Утро борзело.
Леон Францискович Олинберг вытянулся на софе, издавая пронзительное "вау", потом смякся, в одномутье: протер большие глаза от помоев сонного заеда и скочевряжевшись в зюльму упруго вскочил на обе шпалы.
Палас подутекая из-под Леона Францисковича в обратную сторону от ванной оживленно зашелестел.
Леон Францискович невольно добрёл в умывальню, мокнув неумытую физию под ледяную струю и ржачно, не открывая глазищ, выщипнул из носа ворсинку.
Как будто там и знал.
Опять же заободрился скромно, напрашиваясь на прекрасное настроение, и вскрыл попеременно оба глаза наружу.
Личное лицо Леона Францисковича, отражением колыхаясь, будто на кашолке шелк, висело на голове половой тряпкой.
Лицо было при ужасном видие. Пачковый нос - давешний картошечкой отросток, сейчас запросто походил на жеванную переплеванную сливу, а рот всегда укромно обритый вокруг - сейчас выглядел, как гадость расквашенная в шмаку или даже целых две шмаки.
Но Леон Францискович попытался.
Попытался!
И даже не единожды один разок. А целых три.
Правда за это ему спортивно въехали по штробилу, но в сущности прялки не прут, прядутся и не сами. А ими прядут. Ибо! За то. За что попытался! Было красивым и удивительно-неудивительным существом женского интеллекта Заридой.
Зарида боксировала по понедельникам в Песенском доме культуры.
Во вторник билась на ринге с Мартыном, Генкой Усачом и братьями Попердасовыми.
Среда и пятница она осваивала тайских культур боевых знаменА.
Четверг, как обычно: отработка бросков в Юношеской ардинарии.
Ну, а выходные Зарида решила посвятить на качелях и танцах, - где и выискала партнера по спарингу сэра Леона Францисковича из Будапешту.
Тот стоял возле броненосенских касс и сопел что-то в окошко ласково и штучно.
Зарида обхватив лучшую половина человечества, рванула рывком на себя и приблизившись в стократ на серединку поцелуя, решила что до неё домогаются не зря.
И соответственно не удержалась. Сначала Леон Францискович взмыл в воздух подкинутым соловьем, потом в паре выдохов от потери сознания стал на отработку ударов в позу лап.
Зарида была чудо, а не гений.
Она группировалась, как быстрый олень, она пела даже когда наносила по Леону Францисковичу удары с развороту.
Леон Францискович парил в облаках. Он никогда не испытывал такого удивительного чувства расслабленности и дрожи во всех коленях.
Это была бесплатная карусель, а не наивная беспечная плата за любовь.
М-да...
//
Любите карусели смело,
Не за краюшку - не за флирт,
Любите дробно и прицельно,
Как ту мишень - за точек пись.