В детстве лето не такое как сейчас. Сейчас оно напоминает лето, а тогда оно БЫЛО летом.
Был настоящий пух, рубленые по загривок тополя, дворики, где от тени деревьев не росла трава, так что они были словно залитые бетоном. Но они не были залиты бетоном. Бетон гораздо страшнее, - вместе с заливкой бетоном уходит жизнь, - В БЕТОНЕ НЕ РАСТУТ ДЕРЕВЬЯ.
А мой двор - это деревья. Деревья гораздо узнаваемее людей.
Во дворе менялось расположение столов и лавок, менялся забор, менялись друзья и соседи. Но вот деревья - не менялись.
Сейчас, приезжая в свой двор, я ОБНИМАЮ оставшиеся деревья. Обнимаю, потому что мы друг друга помним. Они меня, а я - их.
Однажды деревья попытались уничтожить, наверное от старости. Муниципальщики им срезали всю кору, от земли до уровня человеческого роста, и заставляли умирать. Наверное, они были слишком старые, - пора...
Но деревья, милые родные деревья моего двора, хотели жить и у них появлялись новые способы питания крон, - эдакие молодые толстенные жгуты, по которым питание поднималось от корней вверх. Мои деревья не хотели умирать - им очень рано определили смерть и они продолжали бороться с нами, алчными людишками, мозг которых не уходит дальше вопросов цен на бензин.
Я любил эти старые деревья. Мне до сих пор кажется, что мой двор перестАнет быть моим совсем не с разрушением дома, а именно со смертью этих деревьев.
Летом моего детства было "сбегаю домой попить" и обязательная реакция пацанов рядом - "вынеси нам" - "Не могу! - "Жмот!"
Были крики под вечер: "Андрюша домой!".
Футболки моментально становились грязными, ноги приходилось мыть перед сном.
- Мам, может, не буду?
- Иди, иди, постель испачкаешь.
- Мам, но они у меня чистые!
- Как чистые если ты целый день был на улице?
У кого-то были страхи, что если зайти домой, то родители "загонят" и "не выпустят".
Были карты и игра по шилбаны. Был футбол в пыли. Но, когда ты в большой игре, пыль совсем незаметна.
Мы становились старше. Появилось пиво, сигареты, поездки на тачке купаться. Но это уже было "не то" лето. Оно стало чуть-чуть другим.
Тогда же и пришла первая влюбленность.
Летом нашего детства потрясающим было каждое утро, когда просыпался от прямых солнечных лучей. Завтрак на столе. Родители на работе и длинный-длинный белый день впереди.
Друзья разъехались кто куда. Я собираюсь в загородный лагерь.
Снова в общество, в социум, бассейн, пинг-понг, просмотры фильмов в игротеке, выигранный турнир по шахматам, ночной поцелуй девочки, драка, когда разбили нос и нужно полночи не возвращаться в дачу, скрываться, пока не промоешь обильное кровотечение в ближайшей колонке за территорией лагеря.
К вечеру двор обрастал ребятами. Были уже две большие полноценные футбольные команды, был карточный «дурак» по парам. Полторалитровая бутылка ледянющей воды из-под крана, сразу приводящая в себя.
Вечером с удивлением для самого себя (кушать не хотелось) полностью съеденный ужин.
- Ты опять не обедал!
- Обедал, мам!
В нашем классе училась девочка - самая красивая девочка в школе,отличница и танцовщица бальных танцев. Каждый вечер примерно в одно и то же время она со своей не менее копсивой мамой шла домой с танцев и шла через наш двор. Она всегда была великолкпно одета,потрясающе,как будто только что приехала с бала. Она,как и ее мама,были словго из другого мира,не из этого рабочего района города.
Усталость, закрываются глаза.
Как я хочу завтра снова увидеть ее, чтобы она снова прошла через мой двор. Конечно же, она думает обо мне, так же как и я о ней. Конечно же...
Вот начало десятых и я снова в этом дворе.Шёл дождь и это была весна,май,потому это дождь был так прекрасен,- все окрест было светло-зеленым,салатовым,ярким до рези в глазах,дождь лил и с каждой минутой свежело,а я стоял,как очарованный в парадной дома своего детства и смотрел на дождь.
Вдруг,во дворе я увидел женщину с детской коляской для сидящего ребенка. Она шла быстро,спасаясь от дождя, одной рукой везла коляску,другой - закрывала ребенка от дождя зонтом.Ее легкая куртка,джинсы выдавали быт и очень трудный хлеб.Я узнал её, сдержав удивление ... красавица и отличница нашего класса и школы, танцовщица бальных танцев,ей было уже под 30,как и мне,но это были другие 30 лет.Это было тридцатилетие матери.
Мы поздоровались и она,как бы стесняясь ребенка, несмотря на дождь,завела со мной разговор. Я признался,что работаю шеф-редактором федерального канала,а она,что родила двоих детей. И еще она прибавляла, - молодец, молодец. В тот момент я и сам знал,что молодец. И мне было приятно, её слова льстили моему самолюбию, - я всем доказал. Я смог. Я добился. Я провожал её взглядом сочувствия трудной судьбе, сорадрчти своему пути и чувством некторой справедливости, - я получаю своё и по заслугам.
Спустя 11 лет я, полуголый, впервые за долгие годы, смог возвращаться домой после длительного срока по сфабрикованному обвинению. Лил дождь.
Я спешил домой и петлял как побитый пёс. Без денег, жены и детей и перспектив. Всё моё было отнято. Часть я отдал сам. Осталась только квартира родителей откуда я уехал молодым 20 лет назад. Таким и вернулся. Только под 40.
Во дворе я увидел свою школьную любовь с рослыми сыновьями, - они разгружали пакеты из машины.
Я спрятался от ее взгляда под дождем во дворе.
Двор моего детства принял меня назад. Не мог даже красиво раскаяться как блудный сын Рембрандта, - отца уже не было. Остались только эти воспоминания.
12.06.11-2021