На этом заводе ребята проработали месяц, и их отпустили на каникулы, все поехали по домам. Прибыв домой Ваню ждал сенокос. Лето семидесятого года оказалось довольно таки жарким. Только Ваня приехал в деревню как на следующий день случился пожар, загорелся дом, как раз напротив того места, где Ваня с Санькой Дьяковым, врезались в корову.
В одно мгновение на месте пожара оказалось все население деревни, люди бежали с ведрами, пожар в деревне бедствие для всех одинаковое, пожаров боятся все, и поэтому ни кто не остается равнодушным, даже дети помогают чем могут. Люди встают в вереницу, и передают ведра по цепочке, пока приедут пожарные, народ не дает загореться другим домам. На этом пожаре Ваня увидел бегающего среди толпы, Саньку Дьякова. Он был в одних солдатских брюках и в сапогах, а выше пояса был голый.
Он только что отслужил, и вернулся домой, и не заходя домой попал на пожар. Ваня заметил что Санька сильно изменился, его тело стало похожее на тело культуриста, верней сильно развитыми были у него руки, а торс не так развит, и казалось, что руки у него не пропорциональны телу, они были на столько огромными и сильными, что он скорей смахивал на гориллу. Только в отличии от гориллы его тело было не волосатым а красивым, и загорелым. Увидев Ваню он крикнул ему:
- О привет!- и побежал к ближайшему колодцу.
В этом пожаре победили люди, дом конечно затушили, но имущество сгорело. Соседний дом отстояли, хотя он был совсем рядом.
С Санькой они встретились на следующий день, в клубе, Санька даже обнял Ваню, по дружески, от прежней обиды не осталось и следа. Он рассказал, что служил на китайской границе, на Таманском полуострове, из-за этого полуострова с Китаем был большой скандал.
Китай претендовал на эту землю, из-за чего был даже вооруженный конфликт. Санька там служил с собакой, у него была своя овчарка. До армии он был заядлым собачником, у него был кобель по кличке Тузик, отец Ваниного Тузика. С ним Санька ходил на охоту, и кобель был не плохим охотником, легко поднимал зайца, и гнал его по кругу, пока Санька не пристреливал этого зайца.
Уж что ,что а в собаках Санька знал толк, и умел их дрессировать. В его доме собака жила в дружбе с кошками, Ваня не раз видел как Тузик лежа у печи, обнимал кота, и облизывал его. В Ваниной семье, отец не разрешал кобелю заходить в дом, и поэтому с кошками он жил в натянутых отношениях, может он не любил их за то что они живут в тепле, а ему туда путь заказан.
Даже летом, когда, все двери дома были открыты, он лежал возле двери, но в дом зайти не решался, как бы Ваня его не приглашал. Если он видел, что отца дома нет, то по приглашению Вани, на полусогнутых ногах, заходил в избу, хватал какую ни будь косточку возле кошачьей чашки, и тут же бросался в сени, а там ложился на пол и с наслаждением съедал кость. Но если он слышал в доме голос отца, то не заходил даже в сени.
А в Санькином доме все животные имели одинаковое положение. Конечно собака все время не жила в доме, но в сильные морозы его запускали в дом. А у Ванинова Тузика была очень густая и длинная шерсть, которая к зиме покрывалась еще и пухом. А весной весь этот пух начинал линять, мать чесала его, и потом с этим пухом вязала носки и варежки.
Тузик очень любил процедуру вычесывания из него пуха, он просто получал от этого наслаждение.
- Ты знаешь, - рассказывал Санька, - нас зимой выгнали на лед, граница проходит как раз по середине реки, и выстроили полностью вооруженных, я со своим Рексом. Солдаты стят плечо к плечу, и тут на лед выходят китайцы, и идут прямо на нас, но без оружия, простые крестьяне, в руках у каждого красная книжечка с цитатами Мао Дзедуна, они подошли к нам вплотную и стали что-то орать, показывая нам свои книжечки.
А один из китайцев маленький такой но наглый козел, потряс у меня перед носом своей книжечкой, и потом как плюнет, скотина - мне в рожу, ну я такой наглости не стерпел, замахнулся, хотел врезать по его наглой харе, а рядом стоял офицер, он схватил меня за руку, и сказал, что пока еще рано. А потом нам дали приказ стрелять, но только по верх голов, вот тут уж мы оторвались. Я этого козла догнал, и попинал его от всей души.
Да и собака моя его погрызла порядочно. А потом после этого инцидента, этот полуостров, разбомбили ракетами, и вообще затопили, от него ничего не осталось. После этого китайцы притихли. Когда я уезжал, там была тишина.
Ваня слушал Саньку с увлечением, и зная его характер, верил, что тот не врет. Да и не было в словах Саньки ни какой помпезности. Он рассказывал это, без всякого чувства героизма.
На лето в деревню опять съехалась вся молодежь, приехали не только свои но и гости из города, кто к бабушкам с дедушками, а кто и просто с друзьями однокурсниками, посмотреть на деревню.
Ваня много рассказывал друзьям про свою деревню, он ни когда не стеснялся и не стыдился, что родом из деревни, и многие его друзья тоже хотели посмотреть, что же это за деревня такая о которой их друг рассказывает с упоением. Всем казалось, что это какая-то необычная деревня, раз в ней живет столько интересных людей.
Например Ваня рассказал друзьям об одной женщине, по имени Динга, в молодости она нагуляла двоих детей, сына и дочь, и вдруг стала превращаться в мужика. Она перестала одеваться в женскую одежду, у нее опала грудь, которая была вполне приличных размеров. Стала носить мужскую одежду, и всем объявила, что ее теперь зовут Демьян.
Начала пить и курить, как мужик, играла на гармошке, а иногда и дралась с мужиками и часто одерживала победу над своими противниками. А к женщинам начала проявлять вполне мужские интересы, и в конце концов, женилась на одной одинокой женщине. К тому времени ее дети, уже были взрослыми, старший сын был на два года старше Вани, а дочь уже тоже была вполне самостоятельной. А (мама-папа) у своей любовницы.
Парни слушали Ваню с открытыми ртами, а потом долго хохотали, а кто не поверив Ваниному рассказу, спросили об этом у Саньки с Мишкой, и те вполне серьезно подтвердили его рассказ. И многим захотелось посмотреть на эту женщину-мужика, своими глазами. О таком чуде они еще ни когда не слышали и не видели. Хотя интересные люди были и самом училище, например один парень из Дектярска, обладал гипнозом, конечно Ваню он не мог взять, как и многих других.
Но легко поддался Санька Сафронов, и Гена Сапегин, ну ладно Санька, безвольный мягко характерный парень, ну Гена то здоровенный парень, спина как печная заслонка, черные глаза, смотрящие из под лобья, придавали ему грозный и угрюмый вид. С его глазами самому быть гипнотизером. Он ни когда не улыбался, Ваня думал, что у этого человека вообще отсутствуют мышцы отвечающие за улыбку.
Только проучившись с ним полгода он понял что Гена смеется не улыбаясь. Это было видно только по его глазам. Узнав характер Гены, стал лучше относиться к нему, и все время когда он заходил к ним в комнату, боролся с ним, но этот здоровенный парень с огромными руками, ладонь которого была чуть ли не в два раза больше Ваниной ладони. Совершенно был не тренирован, и Ваня заваливал его самым простым приемом.
Гена пыхтел, кряхтел, но выбраться из под Вани не мог, и тогда применял свою хитрость, он начинал сильно пукать, чем заставлял Ваню закончить поединок. Ваня со смехом отскакивал от него, обзывая того хорьком. Но Гена не обращал на это, ни какого внимания, он просто садился на кровать, и продолжал смотреть на всех серьезным видом, улыбались у него только глаза.
И вот когда гипнотизер по имени Алик, начинал его гипнотизировать, он тут же впадал в транс, и исполнял все команды Алика, сначала все думали что Гена с Аликом сговорились и устраивают тут концерт, но гипнотизер всех сразу в этом разубедил, он сказал Гене, когда тот был в трансе:
- А сейчас ты не будешь чувствовать боль, и вытащив из воротника иголку, проткнул ему на руке оттянутую кожу, Гена не среагировал ни одним нервом. В чем все сразу же убедились, что это ни какой не розыгрыш. До этого еще ни кому не приходилось видеть настоящего гипнотизера, о них только слышали.
А один раз Алик загипнотизировав Гену, сказал ему:
- На кровати лежит голая женщина, е.. ее, - и Гена послушно бросился на кровать и начал изображать крутого Мачо. Все зрители ржали до коликов в животе. А потом Алик сказал Гене:
- Ты ничего не будешь помнить, что сейчас делал, а сейчас я хлопну в ладоши и ты проснешься!
И действительно, после хлопка он открыл глаза, и смотрел на всех удивленными глазами, ничего не понимая, что происходит, а пацаны валялись по полу, хватаясь за животы.
А усыпленному Саньке Сафронову, он сказал:
- Перед тобой стоит мент, дай ему по харе, - но Санька только сильнее опустил голову, и ни чего не делал.
- Вы думаете почему он не подчиняется мне? – обратился Алик к зрителям, - да потому что человек даже под гипнозом не будет делать того, что противоречит его морали, или он просто этого боится.
Все и так знали, что Санька не ударит человека даже если его напоить и привязать к столбу, а тем более мента.
В первые дни приезда в деревню, вся молодежь устроила пьянку, как в новый год, но продолжалась она не долго, не как в новогодние праздники. Пока не наступил сенокос, вся молодежь пропадала на пруду, купаясь и загорая. А некоторые приносили туда даже выпивку. На этот раз Ваня встретил всех своих одноклассников, и друзей. Мишка Некрасов пришел из армии, и теперь работал на фабрике, его младший брат тоже уже работал, в армию ему было еще рановато.
Одним субботним утром, Ваню позвали с собой Сашка с Мишкой, они собирались отметить день рождения Санькиной подруги, втроем они отправились, еще за одним одноклассником Саньки. Сходив за ним в конец деревни возвращались обратно, проходя мимо дома Гришки Андрюкова, услышали из окна его пьяный мат. Он кричал, чтоб они остановились. Но они решили не обращать внимания на пьяного, потому-как сами были трезвыми.
Гришка считался в деревне самым здоровым и самым сильным. Еще совсем недавно он выгонял из клуба эту самую молодежь пинком под зад, после десяти часов вечера. Особенно когда в клубе собиралась взрослая молодежь выпить. Ване он несколько раз говорил, на крыльце клуба:
- Слушай салага, ещё раз тебя увижу в клубе, запомни, у меня сапоги сорок пятого размера! – это означало, - что еще раз здесь появишься, то получишь волшебный пендель, сами знаете куда.
Но время пролетело незаметно, и эти самые сопляки выросли, и были одного роста, с Гришкой, но для него они так и оставались сопляками.
Но пацаны еще не считали себя взрослыми, и по прежнему боялись Гришку. И поэтому они решили поскорее уйти, от греха подальше.
Но вот они уже услышали крик Гришки у себя за спиной. И обернувшись увидели, что Гришка догоняет их в одних носках, в домашнем трико, с вытянутыми коленками, и на половину расстегнутой рубахе. Парни остановились повинуясь, крику местного короля, понимая, что сейчас получат не заслуженно-на пряники.
С разбегу он подлетел к Саньке Бунакову, и схватив его за грудки, боднул головой в челюсть. И тут же отпустив, схватил Саньку Малышева, проведя ему тот же прием. Уже двое потирали окровавленный рот, следующим получил удар Мишка Дьяков.
Уже устав от трудов праведных, он подошел к Ване, медленно взял его за грудки, и глянул на него красными глазами, как у быка. Хоть глаза и были красными, но они были косыми, и трудно было понять, куда они смотрят, как говориться один на Кавказ другой на Арзамас.
И тут у Вани неожиданно сработал инстинкт. Всегда когда его брали за грудки, у него срабатывала ответная реакция, валить противника. И Ваня обеими руками схватил противника за шею, и резко, наклонил его, низко к земле, что ему показалось в этом момент удивительным, - так это то, что Гришка легко повиновался его, совсем ни сильным движениям, а затем он натянул Гришкину рубашку ему на голову, и соединив обе руки в один кулак, ударил его по позвоночнику.
Внутри Гришки что-то ухнуло, как в пустой пивной бочке, и он плашмя шлепнулся на землю возле ног Вани. Больше он не двигался, и не пытался кого-то боднуть, он просто тихо и мирно спал. В этот момент все услышали вопль двух Гришкиных старших сестер, которые были не замужние, как и он холостяк:
- Убили!!! Убили!!!
В этот момент Ваня оглянулся, и увидел, что он с друзьями стоит возле дома Щукаря, а перед домом на скамейке сидел сам Поликарп, с соседским мужиком, и видимо о чем-то беседовали, и все произошедшее произошло на его глазах. Гришку он откровенно недолюбливал, за его хамство, и чувство превосходства над всеми, хотя трезвый он был веселым и всегда рассказывал анекдоты, а когда выпивал, становился не обузданным и кто попадался под его горячую руку, уходил битым. Верней руками он ни когда не бил, а только бодался. Хотя хрен-редьки не слаще.
И тут Щукарь увидел, что человек которого он ненавидел, получил по заслугам, да еще от кого, от пацана, который еще совсем недавно убегал от него сверкая пятками. Ваню же Щукарь уважал, и относился к нему как к другу. Когда Ваня заметил сидящего у ворот на скамейке Щукаря, то заметил, что тот показывает ему два больших пальца обеими руками, поднятые вверх, конечно каждый поймет, что это означает. Ваня улыбнулся ему в ответ, и они все пошли дальше, а к Гришке подбежали его старшие сестры, и стали поднимать безжизненное тело.
В помощь к ним подбежала племянница Галя Малышева, Ванина одноклассница. Втроем они подняли этого здоровенного бугая, и задыхаясь и кряхтя понесли домой. Ваня знает по себе, как тяжело таскать, пьяного толстого человека, ему не раз приходилось таскать отца, который весит не меньше центнера, такого человека легче всего унести на носилках, чем на руках, тело такого человека становится как медуза, все выскальзывает. Так что у Гришки сегодня, был крах личного авторитета, о чем он кстати и не догадывался, об этом ему расскажут на следующий день.
А парни пошли дальше, у всех было испорчено настроение, кроме Вани. Он чувствовал себя героем.
На следующий день Ваня проходя мимо конюховки, заметил одиноко сидящего Щукаря, при виде идущего мимо Вани, он поманил его к себе пальчиком. А когда Ваня подошел к нему, встал, протянул ему руку, со словами:
- Ну здорова герой, - сказал Щукарь, одновременно сильно пожимая ему руку.
- Слушай Ванька, ты где это так научился драться, поди в городе в секцию самбо ходишь?
- Да нет, - смущенно ответил Ваня, - еще когда в школе учился с Витей Шилковым занимались, приемы изучали…
- Да вижу, что не плохо ты занимался, если такого бугая, легким движением руки… уложил так, что его едва утащили…
- Так он же пьяный в хлам был, че с ним драться то, да его бы любой мог уронить, если бы не стояли как истуканы.
- А Витя, что тоже так же драться умеет? – не дослушав Ваниных объяснений, спросил Щукарь.
- Ну, сколько мы с ним боролись, силы у нас с ним были равными, а кое-что он даже делает лучше меня…
- И что он делает лучше тебя?
- Ну например, лежа на спине он может подкинув ноги вверх, встать на ноги, как делают акробаты, и на турнике он сильнее меня, если бы в школе был высокий потолок, то он наверное смог бы солнышко крутить. А я так не могу, у меня руки слабей чем у него.
- Ну ладно прибедняться то, видел я, какие у тебя слабые руки…
Поговорив так еще несколько минут Ваня ушел по своим делам.
Вечером в клубе собралась вся местная и приезжая молодежь, приехал в гости и Серега из Свердловска, который вырубил блатного урку, с Ваней они встретились как старые друзья. После кино они стояли и разговаривали на крыльце клуба, и увидели, как по дороге бегут двое мужиков, Ваня издалека узнал, что это Гришка и его друг по работе Пашка. Бежали они так, что расстегнутая Гришкина рубашка развевалась на ветру, как флаг. При этом Гришка неистово матерился. Сначала все подумали, что где-то случился пожар, но когда бегущие приблизились к клубу, его слова стали различимы:
- Чё меня это сопляк отпи…? Да я счас из него котлету сделаю! Где этот сучёнок?
Проскочив сквозь калитку клуба, он стал искать среди толпы, своего обидчика, то есть Ваню, и увидев его на крыльце, бросился туда. И опять его опередил Серега, одним прыжком тот спрыгнул с крыльца, и встретил Гришку кулаком в челюсть. Тяжелое Гришкино тело рухнуло на деревянный пол. А Пашка с разбегу бросился к Ване на крыльцо, и тут же получил два коротких удара по фото, с него мгновенно слетела вся агрессия. Он поднял вверх руки, и прижавшись спиной к перилам крыльца, закричал:
- О-О-О, все хорош, я тут ни причем!! – и стоял так с поднятыми руками, пока Ваня не отошел от него.
Ваня посмотрел вниз, и увидел, что Серега сидит у Гришки на животе, и своим тяжелым кулаком бьет несчастного по морде, Гришка же не кричал не мычал, и вообще не издавал ни каких звуков, слышны были только тяжелые Серегины удары, гулом отдававшиеся в деревянном полу, как будто он не Гришку бил, а забивал в пол большие гвозди. Ваня подошел к Сереге, и взяв его за плечо, тихо сказал:
- Кончай Серега, хватит с него, видишь он не реагирует, так ты его насмерть зашибешь… Серега встал, и медленно отошел от Гришки. К несчастному подбежали его племянники, только минут через двадцать, он смог встать, и уперевшись на плечи своих племянников, ушел домой, ни словом не обмолвившись. После этого случая он неделю пролежал дома, ни куда не выходя, потому как Серега перебил ему здоровый глаз, которым он видел.
И только когда у него почти сошли синяки, и нормально стал видеть глаз, он вышел на работу. И опять ему сказали, что его побил Ваня.
И кто такое мог ляпнуть? Свидетелей было не меньше сотни человек. Да Ваня бы не смог так изметелить человека, он бьет только чтоб защитить себя, и если противник больше не дерется то и Ваня не бьет, у него вообще нет, ни какой злобы к человеку, злость к нему приходит уже после драки, а во время драки ему жалко человека, и он просто боится покалечить противника.
Прошло не меньше полумесяца, как Гришка пришел в клуб трезвым, и подойдя к Ване, ни слова не говоря сбил его с ног, сделав подсечку, упал на него сверху всем своим ста килограммовым весом, и стал его душить, приговаривая:
- Извинись, сейчас же!
- За что? – не понял Ваня.
- Извинись, сказал!
Ваня почувствовал что задыхается, и хриплым голосом сказал:
- Ну, извини…
Гришка тут же отпустил его и встав подал Ване руку. Когда Ваня встал, Гришка спросил его:
- Ну что мир?
- Мир, - ответил Ваня.
Гришка пожал Ване руку и на этом разошлись, больше между ними ни каких драк не возникало. Теперь в глазах Гришки Ваня уже не был сопляком, и они были на равных