Тайна эйфелевой башни в ночи

Александра Величкевич
  Рассказ занял 4 место в конкурсе ВСМ "Как молоды мы были" http://proza.ru/2016/05/13/225
За это огромная моя благодарность жюри Фонда!


    На книжной полке старенькой стенки стоит ничем не примечательная, по краям немного рваная, открытка «Эйфелева Башня в ночи». Мои домашние не переставляют ее и не убирают, зная, что она  мне дорога. Просто принимают как данность.  Каждый раз, когда я бросаю взор в ее сторону, то вспоминается печальная и одновременно яркая история моей первой влюбленности. Была ли это настоящая любовь – не знаю, сейчас это трудно понять, но начиналось всё с поездки за границы нашего Отечества.
     Шел 1987 год. Самое начало перестройки. Моя поездка в Германию, советскую её часть, со студентами университета в строительный отряд,  и он, французский мальчик Морис…   
 Стройотряд располагался в Лейпциге,  и кроме нашего отряда  туда приехали еще представители многих городов Союза, а так же  отряд студентов факультета славянских языков Сорбонны, итальянцы и американцы. Днем мы все работали на возрождение былого величия местной  железной дороги, а вечером отдыхали: исследовали  немецкий образ жизни, наслаждались новыми впечатлениями, ходили на дискотеки.
     В один такой вечер, когда мы с девчонками собирались очередной раз развлечься, меня вызвал к себе наш командир отряда, аспирант из партийных, а так же соглядатай их же "органов»:
- Девочка моя, иди сюда,- вкрадчиво сказал он мне -  разговор есть…
- Что случилось, Николай? Мы на дискотеку идем, а времени уже очень мало осталось… Хочется к началу успеть…
- Понимаю, сейчас отпущу… Я тебе только хотел сказать, что вечером… после танцев… ты придешь ко мне в комнату… на ночь… - при этих словах я изменилась в лице, потому что не ожидала такого оскорбительного выпада в свой адрес.
- Коль, ты что, белены объелся? С какой это радости я пойду к тебе на ночь? За кого ты меня принимаешь? Я, слава богу, никому поводов так к себе относиться не давала!
- А мне наплевать, кому ты давала, а кому нет… - ехидно и очень зло  рассмеялся «командир».
- Коля, ты что не понимаешь, ты меня сейчас оскорбил? Скажи, что ты пошутил! Зачем все эти грубости? Что я тебе сделала?
- В том то и дело, что пока ты мне еще ничего не сделала… А сделаешь чего, будешь умницей. – Сказал он с хитрым прищуром. -  И больше ни одной грубости от меня не услышишь! Мало того, получишь еще кучу подарков, деньги у меня водятся… Мне показалось, что почва ускользает у меня из под ног. Еще вчера мир моей жизни был таким радужным, таким добрым. А сейчас, за одну минуту, он из розового сделался почти черным.
- Николай, предложи свои подарки кому-нибудь еще! У нас полгруппы девчонок по тебе сохнут. А я не могу так! Ты мне не нравишься…
- Не нравлюсь? Ну и что! Зато ты мне нравишься! И этого достаточно! А с другими, которые сохнут, я уже поиграл, так что они не в накладе… Теперь только ты осталась, как  оставшееся не съеденным яблочко, на последок! Так что давай, не дури, приходи!
- Коль, ты не можешь мне приказывать!– сказала я с вызовом.
- Да, приказывать не могу, но настоятельно рекомендую, и всё будет хорошо… 
- А если не приду?
- Ну… можно вылететь из отряда в двадцать четыре часа… Никогда больше за границу не поедешь… Подумай, пока танцевать будешь! Я брезгливо оглядела «начальника» с головы до ног и ушла, ничего более не сказав. Что толку в разговорах, когда мы с ним беседовали на разных языках? Настроение было вконец испорчено… Но танцевать я с девчонками всё же отправилась, чтобы загасить обиду.
     Дискотеки, на которые мы по вечерам ходили, были не совсем простыми. Каждый день их организовывал какой-либо отряд из нашего международного лагеря. В этот раз праздник нам устраивала французская делегация. Музыка была необычная: Рок-Н-Роллы и блюзы. Не могу сказать, что мы вовсе не знали, что такое Рок-Н-Ролл, просто для многих это было уже Ретро… Прекрасное ретро, надо отдать ему должное!
Как только прозвучали первые аккорды знаменитейшей композиции Билла Хейли «Рок вокруг часов», я забыла обо всех своих неприятностях, так завораживала меня эта чудесная музыка. Рок-Н-Роллом я занималась уже более трех лет, поэтому с нескрываемым удовольствием начала двигаться в заданном ритме.  Кто-то легонько тронул меня за плечо. Я обернулась… Передо мной стоял сказочный Принц с потрясающе глубоким, умным взглядом.
- Можно Вас пригласить? – спросил он без акцента, и я подумала, что это кто-то из наших, из советских…
- А ты умеешь танцевать Рок-Н-Ролл? – ехидно вопросом на вопрос ответила я, ведь в Союзе мало кто этим увлекался тогда.
- Меня зовут Морис. Я француз… Пойдем, покажу, что я умею… - и он повел меня в центр круга. Я тогда и предположить не могла, что он - Бог Рок-Н-Ролла. Мы выделывали немыслимые па, поддержки, повороты, перебросы, а все как зачарованные стояли и смотрели. И Николай тоже глядел на нас суровым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего для меня. Но я тогда не верила, что он может мне что-то реально сделать. Надеялась, что дальше разговоров дело не пойдет. И кроме того, музыка делала меня более легкомысленной, эйфория танца окрыляла... Я никогда еще до этого не была в центре такого внимания и, конечно, никогда больше так вдохновенно не танцевала. Когда танец закончился, начался другой, а потом еще и еще… Ребята других отрядов незаметно присоединялись к нам, и скоро образовалось плотное кольцо из танцующих пар и просто студентов, двигающихся в бешеном темпе. Время летело так быстро, что как закончилась дискотека, мы почти и не заметили. А на следующий вечер мы с Морисом опять танцевали вместе. Музыка была уже другая, но нам было о чем поговорить, и конечно, что станцевать. Так продолжалось примерно недели две. Николай больше не подходил ко мне и не разговаривал. И я подумала, что проблема улетучилась сама по себе.
      За это время Морис окончательно покорил моё сердце… Я восхищалась его замечательным русским языком, вдохновлялась нашими с ним прогулками по незнакомому городу, рок-Н-ролами, и конечно же поцелуями. Всё складывалось очень романтично, но на предпоследней дискотеке мой кавалер не подошел ко мне и даже не поздоровался. Я попыталась подойти сама, не понимая, что происходит, но он очень быстро куда-то растворился… Спрятался… В этом было что-то не понятное, что-то оскорбительное... Я не могла поверить в то, что Морис мог так со мной поступить… Выходила с дискотеки я одна-одинёшенька. Шла медленно, обдумывая непонятную ситуацию, а потом решила еще побродить по улице, развеять грусть… До общежития то почти рядом! Тут ко мне снова подошел Николай.
- Ну что, подруга, грустишь? А что, твой кавалер уже не провожает тебя? Может, и я на что сгожусь? – весело спросил он.
- Господи, Коля, ты опять! Я так надеялась, что ты передумал, что тебе стыдно за те гадости, которые ты мне уже наговорил!
- Шурик, я только одного не пойму, ты реально такая дурочка, или только прикидываешься? Ведь взрослая уже девица, двадцать лет… Кого ты тут из себя строишь?
- Да никого я не строю, Коля! Просто ты мне как мужчина не нужен, не приятен! Как еще тебе сказать, чтобы ты понял! Я не могу без какого то ни было чувства… За подарки, пусть заграничные, дорогие… Не могу! Это всё не для меня! Я по любви хочу, а размениваться по мелочам – это не по мне!
- А роман со своим французским другом для тебя тоже мелочь? Но только я могу разрешить или запретить тебе с ним встречаться! Только я! Подумай хорошенько о своем поведении и обо мне! А ну, сообрази теперь, кто я для тебя? – разозлился Николай.
- Ты для меня никто!- тихо прошипела я, понимая к чему он клонит. - Вообще никто! Как мужчина ты для меня не существуешь! Да и как человек тоже…  Я ясно выразилась?!
- Яснее не придумаешь? Только ты опять не догоняешь! Я для тебя, прежде всего начальник, тот, от которого на данном этапе зависит твоя судьба дальнейшая! Усекла? И я не привык проигрывать! Поэтому ты или придешь сегодня ко мне, или завтра поедешь первым поездом домой. А потом с тобой будут разбираться наши любимые «органы». Я такую бумажку состряпаю, век не отмоешься?! – прорычал мне в лицо наш «командир».
- Ты уже проиграл, Коля! Неужели ты этого еще не понял?. Как мужик ты уже проиграл!  Ты победишь только как маленький начальник.
-  Как мужик я еще успею победить, когда жениться надумаю - глаза Николая засветились, а я, поразившись его цинизму, разозлилась.
- А ты не боишься, что я всем расскажу о тебе? О том, как ты меня тут домогался? - смотря прямо в глаза обидчику, спросила я. – Не боишься, что я заявление накатаю в партком, а девочки потом подтвердят, ведь меня же обязательно заставят объяснительные писать. Вот там я всё и расскажу, как было! Не боишься?
- Ой, не пугай! Я знаю, что делаю! Твои девочки не подтвердят ничего, потому что тоже все прошли через меня… И я им заплатил… Разве они захотят это афишировать? А без них ты ничего никому не докажешь!
Я рассмеялась недобрым смехом и продолжила:
- Может быть и не докажу, но в дерьме перепачкаю по самые уши! Так что оставь меня в покое! Понял, урод?!
- Ладно, понял! А знаешь, если ты еще надеешься по-хороводиться со своим французиком, то зря. Я ему сегодня сказал, что ты уже давно спишь со мной! То-то он тебя весь вечер динамил! – Николай натужно рассмеялся, и злобная усмешка засияла на его лице.
- Ну, ты и подлец! Я завтра же пойду к Морису и всё ему расскажу. Он мне поверит, а не тебе!
- Ну, если он захочет тебя выслушать, то может и поверит. Но, я думаю, он будет бояться даже смотреть в твою сторону. Ты ведь сегодня его уже пыталась догнать? Пыталась? Догнала? Судя по тому, что ты одна – нет! – смех Николая становился всё злее и злее.
- А еще я ему сказал, что если он хоть раз к тебе подойдет ближе метра, то я испоганю тебе жизнь. Проблемы начнутся в институте и с законом… Он, как я успел заметить, к тебе серьезно относится, и ничего плохого сделать не захочет. Поэтому вряд ли ты с ним еще увидишься, чтобы чего-то ему объяснить или рассказать… – Помолчав немного, он продолжил:
- Хотя, возвращаясь к нашей с тобой проблеме, еще не поздно всё поправить. Сейчас мы идем ко мне, а завтра и до конца поездки я закрываю глаза на твои шашни с этим французишкой. Может, и вправду потом во Франции жить будешь! Это последнее предложение, больше не будет!
- Да пошел, ты! Я не хочу покупать себе счастье такой ценой. После тебя, подлец, потом целую жизнь отмываться придется!
- Ну, смотри, я сообщу о твоем романе куда следует, и если хоть одно письмо ты получишь от своего лягушатника, то точно будешь иметь много проблем и с работой и с выездами. Вот теперь я уже точно всё сказал!
- Коль, даже если эта история сломает мне жизнь, то ты тоже будешь помнить её! То, что не удалось откусить, помнится долго! Не правда ли? – я торжественно-грустно смотрела в его злые глаза и увидела как раз то, о чем говорила. Его взбешенность поражением передо мной была видна не вооруженным глазом. – Ничего ты мне не сделаешь, не замазавшись сам! - Сказала я напоследок.
- Если только вздумаешь с ним переписываться…, то я уже сказал, отравлю тебе всю жизнь, пусть и в ущерб своей карьере! Это уже вопрос принципа! Поняла? Я не шучу и поражений своих тоже никому не прощаю! Ты заплатишь за моё унижение своей жизнью…
- Но не честью! – кинула я самые последние слова, но Николай меня уже не слышал. Он стремительно двигался в сторону пивного бара. В общежитие он явился уже почти за полночь смертельно пьяным…
После всех этих событий мой радужный мир рухнул окончательно. Я впервые столкнулась с мужской подлостью, о которой до этого не имела ни малейшего понятия. Граф Монте-Кристо и все рыцари из романов растаяли в тумане повседневной действительности…     К Морису я на следующий день всё же подошла, рассказала всё как есть,  попрощавшись с ним навсегда… В ответ он подарил мне несколько долгих поцелуев, маленькое серебряное колечко и открытку с видом на Эйфелеву башню в ночи. Никто же не знал, что власть КГБ и таких вот Николаев, которые и теперь живут не тужат, так быстро закончится. Я  знала тогда только одно, что никогда нам больше не быть вместе, потому что перешагнуть через себя я не могла…
     Вот так закончился мой зарубежный роман.  Хорошо то, что случилось,  или плохо, я не знаю. Уверена только, что теперь я ни о чем не жалею, потому что мы никогда не знаем конца пути, который у нас мог бы быть, пойди мы другой дорогой в этой жизни. И всё-таки, эту историю и свою первую любовь я помню до сих пор... и чуток грущу каждый раз. Вот она, моя память на полке стоит... "Эйфелева башня в ночи", а еще кольцо Мориса на мизинце, которое  уже маловато для среднего пальца, и пластинка «Рок вокруг часов», что лежит в шкафу. Пережитки прошлого....

 фото - из интернета