Нажав на кнопку звонка, Вера прислушалась. Тишина. Ещё раз нажав, услышала за ней, неспешные шаги. Наконец, щёлкнув замком, дверь открылась. Похудевшая, с бледным, осунувшимся лицом, Анжела выглядела болезненно уставшей. В глазах ни радости, ни блеска, никаких эмоций. Нервно поправив халат, сказала, - проходи. Если честно, я уже и не ждала тебя.
- Прости подруга, не могла я прийти раньше.
- Да я всё понимаю. Важные дела. Времени нет, – съязвила она. – Ладно, садись. Пойду, чайник поставлю.
Вера, вытащив из пакета коробку, поставила её на стол. – Торт купила к чаю, твой любимый - сказала она, вернувшейся с кухни Анжелы.
- Уже не любимый, - ответила та, сев рядом.
- Почему вдруг?
Анжела, грустно посмотрев на неё, вздохнула. – Токсикоз у меня, рвёт беспрестанно.
- Ты беременна?!
- Да, - она с болью в глазах, посмотрела на подругу и вдруг, схватив за руку, прижав к груди, расплакалась. – Мне так не хватало тебя. Мне очень плохо. Я совсем одна. Полтора месяца прошло, я всё ждала, ждала…
- А, как же Вадим?
- А, что Вадим…. Да, я думала выйти за него и встречалась с ним. Обнадёжила. Даже заявление в загс подали. А потом я передумала. Не хотела ещё и этот грех на душу брать. Притворяться, что будто беременна от него.
- А от кого?... Неужели…
- Да! Грешна! Видит Бог, не ведала, что творила! А когда дошло, поздно было! А, он приходит каждую ночь… Я не вижу его, он бестелесный. Но он овладевает мной, искушая сладострастием! Я знаю, что это неправильно. А он мучает меня грехом! А то вдруг, вылетаю, с бешеной скоростью из собственного тела и несусь над землёй и шёпот, шёпот, он постоянный: кристалл, кристалл. Он так хотел, чтоб я выманила его у тебя. Ведь он у тебя?... Отдай ты ему его и, он отстанет от меня. Или я сойду с ума!
- Я не могу этого сделать, Анжела. Это кристалл Бога. Я не могу отдать его Сатане!
- Сатане?!… О, ужас... – соскользнув с дивана на пол и встав на колени, закрыв лицо руками и рыдая – о, ужас, - повторяла она. – Вера! Спаси меня! Я знаю, ты можешь! Я всё о тебе знаю… Он рассказал… Он!
- Я помогу тебе. Я сделаю всё, что в моих силах, - встав рядом на колени и обняв её, говорила Вера, плача вместе с ней, испытывая тот же страх, что и она.
- А, ещё, что я тебе покажу, - отстранив её, загадочно улыбнулась, Анжела.
И эта внезапная перемена, с лихорадочным блеском в глазах и вместе с ним появившимся румянцем, насторожила и испугала Веру.
- Что покажешь?...
- Пойдём в спальню – и, встав, повела её за собой. Там, она подошла к комоду и дрожащими руками открыла, стоявшую на нём шкатулку.
- Смотри…
- Анжела, что с тобой?...
- Да, ты не на меня, ты сюда смотри. После каждой ночи, он оставляет мне по камешку. Ты видишь, какие они чёрные и блестящие. Уже скоро полная шкатулка будет. Это мои грехи. Я знаю, мне никуда от них не деться. Ник-к-к-куда… Её вдруг всю заколотило и она упала на кровать. – Я з-з-знаю… – свернувшись, как дитя в чреве матери, повторяла она. – Я з-з-знаю…
Вера посмотрела на шкатулку и тут же камни в ней, стали рассыпаться и чёрной тучей подниматься вверх. – Ненавижу!!! – побледнев, прошептала она и резко вытянула руку. С её ладони, стремительно вылетел, голубой луч и в мгновении ока, изничтожил нечисть, не оставив от неё и следа. – Ненавижу! Ненавижу! – побледнев, продолжала шептать она, сжав кулаки. Немного успокоившись, села на кровать возле Анжелы. – Я помогу тебе. С Божьей помощью мы осилим зло – и Вера, погладила её по плечу. – Успокойся Анжелочка, успокойся, всё поправимо. Сейчас, ты соберёшься и я отвезу тебя в безопасное место.
- Куда?
- В монастырь. Святое место поможет тебе.
- Хорошо, – послушно, согласилась та.
- Вставай, я помогу собрать твои вещи.
Анжела встала, переоделась, принесла большую сумку и поставила её на кровать.
- Кидай всё, что хочешь. А, у меня нет сил – и сев опять на кровать, она безучастно, уставилась в одну точку.
Собрав всё необходимое из вещей, Вера вызвала такси.
- Анжела, - позвала она её, - куда торт? Оставить, пропадёт.
- Отдам соседям, - ответила та, выйдя из спальни. И пойдем, быстрее отсюда… На свежий воздух.
Позвонив соседке и отдав торт, они вышли из подъезда и тут же подъехало такси.
- В женский монастырь, что на острове, - сказала водителю Вера.
- Далеко. За полторы, согласны?
- Хорошо, - кивнув, согласилась она.
Всю дорогу Анжела проспала, склонив голову ей на плечо. А она, держала её ладонь в своей и изредка поглаживая, вспоминала о своенравной Анжеле, о том, какой она была раньше. Жизнь кипела, бурлила в ней. А сейчас… – и глаза девушки, наполнились слезами. – Бедная моя, я помогу тебе. Я всё сделаю, Анжелочка, - сжимая её ладонь, шептала она. Господь защитит. Он спасёт тебя. Я верю и ты, верь.
Монастырь, обнесённый высокими крепостными стенами, с золочёными куполами храма внутри, на фоне синевы неба, отражением светился на озёрной глади и выглядел так величаво и спокойно, что сердце замирало от восторга, перед этой чистой красотой.
- Мне здесь хорошо будет. Да, Вера?
- Лучшего места и не найти.
Увидев, проходящую мимо них монахиню, они поспешили к ней. Вера спросила её, как им попасть в монастырь.
- Катер через час... - но поймав удручённый взгляд девушки, тут же предложила свою помощь. - Пойдёмте со мной, - и повела их к берегу. - Вот мой катер, - указывая на лодку, улыбнулась монахиня. - Если согласны, могу, перевести.
Вера, посмотрела на Анжелу, - прокатимся?
- Мне без разницы, лишь бы быстрее... - ответила та.
Монашку звали сестра Марфа. Выглядела она, лет на сорок, была среднего роста, худенькая, с добрыми карими глазами. Она рассказала, что вот уже, как седьмой год в монашестве, что любит это место и благодарит Господа, указавшего ей путь к нему. Однажды выбрав эту стезю, она уже не мыслит жизни без неё.
- А вы в храм? – причаливая к берегу, спросила монахиня.
- Да, конечно и в храм тоже. Но сначала, мы хотели встретиться, с матушкой настоятельницей, - ответила ей Вера.
- Я провожу вас к ней, а то заплутаете.
Когда они сошли на берег, она легко и ловко подтянула лодку, носом упёрла ту к торчащей рядом трубе и обмотав цепью, стряхнула с себя пыль. – Ну, вот и всё. Пойдёмте.
Они прошли через врата и зайдя на территорию монастыря, были приятно удивлены. Повсюду ухоженность и порядок. Высокие деревья, с аккуратно выбеленными до половины стволами, подстриженный кустарник, цветы на клумбах, дорожки между зеленью лужаек. Ну и конечно трехглавый храм, стоящий в центре, сияющий белизной и золотом куполов. Монахини в чёрных одеждах, проходящие мимо, смиренно опустив глаза, приветствовали их поклоном головы.
Необычность места, с его несуетливостью, покоем, умиротворяла и, как не здесь, можно было полностью отдаться великому служению Господу, в молитве прося о помощи и прощении.
- Здесь её кабинет, - сказала монахиня, указав на дверь. – Матушку игуменью Анастасией зовут.
- Сестра Марфа, а вы не могли бы пока я буду разговаривать, побыть с Анжелой?
- Побуду, иди.
Постучавшись, Вера зашла. – Здравствуйте, матушка игуменья, - поприветствовала она монахиню, сидевшую за столом, у компьютера.
- Я не матушка. Я её помощница, сестра Пелагея. А вы к ней?
- Да.
- А по какому вопросу?
- По личному.
- Одну минунуту, – она встала и постучавшись в дверь, напротив своего стола, прошла в кабинет. – Проходите,– сказала она, выйдя из него.
Матушка Анастасия была не молода и собственно ничем не отличалась от других, если бы, не глаза. Удивительные, они были настолько живыми и лучистыми, что невольно притягивали к себе. И ещё большой крест, сиял на её груди.
«Монашка и с такими глазами»... - удивилась Вера, поздоровавшись с ней.
- Присядьте, - предложила та, указав на кресло и сев напротив, спросила, – как звать вас?
- Вера.
- И так, что вас привело в нашу обитель?
- Матушка игуменья, Господь нас вёл к вам. С моей подругой случилась беда. Она нуждается в помощи не мирской, а духовной. Ей необходим душевный покой и очищение молитвой. И только у вас, она смогла бы получить всё это. Она на грани и очень ранима. Помогите, матушка, ей очень плохо и морально и физически.
- Она больна?
- Она ждёт ребёнка. Постоянная тошнота, мучает её, а тут ещё и...
- Бесы, – внимательно слушая Веру и перебирая чётки, произнесла она.
- Может быть и бесы… Но вернее будет сказать, что один бес. И он не в ней. Он приходит извне, по ночам. Я не могу всё рассказать и открыть вам. Только знаю, что именно сейчас, ей необходима помощь добрых людей и святая молитва Господу. Придёт время, и она сама откроется вам.
- Чем она занималась, в миру?
- Она художник. Да и вот, для храма и монастыря, - и вытащив пачку денег, из сумочки, приготовленных для мамы, Вера положила их на стол. – Это пожертвование.
- Спасибо за помощь. Она пойдёт на благие дела, - сказала та, встала и взяв деньги, положила в сейф. – И так, где девушка, ваша подруга? И, как имя её?
- Анжела. Она, ждёт в коридоре, с сестрой Марфой.
- Очень хорошо. Пригласите обеих.
Выйдя, Вера увидела Анжелу всё в той же позе - стоявшую, прислонившись спиной к стене. Рядом с ней находилась монахиня.
- Пойдёмте, матушка приглашает. И вас, сестра Марфа, тоже, - сказала Вера той, беря сумку Анжелы.
- Давайте знакомиться. Я игуменья этого монастыря, матушка Анастасия. А ты Анжела. Так?
- Да, - тихо, ответила Анжела.
- Ты согласна, пожить какое-то время у нас?
- Согласна.
- Ну, вот и хорошо. Сестра Марфа, устройте девушку у себя. Келья у тебя просторная, светлая, думаю, Анжеле понравится. А я, чуть позже подойду, проведаю вас.
- Как скажете матушка, - ответила монахиня.
- А сейчас идите, устраивайтесь. Если, что необходимо будет, обращайтесь.
- Необходимо матушка: шкаф, тумбочка и кровать, – тут же, не отходя, быстро проговорила сестра Марфа.
- Я уже распорядилась, - улыбнувшись, ответила игуменья.
Келья, действительно, была просторная и светлая. Через два окна, пробивались лучи и в вытянутом повторе, светились на полу. Сестра Марфа усадила их на свою кровать и вышла. Обставлена келья была скромно: тумбочка у кровати, шкаф, да письменный стол со стулом у окна, на котором стояла лампа и лежала библия. В углу висела икона Богородицы с младенцем на руках и лампадка перед ней. Анжела посмотрела на неё и слёзы потекли по её щекам.
- Успокойся Анжела, теперь всё будет хорошо, - обняв ту, говорила Вера.
- Да, что уж хорошего. Она родила Бога… А кого рожу я?
- А ты родишь человека и насколько отмолишь его, зависит от тебя.
- Вера, я очень этого хочу. Он-то не виноват. Правда? – с надеждой в голосе и с мольбой во взгляде, спросила она.
- Конечно, не виноват. Ни в чём не виноват, - успокоила она её.
- Ты знаешь, а я ведь хотела сделать аборт, - прошептала ей на ухо Анжела. Но врач только дотронулась до меня и её тут же хватил удар. Больше я не повторяла попыток.
- Господь сильнее, верь в это. Не вспоминай о нём, думая ты призываешь его к себе. Думай о светлом, хорошем. Думай о Боге и молись, чтоб Он услышал тебя. Ты почувствуешь, когда это произойдёт. Святой Дух снизойдёт к тебе и укажет путь и убережёт тебя и младенца. Не падай духом, верь и вера спасёт вас обоих.
- Сейчас мебель заносить будем, - войдя в келью, предупредила сестра Марфа, держа в руках постельное бельё и одеяло. - Это твоё Анжела - и положила всё на кровать рядом с ней. – Через час трапеза, потом молитва. А ты, Вера, заночуешь у нас?
- Нет, я должна вернуться.
- Тогда тебе пора. Катер через полчаса. Ну ладно, вы прощайтесь, а я пойду сестёр потороплю, да подушку принесу.
- Спасибо сестра Марфа за участие, - сказала Вера, вставая.
- Храни тебя Господь, ему за всё спасибо, - ответила та и вышла.
- Ты будешь навещать меня? – встав и подойдя к подруге, спросила Анжела. – Хоть изредка, – уже не настаивая, добавила она.
- Буду. Только доделаю одно очень важное, в моей жизни дело и, сразу приду. И знай, ты мне очень дорога и душой и сердцем я всегда с тобой. Они обнялись.
Уже стемнело, когда она, подъехав к дому. Расплатившись с таксистом, вошла в подъезд. Поднимаясь, услышала, как открылась дверь и голос мамы, - Верочка! Доченька моя! – она встречала её, стоя на лестничной площадке и улыбалась.
- А, как ты почувствовала, что это я?
- А, у меня гость такой, он всё знает.
- Радомир?!
- Он, он. Наконец-то я познакомилась с Радомиром. Я очень довольна твоим выбором.
Расцеловав маму, она кинулась в комнату. Там, у окна, стоял он и увидев её, пошёл навстречу.
- Как ты нашёл меня? О, Господи, о чём я спрашиваю, - обнимая его, говорила она, - как хорошо, что ты рядом.
- Ты больше, так никогда не делай, - немного отстранив и строго глядя ей в глаза, сказал он. – С тобой могло случиться всё, что угодно.
- Я ожидала гадостей. Теперь я знаю, кто уберёг нас от них. Прости, но я не могла иначе. Что-то меня торопило к Анжеле...
- А, как там Анжелочка? – ставя на стол поднос с чашками горячего чая и пирожными к ним, спросила мама.
- Анжела… Хорошо. Я хотела вместе с ней к тебе приехать, но не получилось.
- Очень жаль. А я бы рада была повидаться с ней. Радомир, Вера, садитесь за стол. Если б я знала заранее, что сегодня вы навестите меня, подготовилась бы основательно.
- Мамочка, это сюрприз. Ведь согласись, если б знала, целый день убиралась, готовила. Я тебя знаю. И встретила бы нас, уставшая и глаза бы так не сияли, как сейчас.
- Нет, доченька, ты не права. Мне такая работа, была бы только в радость. Так, что в следующий раз, предупреждай.
- Да, мама права, предупреждай... И меня тоже. – Поддержал Валентину Ивановну, Радомир.
- Ещё чайку? – благодарно улыбаясь, спросила она.
- Да, пожалуйста, - подавая чашку, сказал он. И когда она вышла, вытащил из кармана деньги. – Возьми, отдай матери.
- Ты и это знаешь?...
- Я всё знаю. Но об этом потом. Нашлась вторая девушка и нам надо спешить.
- А вот и чаёк. – Ставя перед Радомиром чашку и кладя ему в тарелку пирожное, она, сияла от счастья за дочь. Наконец-то, её Верочка, встретила достойного человека, настоящего мужчину, каким он ей казался. – Завтра с утра, пойду на рынок и приготовлю вам, что-нибудь особенное, очень вкусное. Вы Радомир, что любите?
- Я привык к простой пище. Особых предпочтений не имею. Но с большим удовольствием, попробовал бы ваши блюда. Это на будущее. А сейчас о главном. Хочу, чтоб вы об этом знали. Нет у меня в жизни человека дороже вашей дочери. Поэтому прошу вас, как мать, по старому, русскому обычаю, благословить нас.
- По старому русскому обычаю… – повторила она, - да, да, я поняла вас. Нужна икона, - и выйдя из-за стола, она поспешила в спальню.
- Вообще-то Радомир, этот ритуал, остался далеко в прошлом. Не удивительно, что мама растерялась.
- Я люблю тебя и благословление твоей матушки, это прежде всего моя дань уважения к ней. Мать для меня святое, – ответил он и взяв девушку за руку, вывел на середину комнаты.
Валентина Ивановна вернувшись с иконой, встала перед ними.
- Дорогие мои, Радомир и Верочка! – взволнованно, произнесла она. – Перед святыми ликами Богоматери и Господа нашего Иисуса Христа, благословляю вас на любовь вечную. Будьте счастливы дети мои, живите в любви и согласии и радуйте меня внуками. Радомир опустился и встал на колени, вслед за ним и Вера. Валентина Ивановна поднесла к ним икону. Сначала он, затем она, коснулись её губами.
- Теперь, желаете вы этого или нет, - встав и улыбаясь, сказал Радомир, - но вы для меня мать. И я очень рад этому.
- Я очень этого желаю и счастлива, что в нашей семье появился настоящий мужчина. – И она, не удержавшись, расплакалась. Они подошли и обняли её. – Ничего, ничего, сейчас я успокоюсь, - говорила она, - это слёзы счастья. Я так рада, так рада за Верочку, а теперь у меня ещё и такой замечательный сын. Ну, вот и всё, я уже не плачу, - утерев слёзы платочком, сказала она.
- Мамочка, ты нас прости, но нам пора уходить.
- Куда на ночь глядя, Вера?... Радомир?...
- Дело, нетерпящее отлагательств, вынуждает нас, покинуть вас. И, как бы ни хотелось остаться, а вы уж поверьте, я с удовольствием бы отведал ваших блюд, мама, но долг зовёт. Надо идти.
- Ну, что ж… Но в следующий раз, вы предупредите меня заранее.
- Хорошо, - согласилась Вера. – На столе деньги, это тебе.
- Зачем? Я уже боюсь брать… Те-то, у меня украли. Да, ещё и получилось так неловко. Перемерила все шубы в универмаге, замучила девушку-продавца, когда всё же выбрала, пошла в кассу, а денег нет и сумка порезана. Ох, доченька, как же я переживала.
- Мамочка, что не делается всё к лучшему. Не переживай и забудь о них. Их не было. Я тебе их не давала.
- Но, как же, доченька?...
- А вот так, мне твоё здоровье дороже, - обнимая её на прощанье, говорила Вера, чувствуя облегчение от пропажи денег. Словно тяжесть, свалилась с её плечей.
Анжела, в сопровождении монахини - сестры Марфы, вошла в храм. И тут же, слёзы, ручьём, потекли из её глаз. Рыдая, она не могла остановиться. Исстрадавшаяся душа, измученное тело, молили о пощаде и помощи. – Господи! – протянув руки, стонала она, – прости меня! Прости… - ноги не слушались её и, качнувшись, она упала на колени. На грани безумия, в отчаянном порыве, она повторяла и повторяла, - прости меня, Господи! Прости, прости, прости… И помилуй…
Обессиленная, она лежала на каменном полу, перед распятием. Вытянувшись телом, раскинув руки, притихшая, будто распявшая самою себя.
Замоленное, святое место, приняло её очищающуюся раскаяньем, надломленную душу.
Продолжение -
http://www.proza.ru/2011/06/14/573