подгоняемые слабым ветром. Кроме них, на улице нет ничего, кроме асфальта. Я иду вперёд, совершенно не представляя себе, что ждёт меня там. Не знаю, сон это или явь, вроде нет никакой туманной поволоки, обычно присущей сну. На всякий случай мой меч со мной в ножнах, я крепко держусь за его рукоятку, готовясь встретить опасность. Но на дороге никого нет, и я не чувствуют ничьего приближения… Постепенно вид впереди начинает изменяться. Кажется, я подошла к торговому центру. Это здание выше, чем остальные, и, видимо, намного длиннее. Ещё я отчётливо вижу в нём стёкла - похоже, это витрина. Вокруг по-прежнему никого. Непонятно только, откуда берётся свет. Он серый и какой-то скудный, но освещает нормально. А солнца на небе нет, и не просто нет, там не ощущается даже теней облаков, а ведь облака - это первое, на что падают солнечные лучи. Хотя, возможно, их тени просто потеряны, не знаю. Да и сами облака похожи на тающие обрывки сахарной ваты, выброшенные в лужу… Хорошо, хоть луж не видно. Небольшое, но всё-таки облегчение. Я подхожу к витрине и стараюсь заглянуть вовнутрь. Сперва мои глаза различают только тёмно-серое пространство, но постепенно… Там, кажется, какие-то фигуры, похоже на манекены. Я стараюсь присмотреться повнимательнее, вглядываюсь в лицо ближайшего ко мне. И когда его всё же удаётся рассмотреть, как следует, всё моё тело пробирает дрожь. Его лицо совершенно белое, огромные глаза широко распахнуты, но не это главное. На нём как будто застыла маска ужаса, маска, совершенно исказившая черты. Больше похоже на забальзамированный труп, чем на манекен, демонстрирующий новинки моды. Да и одежда на нём была какая-то не такая - вся в жирных тёмных разводах. На его груди красуется синий ценник, но я не могу увидеть, что там написано. А потом из его глаз полилась вода. Нет, не слёзы, на слёзы это было совсем не похоже. Вода. Грязная дождевая вода. Я чувствую чьё-то присутствие сзади и резко оборачиваюсь. Шок от манекена нельзя даже близко сравнивать с этим. Я падаю на мостовую, судорожно хватаясь за сердце. Слышу какие-то гудки, а, может, просто думаю, что слышу (если это не одно и то же)… Лицо человека, появившегося у меня за спиной, всё в крови. Кровь течёт из его глаз, из носа, из ушей, из уголков рта, течёт не переставая. Вся его одежда тоже пропиталась в крови, я даже не сразу могу разобрать, какого она цвета. Я опять смотрю на лицо… Тот парень из парка. Теряя сознание, я слышу его захлёбывающийся голос, нет, даже не голос, а крик…
***
Тени дождя образовывают размытые узоры на стёклах, их потёки похожи на вытекшие глаза. Глаза, в которых не осталось крови… …Я проснулась одним рывком и резко села на кровати. Дождь, конечно же, не прекращался, я плотно закрыла шторы, но всё равно слышала, и видела его. Да, похоже, всё же проникает… У двери раздался еле слышный шорох. Или может журчание? Я почему-то заранее знала, кого сейчас увижу. Нет, дело не во сне… просто знала. Ведь расплата всегда настигает нас, это происходит, так или иначе. Дверь приоткрылась, и на пороге появился тёмный силуэт. С его плаща ручьями стекала вода, лицо оставалось в тени. Но голос я узнала сразу, ведь я слышала его раньше не только во сне. - Ты думаешь, что я хочу тебя убить? Я не отвечала. Не могла ответить - мой язык намертво прилип к гортани. - Я всего лишь хочу задать тебе вопрос. Помочь я тебе всё равно не смогу. Тебе уже никто не поможет. Никто из живых. Для них ты потеряна так же, как и я. - Мне не нужна ничья помощь. А ты - убирайся прочь, кем бы ты ни был! - это вырвалось у меня изо рта одним словом. - Я, кажется, уже говорил, что не помогу тебе. Половина его лица показалась на свет. Я увидела его глаза - крови в них действительно не было. Уже не было. Только серо-голубые цвета, сотканные из застывшего ветра. Его глаза совсем не испугали меня. Даже наоборот, как это ни странно… Его глаза притягивали, гипнотизировали меня. - Ты хочешь увидеть их? Почему-то я сразу поняла, кого он имеет в виду. - Но ... Их больше нет... - Ты хочешь? - А ты как думаешь? - Я никак не думаю. В моей голове сейчас творится непонятно что, и всё благодаря тебе… - Ты знаешь, где они? - Я знаю путь. - Так значит, ты мне всё-таки помогаешь. - Я хочу, чтобы ты убрался. Убрался отсюда. Твоё место среди мёртвых. - Так ты меня всё же убьёшь. - Ты и так уже мёртва… И я хочу отправить тебя к ним. - Как это понимать? - Отправить к мёртвым. Но не убить. Дождь никого не убивает. - И я увижу их там? - Возможно. Я закрыла глаза и провёла ладонью по лбу. Я понимала, что другого выхода у меня нет. А ведь именно это мне сейчас было нужно как никогда - выход, хоть какая-нибудь дверь. - Я только хочу спросить. Там нет дождя? - Нет, и именно поэтому мне туда не пройти. - Но откуда ты всё это знаешь? - Ты же убила меня, разве не помнишь? Там, в парке. Я опустила взгляд. Я мало понимала из того, что он говорил, но всё-таки хотела ему верить. - Выходи на Призрачное шоссе, желательно на выезд неподалёку от леса. И двигайся в сторону гор, никуда не сворачивая. Там будет лес, именно в него тебе и нужно… …И вот я в пути. Не знаю, что ждёт меня впереди. Он пообещал, что дождя там не будет, и хотя бы ради этого стоит идти. Но пока об этом можно даже и не мечтать. Капли падают с моих пальцев, как падали они с её руки, когда я снимала её кольцо. Я сохранила его - и сейчас крепко сжимаю в кулаке. Я понимаю, что это глупо. Глупо и смешно на что-то надеяться. Но всё же… И ещё, с каждым шагом, я всё больше и больше понимала, что уже не являюсь частью этого мира. И это чувство совершенно не вызывало у меня сожалений. Машины одна за другой проносились мимо, несмотря на мои знаки остановиться. Фары оставляли на одежде следы мокрого света, растворяющегося в бесцветных потёках тлеющегося тумана… Но ветра, как это ни странно, не было. Казалось, он навсегда покинул эти места…