Глава 12.
Мухи.
Целый час они шли без остановок и без происшествий. Настороженно всматривались в окружающий незнакомый мир, ожидая подвоха в любую минуту.
- Красиво здесь, конечно, - нарушила молчание Зорина, - но как-то не хватает привычной зелени.
- На Нуклеусе Аурерусе иное преломление лучей, не такое как на Земле, поэтому глаза воспринимают другие цвета, - объяснила Матвеева.
- Нуклеус Аурерус… Кажется, в переводе с латыни это означает «золотое ядро», - заметил Саливанов, - интересно, с чем связано такое название?
- Судя по электронной карте, в центре планеты - пустыня, может, ее и имели в виду, - предположила геолог.
- Надеюсь, нам не придется тащиться по песчаным барханам и изнывать от зноя, - ворчал Роланский.
- К счастью не придется, - успокоила его Матвеева, - ртутные рудники начнутся за несколько километров до пустыни.
Над головой то и дело проносились с громким жужжанием белые существа размером с воробья.
- Кто это? Насекомые? Птицы? – Яна Зорина пыталась рассмотреть альбиносов, но они летели слишком быстро.
Вдруг одно из существ село на плечо юриста. Оказалось, что это… муха. От земных родственников она отличалась лишь крупным размером, белоснежным окрасом и ярко-красными глазками.
- О, господи! – закричал Роланский, брезгливо дернув рукой. Насекомое с жужжанием подняло в воздух свое жирное белое тело.
«Мерзкие твари! - с отвращением подумал юрист, - мерзкие, назойливые насекомые… насекомые…»
***
Мать называла его малохольную жену «белая моль»… Сама она была женщиной энергичной, активной, страстной. Одна управляла огромной свинофермой - всех работников держала в ежовых рукавицах, одна воспитывала сына (оно и понятно, рядом с такой женщиной любой мужчина будет чувствовать себя ущербным. А это невыносимо.).
Их дом был всегда полон гостей, шумное веселье не стихало до глубокой ночи.
Если они с матерью ехали на отдых, то об отдыхе можно было забыть. Бесконечные экскурсии, походы по магазинам, кино, рестораны, аттракционы. Илья Роланский возвращался с каникул еле живой, и даже месяца не хватало на восстановление.
Иногда он даже стыдился своей шумной, скандальной, неуемной и подчас слишком прямолинейной матери. Стыдился семейного бизнеса, из-за которого в школе его прозвали свинопасом. Мама любила повторять:
- Сынок, давно пора начистить рыла этим свинья, чтоб не дразнились. Нечего метать перед ними бисер, такие понимают только кулаки.
Она даже отдала мальчика на бокс, но обучение закончилось уже на втором занятии, когда ему расквасили нос. Илья категорически отказался ходить на тренировки.
В противовес матери он рос тихим, флегматичным ребенком, любимым досугом которого было чтение.
- Эх, не в нашу породу ты пошел, - вздыхала мать, когда Илья сообщил о своем намерении поступать на юридический.
Анна была полной противоположностью его матери. Кроме того, она имела неоспоримое достоинство – папу, декана факультета.
Первое время после свадьбы они жили в общем неплохо. Правда, бурной страсти не было, но молодожены путешествовали по Европе, посещали музеи, театры, литературные вечера. Роланский чувствовал, что приобщился к высшей касте - теперь никто не назовет его свинопасом, и понимал, что обязан новым социальным положением жене. Она, разумеется, тоже это понимала.
Ровно на три месяца совместной жизни хватило его благодарности и ее желания проявлять такт и великодушие.
Разве мог Роланский представить, что Анна, хрупкая, болезненная девочка, высосет из него все соки?
***
Количество мух-альбиносов увеличивалось с каждым метром. Словно «истребители» они с шумом проносились мимо, задевая людей своими крыльями, и так и норовили приземлиться на защитные костюмы. Фестстеперам приходилось интенсивно отмахиваться.
Сильно разогнавшаяся муха угодила Матвеевой прямо в лоб. Удар получился весьма ощутимым. Девушка громко закричала, в который раз сожалея о потерянном шлеме.
- Мать твою итить! Что за чертова свистопляска?! – ругался Стерхов, прикрывая голову руками.
Неприятный гнилостный запах ударил в нос, заставив членов экспедиции поморщиться. По мере продвижения он только усиливался.