За окнами соседских домов, за границей сальных сплетней знакомых, крутилась в вихре бытия страна пиплов.
Пиплы были славным и добрым народом. Растили детей и курс валюты, играли в футбол и дружбу, мечтали о путешествиях, занимались трудовой и потребительской деятельностью. По воскресеньям пиплы-мамы делали уборку квартиры, пиплы-папы пили горькую и обжигающую жидкость в гаражах, а пиплы-дети убивали людей, которые жили в светящихся мониторах компьютеров.
В этой чудесной и прекрасной стране жил одинокий волшебник. Впрочем, волшебник был не так уж и одинок. У него было два друга: улитка и воробышек. Улитка была очень общительной, умной и упрямой. Воробышек, к сожалению, был мечтателем, да и перья у него были белого цвета, поэтому такое безобразное и, безусловно, бесполезное существо для страны пиплов, могло найти себе в качестве друга только этого доброго волшебника.
Одинокий волшебник работал продавцом открыток в большом книжном магазине. О том, что работа ему необходима, потому что без нее невозможно заниматься потреблением, Волшебнику рассказала улитка.
О, как она была прекрасна, когда с яростью выпускала вперед свои скользкие рожки, страстно доказывая доброму волшебнику свою великолепную (с точки зрения пиплов и всех улиток) теорию: «лишь в движении тело обнаруживает, что оно есть. Познание различных форм движения и есть познание тел» - кричала она, топая ножкой (ну или что там у них), - «как ты можешь заниматься познанием мира, сидя дома и глядя в окно? Пока ты не пропустишь всю эту жизнь через твое тело, сердце и разум, ты не сможешь утверждать, что ты вообще жил». Волшебник поверил ей, ведь всем известно, что умнее улиток в стране пиплов нет никого. Поэтому он храбро надел кроссовки, завернулся в помятую, грязно-зеленую куртку и вышел познавать мир, устроившись продавцом открыток.
Каждый день к нему приходили сотни пиплов, которым он помогал заниматься потреблением открыток. Волшебник научился различать и сопоставлять мотивы пиплов для покупки. Если пипл хотел сказать своей пипле «прости» - Волшебник рекомендовал открытку с фотографией плачущего хомячка. Если пипл хотел сказать «Люблю» - тут конечно не обойтись без розового сердечка. Не очень разнообразно, конечно, но зато был огромный выбор открыток для слов «я хочу», «я для тебя, а ты?», «за то что».
Однажды наш волшебник увидел Её и бесповоротно влюбился. Она устроилась работать в соседнем магазине канцтоваров, в один из дождливых осенних дней. Она была великолепна среди всех этих металлических скрепок, ярких тетрадей, ластиков и серьезных детей. Что-то весеннее, пахнущее первым дождем и жарким солнцем струилось по ее ресницам и волосам, насыщая воздух солнцем, цветами, детством.
Тут стоит добавить, что нашему волшебнику не разрешалось любить. Он уже четыре раза завалил экзамен по получению лицензии на Любовь.
В стране пиплов, был принят очень мудрый и прекрасный закон. Прежде чем любить, каждый пипл должен был показать, что он умеет это делать. Сначала он проходил трехмесячный курс по искусству Любви, затем сдавл экзамен и уж только потом имел право любить. А наш глупый волшебник, так и не удосужился даже открыть учебники по любви, что являлось безусловным вызовом всему миру пиплов и несомненным оскорблением для авторов таких замечательных учебников как: «Любовь, как симбиоз Хочу и Могу», «что делать, если партнер не может дать вам всего, что вам нужно», «Кредит за квартиру и покупка стиральной машины – первые шаги к успеху».
Поэтому наш волшебник любил тайно. Каждое утро он посылал своей Любимой на плечо розовых бабочек из карамели, которые он создавал своей улыбкой. Каждый вечер он спешил домой, чтобы наспех поужинать, закрыться одеялом с головой и начать творить истинное волшебство.
Он закрывал глаза и, слегка улыбаясь, строил мир из фиолетового хрусталя. Мир, где Она была счастлива, мир, где он мог укрывать ее своими крыльями, любоваться ее улыбкой и слушать ее смех. Мир, где он мог прикоснуться к ямочке между ее плечом и шеей, согреться в ее взгляде и, наконец, разрешить себе улыбнуться, глядя ей прямо в глаза. Из-за нее Волшебник впервые поругался с улиткой.
-Ты даже не смотришь в ее сторону!
-Я каждую секунду помню запах ее волос
-Ты не был с ней рядом, когда она плакала!
-Я создал ветер, чтобы смахнуть слезы с её ресниц. Вспомни, ты сама искала семена одуванчиков для этого ритуала.
-Но ведь она не любит тебя. Ты творишь для нее ангелов-хранителей, борешься с ее судьбой, тратишь силы на бесчисленные ритуалы защиты ее Души, но при встрече даже не улыбнешься в ответ!
-да, - тихо ответил Волшебник, заботливо раскладывая травы по мешочкам.
-трус!!! – вскричала улитка и спряталась в свой панцирь.
Они потом еще долго не разговаривали. И единственным, кто понимающе улыбался, глядя на волшебника, был нелепый воробей белого цвета.
Через два месяца, появилась еще одна принцесса, в которую наш волшебник влюбился, а потом еще одна. А однажды, появился пипл, с которым волшебник очень хотел подружиться, но не мог. Ведь дружба, это первая производная любви, а лицензии на любовь у нашего героя все еще не было.
Поэтому все, что Волшебник мог делать, это создавать свои хрустальные сказки для дорогих ему людей. Этот дурак так и не научился искать причины для своих чувств, не научился процессу встреч и расставаний. Иногда он часами сидел напротив окна, вспоминая тех, кто уже много лет не помнил нем. Он упрямо строил замки из голубого и золотистого стекла для счастливых взглядов этих пиплов. Он вспоминал мгновения встреч с ними, их огорчения и смех, мечты и цели, цвет глаз, тепло или холод ладоней, грязные носки или порванные джинсы. А встречаясь с ними, Волшебник отводил взгляд и спешил к своим открыткам.
-Зачем тебе все это? – спрашивала мудрая улитка, заботливо глядя на старого волшебника, - ведь ты причиняешь себе боль. Ты тратишь себя на призраков. Никто из них не видит твоего волшебства.
-Я знаю.
-Но почему ты продолжаешь?
-Мне это нравится. Я так люблю.
-Они не помнят о тебе, никогда не отблагодарят и врятли подарят любовь в ответ. Ты одинок, ты знаешь об этом?
-Пускай, но я не умею по-другому…. я ТАК люблю….,- шептал волшебник, глотая слезы.
-Ну ладно, ладно, успокойся. И за что вы мне на мою голову? Совсем старик спятил на почве альтруизма. Надо было поступать на юридический…, - ворчала улитка, медленно накрывая одеялом спящего старика, вообразившего себя волшебником.