2.
Мобильников в то время не было, так что связь с домом держали через тамошнюю почту, которая была расположена рядом с ПВД. Там имелся спутниковый телефон. Звонили редко, т.к. звонки были очень дорогими. За всю командировку я звонил домой два или три раза.
Постепенно нахождение на блок-посту стало наводить натуральную скуку, так как не было какого-то разнообразия. Развлечений ноль, кроме штанги и водки. Привезенные с собой книги и журналы были перечитаны по сто раз вдоль и поперек. К тому же, мне лично, всегда было интересно увидеть что-то новое. Что-то узнать об окружающей местности, что значительно увлекательнее, чем монотонное сидение на одном месте. Поэтому я старался в те дни, когда наша смена не стояла на блок-посту, ездить в различные однодневные командировки: в Моздок за провиантом, в Грозный, точнее в Ханкалу, в штаб группировки, в районный центр Надтеречного района, где мы стояли, станицу Знаменская. Гоняли на УАЗике без специальной маркировки, с чеченскими номерами, которые нам подарили местные, для большей конспирации, так как номера других регионов всегда вызывали повышенный интерес у боевиков, и за такими машинами велась настоящая охота.
Через определенное время после того, как я уже вернулся из командировки, из теленовостей узнал о крупном теракте в Знаменской. Тогда на центральной площади станицы, где находились здания администрации, РОВД и ФСБ, смертник подорвал КАМАЗ с тонной тротила. Очень много погибло людей… Вообще применение смертников в то время не было таким распространенным, так как у боевиков было и так предостаточно живой силы, ведь все они местные жители. Практически дела обстояли так: днем было относительно спокойно, даже действовали какие-то учреждения, школы и т.д., а с наступлением темноты целые населенные пункты переходили в руки боевиков. Все силовики запирались в своих укрытиях, и боевикам оставалось только выйти из своих домов на улицы. Не знаю сколько их было, но очень много. В последствии большая часть их была легализована с приходом к власти Кадырова-старшего. Почти вся местная милиция, спецподразделения «Восток» и «Запад», служащие и пр. - это бывшие боевики. Ты же помнишь, что Ахмад Кадыров, будучи муфтием Чечни, объявил России джихад. А его сын Рамзан - герой путинской России… Ну, ладно, сейчас не о них.
Примерно через две недели после нашего прибытия, заму нашего командира нужно было ехать в Ханкалу в штаб. Он спросил, есть ли желающие скататься туда в качестве его сопровождения. Нужно было три человека. Я напросился тоже в эту компанию, так как любопытство меня разбирало. В Ханкалу нужно было ехать, проезжая весь Грозный, и мне, естественно, захотелось увидеть, что это такое. Поехали на нашем УАЗике утром. У всех очень болела голова, потому что вечером мы перебрали.
Денек был солнечный и довольно жаркий для марта, по крайней мере, для нас. Хотя для южных краев температура была нормальная. В то время передвижение по дорогам Чечни было довольно рисковым занятием, так как именно в движении на транспорте федералы были наиболее уязвимы для боевиков. Минно-взрывная война была в самом разгаре. В этом мы убедились в первый же день приезда в Новогорский. Там, во дворе нашего ПВД, стоял УАЗик омского отряда, попавший на фугас. Слава Богу, тогда никто из них не погиб. Двое или трое ребят получили ранения. Сам же УАЗик был, как дуршлаг изрешечен осколками вдоль всего левого борта. Дверки со стороны водителя были изогнуты в гармошку.
Но так как в то утро мы все были со страшного похмелья, то не испытывали никакого, даже малейшего волнения. Было такое состояние, что все по…
Дорога на Грозный в то время – постоянная череда блок-постов, которые мы преодолели довольно быстро и без задержек. Я не успел и опомниться, как мы уже подъехали к Старопромысловкому району Грозного. Сам город расположен в долине между Терским и Сунженским хребтами. В школе я очень любил географию и с тех пор имею привычку сначала изучать карту местности, куда приезжаю. Это иногда производит впечатление на моих спутников. К примеру, едешь в компании по незнакомой местности, в которой находишься впервые, и начинаешь говорить: вот сейчас будет такое-то село, будем проезжать мост через такую-то реку. Спрашивают: откуда знаешь, бывал здесь что ли? Отвечаешь, что здесь в первый раз. Прикольно!
Так вот, Терский и Сунженский хребты – это еще не горы в классическом понимании, а большие возвышенности. В долине между ними и расположен старый русский город Грозный, основанный как крепость. Въехав в него, у меня возникло ощущение, что из марта 2001 года мы на машине времени переместились в 1942 год, в Сталинград. Честное слово! К тому времени город пережил два штурма федеральными силами и эти кровавые сражения превратили его в близнеца волжского города-героя. Сплошные руины, завалы, практически ни одного целого здания. Картина, я тебе скажу, апокалипсическая! Количество блок-постов, при движении по городу, значительно увеличилось. Они уже находились на очень близком расстоянии друг от друга. Этим, как известно, пользовались боевики: находясь между двумя блоками, особенно в темное время суток, обстреливали и тот и другой, а потом скрывались в развалинах. После этого оба блок-поста начинали обстреливать друг друга, до тех пор, пока не «въезжали» в ситуацию…
Ну вот, мы двигались через весь Грозный, так как для того, чтобы попасть в его пригород – Ханкалу, нужно было проехать город с одного конца на другой. Особенно запомнился грозненский цирк. Представь, купол этого здания, только из оставшихся металлических конструкций, остов. Затем мы выскочили на центральный проспект города, который сейчас носит имя А. Кадырова. Как он назывался тогда, я сейчас не припомню. Разрушения в этой части города были наиболее значительными, хотя и движение транспорта тоже возросло. По тротуарам ходило довольно много жителей. Мы подъехали к блок-посту, находившемуся перед знаменитым Романовским мостом. За этим мостом еще более знаменитая площадь Минутка. Собственно это и не мост, а железнодорожная эстакада, под которой проходит автодорога, выходящая на Минутку. Именно под этой эстакадой боевики подорвали УАЗик, в котором следовал генерал Романов. Об этой истории ты, естественно, знаешь.
Проезжая мимо блок-поста перед Романовским мостом, мы увидели парня в бронежилете, который что-то кричал нам, проезжающим мимо его, и при этом крутил пальцем около виска. Естественно, в гуле машины мы не слышали его слов, но, проскочив блок-пост и оказавшись на открытой местности между ним и Романовским мостом, моментально поняли, в чем дело. Справа от нас, из развалин боевики вели огонь из стрелкового оружия. Наверное, они стреляли по блоку, который мы только что проскочили. В принципе, мы и не сразу поняли, откуда велась стрельба. Просто ее грохот слышался совсем рядом. Я еще заметил слева от нашей машины несколько гражданских, разбегавшихся кто-куда. Все это происходило в доли секунд. Молниеносно. Наш водитель принял единственное правильное решение в той ситуации. Он не стал тормозить, не стал никуда сворачивать, а наоборот, вдавил педаль в пол и мы на огромной для УАЗика скорости проскочили этот открытый участок, заехали под Романовский мост и остановились.
К чему я все это рассказываю? Просто хочу обрисовать ту ситуацию, ту атмосферу, которая была в то время в Грозном. Служить там было особенно тяжело Представь: обыкновенный день, 11 часов, вроде бы все спокойно и тут начинается перестрелка. Что творилось ночами и говорить не приходится. А парни служили в таких условиях от трех до шести месяцев. Со мной работает один парень, участковый. Так он в таких командировках, именно в Грозном был в общей сложности полтора года! А парни из ОМОНа так вообще жили в таком режиме: полгода в Грозном, два месяца в отпуске, четыре на работе и снова в командировку. Так что условия, в которых мы несли службу в Новогорском, можно было бы назвать курортными.
В общем, мы спрятались под Романовским мостом, который нам послужил хорошим укрытием. С нами под него так же заскочила какая-то старая «шестерка», в которой ехал чеченец с беременной женщиной, наверное, его женой. Они встали рядом с нами. Женщина громко ревела. А чеченец что-то кричал ей на своем языке. Но она все равно долго успокоиться не могла. Перестрелка продолжалась почти час. Причем боевики не ограничились только стрелковым оружием, но и несколько раз обстреляли блок-пост у Минутки из гранатометов. Те тоже не молчали и палили по развалинам из всего, что у них было в наличии. Мы с парнями тоже решили поучаствовать в этом деле и, выйдя из машины, стали выглядывать из-под моста в сторону развалин и тоже стрелять туда. Конечно, увидеть противника нам не пришлось, и наша стрельба была скорее вспомогательной. Не знаю, как долго все это могло продолжаться, но по прошествии часа к блоку подъехали два БТРа и стали обстреливать развалины, откуда велся огонь боевиками. Интенсивность стрельбы со стороны федералов возросла, поэтому боевики затихли. Но мы продолжали оставаться под мостом, так как все же не решались выехать из-под него на площадь Минутка, потому что оказались бы на ней, как на ладони. Через некоторое время один из БТРов подъехал к нам и оттуда высунулся запыленный вояка. Он сказал, что прикроет нас при движении через площадь. Это обнадежило. Мы выскочили из машины и побежали через площадь, укрываясь за БТРом. Наш водитель свой УАЗик гнал следом. Только мы выскочили из-под моста, как стрельба снова началась. Но так как броня защищала нас, то главной задачей было не упасть или не отстать от БТРа. Пришлось пробежаться несколько сот метров. Сам понимаешь, что бег с похмелья – не очень приятное занятие. Я, пока бежал, клялся, что брошу курить. Дыхалки не хватало, а сердце выскакивало из груди. Но, проскочив Минутку и снова оказавшись в относительно безопасном месте, отдышавшись, я снова закурил.
Затем мы благополучно добрались до Ханкалы, где пробыли некоторое время, пока наш зам решал какие-то «бумажные» дела. По дороге назад, снова через Грозный, новые приключения нас, слава Богу, не ждали, и мы без проблем вернулись в Новогорский, который, после посещения чеченской столицы, показался райским уголком…
Продолжение следует...