Глава 1
- Я расскажу вам один секрет, и это будет моей платой за печальный проигрыш…
Старик, прищурив левый глаз, взял в рот папироску и сделал глубокую затяжку. Закашлялся, так что на глаза выступили слезы, потом запил кашель холодным пивом, не обратив никакого внимания на то, что напиток стекает ленивыми струйками на усы. Он вытер намокшую растительность на своем лице рукавом грязной куртки и, наконец, продолжил:
- Этот секрет – самое ценное, чем я владею, и я хочу поделиться им с вами…
- Подожди, старик, - усмехнулся молодой привлекательный мужчина лет двадцати с лишним, который сидел напротив. Одет он был богато и по поведению его, беззаботным манерам и смелому голосу можно было предположить, что кошелек его не пустовал. – Кажется, ты обещал нам показать нечто интересное, а не рассказывать очередную легенду.
Молодой человек насмешливо откинулся на спинку стула. Изящно развел руками, чтобы дым от дешевой папироски не впитался в его новехонький фрак в модную в ту пору клетку. На шее его был бантом повязан галстук, жилет под фраком, сшитый из дорогой парчи, плотно облегал талию, чуть расширяясь на линии бедер, а на груди беспокойно висела бисерная цепочка от скрывающихся в кармане жилета часов. Подле молодого человека лежали перчатки и цилиндр, резко контрастируя новизной с деревянной засаленной поверхностью стола, а к стене, словно в попытке отдохнуть, прислонилась трость с набалдашником из слоновой кости.
«Нечего и говорить – франт!» - подумал старик, пожевывая губами.
- Не советую тебе, молокосос, так разговаривать со старым Джеком, - сердито заворчал он, пристально глядя на собеседника. – Не то, не дай Бог, вспомню свои молодые годы, да как вдарю тебе…
Молодой человек ничуть не смутился.
- Ладно, Джек. Но мы договаривались, что ты дашь нам карту. Карту, которая, как ты говоришь, якобы ведет к сокровищам.
- Нет у меня такой карты, - заявил Джек и снова присосался к кружке с пивом. – Но есть кое-что подороже – секрет, за который многие люди, да что многие? – все отдали бы свои кровные сбережения и даже души в придачу! А я этот секрет подарю вам почти за бесценок – всего за пять-шесть долларов, если, конечно, ты раскошелишься, богатенький сынок.
- Вот это наглость! – вспыхнул тот, задетый за живое. – Мало того, что ты бесцеремонно подсаживаешься к нам, предлагаешь сыграть в карты и обещаешь в случае проигрыша отдать некую карту, так её у тебя, как оказывается, нет, и ещё ты просишь денег! За что, позволь узнать, мне тебе платить? Не лучше ли заплатить хозяину трактира, чтоб он тебя отсюда прогнал, старый бес?..
Молодой человек хотел ещё что-то добавить, но закашлялся от едкого дыма папироски - причем старик Джек намеренно выдувал дым в лицо своему собеседнику - и царящего в трактире смешанного запаха вина, пива, пота и духоты. Он вынул из кармана надушенный платок и прикрыл им лицо.
Джек лишь почесал за ухом, никак не отреагировав на эти слова. У старика были седые грязные волосы, редкими прядями спадающие на лоб, а лицо его, морщинистое, с беззубым ртом, вызывало во всяком разговаривавшем с ним если не дрожь, то неприятное чувство дискомфорта. Когда-то старик Джек был Лихим Джеком, известным налетчиком и убийцей, которому повезло и он избежал виселицы, в то время как всех его дружков повесили. Теперь все, что напоминало о его «славном» прошлом – это неизменная ухмылка на губах и хитрый, цепкий взгляд. Наверное, ему было уже лет шестьдесят, может, гораздо больше. Никто не знал точно, а Джек говорил о себе мало, а о возрасте не говорил и вовсе: он не любил вспоминать, что его лучшие годы уже в далеком прошлом.
- Дай мне десять долларов, маменькин сынок, и я расскажу тебе великую тайну. Не дашь, тогда лучше уматывайся отсюда подобру-поздорову, иначе не миновать тебе беды. Подобные места не для таких, как вы.
Джек обвел взглядом прокуренное помещение трактира и усмехнулся, видя, что угроза подействовала: молодой человек чуть присмирел, хотя всем своим независимым видом пытался показать, что сказанное Джеком лишь пустые слова и никоим образом его не напугали.
- Уже десять? Ей-богу, Роберт, если мы не дадим ему эти десять долларов, то через минуту он запросит уже сотню. А ты как считаешь, Роберт? Стоит ли его великий секрет этих десяти долларов?
Молодой человек – а его звали Джулиан – обернулся к своему другу, сидящему подле.
Роберт Лестон лишь улыбнулся. Его улыбка, как, впрочем, и весь его облик была наполнена глубоким безразличием и скукой. Его немного позабавила недавняя перепалка и то, как старик сбил спесь с Джулиана своими словами, но не более. Все происходящее перестало его интересовать уже давно, с тех самых пор, как старик подошел к их столику и нагло спросил, нет ли среди них Джулиана Ветвуда. Тот, разумеется, запальчиво ответил, что да, есть такой. Тогда старик без приглашения уселся напротив них за столик и заявил, что им нужно сыграть в карты. Якобы в случае проигрыша он даст им бесценную карту, на которой указано место, где зарыты огромные сокровища. Джулиан, известный в Нью-Йорке авантюрист, прославившийся благодаря непрестанным разъездам в поисках мировых реликвий и сокровищ, причем не всегда эти поездки заканчивались результативно, тут же загорелся идеей узнать эту тайну. Роберт не стал его отговаривать, поскольку не хотел тратить на это силы и попросту сотрясать воздух – Джулиан все равно бы подчинился порыву и своей жаждущей приключений натуре.
Сам Роберт ни на каплю не верил в возможность того, что какой-то нищий старик может обладать настоящей тайной. Лестон вообще мало во что верил. Быть может, лишь во власть денег и своего громкого имени.
- Дай ему десятку и пусть он раскроет свою тайну, - без тени интереса проговорил он. – Твой кошелек, Джулиан, не пострадает от утраты каких-то жалких долларов.
Ещё немного подумав, Джулиан извлек из кармана десять долларов и передал их Джеку.
- Ну, говори теперь свою тайну. Надеюсь, она стоит нашего внимания.
Старик прищурил глаза.
- Она стоит гораздо дороже, чем все сокровища мира! Это не клад с несметными сокровищами, нет, это намного больше.
- Что же может быть дороже несметных сокровищ? – усмехнулся Роберт, поведя бровью. Его глаза выражали скептицизм.
- Ни одно сокровище не даст вам того, что даст моя тайна.
- Говори же, - нетерпеливо произнес Джулиан.
- Погоди, - старик подозвал девушку, разносившую напитки, и велел ей принести ещё пива. – Коли ты решил раскошелиться, Ветвуд, то я закажу себе ещё пива, чтоб говорить было легче, а то в горле пересохло…
Джек демонстративно закашлялся. Несмотря на то, что до этого он уже выдул две кружки с пивом, причем купленные за чужой счет, он искренне полагал, будто хороший рассказ обязательно должен сопровождаться крепким напитком, будоражащим мысли. Когда девушка принесла его пиво, он большим глотком проглотил почти половину и по привычки вытер усы рукавом. Потом уставился на двух, сидящих напротив. Джеку никогда не нравились такие типы. Он называл их богатыми бездельниками, прожигателями жизни и маменькими сынками. Разумеется, в его лексиконе были слова и обиднее, но вряд ли стоит их упоминать.
Первый, тот самый Джулиан Ветвуд, был красив и опрятен. Джек знал, что на этаком простаке можно погреть руки. Ветвуд был искателем приключений и за свои молодые годы уже побывал во многих экспедициях, искал сокровища и золото. Кажется, его прадед когда-то нашел что-то ценное, отчего их семья разбогатела и влилась в высшие слои общества. Сам Джулиан был умен, хотя, как показалось старику, слишком нетерпелив и наивен.
Другой, тот, что сидел рядом в расслабленной, независимой позе, кажется, был искушеннее своего друга. Он мало пил и говорил, но в нем чувствовались сила и ум, а также большой скептицизм, Джеку явно не выгодный. Как его назвал Ветвуд? Роберт? Уж не Роберт ли Лестон этот высокомерный, холодный человек? Известнейший бизнесмен в Нью-Йорке? Джек никогда не видел Лестона, но слышал многое. Если это все же он, то, надо признаться, он оправдывал свою репутацию. На лице его, не столь безупречно красивом, как у Джулиана, но магнетически притягательном, лежал отпечаток презрения и заносчивости. А также великой скуки и порочности. Старик Джек слышал много плохого об этом человеке. Правда, все то были сплетни, передаваемые из уст в уста простым людом. Работяги и бродяги, вроде Джека, любили посплетничать о сильных мира сего, чтобы отвлечься от повседневной заботы о хлебе насущном. Таким богатеям, как эти двое, верно, даже не известно, что такое работа. Джек испытывал к ним неприязнь, хотя и не собирался упускать возможности поживиться на неудержимом авантюризме Ветвуда.
- Это легенда даже не легенда вовсе, поскольку мало кто знает о ней. А я вам её расскажу просто так.
- Хватит вступлений, - перебил ледяным тоном Лестон. – Нам с другом уже пора уходить отсюда, так что рассказывай.
- Хорошо, - пробурчал Джек, недовольный подобным отношением, но перечить Лестону он не стал. – Это сокровище искали многие: Кортес, Марко Поло и …и другие. Нашел ли кто-нибудь? Я не знаю. Возможно, что да.
- Что значит, возможно, что да? Выходит, сокровища больше там нет? – разочарованно протянул Ветвуд. – Что же мы тогда тратим на тебя время?
- Терпение, Ветвуд, - усмехнулся старик. – Это сокровище всегда там, и даже если ты придешь в то священное место и заберешь немного, тебе никогда не забрать всего.
- Вот так загадки, - хмыкнул Джулиан. Его нетерпение разгоралось по мере усиления заинтригованности.
- Это не загадка. Просто сокровище это вовсе не золото и драгоценные камни, а не что иное как вода…
- Вода? – удивленно воскликнул Джулиан. – Что же это за сокровище? На кой черт она нам нужна?
Чтобы Джулиан дал старику продолжить, Роберт тронул плечо друга. Тот неохотно кивнул и успокоился.
- Вода эта непростая, - снова заговорил Джек, на этот раз снизив голос до громкого шепота. – Ради неё ещё сам великий Александр Македонский захватывал новые земли, ибо точно не знал, где она. Знаете такого? Конечно, знаете! Отыскать её пытался и Цезарь, даже Наполеон. Кажется, последний подозревал, где она находится, но на том и сгинул.
Джек отхлебнул пива.
- Продолжай, - заинтригованный, Джулиан склонился к старику ближе. Роберт так и остался сидеть в неизменно-скучающей позе.
- Я бы сам все отдал хоть за каплю этой воды!
- Что же это за вода?
- Слушайте же. Когда я был ещё молод и подвижен, я славился своими дерзкими налетами на банки. Никто не мог предугадать следующего шага Лихого Джека!! – Старик захохотал. – Но однажды мою банду чуть не сцапали. Мы еле удрали, а потом наш путь лежал через Скалистые горы к Ванкуверу. Позже этот путь прозвали Орегонской тропой, но это не так важно. Готов голову на отсечение дать – кто-то нас предал, возможно, постарался мой враг, а их у меня тогда было пруд пруди. Так вот, посреди пустыни мы наткнулись на разграбленную дикарями повозку. Краснокожие изрядно постарались! Там мы нашли трупы двух мужчин, а третий, уже доживающий свои последние минуты, увидав нас, стал умолять Господом Богом, чтобы мы исполнили его последнее желание. Что ж, мы сжалились над ним и задержались ненадолго, хотя это стоило многих споров. У этого человека была переломана спина, а на виске рана от удара чем-то тяжелым. Он пролежал под солнцем пустыни около двух дней, на него жалко было смотреть, и все же его лицо я ясно запомнил. Не знаю почему, наверное, из-за того, что в тот момент подумал о неизбежности смерти, над которой я раньше все время потешался. Несчастный так сильно и надрывисто умолял нас сжалиться над ним и дать испить воды, что по моей коже не раз пробежали мурашки.
Я помню, что тогда открыл свою флягу и хотел было дать умирающему, но он вдруг как завопит! Видите ли, ему нужна «его» вода. Поначалу за такую неблагодарность я решил было пристрелить его, но передумал. Все-таки оставалась во мне ещё совесть. Так вот, несчастный объяснил, где находится нужная ему вода. Она была хорошо спрятана в повозке, и я тогда ещё удивился, почему простую воду прячут с такой надежностью.
В общем, мои люди нашли флягу размером с ладонь и передали мне. Когда я открыл ее и дал умирающему попить, он присосался к фляге с такой жаждой, что даже посилился оттолкнуть меня. И это он-то, с переломанной спиной! Он выпил все до последней капли, а когда ничего не осталось, он закрыл глаза и, кажется, отошел в мир иной. Я точно не знал, поскольку меня это мало тогда интересовало. Но была одна деталь, которая поразила меня…
- Что же? – кажется, заинтригованный историей Джулиан перестал замечать, как старик нагло пускает ему в лицо дым, как шумят посетители вокруг, а какой-то пьяница затянул очередную балладу.
- Несчастный пролил несколько капель на песок, я это видел. А когда спустя несколько секунд взглянул на это место ненароком, то поразился, увидев на этом месте зеленую траву. И это посреди пустыни! Я решил, что это жара играет со мною злую шутку и, тут же оставив умирающего, поспешил к своему коню. Через секунду моя лихая, правда, немного потрепанная быстрой скачкой банда мчалась дальше.
Много лет я не придавал значения этой истории. Так много, что уже и не знаю сколько, не удосужился посчитать. Но за этот срок я стал, как видите, стар и малоподвижен. Моя проклятая нога сделала меня калекой, волосы совсем поседели. Но это вовсе не значит, что я стал глуп и безобиден…
Ухмыльнувшись в хитром оскале, Джек допил, наконец, своё пиво. Огляделся зачем-то, пожевал беззубым ртом.
- И что же дальше? – напомнил о своем существовании Ветвуд, которому не терпелось услышать историю до конца.
Роберт по-прежнему молчал, однако его красивое лицо приняло вместо скучающего выражения оттенок некой задумчивости, в то время как голубые глаза оставались холодными. «Холодные, как лед», - кажется, так говорили про династию Лестонов, вспомнилось Джеку, и он продолжил рассказ:
- Много лет прошло с тех пор. Столько, что Нью-Йорк стал огромным, а никого, вроде меня и моих людей, которые в свое время нагоняли страху на его жителей, не осталось почти. Повсюду теперь закон и порядок, - Джек почти выплюнул эти слова. – Шерифы наращивают пуза, а молодые миллионеры стали слишком юркими и бойкими, вот только пороха не нюхали. Видите ли, они теперь экономисты, юристы, акционеры и банкиры… - последнее явно было адресовано Лестону, который был одним из известнейших в Америке банкиров и инвесторов, если не самым известным. – Здесь уже никому не нужен мастерский стрелок и резвый конь. Люди предпочитают свои железные гусеницы, испускающие пар. В этой части Америки нет надежды таким как я. Север одряхлел и оброс законом, как пень мхом, но вот Юг ещё жив…
- Хватит философии, старик, - Роберт, кажется, снова заскучал. – Говори, что было дальше.
- Хорошо. А дальше было вот что. Доживал бы я свои дни в бедности и неизвестности, если бы не случилась одна странная, ужаснувшая меня встреча. Я сидел возле моста. Не решите, что за милостынею, так как Лихой Джек, пусть теперь и чуточку старый, не нуждается в чей-либо жалости! Но так подумал один мужчина, проходивший мимо. Он бросил мне в шляпу доллар и пошел дальше, размахивая тросточкой. Этакий франт! Я собрался было отпустить пару острых словечек, как вдруг мужчина обернулся, верно, чтоб понять, в какой части города он находится и куда дальше идти. Сразу видно, приезжий. Меня будто громом ударило! Я тотчас узнал в этом мужчине того самого умирающего на пути к Скалистым Горам!!
- Не может быть! – воскликнул Джулиан, чуть привстав.
- Я тоже так подумал, - кивнул Джек. – Решил, от старости совсем мозги набекрень. Пока мужчина не скрылся, я увидал в толпе маленького оборванца и заплатил ему пять долларов, чтоб он выследил, где живет незнакомец. А ночью уже прокрался в комнату «воскресшего» - моя ловкость ещё не до конца исчезла.
Он был в комнате, в гостинице, один. Спал. Тогда-то я и разбудил его моим ножиком. Пощекотал у горла, пригрозил пистолетом. Потом зажег лампы и снова поразился: это был тот же человек, и он совсем не изменился! Но прошло уже больше сорока лет!..
- Это мог быть сын или внук того несчастного, - спокойно заметил Роберт, закурив сигару. Он принес свои любимые сигары с собой, поскольку в этой дыре, таких, разумеется, не было.
- Я, может, и стар, но не слеп, - недовольно пробурчал Джек. – Это был он, точно! К тому же, после того, как я пригрозил этому человеку смертью, он вспомнил о том дне…
- Люди «вспомнят» о чем угодно, лишь бы сохранить себе жизнь, - снова прервал Лестон.
- Роберт, - с укоризной заметил Джулиан. – Пусть Джек продолжает.
Лестон усмехнулся, но ничего не сказал.
- Да, он вспомнил о том дне. Испугался, узнав, кто я такой. И поведал о своей тайне. Оказывается, - я так и предполагал – все дело в воде…
Джек сделал многозначительную паузу.
- Это вода в народе называется «живой». Она излечивает любые раны, а если искупаться в источнике и выпить её, она делает стариков молодыми, молодых – нестареющими, больных – здоровыми, а умирающих воскрешает к жизни.
- Вот это да! – азартно воскликнул Джулиан. – Но откуда у этого человека она взялась? Я имею в виду воду.
- Я тоже спросил об этом. Этого человека звали Поль Гуттер. Он, кажется, был немцем. Он назвал себя путешественником. Рассказал, что сорок лет назад, путешествуя по миру, нашел величайшее сокровище на Земле – Живой Источник, где из недр земли льется вода, дарящая людям бессмертие. Этот Источник хорошо скрыт в горах, его трудно обнаружить, но тот, кто нашел его, становился практически неуязвимым. Правда, действие воды не вечно, поэтому за бессмертием приходится постоянно возвращаться. А чем дальше воду увозить от источника, тем больше она теряет свои живительные свойства. Однако об этом он узнал только тогда, когда ему переломали позвоночник и расшибли голову. Вода, которую я дал ему, смогла излечить его, но не сделала бессмертным. Поэтому он возвращался на Источник дважды, а то и трижды.
- Трижды за сорок лет? – Джулиан прикинул в уме. – Стало быть, действия воды одного, так сказать, возвращения хватило на десять с лишним лет. Разве это не замечательно? А теперь скажи главное. Ты знаешь, где находится Источник?
Старик Джек хитро прищурился. Создавалось впечатление, что он, словно кот, проглотил большущую мышь. И он не спешил с ответом.
- Да, я знаю. Несчастный Поль выложил мне всю правду перед смертью.
- Что? – Джулиан вспыхнул. – Ты убил его?
- Ну разумеется, - усмехнулся Джек, будто бы это было очевидной вещью. – Чем меньше людей знает об этом, тем легче жить.
- Тогда почему ты рассказываешь об этом нам? – с большой долей скептицизма поинтересовался Роберт. – И почему не отправился за своей якобы живой водой в одиночку?
- А ты взгляни на мою левую ногу, Лестон, - проворчал Джек. – Считай, её просто нет. Я волочу её за собой, будто палку! И, по-твоему, далеко я уйду так? А историю я рассказываю именно Ветвуду, так как хочу заключить с ним небольшую сделку.
- Я рад, что популярен и в таких кругах, - холодно отпарировал Роберт. – Отлично, что ты догадался, кто я. И что же это за сделка?
Джек перевел взгляд на Джулиана.
- Я предлагаю тебе, Ветвуд, тайну, где находится Источник. Но раскрывать её я буду постепенно, по мере того, как ты и я будем туда добираться.
- Ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой? – Джулиана явно не привлекала такая перспектива.
- Да. У тебя есть деньги, корабли и все необходимое, чтобы добраться туда. А путь предстоит нелегкий. Источник находится в России, в Сибири, если вы вообще слышали о таких местах. Но без моих сведений тебе, Ветвуд, вовек не сыскать его. Так что ты либо берешь меня с собой, либо остаешься ни с чем. Так как я слышал, что ты известный путешественник и экспедитор, то полагал, что ты не откажешься от моего заманчивого предложения. Я ошибался? – Джек тихо захохотал чему-то.
- Я согласен, - быстро заявил Джулиан, который, верно, уже видел себя подбирающимся к волшебному Источнику и зачерпывающим чудесную воду своими ладонями. – Но если ты обманешь меня…
- Не обману, - Джек покосился в сторону Лестона, но скептицизм последнего его мало интересовал. – Я хочу вылечиться.
- А ты полагаешь, что вода излечит твою ногу? Или отрастет новая, как это бывает с хвостом ящериц? – Роберт засмеялся, потушив сигару прямо о стол. – Ты мечтатель, совсем как и мой друг Джулиан!
- Веришь или нет, Лестон, мне все равно, - рассерженно проговорил Джек. – Я тебе и не предлагаю свою тайну. Но твоего друга, кажется, она заинтересовала.
- Как я сказал, вы оба мечтатели, - насмешливым тоном подытожил Лестон и поднялся, потом обратился к Ветвуду. – Пойдем, Джулиан, пока мой костюм окончательно не провонял потом и дешевой выпивкой. Ей-богу, больше в такие места я не заглядываю, сколько бы ты меня не упрашивал.
Оставив пару монет на столе, Роберт спокойно прошагал к выходу и вышел прочь.
Джулиан с секунду подумал и тоже хотел было отправиться за другом, как Джек схватил его за рукав:
- Даю тебе, Ветвуд, три дня, чтобы обдумать моё предложение. Через три дня приходи в Ривер-Сайд Парк, где, возле моста, и найдешь меня. Если не придешь, я найду другого богача, который не скупится на средства ради такого сокровища.
Сказав это, он отпустил Джулиана. Тот недолго колебался, но поспешил догнать своего друга, тем более что оставаться одному в таком месте, где запросто могли пристрелить, ему очень не хотелось.
Старый Джек лишь проводил его долгим, внимательным взглядом.
Джулиан Ветвуд славился своим вспыльчивым нравом и любовью к путешествиям. В свете про него говорили, что не найдется такого клада или сокровища, которые не отыскал бы Джулиан. Надо сказать, что, несмотря на свои поиски и экспедиции, Ветвуд так и не обнаружил ни одного ценного сокровища, поскольку зачастую, если не всегда, купленная им информация о «несметных богатствах», затерянных реликвиях и прочем вызывала сомнения и не отличалась достоверностью. Тем не менее, оспаривать тот факт, что Ветвуд много путешествовал ещё с трех лет со своим отцом, тоже кладоискателем, было бы глупым и несправедливым. Династия Ветвудов-кладоискателей началась с прадеда Джулиана, который нашел сокровища где-то в Индии и с тех пор разбогател и преумножил состояние. Страсть к путешествиям и приключениям впитал его сын, а потом и Джулиан. Так что не стоит удивляться, что молодой человек поверил в сказанное стариком Джеком.
К тому же, о вспыльчивости Джулиана и его неординарном поведении ходили не меньшие легенды, чем о ледяном высокомерии и надменности династии Лестонов. Он мог, например, запросто подъехать к Дому Правительства в карете, запряженной свиньями (что он однажды и проделал, желая выразить свое глубокое несогласие с агрессивной политикой президента Полка, когда в феврале сорок шестого года армия Тейлора оккупировала территорию близ Рио-Гранде. «Эта несправедливая война противоречит Конституции!(Речь идет о войне Мексики и США (1846-1848 гг)» - кричал тогда Джулиан под хрюканье своих четвероногих «друзей»). Впрочем, его отношение к данному вопросу довольно быстро поменялось, когда он узнал вскоре, что в результате первого столкновения американцев с мексиканскими уланами погибло 16 его соотечественников. Тогда возмущению и праведному негодованию Ветвуда не было предела! Джулиан часто бывал скор и поверхностен в своих выводах, не желая докапываться до сути проблемы. А ещё он мог сбежать из-под венца в поисках новых сокровищ, оставив свою любимую в одиночестве и прислав ей неутешительную записку, что «жажда приключений и новых открытий не дает ему права связывать себя узами брака». Причем такое запоздалое решение он принял не после долгого обдумывания своих желаний и чувств, а по побуждению своих старых товарищей, с которыми он праздновал в последний вечер своей холостятской жизни. Его нетерпеливость, легкомысленность и вспыльчивость шли рука об руку. Но оставим Джулиана, который сейчас глубоко и напряженно размышлял о предстоящей поездке, какая, он не сомневался, состоится.
Рядом шел его друг, Роберт Лестон. Многие в свете удивлялись, как эти двое, столь не похожие друг на друга, могли сойтись. И вправду – лед и пламя, ибо характер и мировоззрение Роберта сильно отличались от того же у Джулиана.
Династия Лестон уходит своими корнями в далекое прошлое, и доподлинно известно, что ещё прадед Роберта – Кворен Лестон – когда-то жил в Англии, а их кровь была и является истинно дворянской, однако после Кворена Лестона дела семьи пришли в упадок. Это было связано с тем, что Кворен, молодой военный, вдохновленный идеями свободы и независимости родного континента, участвовал в Войне за Независимость и пал на полях сражений близ Трентона в 1776 году. Британия клеймила предателями всех, кто шел против неё, поэтому земли Лестонов в Англии были конфискованы, а молодая жена Кворена и малолетний сын, оставшись ни с чем, были вынуждены бежать в Новый Свет к родственникам мужа.
И если бы не смекалка и трудолюбие сына Кворена Джона, деда Роберта, для семьи Лестон могли бы настать плохие времена и даже их дворянские корни не помогли бы им. Но Джон начал с нуля и открыл небольшой банк в Нью-Йорке, который постепенно ширился, и вскоре превратился в сеть банков, разбросанных по стране. Основанная Джоном и его инвесторами компания «Лестон и друзья» стала одной из самых надежных в стране. После смерти Джона его дело продолжил сын Джеймс, и с помощью смекалки, унаследованной у отца, и доли везения Джеймс сумел вложить большие деньги в выгодное дело – в частности, в торговлю хлопком с Американского Юга в Европу, где он выступал в роли посредника, - и вскоре компания разрослась, а Лестоны стали едва ли не самыми богатыми банкирами и предпринимателями в стране.
Вышло так, что Роберт родился среди роскошных апартаментов и многочисленной прислуги. У него было все, что он только мог пожелать. От этого он стал изрядно избалованным и капризным, однако унаследовал от своих предков ум, сообразительность и изобретательность, способность схватывать все на лету. Увы, вырастая в таких условиях, заложенным в нем семенам трудолюбия так и не было дано прорасти. Да и зачем, если он не нуждался ни в чем, а его родители ни в чем ему не отказывали.
Роберт учился в семейном гнезде Брадмер с лучшими гувернерами и учителями страны, а потом в университете, и везде, где бы они ни был, громкое имя его семьи шло впереди него самого. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он привык к лести и угодничеству. Деньги творили и не те чудеса. Ещё в юности Роберт стал заносчив и самолюбив, а, повзрослев, набрался цинизма и презрения. Эти качества были присущи и его отцу, и деду, за что мужчин семьи прозвали «холодными Лестонами». А Роберт, кажется, был «холоднее» всех.
В юности его привлекали азартные игры и выпивка, и он нередко проигрывался в пух и прах. Когда его отцу Джеймсу надоело выплачивать долги непутевого сына, он поставил Роберту ультиматум: либо сын берется за голову и работает в семейном бизнесе, либо учится существовать за счет своих собственных средств, каковых у Роберта, разумеется, не было. Таким образом, Лестон-младший попал в семейную компанию. К удивлению не только своего отца, но и многих других, сомневавшихся в способности Роберта заниматься серьезными делами, он вскоре вник в положение дел в компании и начал с присущей ему настойчивостью указывать отцу на очевидные, по мнению сына, ошибки в управлении и организации. Бизнес втянул Роберта без остатка. Надо заметить, идеи молодого начинающего бизнесмена были весьма здравыми. Он был глубоко убежден, что посредством простого увеличения численности рабочих нельзя решать проблемы управления, что было довольно распространенно в то время, в частности благодаря рабскому труду. Он предлагал разделить умственный и физический труд, механизировать производство и усовершенствовать систему стимулирования рабочих. Однако это требовало дополнительных затрат, на которые компаньоны Лестона не хотели соглашаться. Они были консервативны и неповоротливы в бизнесе и не видели смысла в том, чтобы платить рабочим больше, ограничивать рабочие часы или изменять условия труда. Однако Роберт был непреклонен. Он пребывал в уверенности, что чем больше он даст своим людям, тем лучше они будут работать на него. В конце концов, ему пришлось пойти на компромисс и реализовать лишь часть своих идей, но даже это закрепило за ним славу либерала и дальновидного бизнесмена.
Если сначала роль Роберта Лестона в компании «Лестон и друзья» недооценивали, называя его «наивным юнцом» или «мечтателем», то после части предложенных им нововведений, удачно проведенных переговоров и выгодных контрактов, мнение значительно изменилось в лучшую сторону. Роберт и впрямь стал полноправным участником семейного бизнеса, а в возрасте двадцати двух лет - единственным владельцем и хранителем семейного достояния, после того как его отец Джеймс, доверившись деловой хватке сына, отошел от дел, чтобы спокойно наслаждаться жизнью.
И Роберт оправдал это доверие. Он читал труды Бэббиджа и Юра, черпая из них вдохновение, выискивая новые пути и идеи ведения бизнеса, усовершенствования уже имеющегося, однако терпения Роберта не хватало надолго, и он предавался чтению бессмертных трудов не так часто. И все же ему удавалось найти для себя что-то новое.
Через два года он преумножил состояние семьи вдвое, заключив выгодные сделки. Он вкладывал деньги в легкую промышленность и китобойный промысел, сельскохозяйственную продукцию и металлургию, путешествуя по стране, отыскивая выгоду там, где её никто не видел, или присоединяясь к уже приносящему доход делу. Его ледяная уверенность в успехе, очевидно, имела чудодейственную силу убеждать оппонентов в своей правоте. В деловых кругах он заслужил большое уважение, но, впрочем, это касалось лишь его профессиональных качеств.
В свете поговаривали, что ледяное сердце Лестона растопить нельзя. И вправду, многие красавицы пытались сделать это, но, увы, им не удавалось добиться желаемого: Роберт, насытившись ими, вскоре уходил от них без сожаления и раздумий. Брошенные и обманутые им женщины зачастую устраивали громкие скандалы, пытаясь очернить репутацию Лестона и заклеймить его лжецом; порой, особо злопамятные и мстительные плели интриги и распускали сплетни, но ничто не могло уже помочь им – Роберт лишь презрительно улыбался и надменно отворачивался, а его дела по-прежнему шли весьма успешно.
Едва ли не каждый родитель в светских кругах мечтал заполучить Лестона в качестве своего зятя, но, похоже, Роберт и не думал жениться. В этой жизни его устраивало почти все. Именно «почти», ибо с каждым днем все сильнее становилась его хандра, вызванная скукой и пресыщением теми развлечениями и чувствами, которые он уже успел испытать и попробовать.
Он менял женщин как перчатки, не желая признавать в них души, не обращая никакого внимания на их слезы. Дважды он дрался на тайных дуэлях и дважды ранил своих соперников, так как с детства учился стрельбе. У него было много друзей, или, по крайней мере, они хотели казаться такими. Большую часть своей жизни Роберт встречал приветливые маски и угодничающие манеры, но, впрочем, это его мало волновало. Когда-нибудь, он ещё не знал когда, он обязательно займется политикой, ибо такому успешному дельцу хотелось реализовать свои амбиции и там, однако сейчас он не хотел тратить на это силы. Его все сильнее охватывали скука и пресыщение. Ненадолго дружба со вспыльчивым и темпераментным Джулианом Ветвудом вывела его из того спящего состояния, в котором он пребывал, но вскоре все вернулось на круги своя. Роберту не хватало новизны, но он никогда не променял бы своё положение в обществе на что-либо другое. Деньги, громкое имя и нарастающая власть имели для него первостепенное значение.
Тем не менее, он не был холоден ко всему. Его цинизм и равнодушие уступали место заботе и любви, когда дело касалось его близких. Приняв бразды правления компанией из рук отца, Роберт позаботился о том, чтоб его родители ни в чем не нуждались, а сестра, юная прекрасная Кейтлин, жила в достатке и сверкала в обществе ярче бриллианта. Но и любовь его была особенная. Для своей сестры он желал удачного замужества, не принимая во внимание тот факт, что Кейтлин не собиралась выходить замуж по расчету. Она мечтала, как и любая женщина, о любви, на что Роберт часто, смеясь, утверждал, будто любви не бывает. Тогда сестра обычно называла его «скользким дельцом без души», «ледником», и начиналась перепалка, которая, впрочем, всегда заканчивалась примирением. Сестра Роберта была так же упряма и сильна характером, как и он сам, и острые углы в их отношениях сглаживали теплые чувства брата и сестры. Пожалуй, она была единственным в мире человеком, которому Роберт прощал оскорбления и ссоры.
В свете Роберта Лестона боялись и уважали. Его деловая хватка восхищала многих, а неизменные холодность и надменность прельщали дам. Тем более что этот молодой мужчина был к тому же весьма привлекателен. Он был высоким и стройным, уверенным в каждом своем движении и слове. Лицо его выдавало семейные черты: выступающие скулы, прямой нос, обаятельную улыбку и знаменитые голубые глаза Лестонов, которые, кажется, пронизывали насквозь. Одевался он неброско, в отличие от своего друга Джулиана, но и в безупречности ему было не отказать. За модой не гонялся, но и не отставал. Весь облик его говорил об умении вести беседы с нужными людьми, а с теми, от кого Роберту ничего не было нужно, он и вовсе предпочитал не общаться. На людей низкого происхождения он старался не глядеть и был равнодушен к их бедам, если в помощи им он не видел выгоды ни для себя, ни для семьи, ни для своего бизнеса. Но и бесчувственным его тоже назвать было нельзя. Он любил своих собак, которых содержал на псарне, по-своему любил своих женщин, а дружба с Джулианом не таила в себе никакой выгоды. Он даже делал крупные пожертвования, но, впрочем, это был один из способов заставить людей проникнуться доверием к его компании.
Роберт Лестон, этот циничный делец, дождался своего друга, и вместе они зашагали по улице в сторону Ист-Ривер Парка. Некоторое время они молчали, что вовсе не было присуще разговорчивому Джулиану. Тогда Роберт спросил:
- Послушай, мой друг. Неужели ты и вправду веришь в эти сказки?
Ветвуд недовольно сморщил лицо.
- А разве ты нет?
- Ни слову из того, что рассказал этот старый пьянчуга! – Лестон сделал жест, означающий, верно, что все это чушь. – И тебе не советую.
- Но, Роберт, тебе не показалось, что старик искренне хочет найти этот Источник?
- Возможно, - неопределенно ответил тот. – Возможно, старик действительно верит в некий мифический источник, который сможет вернуть ему молодость, но это ещё не значит, что источник существует.
- Но, Роберт… - не унимался Джулиан, шагая рядом. Однако друг прервал его.
- Хватит об этом! Это твое дело, поступай как знаешь. Отправляйся неизвестно куда и зачем! Я не вправе останавливать тебя, но, поверь, ещё не раз заявлю, что это глупо…Кстати, - неожиданно опомнился он. – Не пора ли нанять экипаж? За нашей бурной беседой мы как-то не заметили, что уже поздняя ночь, а улица безлюдна. Не слишком благоразумно!
Проговорив это, Роберт вышел на дорогу в поисках кэба. Джулиан остался стоять на тротуаре и напряженно размышлял. Разум призывал его отказаться от опасной и, возможно, бессмысленной затеи, предложенной стариком, послушаться своего друга, который всегда следовал голосу благоразумия, однако огонёк, зажженный пьяницей Джеком, разгорался не на шутку. Джулиан уже видел себя, погружающим руки в сияющие воды источника…
Внезапно он почувствовал замешательство и удивление. И огромную боль, которая вырвала его из раздумий. Он опустил голову и увидел, как из его груди торчит непонятный предмет. С огромным удивлением Джулиан осознал, что это нож. В следующую же секунду он медленно осел наземь, а чьи-то равнодушные руки обыскали карманы его плаща.
- Джулиан! – раздался крик Роберта откуда-то издалека. – О Боже! Джулиан!
Когда Роберт услышал странные звуки за спиной, он обернулся и им завладел беспредельный ужас. Он увидел, как его друг с торчащим из груди ножом оседал на землю, а какой-то мужчина в черной одежде быстро обыскивал его, а потом, услышав крик Роберта, скрылся.
- Джулиан! – Роберт бросился к другу, собираясь помочь. Он тряс Ветвуда за плечи, говорил, что поможет ему. Но было поздно.
Джулиан уже умер, так и не отыскав своего источника.