Гл. 4
Утро следующего дня застало двух друзей за сборами. « Понимаешь, Свят, - втолковывал Злат приятелю, копаясь в куче звенящих вещиц, - люди в походе, в чужом городе, наверняка нужно что-то починить, поменять, прикупить. А мы тут как тут :» Налетай, честной народ ! Вот подковы, гвозди, пряжки, заколки!»
Мысль пойти к месту стоянки хазарского посольства пришла в голову Злата ночью, когда он ворочался на лавке без сна. « Чем без толку суетиться, - рассуждал кузнец, - лучше пойти да поглядеть, может знакомство завести с кем, глядишь и пригодиться. Под лежачий камень вода не течет». И когда солнце поднялось на ладонь над верхушками деревьев, Злат со Святом бодро шагали к поляне на берегу Десны, где расположились лагерем хазары. У каждого кузнеца на плече висел кожаный короб с подковами, гвоздями, мелкими украшениями и инструментами.
Лагерь выглядел мирно и даже сонно, между шатрами ал-арсии готовили еду, сегодня они грозными не казались и даже дружески помахали подошедшим кузнецам. Шатер посла возвышался посреди поляны как гриб –боровик , тем более, что был белым. Сулейман возлежал на подушках возле входа, подставив лицо ласковому раннему солнцу. Он лениво прихлебывал чай, рядом на скатерти золотились в красивой посуде лепешки и виноград. На разостланном ковре в развевающихся сиреневых одеждах танцевала Наргиз, благоухая индийскими ароматами. В руках она держала бубен ритмично потряхивая им и похлопывая ладонью. Под его рокот и перезвон танцовщица изгибалась и кружилась, казалось, будто ее изящная фигурка неуловимо переливается.
Злат, подойдя к воинам, улыбаясь и раскланиваясь, стал вынимать и показывать украшения, предлагать перековать коней. Ал- арсии заинтересованно обступили русичей, некоторые подвели коней, кое-кто нес оружие с амуницией. И вот уже звенят новые подковы, ловко прилаженные Святом, гремят рукояти щитов и мечей и мелькают в руках Злата пряжки, фибулы и цепочки. На склонившегося в работе кузнеца упала тень, подняв голову, он увидел сотника Джохара. Командир хазар был сравнительно молод, смугл и худощав, даже тощ. Но при этом стремителен, как барс . Он постоял немного, наблюдая за кипящей работой.:
- У вас умелые руки, мастера. Но неужели вы столь жадны, что пошли зарабатывать к врагам? Ведь мы только что угрожала вам. –
- У нас, храбрый сотник есть пословица,- ответил Злат, не отрываясь от круглого щита, которому крепил в центре остроконечную шишку, - умирать собирайся, а рожь сей.-
- Не понимаю, что это значит? –
- Это значит, чтобы ни случилось, человек должен делать свое дело. Я кузнец, кую лошадей, чиню и делаю оружие, ты воин, командуешь сотней. Если Перун решит, мы сойдемся с тобой в сече, а пока что нам с тобой делить? –
Джохар неожиданно тепло улыбнулся:
- Ты хорошо сказал кузнец. Я согласен с тобой. Позволь спросить, твой странный помощник, он ведь хазарин? -
-Да,- кивнул Злат и коротко пересказал историю Свята,- Не считай его дурачком, волхв сказал, что он видит неведомое, то, что случится в конце времен.
- Аллах акбар! – воскликнул Джохар, - это великое чудо!
- Аллах – это твой бог? – уточнил Злат.
- Аллах – создатель всего сущего, - важно ответил Джохар, - он незрим и неслышим, он везде и всюду. Пророк Мухаммед был избран, чтобы нести его учение – ислам в мир.
- И ваш посол тоже этот….ислам? –
- Исповедующие ислам зовутся мусульманами, кузнец. Нет, к сожалению правители Хазарии предпочли Иегову. Посла зовут вообще-то не Сулейман, а Соломон. Скажу больше, сам он из почтенной мусульманской семьи, но ради возвышения сменил веру отцов. Иначе при дворе карьеры не сделаешь.
- А ты ? –
- А я не придворный. И сохранит меня Аллах попасть в этот гадюшник. Многие не любят наемников, но зато мы не лижем вельможные пятки.
Злат помолчал немного, потом осторожно заговорил:
- Почему ты рассказываешь мне это? Я чужой тебе. Разговоры о богах бывают опасны! –
Джохар усмехнулся:
- Я приметил тебя еще вчера на площади. Ты выглядишь как думающий человек. Я много лет вожу своих головорезов, это учит разбираться в людях. Зачем ты пришел сюда и не говори, что ради заработка? Я видел, какой ты мастер, тебе не нужно бегать за заказчиками.
И кузнец внезапно решился:
- Я не соглядатай, сотник. Я тут сам по себе и хочу только отвратить беду от Чернигова. Зачем кагану еще одна девушка или мало в Итиле красавиц? Вон какая у посла пляшет.
Джохар проследил за его взглядом:
- Это Наргиз, она византийка. Ты прав, со всех сторон везут рабынь в Хазарию. Так чем же тебе дорога та девушка? –
Злат закусил губу и мысленно помянул Чернобога, от проницательного ал-арсия не укрылось ничего. И кузнец решил говорить все как есть, напрямую:
-Ты как зоркий сокол, храбрый Джохар, видишь тайное. Как гляну на Светлану, так вспоминается дочка. Семья моя в мор погибла, одни мы со Святом по земле ходим. Не хочу второй раз дорогих мне людей терять. –
Джохар внезапно усмехнулся, потом вздохнул и посмотрел на Злата чуть ли не с жалостью:
- Русич ! Тебе никто не говорил, что ты наивен как дитя ? Нет, сейчас даже малое дитя понимает, что человек - песчинка в жерновах судьбы. А судьба – это сильные мира, для которых этот мир – одеяло и его надо рвать на себя !
Теперь вздохнул Злат:
- Сотник, если я тебе скажу, сколько раз слышал эти слова, у тебя не хватит пальцев загибать.
Оба не заметили тихо подошедшего Свята и подскочили на месте от его слов:
- Войны имеют две причины : переделка экономических сфер влияния и отток людских ресурсов от взрывоопасного центра. –
- Не совсем понял, что ты там наговорил, - проворчал Джохар, - но наверное, ты прав, заблудившаяся душа. Однако, кто это там еще ?
Злат повернул голову и глазам его предстало зрелище одновременно смешное и жалкое. К лагерю хазарского посольства подъехал Вышата. Толстяк как будто съежился и опал, богатые одежды висели на нем мещком, остатков спеси хватило только на то, , чтобы махнув свите, оставить ее за приделами лагеря и , взяв с сбой четырех слуг с сундуками, пешком направиться к шатру Сулеймана.
- Боярин подъехал просить за Свету, - догадался Злат, - вон и дары привез.
- Это ее отец ?- отозвался Джохар, по обыкновению видя суть вещей. Злат молча кивнул.
- Зря ! – отрезал сотник, - лишнее унижение для вас . Я пошел, мне надо охранять посла. Удачи тебе. Мастер Злат!
- И тебе удачи, храбрый юз-беки! – Злат задумчиво смотрел вслед Джохару, соображая , поможет ему или нет это неожиданное знакомство.
- Чем поможет-то ? – с горечью думал кузнец, - кагана что ли уговорит, так он к кагану и не вхож, сотник не такая уж важная птица, хотя похоже мужик неплохой.-
С такими невеселыми думами Злат наблюдал издалека за шатром посла. Выражений лиц он видеть не мог, зато остальное было как на ладони. Злат видел, как склонившийся боярин раскрывал сундуки, как Сулейман, запустив туда руку и перебирая драгоценности и меха, саркастически рассмеялся, захлопнул крышки и что-то крикнул. Кузнец заметил, как слуги посла унесли сундуки, посол скрылся в шатре, а телохранители скрестили сабли перед носом Вышаты. Джохар что-то сказал, сделал жест, не оставляющий сомнения в его значении: боярина выставляли восвояси. Сгорбившийся Вышата побрел назад, сокрушенно качая головой. Кузнецы тоже засобирались домой, пока складывали инструменты. К ним подошел Джохар:
- Видали , как Сулейман разделался с вашим просителем. Сказал, что сундуки пойдут в счет дани , а боярину оказана великая честь : его дочь станет наложницей Великого Кагана. Теперь ты понял, что все уже решено на небесах?!
Злат взвалил короб на плечо:
-Не будем смотреть так высоко, воин. Может, небеса ближе к земле, чем ты думаешь!
Ал- арсий невесело хмыкнул.
Злат едва ли помнил, чем занимался до вечера. Привычные дела виделись как бы в тумане, а Свят, бестолково старающийся покормить друга, почему-то жутко раздражал.
- Может ты и вправду какой-нибудь ихний эльтебер, - ворчал кузнец,- вернуть тебя, глядишь зараз каган смягчиться. –
- Ну, если тебе так легче, кротко согласился Свят и Злату мгновенно стало стыдно.
- Эй, мастера, дома ли ?! – послышался со двора знакомый голос и в дверях возник Всевед. Сколько помнил его Злат, волхв никогда не менялся и сейчас стоял прямой, белобородый, в длинной льняной рубахе, вышитой оберегами, с посохом в крепких, жилистых руках.
- Здоровы ли кузнецы, все ли ладно ? –приветствовал Всевед хозяев.
- Какой там лад! – вздохнул Злат, - сам чай знаешь, что у нас твориться .Хорошо Олегу, сидит себе в Киеве, дань пересчитывает, а мы отдувайся . Князья норов показывают, а народу помирать приказывают. –
- Война - это способ разрубать оружием узлы, которые политики запутали языками, - немедленно отозвался Свят, ставя на стол горшок с похлебкой.
-Во, во, языки у всех длинные, жалко головы узкие , - с горечью подхватил Злат, приглашая гостя к столу.
- Трудно, трудно русичам, - Всевед задумчиво вертел ложкой, - кровью владыки землю делят. –
Старик ! – Злат грохнул кулаком по столу, -если я сегодня еще раз услышу, что не следует мешаться в ногах у сильных, то…-
- Во-первых, - волхв спокойно посмотрел на задохнувшегося кузнеца, - или тебя отец не учил, что по столу не бьют ?! Стол - ладонь богов, подающая пищу. –
- Прости, сгоряча это, - Злат смущенно потер столешницу.
-Ну то-то, никогда не забывайся, от богов непросто прощенья добиться. А во- вторых вечер еще не наступил и Светлана пока дома. Самый большой грех на свете - терять надежду.
- Отец ! – Злат понизил голос, - о какой надежде речь? Если ты чудеса творить можешь, то сейчас самое время. Потому как я чудес за всю жизнь не видел.
- Кто знает ? усмехнулся волхв, - чудо чуду рознь. Однако народ шумит, пойдем поглядим.
Всевед поднялся из-за стола и вышел из дома., Злат со Святом двинулись за ним. Подойдя к городским воротам, они увидели телеги, нагруженные разным добром и окруженные дружинниками. Тут же находилась Светлана, окруженная голосящей родней, рядом стоял взлохмаченный Вышата с красным отекшим лицом. Добросвета видно не было. « Не пустил князь воеводу, - догадался Злат, - знать боится, как бы не помешал». Процессия вышла из ворот и направилась к хазарскому лагерю. На этот раз становище уже не производило утреннего мирного впечатления – большинство палаток свернуто, ал-арсии полностью одеты и вооружены. Только шатер посла еще возвышался на поляне, возле него одиноко сидела Наргиз, на этот раз одетая в простую дорожную куртку и шаровары. Сотник Джохар вышел навстречу подошедшему обозу. Злат вместе со Святом присоединившиися к зевакам, заметили, что Джохар опять непроницаем и строг, как вчера утром. « Авось да небось - дружба врозь», - вздохнул кузнец, - теперь и вправду только чуда ждать».
Светлана всю дорогу оглядывалась и Злат опять заметил на ней колты своей работы. Кузнец застонал, Светлана внезапно приблизилась к нему и дотронулась рукой до плеча:» Ты ведь Злат-кузнец ? Да ?! Это ведь ты колты Добросвету делал. Спасибо тебе! Прошу тебя, скажи ему, что я его никогда не забуду. Бежать мне нельзя, князь со мной говорил, да я и сама понимаю - нельзя нам сейчас хазарам перечить. Добросвет со мною в сердце будет всегда. А наложницей ханской я не стану, умру в Итиле! Тогда уже все равно будет».
Кузнец с волнением выслушал эту сбивчивую речь:
- Сердечко мое, - заговорил он торопливо, обмирая от ее последних слов, - ты о смерти не говори. Смерть одну не поправишь. Надежду не теряй. Что-то мне говорит, что не все еще потеряно, мы ведь кузнецы тоже кудесники. –
При этих словах они подошли к шатру посла. Джохар приблизился к закрытой двери и спросил Наргиз:
- Твой господин проснулся?! –
- Не знаю, - испуганно ответила танцовщица, - он велел не беспокоить его после обеда. –
- Да уж вечер ! – раздраженно ответил сотник. С этими словами он крикнул:
- Сулейман-ага, Сулейман-ага !!-
Не получив ответа, Джохар откинул занавес , заменявший дверь и уже занес ногу, чтобы ступить в шатер, как вдруг с криком отшатнулся. Злат, плюнув на все запреты и приличия одним прыжком оказался возле шатра. В ухо ему дышали Всевед и Свят. Из-за плеча Джохара просматривалось богатое убранство шатра, шелковые занавеси, атласные подушки, изящные бронзовые светильники горели слабым таинственным светом. Посредине на скатерти стояла ваза с фруктами, изогнутый кувшин и чаши. Возле достархана на подушках лежал навзничь посол Великой Хазарии Сулейман бен Юсуф. Из груди его торчала рукоять кинжала, хорошо просматривался рубиновый глаз и золотые усы Перуна, завивающиеся в замысловатую гарду.
« Оп-паньки !» - выдохнул Свят, - опергруппу на выезд !»