Новая русская сказка

               


           Странно наша жизнь устроена! Одни всю жизнь безобразничают, гадости делают, и ничего им, вроде, так и надо. Другие – раз оступились, и возмездие на них обрушивается тяжкое. Как та бабулька, которая в супермаркете сырок украла и от стыда умерла прямо в магазине, когда поймали её. А другой – всё время ворует, и ничего ему, не ловят. Правильно моя бабушка говорила: «Все воруют, а ты не воруй, все матерятся, а ты не матерись и Бог тебе всегда поможет»
           Я вот, например, всего один раз в жизни сматерился, так какой скандал вышел! Кто морду набить рвётся, кто товарищеским судом грозит. Прямо светопреставление! Я им кричу:
           - Вы же сами черноротые! Грязь от мата на губах не успевает высохнуть. Почему возмущаетесь?
           - Мы материмся просто так, для связки слов, не задумываемся. А ты выдал, будто и в самом деле о нас так думаешь.
           - Ну, извините, что думать умею! А если и вы научитесь, то заикаться начнёте от того, что язык ваш лязгает.
           Да что тут говорить! Мат есть мат, не зависимо от того, думаешь ты, или нет, вред от него большой. На самом-то деле, это не ругательства, а заклинания, которыми нечистую силу вызывают. Тому, кто с умом матерится, черти и помочь могут, но Бог отвернётся. А кто без ума, для связки слов - всегда в дураках останется. Он же чертей вызвал, а для чего? Черти покрутятся, покрутятся, и начинают ему самому вредить. И уж такие случайности устраивают, такие неприятности, такие гадости!
           Вот у меня дружок, Андрюшка, в один недобрый час так сматерился, что на всю жизнь запомнил.  Когда он на дембель вышел, как раз колхозы разгонять начали. Вернулся в своё село, как член колхоза свой пай земли получил, трактор «Беларусь» выкупил да и начал на своём участке земли фермером хозяйничать.
           Дела хорошо пошли. Парень к сельскому труду приучен, работящий, не пьющий. И жену привёз такую же, трудолюбивую. Скотинку завели. Целый день по хозяйству крутятся. Детей у них ещё не было. Но не только себе гребут, и для общества стараются. И школе помогают, и церковь восстановить помогли. Андрюшка сам на строительстве работал, на купол лазал, крест устанавливал, с попом подружился. Народ уже хотел его в депутаты выдвигать, но тут он воспротивился:
           - Если стану депутатом, придётся мне с вами перессориться, а я хочу тихо-смирно на земле работать и с соседями дружить, не пойду в депутаты. И точка!
           С соседями он, правда, дружно жил. Если что помочь – никогда не откажет. И в долг даст, не напомнит, и похмелит с утра, если надо.
           В тот год весна ранняя была, Трава выросла выше пояса. Взялся Андрей косить, как раз накануне Троицы, в субботу. У нас говорят: « Что до Троицы запасено, до зимы не долежит» Сказали Андрюхе, что в субботу перед Троицей всегда гроза бывает. Нельзя косить. А он смеётся. Я, мол, в интернете смотрел, прогноз хороший, дождя, тем более грозы, не ожидается. Вот и отправился косить рано утром.
           Трава – стеной стоит. Дух от неё медовый, голову кружит. Косит Андрюшка и радуется: хорошее сено будет. Только скосил траву на поляне, только в валки сгребать начал, туча чёрная налетела. Гром! Молния! Ливень хлынул. Мужик даже под дерево спрятаться не успел. Ох, и разозлился он! Так круто по матушке прошёлся, что не дай Господь!
           А что поделаешь? Против Бога не попрёшь. Закинул косу на плечо и поплёлся, весь мокрый, домой. А на небе уже солнышко сияет. Гроза как налетела, так и прошла. Домой уже почти сухой пришёл.
           Жаба Андрюху  давит, что сено сгниёт. Утром, в самый праздник, понесло его скошенное сено ворошить. А в Троицу, у земли именины, нельзя её трогать. Ни лопатой, ни каким другим железом. Дай в этот день земле – матушке отдохнуть, она тебе сторицей воздаст. Или не знал Андрей об этом, или забыл, но железными граблями по земле поелозил, сено спасая.
           После Троицы все косить начали, а Андрюха впереди всех. Первую скирду раньше всех сметал, умаялся, даже от еды отказался, уснул сразу. Просыпается от криков. Выскочил на улицу, темно уже, а его скирда полыхает, всё вокруг освещает. Народ стоит, смотрит. Что толку гасить. Так его первая скирда и сгорела. Как корова языком слизнула. А что сделаешь?
           С утра – вторую скирду метать начал. Жена помогает. Всё путём сделали. Домой пришли – смеркаться начало. Без ужина уснули, так устали. Ночью – крик, шум. Вторая скирда сгорела. Плачь – не плачь, горюй – не горюй, а ничего не поделаешь. Жить надо, скотину кормить надо, сено заготавливать тоже надо.
          Наутро пошли третью скирду метать. Но тут уж Андрюха задумался. Решил ночью подстеречь того, кто ему сено жжет. Домой вернулся, и сразу, огородами, за околицу, спрятался в кустах, возле скирды и ждёт. Летом поздно темнеет, ждать долго пришлось, но не зря.
          Как стемнело, слышит Андрей шаги. Кто-то к скирде подошёл и зажигалкой щёлкает. Подхватился мужик, кол схватил, и – вперёд. Тут огонёк вспыхнул и в его свете видит Андрей, что это его сосед, Иван, пытается солому поджечь. Ну, соседушка! Ну, удружил, за всё хорошее отблагодарил! В ярости Андрюха весь разум потерял. Налетел на соседа и давай его колом охаживать. А тот, в ответ, не то, что сопротивляется, но матерится по чёрному.
          Бил, бил, лупил, лупил, пока сам не устал. Замолчал сосед. Прислушался Андрей, а он не дышит. Вот что со зла натворил! Соседа до смерти забил.
Пришёл домой, жену разбудил:
          - Собирайся, поможешь мне. Соседа я убил. Надо труп спрятать куда-нибудь, а то ведь посадят меня. Как ты одна с хозяйством управишься?
Ну, пошли они. А небо засветлело уже. Ходили, ходили, искали, искали – ничего не нашли. Может быть, очухался, да уполз куда-нибудь? Долго искали. Домой уже засветло пришли. Только к калитке подходят, а навстречу сосед Иван идёт. Целёхонький, здоровёхонький, улыбается:
          - Здравствуйте, соседи! В такую рань уже на ногах! А я вчера вечером какую-то возню слышал в той стороне, где скирда ваша стоит. Хотел шугнуть, да что-то побоялся. Мало ли кто там охает да ругается. Всё у вас в порядке?
          - Здравствуй, соседушко! Да и ты пташка ранняя. Все у нас в порядке, даже сено не сгорело.
          Пришли домой, Андрей совсем задумался: «Кого же это я убил? Неужели сон приснился?»  Весь день в тревоге дома просидел. Всё ждал, что покойника найдут, шум поднимут. День тихо прошёл. Поужинали. Спать уже легли. Вдруг, стук в окно.
Жена подхватилась, занавесочку приподняла. Мужчина незнакомый стучит, спрашивает:
          - Хозяюшка, тут, говорят, брод через речку недалеко. Не покажете ли, где на машине проехать можно?
          - Да тут рядом, езжайте прямо, а через два дома поворот увидите. Не заблудитесь.
          - Позови хозяина. Пусть он покажет.
Оделся Андрюха, вышел на улицу. Стоит у дома Джип черный. На крыше – театральная рампа, как в клубе. Все фары горят. Водила – в кожаной куртке и спортивных штанах с белыми лампасами. А кто ещё в машине, не видать. Стекла тонированные.
Андрюха по дороге идёт, а машина сзади катится. Шум мотора совсем не слышен. Подошёл к речке.
          - Вот вам брод. Здесь мелко, езжайте, не сомневайтесь.
          - Нет, ты в воду войди, покажи, где ехать.
Зашел в воду, только подошву замочил, и….
          Всё пропало. Стоит Андрюха в каком-то доме. В камине горит огонь. Медвежья шкура на полу. В кресле - верзила в малиновом пиджаке. Лобик узкий, шея, как у быка, а на шее – цепь золотая, толщиной в палец. По комнате мечется женщина, не женщина, но на бабу не похожа. Вся в джинсу затянута, а на тощенькой заднице человеческий череп из блестящих камешков. Она бегает, камушки блестят, череп, вроде бы улыбается и подмигивает. В соседней комнате стонет кто-то.
Вдруг верзила схватился за ручки кресла, да как рявкнет:
           - Ты что это, подлец, дерёшься?
           - Сосед скирду поджигал, я его поймал и проучил.
           - Какой сосед! Ты лучшего друга моего избил! Слышишь, как стонет? Да я тебя за это на Колыме сгною! Живым в землю забью! Я тебя уничтожу!
Орёт он так, аж рожа покраснела. Андрюха думает: «Наверное, землю отнимать будут. А не отдам! Пусть хоть убьют!»
           - Уничтожу! В асфальт закатаю!
 Это верзила блажит. А баба визжит:
           - Нет! Отдай его мне! Он моего любовника так отделал, что тот ни на что не годится. Я с ним тоже самое сделаю!
           Затосковал Андрюха. Уж лучше под боксёрский кулак попасть, чем в когти злобной бабы. А мозги работают. Глаза смотрят. На бабе этой камней блестящих столько, что глазам больно. Руки она протягивает со скрюченными пальцами. А на пальцах – когти, чёрные, Загнутые, как у кошки и на каждом коготке камушек сверкает.
Посмотрел на пол, а тени то и нет! Посмотрел на верзилу, он как раз с кресла вскочил, а у него тоже тени нет.
           Вот значит как! Нечистой силе я попался! У Андрюхи от души отлегло, даже весело стало. В наше время люди пострашнее нечистой силы бывают. А нечистую силу молитвой прогнать можно. Закрыл Андрей глаза, чтобы сосредоточиться и молитву вспомнить. Когда в церкви работал, поп его молитве научил. «Отче наш» называется. Перекрестился Андрей и стал  вслух молитву говорить. Только произнёс слова: «И остави нам долги наши…» как всё вокруг загремело, зашаталось, и увидел себя Андрюха на берегу речки, возле брода. Было тихо и темно. Только соловьи пели, да на востоке серпик молодого месяца светился. И так ему радостно стало!
           С тех пор Андрюха никогда матерных слов не употреблял, даже, если очень хотелось. Всегда ведь, можно русские слова найти, чтобы чувства свои выразить.