Гостиница и бывший родной дом Алены.
Когда путники вышли на другой берег русла, то оказались под опорой ЛЭП высотой около тридцати метров, провода которой шумели словно рой пчел. От опоры начинался маленький переулок. Через четыре дома переулок вывел на аккуратную, метров в двадцать шириной, заасфальтированную улицу. С правой стороны на углу переулка стоял маленький, по сравнению с соседними домами, квадратный белый домик с двумя окнами на переулок и с двумя окнам на улицу. Со стороны двора к домику была пристроена веранда.
- Ну вот! В этом маленьком домике с голубыми рамами я и жила с родителями, - сказала Алена. – Если бы родители были живы, мы бы сейчас были как у себя дома. Но дом продан. Там сейчас живут чужие люди. А вон через дорогу, чуть наискосок, стоит наша школа.
Басыр огляделся. Улица приятная и чистая, состоит из одноэтажных жилых домов. Здание школы двухэтажное, оштукатуренное и окрашенное в белый цвет. Вход в здание по центру фасада. От двери слева и справа по четыре окна. С торца по одному окну на этаже. Рядом со зданием начинается переулок, который ведет к подножию горы. Там стоит башня водокачки. От башни вправо начинается другая улица, которая забирает влево, повторяя изгиб подножия крутой горы, к которому вплотную подходят зады огородов жителей этой улицы. Рядом со зданием школы ниже вдоль улицы стоит аккуратный магазинчик с большими, почти во всю стену, стеклянными окнами. Похоже, что на этой улице машины почти не ездят. Тишина и спокойствие царят здесь. Утреннее солнце приятно освещает все вокруг: с одной стороны видна голубая гладь Байкала, с другой стороны видны высокие горы, на дальних вершинах которых видны белые снега.
- Значит мы прибыли на место. Идем в твою школу – гостиницу. Узнаем о наличии свободных мест, - сказал Басыр и первым зашагал к двери гостиницы.
Вдоль улицы подул свежий прохладный ветер. Сила ветра не большая, но даже в лучах теплого утреннего солнца ветер холодит тело, заставляет зябнуть. Как только вошли в здание люди сразу согрелись. Внутри в маленькой прихожей перед столиком с перегородкой, с высоким, около четырех метров, потолком, очень тепло и спокойно, чисто и весело. Ощущение,- словно вошел в собственный дом с теплом родительской доброты.
Слева от двери голубая стойка, за которой стол регистратора. За столом сидит и вяжет пожилая женщина. Она даже несколько опешила, когда маленькая прихожая заполнилась четырьмя людьми. Сразу стало как будто тесно. Да и люди, сразу видно, издалека прибывшие. Мужчина высокий в черном плаще, в темно-серой шляпе американского типа, лицом на русского не похож. Дети тоже на русских не похожи.
- Здравствуйте. Вот мы решили расположиться в вашей гостинице. Будет ли такая возможность? – начал говорить Басыр.
Женщина положила на соседний стул свое вязание и подошла к перегородке.
- Вам на сколько дней нужно?
- Пока дней на десять. А там видно будет. Может быть, еще останемся.
- Вы случайно не артисты? От нас только вчера группа артистов уехала. Очень уж шумно жили.
- Нет. Не бойтесь, мы не артисты. Мы в ваш город приехали погостить. Взяли отпуск и решили взглянуть на эти земли. Нас можно назвать туристами – путешественниками.
- Э-эй! Вот оно как! А из каких же сторон вы приехали?
- С Урала. Из Башкирии. Знаете такую республику?
- А-а!? Это в той стороне, где татары живут что ли? Кажется, слышала. Только ведь это очень далеко. Разве вам не ближе к Черному морю?
- Возможно и ближе. Только мы слышали, что здешние земли красивее, чем на Черном море. Вот мы и решили это проверить своими глазами. Кроме того, есть еще и другая сторона. Моя жена родилась и выросла в вашем городе.
-Э-эй! Кто же она? Наш город маленький. Мы, кажется, все друг друга знаем. Я сама живу в городе всего пять лет и то почти всех знаю. Погодите -ка, я сейчас тетю Галю позову. Она коренная жительница. Она в гостинице уже более десяти лет работает. А меня можете звать тетя Соня.
Тетя Соня вышла из-за перегородки, вышла в дверь, выходящую в коридор, и быстро-быстро засеменила куда-то. Вскоре привела такую же пожилую женщину, но выше ростом и толще в теле. Увидев ее, Алена заморгала глазами, чуть не плача подошла к ней.
- Тетя Галя! Здравствуйте!
- Постой, постой! Ты ведь дочка Серафимы. Так ведь? Алена, ты ли это?
- Да, это я.
Алена и тетя Галя обнялись. Тетя Галя стала легонько гладить Алену по спине, успокаивая ее от слез.
- Сколько лет прошло!? Ты сама как будто и не изменилась. Это ты со своими детьми приехала что ли?
- Да. Это мои дочка и сын, и муж мой. Вместе четырнадцать лет уже живем. Мужа имя Басыр.
- Здравствуйте. Очень рада познакомиться, - подавая руки, поздоровалась тетя Галя с Басыром. Потом за руку поздоровалась с детьми, похлопывая и поглаживая их по спине.
- Вот, Басыр, это наша соседка. Их дом с нашим рядом стоял. – сказала Алена.
- Наш дом и сейчас на том же месте. Вот, прямо через дорогу. Я уже на пенсии. А здесь устроилась полы мыть. К пенсии не много денег зарабатываю. И это хорошо. А сами-то как поживаете? С сестрой Ниной то вместе живете? Как её здоровье?
- Можно сказать, что живем хорошо. Муж работает на заводе инженером. Я сама в больнице в регистратуре работаю. Своя двухкомнатная квартира есть. Нина со своей семьей живет в получасе езды от нас. С этой стороны все хорошо. Только вот с водой у нас плохо. Слышали вы или нет? Об этом даже по центральному телевидению показывали. Воду у нас отравили выбросами с химических заводов.
- Слышали. Оказывается, это город, в котором вы живете. И что же? Вы решили приехать к нам жить, что ли? Насовсем, что ли? У нас, господи помилуй, таких бед быть не должно. А что? Ты здесь родилась и выросла. Было бы хорошо вернуться к себе на родину.
- Нет, тетя Галя. Об этом пока не думаем. Все еще наладится. И вода очиститься. Мы вот в отпуск вышли. Пока вода будет очищаться, решили побывать на моей родине. Вот, муж мой, заставил нас с места подняться и повел путешествовать.
- Очень хорошо сделал. Тебе родные места не нужно забывать. Вон и дети посмотрят, где жили бабушка с дедушкой. Вот только они до этих дней не дожили. Пусть земля им будет пухом. Вы их могилки наведайте. Надо помнить о них.
- Думая об этом и приехали, - сказала Алена и заморгала глазами, полными слез.
- Ну-ну! Не надо. Не очень горюй. Ведь у каждого человека своя дорога. В этой жизни, сколько господь нам дал, столько мы и живем. Не печалься! – стала успокаивать тетя Галя Алену, поглаживая по спине. Алена утерла платочком слезы, постаралась улыбнуться. Тетя Галя обратилась к Соне:
- Соня! На втором этаже трехместная комната свободна. Дай им её. Там еще она комната есть двухместная. Она посветлее, но ее надо еще мыть и белье поменять. Пусть осмотрятся. А потом и в светлую комнату могут перебраться.
- Хорошо. Пусть пока занимают трехместную. Вот вам листы регистрации. Заполняйте их.
Басыр положил на стойку листы и стал заполнять.
Трехместная комната казалась довольно просторной, хотя и несколько темноватой. От того, видимо, что выходила окном на северо-восток. В комнате оказалось три деревянные кровати, стол у двери, шифоньер у стены коридора, три стула. Размеры комнаты были примерно четыре на пять метров. Даже для плясок место было достаточно.
На втором этаже имелось еще пять комнат для проживания. Кроме того были два туалета размерами по полтора метров на пять метров, где можно было и помыться и нужду справить. С первого этажа на второй вели две лестницы – узкие и крутые, с одним поворотом, деревянные, чувствительно старые, поскрипывающие.
На первом этаже располагались буфет, туалет, душевая и четыре комнаты для проживания. Всего в гостинице могли жить до тридцати человек. Но, видно, был не сезон, поэтому половина комнат пустовало.
Освоившись в гостинице, попив чай, вскипяченный в электрокофеварке, которую захватили с собой еще из Уфы, и с полчаса отдохнув в своей комнате, наши знакомые направились в город. В первую очередь они нашли кассу аэрофлота. Касса располагалась на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома на центральной улице, через сквер от автовокзала. Оказалось, что кассиром работала одноклассница Алёны. Конечно, после знакомства с Басыром и с детьми, подруга завела Алену к себе за перегородку – стойку и стала вспоминать с ней о прошлом. Она сразу сделала запрос на билеты в Иркутск, но ответа пришлось ждать не меньше полутора часов. За этот промежуток времени не было больше ни одного клиента, а потому подруги вдоволь наговорились. Дети то и дело бегали на улицу, а Басыр расположился в кресле и рассматривал журналы.
Наконец поступил ответ. Предлагали билеты на восемнадцатое мая. Басыр и Алена согласились. Купили четыре билета до Уфы. Таким образом, выходило, что в Слюдянке можно будет жить тринадцать дней. Один день был нужен для осмотра Иркутска.
Нужно было забрать вещи из камеры хранения. Для этого семья пошла на железнодорожный вокзал. На этот раз возвращались в гостиницу как к себе домой, хотя и тяжело было нести чемоданы и сумки. Обедали в гостиничном номере всё ещё домашними заготовками. После обеда с полчаса лежали в кроватях, а потом собрались на прогулку.
Прогулка по городу.
Алена решила показать местный рынок. Рынок располагался на той стороне реки Слюдянки, в пятнадцати минутах спокойной ходьбы от гостиницы. Когда гости города пришли на маленькую площадь, куда сходилось, наверное, шесть улиц и оттуда был уже виден автовокзал, Алена сказала, что к рынку уже пришли. Но кроме нескольких магазинов в начале улицы и какого-то темно-зеленого забора, сплошь огородившего участок примерно пятьдесят на восемьдесят метров, Басыр не увидел ничего похожего на рынок.
- Какой же это рынок? Просто маленькая площадь, - сказал он.
- Вот же. За этим заборам рынок. Он находится в начале квартала, между двумя улицами. Здесь два входа. Вот один из них. Идемте. – позвала Алена, открывая сплошную калитку высотой с сам забор.
- Я думал, что за этим забором какой-то завод или склад. – сказал Басыр, проходя за Аленой в калитку, что была напротив двух магазинов. За забором на самом деле оказался рынок. Середину занимали два павильона с крышами, но без стен и один ряд совершенно открытых прилавков. По всему периметру забора были маленькие магазинчики, деревянные и фанерные. Справа у входа стояли полуоткрытые ряды по продаже мяса. Магазинчики в основном были закрыты, поэтому гости прошли только по центральным рядам. Здесь продавали продукты, сохраненные с осени: морковь, соленую капусту, картофель, лук, кедровые орехи, семечки подсолнуха, сало. Продавцов было мало, а покупателей еще меньше. На рынке было тихо, слышался только слабый разговор продавцов между собой. Купив несколько стаканов кедровых орехов, гости вышли через другие ворота, и пошли по тротуару вдоль улицы, которая полога поднималась в сторону гор. На первый взгляд улица казалась не длинной, но вот прошло уже с четверть часа, а конца еще не видно. Еще через четверть часа одноэтажные дома сменились двух и трех этажными. А еще через пять минут появились пятиэтажные кирпичные дома совсем новой постройки, числом около десяти. Еще гористее и левее туристы обнаружили двухэтажное здание столовой камнеобрабатывающего комбината, забор которого начинался через дорогу от столовой. Дорога ведет еще дальше в сторону гор. Алена объяснила, что дальше ничего интересного нет. Дорог, мол, ведет в карьер, что находится в десяти километрах от города. Она повела свою семью вниз, в сторону реки, мимо новых пятиэтажек и вывела к своеобразному озерку, образованному рекой у подножия тридцати метровой скалы. Выше скалы гора здесь поднималась положе, наверное, метров до ста пятидесяти. Из озера вытекает ручеек шириной около пяти метров глубиной по щиколотку, да и то, в ручье столько крупных камней, что спокойно можно переходить с берега на берег. Алена объяснила, что горный хребет тянется до самой гостиницы, а дальше поворачивает влево, и то удалялась от берега, то вновь приближалась к берегу Байкала, доходит до города Култук. А от Култука горы поднимаются уже до одного километра, вплотную подходя к озеру. Она показала в сторону, откуда текла река Слюдянка и объяснила:
- Видите, какие там высокие горы? Их высота до двух километров. Левее видны белые скалы высоко в горах. Это мраморный карьер. Послушайте!... Это взрывают скалы. Мраморные глыбы потом сюда, на комбинат возят. Здесь из них выпиливают плиты разных размеров.
Басыр прислушался к дальнему грому в горах и подтвердил:
- И в правду. Звук такой, будто бомбы взрываются или как будто гремит очень далекий гром. И горы очень высокие. На вершинах снег еще лежит, и выглядят как-то мощно, словно войско великанов. И, по-моему, эти горы очень богаты. Конечно, первое их богатство - это кедры, сосны, ели, вся растительность и животный мир. Кроме того, смотри сюда…
Басыр положил на плоский большой камень камешек, который до этого разглядывал. Другим большим камнем стукнул по маленькому камешку и тот раскололся пополам.
- Вот. Я так и думал. Видишь, в середине камня идет рыжая жила. Это говорит о том, что в этих породах есть золото. Если хорошенько поискать, то здесь и золото и множество других ценных металлов и минералов можно найти.
- Не знаю. Местные хоть и говорят о наличии золота, но еще ни кто не говорил, что нашел золото. А вот за кедровыми орехами люди круглый год в тайгу ходят. Когда я жила с родителями у нас эти орехи не выводились. Мы их щелкали как в Уфе подсолнухи. Нет, больше. Считай, что каждый день орехи ели.
- Орехов у вас может быть и много было, а как на счет мяса? –спросил Басыр, сам поглядывая, как дети бегают по озеру, бросая в воду камешки, стараясь сделать больше «блинчиков». – Сегодня я не видел, чтобы продавали мясо ни на рынке, ни в магазинах.
Алена села на большой камень и ответила:
- Здесь ведь живут в основном в частных домах. У каждой семьи есть свои куры, держат даже коров и поросят. Вот у моих родителей всегда были сало и свинина. Кроме того держали корову. Поэтому молоко и масло тоже было свое. А в придачу яйца и куриное мясо. В магазине покупали только хлеб, соль, сахар и конфеты. Наверное, и сейчас многие так живут. К тому же, многие на своих огородах выращивают картофель и овощи. Мои родители садили картошку у себя в огороде и еще на острове, что на середине Слюдянки. Раньше и рыбу на Байкале ловили. Сейчас говорят, мало ловят. Вон на рынке, рыбы не было видно.
- Оно конечно правильно, что люди о своем пропитании заботятся. – Басыр подсел к Алене на камень. – Ведь никто им на блюдечке не принесёт. Да и нам тоже надо будет подумать, чтобы в Уфе самим картофель и овощи выращивать. Нужно землю брать под сад-огород. Когда вернемся, нужно будет подумать об этом.
А сейчас здесь очень приятно находиться. На небе не видно, ни одного облачка. Солнце теплое, согревающее тело и душу. Температура не меньше пятнадцати градусов тепла. Для первых чисел мая это очень даже хорошо. И не жара как в летний зной, и не холодно. Чуть свежий ветерок ласкает вместе с нежно-теплыми лучами солнца. И земля, словно просыпаясь от сна, потягивается, расправляет свои плечи. Чувствуешь, какие ароматы поднимаются от земли? Вон и травка уже зеленеет. Приятно, хорошо….
Басыр с удовольствием потянулся, чуть зажмурив глаза. Алена приятно улыбнулась, словно желая показать еще одну игрушку, и сказала:
- Ты еще багульник не видел. Он скоро должен зацвести. Вот где красота. Цветы розовато-фиолетовые, все ветки кустарника бывают ими усыпаны. В это время на деревьях не бывает еще листьев, поэтому цветущие кусты багульника бывают видны издалека. Склоны сопок сплошь покрываются фиолетовым цветом. Вот на склоне этих гор тоже росли кусты багульника. Видно еще рано. Ни одного цветка не видно.
- Увидим еще. Еще ведь целых две недели будем здесь жить. И на горы еще поднимемся.
- Зачем же на горы лазить? И снизу все хорошо видно. А горы больно уж крутые. Лезть-то туда не очень трудно, но вот спускаться очень тяжело. Я по горам лазить не собираюсь.
- Ладно, Алена. Я ведь не заставляю тебя на скалы лезть, как альпинистку. Будем ходить туда, где легко спускаться.
Так они сидели, рядышком переговариваясь, наблюдая, как бегают возле озера дети. Примерно через час встали и пошли по дороге, что шла у подножия хребта. Скоро дорога отдалилась от русла метров на сто, склон хребта стал более пологим. Среди деревьев на склоне паслись коровы, пощипывая первую весеннюю травку. По сторонам дороги, на ровных участках земли, люди обрабатывали свои огороды, кое-как огороженные стволами деревьев и проволокой. Домов здесь не было. Люди, видимо, жили за рекой, возможно, в многоэтажных домах.
-Мама. А как это коровы на гору залезли? Зачем они туда забираются? - удивился Рустам.
- Они уже привыкшие. Здесь ведь ровного места очень мало. Трава растет больше на склонах. Вот за пищей и лазают. Если очень захочешь кушать и на небо залезешь. Так-то вот.
Когда дорога опять свернула к реке, пологий склон перешел в отвесную скалу красно-коричневого цвета. Рустам опять удивился.
- Смотрите! Эта скала прямо в небо смотрит. Мне даже страшно от него. Кажется, что она свалится на нас. Неужели люди не боятся здесь ходить? Вон и на дороге обломки валяются.
- Не бояйся, сынок. Камень ведь твердый, не песок. Не осыплется, - успокоила его Алена.
- Нет, Алена, здесь и в самом деле дух замирает. Очень уж опасно свисают эти глыбы над дорогой, а причудливо-красивый, но тревожный цвет скального грунта усиливает страх. Не мешало бы как- то обезопасить это место дороги, - озабочено сказал Басыр.
Вместе со скалой, подойдя к самому руслу реки, дорога сворачивает опять, удаляясь от реки, повторяя изгиб скалы. С другой стороны скала разрушена и имеет пологий, угловатый, ступенчатый склон. А дальше склон хребта становится еще положе и там уже опять растут деревья. Семья остановилась на том месте, где скала подходила к самому берегу реки. Здесь лежали несколько больших глыб, свалившихся со скалы. Одна из глыб лежала на толстом ледяном панцире, еще не успевшем растаять, над руслом реки. Вода пробила ход подо льдом и вытекла ручейком шириной в два метра. Ледяной панцирь размером примерно двадцать на тридцать метров и толщиной в метр. Когда все кругом зеленеет, видеть такую платформу льда было удивительно для туристов. Поэтому они здесь остановились на несколько минут, разглядывая и лед, и скалу. Умылись в чистой воде ручейка. Дети пробовали лед руками и кидали на платформу камешки. Басыр обратил их внимание на глыбу скалы, что лежала на льду.
- Смотрите. А здесь и в самом деле опасно находиться. Эти глыбы скалы совсем недавно свалились, если на льду валяются тоже. С этой стороны скала хоть и пологая, но видимо больше разрушается.
Лиля посмотрела на склон голых, ступенчато-острых торчавших скал и вдруг завизжала:
- А вон цветы розовые и фиолетовые! Это багульник, да?
Алена посмотрела в ту сторону и подтвердила:
- Да, это багульник. Значит, есть еще багульник. А это самые первые кусты зацвели.
Рустам обратился к отцу:
- А можно туда забраться?
- Нет, сынок. Сам же видишь, что склон этот разрушается и очень крутой. Найдем еще места, где легче будет ходить. Там и посмотрим цветы. А пока пойдем дальше.
Туристы прошли еще метров пятьдесят по дороге, очень полого поднимающуюся в сторону домов. На вершине подъема открылась удивительная картина. Горный хребет отступил от реки метров на триста, оставляя перед началом улицы ровное плато. На этом месте сверкало, словно зеркало почти круглая площадь, ровная как гладь озера, метров в двести в диаметре.
- Что это такое? Озеро или что? Почему такой блеск? – словно ребенок удивился Басыр.
- Ты уже взрослый, а не понимаешь. Это ведь асфальт так блестит, - сказала Алена, и сама, в начале удивившись, но внимательно присмотревшись, да и зная это место еще с детства. – Здешний асфальт делают из мраморной крошки, а в этом мраморе полно слюды. Вот тебе и зеркало!
- А для чего здесь такая асфальтированная площадь, совершенно пустая. Место для посадки вертолетов или НЛО каких-нибудь?
- Я сама не знаю. Во время войны, и после войны тоже, здесь был карьер, на котором военнопленные японцы добывали камни. Это место и сейчас называется карьер. Но камень давно уже не добывают. Видишь, все заросло кустарником и деревьями вокруг площади, и склоны тоже. Когда я была маленькой, мы с этого склона катались на санках.
- Мама. А отсюда Байкал не видно. Когда мы к озеру пойдем, а? – спросила Лиля.
- Будем еще ходить. Ведь мы сюда для этого и приехали. – ответила Алена, направляясь к площади. – Сейчас перейдем площадь и окажемся на нашей улице. От начала домов до гостиницы минут пять ходьбы. А вон, первый дом с правой стороны – это дом моей старшей сестры. Она его сдала как бы в аренду, а сама живет за тысячу километров отсюда, на золотодобывающем прииске, работает маркшейдером.
Встреча с родственниками.
Идя по середине асфальтированной улицы, наши туристы встретили возле третьего дома от начала улицы, двух людей, тянущих за собой тележку с большими колесами. Это были мужчина и женщина лет за шестьдесят по возврату. Увидев их еще издалека, Алена сказала, что это знакомые, далекие родственники. А когда поравнялись, Алена остановилась.
- Здравствуйте, тетя Мария и дядя Миша! Вы меня, кажется, не узнаете?
- Да, вот смотрю, как будто знакомая. – сказала женщина.
- Я ведь сестренка Гали, дочка Сары и Алексея, Алена я.
- А-а! Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте. – Мария за руку поздоровалась со всеми. Басыр за руку поздоровался и с Мишей.
- Я ведь говорила Мише, что встретила на вокзале знакомую женщину, только не могла вспомнить, кто же это. Вот сейчас вспомнила, узнала. Я смотрю, вы всей семьей приехали.
- Да. Это мой муж Басыр, дети – Рустам и Лиля. – ответила Алена.
- Я вот смотрю, твои семейные на наших людей не похожи, словно из другой страны приехали. В какой стране вы хоть живете?
- Мы живем в городе Уфе, столицы Башкирии. Это на Южном Урале. Басыр по национальности татарин и дети на него похожи. Надо мной и в родильном доме смеялись, мол русская женщина, а родила татар, - улыбаясь, сказала Алена, как бы вспоминая минувшие дни.
- Ну да. Ну да. Даже не скажешь, что это твои дети. – тоже улыбаясь, сказала Мария.
- Когда я уезжала отсюда в Уфу к сестре Нине, то мать, пусть земля ей будет пухом, как бы в шутку говорила: «Ну все. Теперь ты татарской женой будешь». А вышло и на самом деле так.
Мария и Миша засмеялись, словно услышали анекдот.
- Ну, а вы как поживаете? Нет ли писем от Гали? – спросила Алена.
- Да, вот, тянем лямку. Сейчас только вдвоем остались. Дети выросли и разлетелись. Оба уже на пенсии, - отвечала Мария, а Миша, молча, мотал головой, поддакивая таким образом. – Чтобы время проводить, я вот, продаю на вокзале кедровые орехи, и самодельную жвачку из смолы кедра. Не много птиц держим. Корова есть. Так уж, как бог помогает, так и живем. – Мария сама среднего роста, как и Миша. Но Миша щуплый, а она дородная, с круглым пухлым лицом. Она тяжело вздохнула и продолжила:
- Вот только здоровья нет. Ноги и поясница болят. Старость понемногу берет свое.
- Конечно, не дай бог, болеть, ни кому. Но по вас не скажешь, что болеете. Тьфу, тьфу, тьфу. – Алена сплюнула через плечо. – Вы прекрасно выглядите.
- Спасибо, милая. Вы, если время выберете, заходите к нам. По вечерам мы всегда дома. А днем я на железнодорожном вокзале сижу. Ну, про это я уже говорила. Ладно. Мы вас не будем задерживать. Вы куда-нибудь собрались идти, что ли?
- Мы город смотрели. Гуляли вдоль реки, отдыхали. Сейчас в гостиницу возвращаемся. Ладно. Мы вас тоже от дел отрывать не будем. Желаем вам здоровья. До свидания, тетя Мария. До свидания, дядя Миша…
Находящийся рядом с гостиницей магазин днем был закрыт, а когда семья возвращалась с прогулки в магазин заходили люди. Басыр и Алена тоже решили заглянуть сюда. Магазин был продовольственным. Хотя помещение было и не очень большим, но светлым и уютно обставленным. Алена купила по бутылке молока и кефира. Басыр обратил внимание на зеленую коробку, на которой была нарисована белка с кедровой шишкой. Поговорив с женой, он купил две такие коробки. В каждой коробке оказалось по две шишки и по пол кило кедровых орехов россыпью.
В гостинице Алена приготовила ужин из привезенных продуктов, вскипятила чай. После ужина семья села смотреть телевизор и заодно решала, куда идти на следующий день. Решили ехать на кладбище, чтобы покрасить оградки на могиле матери и отца Алены. Для этого из Уфы были привезены краска и кисти. Когда этот вопрос был решен, стали рассматривать камешки, подобранные с берега Байкала и с русла Слюдянки. А потом грызли кедровые орехи. А когда легли уже в кровати, Басыр начал вспоминать свое детство.
По комнате поплыла волна времени.