«В стихах пространно путь описан,
А прозой лишь добавлен смысл…»
Ох, и трудное это дело, писательское. Жила себе, забот не знала. Любила литературу, с удовольствием читала и вдруг, бац, возникла какая-то потребность писать стихи. И вроде не на пустом месте возникла, были какие-то примеры, но всё же, мало ли кто пишет, на себя я это не примеривала. Я даже не догадывалась, что умею слагать вирши. Уже на склоне своей жизни, начитавшись всякой вразумительной литературы, понимаю, что неспроста мне попались в свое время такие люди, которые сами сочиняли стихи. Это Ангелы мои, подвели меня к мысли, помогли мне встретить воочию людей, умеющих выразить в стихах свои душевные переживания, волнения и размышления. Но, не станем торопиться. Начнем всё по порядку.
Я родилась в многодетной семье рабочего последним ребёнком. Моя мама, с красивым именем Ольга, абортов не делала, рожала нас, сколько завяжется и, вероятно, до того устала, а были это голодные послевоенные годы, что родить меня она просто не одолевала. Когда по истечению суток я всё же попыталась появиться, а появилась только чуть-чуть моя голова, принимавшие роды в больнице районного центра тогдашние медицинские работники, решили немного помочь моему появлению на свет и стали меня некоим образом тянуть, применяя для этого всё же, наверно, медицинские инструменты. Вытянуть-то они меня вытянули, но на правом виске от того знаменательного события в моей жизни остался небольшой шрам. Говорили, что подобный шрамчик был и с другой стороны, но там нарушение кожного покрова было поменьше и с годами стало совсем незаметным.
Надо сказать, что на протяжении всей моей жизни было немало моментов, когда она, моя жизнь, как говорят, висела на волоске, но всякий раз я каким-то чудесным образом выходила победителем. Так случилось, когда я года два-три от роду свалилась в яму, наполненную водой. Рядом был мой старший братишка с друзьями, всем им было не более пяти-шести лет, и когда я, по-видимому, немного попыталась непроизвольно болтать в воде руками и ногами, дети, стоя вокруг, так смеялись, что мама не выдержала и решила узнать причину этого веселья. Увидав, как мелькнула моя одежонка под водой, она бросилась в воду и выхватила меня. Яма была глубокой, оттуда брали глину для обмазывания хаты, и маленькой росточком моей маме вода оказалась по грудь. Позже, этот злополучный водоём сразу засыпали землей.
Не стану подробно описывать другие опасные моменты моей жизни, были это и пожары, и ноги мои в детстве отказывались ходить, мама делала мне ванночки из запаренного сена, что оставалось в коровьих яслях. Это разнотравье сделало свое дело, и я опять пошла. Были в моей жизни и встреча с бандитом, приставившим к моему животу нож; и хирургическая операция, после подобной некоторые уходили из жизни, а я, Слава Богу, живу. Каждый раз я благодарю своих Ангелов, Хранителей души моей, за то, что не покидают они меня в сложных жизненных ситуациях.
О своем рождении и жизни, позднее, я не раз писала в своих стихах:
Письмо прислала старшая сестра,
Предъюбилейное, обычное, в котором
Мне пишет, мол, планировать пора,
Отметить лет прошедших целый ворох.
Сестра велит мне: - Напиши стихи,
Про жизнь свою, прошедшую так споро.
Что рассказать вам? Про свои грехи?
Так слушайте, закончу я не скоро:
В «грехе» зачата я, коль то считать грехом,
С чего мы появляемся на свете.
Я благодарна матери с отцом,
И чту их так, как должно чтить всем детям.
Рожала в тяжких муках моя мать,
Тому свидетель шрам на лбу упрямом.
Я, видно, не хотела вылезать,
Тянули так, что продавили «яму».
Я родилась в начале ноября,
Начальник папин дал мне имя – Октябрина,
Но наш отец (он прожил жизнь не зря),
Тамарой - записал, и вся картина!
В моей семье меня любили все,
Я тоже отвечала им любовью,
Бывало так, проснусь я на заре,
В печи огонь горит. С тоской и болью,
Я вспоминаю прожитые дни:
Всё помню, как тонула в черной яме,
Но, видно суждено мне было жить,
И благодарна я опять за это маме.
Она успела дочь свою спасти,
Иначе и не жить бы мне на свете,
Коль обижала я тебя – прошу, прости!
Ведь я росла, как прочие все дети.
Уж нынче у самой есть сын и дочь,
Тот в армии, а та пошла учиться.
Продли мне Боже дни, чтоб им помочь,
Смогла подольше я, и в жизни пригодиться.
Я многого у жизни не прошу,
Скриплю помалу, но судьбой довольна.
На мужа и детей я не ропщу,
Здоровье? Что ж, бывает очень больно,
Но, тут опять утешиться спешу,
Что не одна я на земле такая,
Ну, залилась! Простить меня прошу,
Прощение заране принимая,
Хочу закончить исповедь свою.
Ах! Про грехи еще не написала,
Но, напишу! Я слово вам даю!
Про то писать мне времени немало,
Потратить надо, нынче же прошу,
Поднять шампанского бокал
И выпить дружно.
Спасибо, что приехали, пришли,
Поверьте, это было очень нужно.
Знать, не напрасно прожила я, нет!
Хочу сказать вам, что я всей душою,
Люблю вас, и за эти сорок лет,
Не попросила у судьбы покоя.
Жизнь у меня, что бурная река,
Несла меня, не дав и оглянуться,
Сказать – прости, прощай или слегка,
Склониться головой и улыбнуться.
Лишь вот сейчас, вдруг кинув взор назад,
Я мысленно оцениваю жизнь.
По-моему, столь прожила не зря!
Ну, Томочка! И дальше так, держись!
Октябрь 1990 года
Этот год, 1990-й, был для меня каким-то, можно сказать решающим. Здоровье мое ухудшилось и ничего не оставалось делать, как согласиться на операцию. Слава Богу, и моим Ангелам-Хранителям, всё закончилось благополучно, и жизнь продолжалась.
Сейчас я уже два с лишним года, как ушла на пенсию. Хочу рассказать о своих ощущениях и переживаниях в этот тяжелый для каждого человека период. Дело в том, что в год, когда мне должно было стукнуть 55 лет, я опять серьёзно заболела. Ожидание предстоящего пенсионного проживания, когда ты ещё полна сил и могла бы приносить пользу обществу, находясь на своем рабочем месте, очень угнетало меня. А тут еще техника была такой устаревшей, на которой я работала, днями не вставая из-за рабочего стола, компьютер не обладал совершенной защитой, и всё это в совокупности сделало своё, можно сказать, грязное дело.
У меня стал опухать левый глаз. Истинную причину заболевания установить докторам не удавалось. Я попала в больницу. Сейчас я с ужасом вспоминаю, как я пыталась поднять ноги, лежа на кровати. Они меня не слушались, особенно правая, и я подсовывала под нее левую, чтобы сдвинуть ее с места. В областную поликлинику направление мне почему-то не давали и лишь позднее кожный врач, лечивший моё заболевание, позвонила своей знакомой в Волгоград и попросила осмотреть меня. Так, без медицинского направления, я приехала туда. Ноги мои заплетались, я то и дело оступалась и спасибо мужу, который стойко ездил со мной в город и тащил меня почти на себе по всем медицинским инстанциям.
Там меня направили пройти томографию головного мозга. Получив весьма неутешительное заключение врачей, я всё с тем же узелком, в надежде, что меня всё же положат в больницу, я каждый день таскала с собой туалетные принадлежности, вернулась домой. Теперь у меня были рецепты на другие лекарства. До пенсии оставалось месяца четыре, а мне в пору было бросить всё и дожидаться пенсии дома. Надо сказать, что на работе в тот период отнеслись ко мне не очень сочувственно. А чего её жалеть, всё равно скоро её тут не будет, то какая-то путаница в днях была в табеле между двумя больничными листами, то оставшиеся от очередного отпуска свободные дни мы по-разному считали, одним словом, конец света.
В это время моя дочь наконец-то решила оформить законным образом свои брачные отношения с мужем и предложила нам приехать к ней в Москву на регистрацию. Поразмыслив, мы с Алёшей решили, что святое дело нужно поддержать и поехали на торжество, благо, у меня оставалось несколько дней от отпуска. Так я и запечатлелась на фото, с припухшим на одну скулу лицом.
Но что может сделать его величество Случай, или её величество Судьба. Компьютер на работе мне поменяли, на современный, с хорошей защитой. А в нашем почти женском коллективе наметились такие перемены! Молодым женщинам пришло время рожать детей, и руководство было вынуждено предложить мне поработать ещё, будучи уже на пенсии.
Вот вам ярчайший пример, когда наши желания и возможности совершенно были на противоположных берегах реки, под названием Жизнь. Вот вам сюжет непременно вмешательства моих Ангелов-Хранителей, которые поддержали меня, помогли выпрямиться, когда я уже буквально опускалась на колени.
Лицо мое вскоре приняло прежний нормальный вид, и я проработала еще три с лишним года, уйдя на пенсию совершенно по собственному желанию. В коллективе отношения стали, абсолютно положительными, и что ещё надо пенсионеру, когда ни я им не досаждала своим присутствием, ни коллектив мелочно и жёлчно не дожидался моего ухода, но от того, можно сказать, тяжёлого периода, от моего состояния глубочайшей депрессии, осталось стихотворение:
На закате прошедшего лета,
Когда яблоки зреют в саду,
Я, теплом и любовью согрета,
Ничего уже в жизни не жду.
Ничего мне сегодня не надо,
Ни детишек из школы встречать,
Ни большой и надёжной зарплаты,
Ни тихонечко внуков качать.
Повзрослели и дети и внуки,
Все покинули радостно дом,
Тихо в комнатах, тихо, ни звука,
Так, тихонечко мы и живем.
Посмотрели свои передачи,
Разбрелись вновь по разным углам,
Не решаем мы детям задачи,
Каждый всё порешал давно сам.
Для души ничего не охота,
Лишь бы тишь, да блаженный покой.
Всё закончилось, спешка, работа,
Будто сам ты уже не живой.
Ничего мне от жизни не надо,
Даст Бог, пенсию в срок принесут,
Я пойду, погуляю по саду,
Там последние розы цветут…