Сергей механически обшарил карманы костюма. Ничего… Ни одной сигаретки… Только пустая смятая пачка. Даже спичек не было.
Он поднял глаза и понял, что находится на площади у памятнику Карлу Марксу… Давно знакомому не по-наслышке.
На скамейке под деревом сидел парень. Весь такой нелепый и угловатый. Взъерошенный, но милый в своем зеленом растянутом свитере. На лицо, пожалуй, симпатичный, но какой-то «неустроенный» что ли… Очень одинокий… Как маленький котенок под дождем…
«У него что ли сигаретку стрельнуть, если курит, конечно», - пронеслось в голове Сергея.
И он подошел к скамейке.
- Извините, пожалуйста! У Вас закурить не будет? - начал он свой нехитрый разговор. - Сигаретки лишней не найдется?
Парень на скамейке вздрогнул от неожиданности и поднял на него серо-голубые глаза. Взгляд его был наивным и пугливым, как у ребенка. Он быстро спрятал какую-то красивую коробку в свою сумку.
Удивительно, но он не стал кобениться и отдал последнюю сигарету.
Наблюдать за ним было забавно. Он то краснел, то бледнел, то пытался сделать вид, что хочет читать. Стеснялся невероятно.
Слово за слово – и они познакомились. Имя у него было редкое – Игнат. Такая же редкая была и его душа – открытая, бесхитростная и отзывчивая. Грех было его обижать.
«Большой наивный и незлобивый ребенок», - быстро сделал вывод Сергей.
Игнат был достаточно образован, чтобы поддержать нехитрый разговор. Он подхватывал любую предложенную тему и на нее же имел свое собственное мнение, иногда полностью идущее вразрез с общепринятым, что по тем временам было опасно.
Через какое-то время темные и тяжелые мысли Сергея отошли куда-то на задний план. И там заснули ненадолго.
Его заинтересовал этот человечек.
Игнат был простым парнем и с охотой отзывался на любое ласковое слово. Разговорился быстро, словно нашел в Сергее родственную душу и не захотел ее больше отпускать. За версту было видно, что Игнат не москвич. Он совсем не кичился тем, что сейчас проживает в Москве и учится в очень престижном вузе. Настоящие москвичи – они более наглые, нахальные и неприятные в общении. Могут запросто отвернуться, показать своим видом, что им стало неинтересно и скучно и, нормально не попрощавшись, уйти по своим делам.
Игнат был другим – ловил каждое слово Сергея, каждый его жест. Ему все было интересно.
Минут через пятнадцать стало понятно, что мальчик, наконец, оттаял и разговорился понемногу.
«Котенок, наконец, согрелся и запрыгал по клавишам», - и Сергей удовлетворенно вздохнул. – «Ну что ж… Дальше будет легче».
Далее симпатичный грек намеренно спровоцировал нового знакомого своим необычным рукопожатием на какой-то неординарный поступок. Сам Сергей был достаточно сведущ во всех смертных грехах человечества, а вот его новый знакомый все еще оставался для него загадкой – ничем себя эдаким не выдал и не скомпрометировал.
Но и провокационное рукопожатие ничего не прояснило. С Игнатом было как-то неудобно пытаться начинать разговор на уж самые смелые и откровенные темы. Было немного страшно испортить невинную душу. Рядом с ним хотелось казаться хорошим. Но так все же почему-то хотелось покопаться в его душе и вывернуть ее наизнанку.
Очень захотелось разбить эту стену неприступности, возможно наигранной и хорошо закамуфлированной. Захотелось разбить его нимб «святой» невинности. Сереже просто до оскомины надоели наглые и прямолинейные партнеры и в жизни и в постели. Надоели лжецы, прохвосты и московские снобы. Возможно, поэтому, он и пытался найти в Игнате подобное и задавить это в зародыше. Или показать ему, что он ничем не лучше других и нечего строить из себя простушку.
Но, увы!, ларчик так и не открылся.
Удивительно, но Игнат запросто сумел «отделаться» от двух надоедливых скользких личностей, которые, как заметил Сергей, подходили спросить «где находится библиотека» не только к ним. Отшил их и даже глазом не повел. Возможно, он, действительно, был несведущ во всей той круговерти, которая здесь вертелась бешеным круговоротом.
Его рассмешила и позабавила реакция Игната на неприличное слово ПИДАРАС. Как от чумы шарахнулся. Засуетился весь. Эх! Это кондовое советское воспитание! Будь оно неладно! Сколько оно хороших душ загубило, сколько жизней искалечило…
По дороге в «Шоколадницу» Сергей как-то неожиданно даже для себя отключился от внешнего мира. На него опять накатило воспоминание о несчастном Вадиме, но Игнат своим поведением смог вернуть его к себе назад.
Вход в кафешку был узким и Игнат пропустил Сергея, слегка подтолкнув его вперед, коснувшись плеча. Это получилось нежно, невинно и очень буднично. Но было так приятно, что весь организм Сергея отозвался на это прикосновение нервной вибрацией и резкой слабостью в ногах. Он оглянулся, но не увидел ни в глазах Игната, ни в его действиях никаких заигрываний. Все это он сделал без всякой задней мысли.
Ребята много заказывать не стали – только взбитые сливки, мороженое с шоколадной стружкой и лимонад.
Разговор неспешно тек потихоньку сам по себе. Тут были разговоры и про учебу, и про родителей и про всякие увлечения и хобби. Немного рассказали друг другу о своем детстве.
Игнат неожиданно прервал разговор и сознался, что давно видит, как Сергея что-то гнетет и не дает покоя. Пришлось признаться в его правоте и, как это не хотелось, все рассказать о Вадиме.
Игнат слушал внимательно, не перебивая бесконечными вопросами и вдохами бесполезного сожаления. Но эмоции на его приятном лице давали понять, что он все-таки живо воспринимает чужую беду. И он вдруг сделал неожиданное заключение:
- А ты знаешь, Сережа, что твоему Вадику, даже немного повезло. Конечно, жестоко так говорить об умершем человеке. Но… Но он теперь НАВСЕГДА останется молодым. Вот мы с тобой будем стареть, толстеть, лысеть, покрываться морщинами и шрамами, а его всегда – ВЕЧНО! – все будут помнить только молодым и красивым. И никак иначе! Мы будем стараться пропускать вечера встреч в своей бывшей школе, чтобы не увидеть разочарования на лицах своих бывших одноклассников, ставшими со временем страшными и уродливыми стариками и старухами, а он всегда будет Вадиком – тем мальчиком, которому страстно хотелось научиться летать. И со временем мы станем ему ЗАВИДОВАТЬ. Он легко и быстро отделался от этой жизни…
После этих слов стало опять не по себе. На какое-то время над ними повисла грустная пауза.
- У тебя есть кто-нибудь? – неожиданно спросил Сергей и посмотрел Игнату прямо в глаза.
- В каком смысле? – тот не сумел быстро переключиться на новую тему.
- Ну, девчонка у тебя есть? Ты, вообще, спал когда-нибудь с женщиной? Трахался с кем-нибудь? – Сергей намеренно старался вогнать Игната в краску, чтобы заглушить свою личную боль. – Или, может быть, ты еще девственник?
Игнат весь как-то напрягся, покраснел, нервно сглотнул и уставился в стакан с шипящим лимонадом.
По всему было видно, что он мечется и не знает КАК ему лучше ответить, чтобы не упасть слишком низко в глазах нового знакомого.
«Ну, соври же! Соври!» - какой-то дьявол сидел в Сергее и толкал его на плохие поступки. – «Интересно, как ты выкрутишься… Должен же ты хоть где-то проколоться. Идеальных людей нет».
Зачем он этого хотел, Сергей сам объяснить не мог. Ему сейчас было очень плохо, возможно, поэтому ему хотелось, чтобы и остальным было несладко.
Но Игнат сделал все по-своему.
Не говоря ни слова, он полез в свою сумку, достал оттуда блокнот и вынул из него черно-белую фотографию. На фотографии было шесть человек.
- Это ребята из нашей комнаты, - и он перечислил их имена. – А это в центре - Ирка и Валя. В гостях у нас были.
Сергей заметил, что имя Валя его новый друг произнес как-то иначе, чем остальные имена. Не Валька или Валентина, а именно Валя.
- Это твоя девчонка, да? - Сергей ткнул пальцем в фото девушки. – Очень красивая. Просто невероятно красивая. Честное слово.
- Нет. Это не моя девчонка. Она здесь НИЧЬЯ девчонка. Мы с ней просто учимся в одной группе, - ответил печально Игнат. – Когда мы впервые ее увидели на первом занятии, то все тогда решили, что это просто очень красивая ****ь. Извини…, - Игнат смутился. – Я никогда не ругаюсь матом.
- Да ладно… Ничего, - успокоил его Сергей, положив свою ладонь на его руку.
- Обычные девушки такими красивыми не бывают. Ты же видишь, что ни Элизабет Тэйлор, ни Фэй Данауэй, ни Орнелла Мути ей и в подметки не годятся. Вот мы и подумали тогда, что это чья-то очередная девка пришла по блату в институт учиться. Но Валя не такая. Она – не девка. Она настоящий друг, каких мало. Кто к ней только не намыливался в женихи и любовники – всех отшила! Никому повода не дала усомниться в своей порядочности. Я тоже пытался… Увы…, - Игнат грустно улыбнулся. – Оказалось, что у нее есть жених - грузин по национальности. И уже давно их родители заочно сосватали их друг другу. Валя нам даже показывала фотографию своего будущего мужа. Ничего в нем особенного нет. Даже имя у него не грузинское, а обычное… русское – Миша. Но она дала нам понять, что все наши попытки тщетны. Хорошо, что все это быстро поняли… Вот мы и стали после этого только друзьями. Настоящий друг это в миллион раз лучше, чем непутевая любовница, которая через неделю уже может до смерти надоесть.
- Хотел бы и я иметь такую девчонку в друзьях, - Сергей внимательно вглядывался в фотографию.
- Вот ты спрашиваешь, трахался ли я с кем-нибудь?
Сергей согласно кивнул.
- А столь ли это важно? – пожал плечами Игнат и опять грустно улыбнулся. – Скажу тебе честно, что я никогда ни с кем не спал. Ни с девушкой, ни с кем… Это большой грех? За это можно презирать?
- Нет, конечно. Почему же сразу презирать? – Сергей опять похлопал его по руке. – Все нормально! Ты не волнуйся – смеяться я не буду.
- А я и не волнуюсь. Я сам по себе. Вот поэтому я говорю, что ЭТО не столь уж и важно. Если не очень хочется… и не с кем, то чего же мучиться? В конце концов, есть же и другие способы удовлетворить себя!
- Ты имеешь в виду – подрочить в туалете? – Сережа так просто и спросил, даже не покраснев. – Или еще что-то имеешь в виду?
- Грубо… Но и это тоже… И не только в туалете, - Игнат отвел глаза в сторону.
Сергей был уж чересчур прямолинеен в некоторых вопросах.
«А, может быть, таким и нужно быть?» - и Игнат с уважением посмотрел на него. – «Ничего не боится».
- Ну, кроме как потрахаться, можно же получать удовольствие и от творчества. Некоторые люди мастерить любят что-нибудь своими руками, некоторые в кружки всякие записываются. Есть библиотеки, спортзалы, театры, в конце концов. Почему сразу трахаться? – удивился Игнат. – почему ЭТИ тема всегда на первом месте?
- Ну, это первое, что сразу приходит на ум, - признался Сергей. – Обычно этим разговоры среди мужиков начинаются и этим же заканчиваются. Кто с кем, да сколько раз за ночь… За редким исключением.
- Не скажи, - не согласился с ним Игнат. – Вот со мной в комнате парень живет… Вот он на фотографии слева. Мишка. Мы его Катькой-Баламуткой зовем. Фамилия у него Катин. Характер вздорный. Вот и прозвали его – Катькой-Баламуткой. Трахается, как кролик. Но, кроме этого, он – не знаю, как это у него получается – недавно стал стихи писать. И неплохие, я тебе скажу! Вернее, не так. Поспорили мы с ним как-то на то, что каждый из нас сможет что-нибудь написать не хуже, чем какой-нибудь автор. Я написал маленький рассказ. Даже со смыслом. А он стал с того вечера - вот так просто - стихи писать. И так этим делом увлекся, что сил у нас уже никаких нет – остановить не можем. Держим всей комнатой его за руки и за ноги, шариковые ручки от него прячем, рот ему заклеиваем липкой лентой, чтобы только молчал и ничего нам из своего НОВОГО не читал. Но толку мало. Теперь достает своими стихами всех на этаже! Может быть, он свихнулся на этой почве? Не знаем… Но вся наша комната завалена по самый потолок его листочками с каракулями. Задаешь ему любую тему, он смотрит тебе неотрывно в глаза и молотит… молотит… молотит без умолку. И так все складно и здОрово у него получается. И рифма постоянная есть. И смысла достаточно. Маяковский позавидовал бы ему – это точно!
- Так ты тоже умеешь писать? – удивился Сергей. – Честно?
- Ну… алфавит знаю… Даже некоторые буквы помню как пишутся, - улыбнулся Игнат. – Пишу – это слишком громко сказано, честное слово. Попробовал однажды – получилось. Я ж почему тогда поспорил с Катькой-Баламуткой? Только потому, что у меня был собственный комплекс неполноценности. Ни разу в жизни до момента поступления в институт я не писал больших текстов самостоятельно – только списывал или переписывал. В школе за меня все сочинения писала мама. Вот и захотелось мне назло всем сделать то, что я никогда не смог бы сделать самостоятельно – написать сочинение на свободную тему. И на спор я это сделал.
- Ты выиграл спор? И кто оценивал ваши достижения? – поинтересовался Сережа.
- Неее. Мы остались при своих интересах, - улыбнулся Игнат. – Каждый из нас выполнил свои обязательства.
- Дашь почитать? – попросил симпатичный грек.
- Зачем? – просьба Сергея была немного неожиданной для Игната. Он не чувствовал себя автором, раздающим автографы и собирающим премии.
- Признаюсь… Я тоже пытаюсь писать. Стихи, прозу… Хочется посмотреть, как это получается у других. Хочу понять, стоит ли мне этим заниматься, - Сергей запихнул большую ложку взбитых сливок в рот.
- Мне неудобно хвастаться своей писаниной. Себя же всегда считаешь недооцененным талантом. А вот другие могут иметь и другое мнение. Если хочешь, я лучше тебе дам почитать другое свое сочинение. Его я написал, когда учился на подготовительном отделении своего вуза. Преподавательница литературы на первом нашем семинаре сразу предложила нам написать небольшое эссе на свободную тему. Мне терять тогда было нечего. Меня никто не знал. Два так два получу – дело какое! Махнул я рукой, расслабился и выдал все, что думал на заданную тему. Как ни странно, но именно МОЕ сочинение оказалось лучшим среди тридцати других подобных. Именно его она зачитала вслух, как образец для подражания. Это было впервые в моей жизни, поверь. Представляешь, я впервые в жизни был самым лучшим! Это так вдохновляет! Я горжусь им и храню. Вот за него мне совсем не стыдно. Хочешь, я принесу его тебе в следующий раз?
- Конечно, хочу. Но ты мог бы и рассказ дать почитать. Я не буду слишком строго судить и критиковать, - теперь Сережа сделал глоток лимонада. – Потому как сам – автор еще тот!
- Хорошо. Я тебе и его дам почитать. Но и ты мне что-нибудь принеси, хорошо? – Игнат осторожно улыбнулся и спрятал глаза за стаканом с газировкой.
И осторожно и очень робко положил свою ладонь на руку Сергея.
- Договорились, - согласился Сергей и с удовольствием заметил, как краска заливает лицо Игната.
Парень с серо-голубыми глазами все больше ему нравился – пугливый умненький зверек.
За разговорами они и не заметили, как наступил вечер с его загадочной недоговоренностью и тусклым светом уличных фонарей.
Официанты ясно давали им понять, что ребята - не очень-то интересные для них клиенты. Ну, сколько можно взять со студентов, которые толком-то ничего и не заказали? Хорошо, что не бутерброд с черным хлебом!
Расставались на станции метро они очень тепло – как старые знакомые. Разве что не расцеловались на прощание. Договорились встретиться назавтра часов в шесть вечера, чтобы побольше поболтать и погулять.
Игнат посадил Сергея в вагон поезда, помахал ему в след рукой и счастливый пошел на свою станцию. Это было видно даже со спины.
Настроение у грека было приподнятым, и он всю дорогу до общаги улыбался, как блаженный. Даже неприятные новости про Вадика как-то забылись и отошли на второй план. Надо же и свою жизнь как-то обустраивать. Вадима ведь уже не вернуть…
А назавтра все у него пошло наперекосяк – с утра холодный дождик зарядил на весь день и испортил настроение, плюс к тому же, вечерние занятия в вузе, о которых он забыл. Пятница – день вечерних занятий – это напрочь вылетело у него из головы! И если бы не дурацкая лаба последней парой, то он смылся бы с занятий гораздо раньше.
Как не торопился Сергей к условленному времени, а опоздал часа на два.
Когда он уже подходил быстрым шагом к нужной ему колонне на подземной станции метро, то услышал сначала, как где-то опрокинулась и загрохотала покатившаяся урна с мусором, потом пронзительно засвистел свисток дежурной по станции, и два милиционера пронеслись мимо него в соседний проход между колоннами. Но что там творилось – Сергею знать не хотелось. Он спешил.
«Алкаша какого-то, наверное, замели», - мелькнуло в голове Сергея.
Он подошел к скамейке, у которой он вчера распрощался с Игнатом и выдохнул с досадой и разочарованием.
Ну, конечно, на условленной скамейке уже никого не было. Какой же нормальный человек станет ожидать у моря погоды целых два часа? Какая досада, что все так сегодня неудачно сложилось! Сергей от досады плюнул на пол. Игнат ему понравился и как человек и как молодой мужчина.
За углом колонны копошились милиционеры – наверное, выворачивали кому-то руки.
На скамейке одиноко лежал свежий номер журнала «Советский экран».
Куда теперь торопиться? Теперь уж некуда… Можно сесть и немного передохнуть. Уже ничего не вернуть и не изменить – Игнат не дождался его.
Сергей присел на скамью, взял в руки оставленный кем-то цветной журнал и стал листать страницы. Картинки в нем били красивые – с разными актрисами и артистами и рецензиями к новым фильмам.
Одна большая статья вдруг привлекла его внимание. Не сам ее смысл, а те пометки, которые были кем-то сделаны на странице.
По всему объему текста неизвестный прошелся шариковой ручкой и старательно подчеркнул отдельные буквы.
- Интересно, - прошептал Сергей и попробовал сложить подчеркнутые буквы в слова. – Оригинально…
«К-а-к ж-а-л-ь, ч-т-о в-с-е т-а-к з-а-к-о-н-ч-и-л-о-с-ь», - медленно прочитал он. – «П-о-ч-е-м-у т-ы т-а-к п-о-с-т-у-п-и-л? З-а-ч-е-м о-б-м-а-н-у-л м-е-н-я и м-о-и н-а-д-е-ж-д-ы? Т-ы ж-е о-б-е-щ-а-л в-е-р-н-у-т-ь-с-я. М-н-е о-ч-е-н-ь б-о-л-ь-н-о. М-н-е с-т-ы-д-н-о в э-т-о-м п-р-и-з-н-а-т-ь-с-я, н-о т-ы м-н-е о-ч-е-н-ь п-о-н-р-а-в-и-л-с-я и с-т-а-л н-е-б-е-з-р-а-з-л-и-ч-е-н. М-о-г-у л-и я в-е-р-и-т-ь т-е-п-е-р-ь к-о-м-у-н-и-б-у-д-ь? Я е-щ-е р-а-з р-а-з-о-ч-а-р-о-в-а-л-с-я в э-т-о-й ж-и-з-н-и. П-р-о-щ-а-й. И-г-н-а-т».
В горле запершило, а в глазах защипало. Он быстро оглянулся – не видит ли кто, случайно, как он смахнул предательскую слезу.
В самом низу страницы было скромно написано мелким почерком три обычных слова – Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. И все.
Это было по-настоящему первое признание ему в любви. Такое неожиданное и желанное. Настоящее. Без всяких просьб и обязательств.
Какое-то время Сергей сидел без движения и ни на что не обращал внимания. Поезда приезжали на станцию и уезжали, а он даже этого не слышал и не видел – так сильно поразили его в самое сердце эти простые слова малоизвестного ему парнишки. Такого милого и славного, похожего на одинокого маленького котенка.
Через какое-то время он поднялся и медленно, очень медленно, побрел к эскалатору, который не торопясь поднимал наверх пеструю толпу вечерних пассажиров.
А между соседними колоннами милиционеры все еще пытались с кем-то разобраться. Наверное, с тем, кто нагло опрокинул урну с мусором. Им помогала в этом скандальная дежурная метро в пальто и красном берете.
- Москва – не резиновая! – все возмущалась она. – Понаехали тут!
Сергей быстро отвернулся от суетящихся в полутемном углу людей и поплелся к эскалатору.
«Лесенка-чудесенка» медленно поднимала его на поверхность.
Он стоял на ней и проклинал себя за то, что так «лекгомысленно» отнесся ко вчерашнему знакомству. Оправдания, конечно, были, но по правде, он мог бы эту лабораторную работу и с другой группой отработать позже. Криминала в этом не было. Так многие делали. Игнат ему понравился, как человек, но вот вопрос – а стоило ли из-за него пропускать занятия и отрабатывать их позже? Наверное, все-таки стоило… А через секунду – а, может быть, и не стоило… Черт! Все так сложно в этой жизни. Никогда не знаешь, где найдешь то, что именно тебе нужно. Не всегда ЭТО и разглядишь за мишурой повседневных будней.
Грек вышел из дверей метро на полупустынную улицу и открыл зонтик. Дождик вновь припустил не на шутку.
Неожиданно он спинным мозгом почувствовал на себе чей-то взгляд и оглянулся.
У входных дверей метро под старым фонарем сидел и сильно дрожал маленький мокрый котенок.
Живой лохматый комочек с огромными наивными серо-голубыми глазами смотрел безотрывно на большого человека и ждал, когда его позовут с собой. И было столько надежды во взгляде этого маленького существа…
- Мяу, - пискнул котенок и приподнялся на мягких лапках.
Что-то до боли знакомое увидел в нем Сергей. Наверное, наивные серо-голубые глаза… Как у Игната…
- Котенок на клавишах, - прошептал симпатичный грек. - Пойдешь со мной? – и он присел на корточки, протянув руку к котенку.
- Да, - сказал пушистый комочек по-своему и смело шагнул навстречу. Для себя котенок решил, что нашел свое счастье.