Французы за едой.
Любят французы это самое дело – пожрать, знают толк, и потому не стесняются: едят много, почти всегда и где угодно, кроме дома. Да и зачем дома возиться, если кругом столько точек общепита – на любой вкус и карман. Мне говорили, что иногда они едят и дома, и даже приглашают гостей на еду… Чего только француз не соврет, чтоб хорошо выглядеть…
Ради благоприятного впечатления – ничего не жаль. Вот пример, не гастрономический, но показательный: Спрашиваешь у парижанина дорогу, он приветливо останавливается, интеллектуально морщит лоб, потом что-то там в мозгу у себя обнаруживает, и посылает тебя в другую сторону. Ему плевать на твои силы, ноги, время, ему главное – понравиться. Я специально, стоя у указателя нужной мне улицы, пытал 6 человек. Все шестеро, послали меня на все четыре стороны света. А будь у света больше сторон, послали бы на все шесть.
Но вернемся к еде. В магазинах всего полно для любой, самой обильной или изощренной, кухни. Бери – не хочу. Не хотит француз! Ну, разве отягощенная детьми и бедностью домохозяйка купит, как у нас принято, картошку, лук, свеклу, мясо, рыбу, горох, да мало ли… Настоящий француз вместо этого покупает все, что можно сразу, без приготовления, хорошо бы на улице, в сквере или метро, сожрать – от фисташек, до длиннющих чизбургергов. Фрукты выбираются аналогично. И даже овощи. Я видел, как милая девушка поедала в метро какой-то луковичный укроп. Пока ехали, сожрала с полкило. Странно, при таком спросе, невостребованное мясо, рыба и прочие овощи имеют бодрый, свежий вид и ничем не пахнут.
Особенно это поражает на продуктовых рынках. Чистота, свежота, и - никаких запахов. То ли оно у них без запаха, то ли просто не гниет… Кстати, найти в Париже туалет по запаху просто невозможно! В любом кафе тебя пустят бесплатно, но надо спросить дорогу. И найдя искомое, ты все равно не почуешь запаха этого заведения. Странно? Странно. Да, ладно…
Но вот, что французы делают с продуктами, когда кончается срок их реализации? Это непостижимая тайна. А срок такой точно есть!
Наприклад, морепродукты должны быть съедены не позднее 10 часов после их вылова. И вся страна настолько строго следит за соблюдением этих сроков, что ни одному французу не приходит в голову втюхать кому-то что-то как-то просроченное. Аж досада берет! Я к тому, что ведь история нам преподнесла немало имен действительно умных французов. А тут - !... Наверное, в ходе истории француз тупеет.
Итак, средний парижанин дома не ест. Противно ему. Ему – недемократично. Он утром встает, причипуривается и идет завтракать в кафе. Заказывает кофе, круассан, или бокал пива, или стакан винца, или – просто воды, сидит, кайфует, читает прессу, беседует с другими клиентами или официантом, если тот расположен… Часами! Кафешки открываются рано, посетителей немного, потому что много кафешек… При этом, прямо с утра ты можешь заказать кусок жареного мяса или рыбы, или тарелку супа - что угодно из меню. Главное, тебе не скажут, что ты – придурок, а твое мясо еще пасется на альпийских лугах. Принесут и пожелают бонпетита! (это по-французски).
Где-то около часа дня ситуация в Париже резко меняется. Парижане обедають! У них – обеденный перерыв. Где-то до трех часов. Ну, в офисах специально устанавливают не общее время перерывов на обед, чтоб все успели. Но кроме того, любой частник устанавливает удобное ему время перерыва. Написано у него, паразита, - с часу до двух - а приходит он в магазин в три. Морда сытая и абсолютно невинная! Мать! Да и открывают оне свои лавки, когда хотят… На двери написано – в 10.00, а в 11.00 еще конь не валялся. Своя лавка!
Вот, а в это, священное для французов время, даже не стоит и соваться в общепит. Местов нет. Офи в мыле таскают тарелки, парижане жруть, аж за ушми трещит, и жрут очень основательно. Основательно они жрут всегда. Вне зависимости от времени и места. Мы как-то решили перекусить, заказали салат и одно на двоих мясо. Еле справились. Порции – огромные!! А напротив сидел папашка с очкастой дочкой лет трех-четырех. Они вдвоем сожрали по салату, по мясу – огромные тарелки с мясом и разнообразным гарниром. Потом дочка стала верещать от голода, и папашка заказал ей тарелку блинов с шоколадной отмазкой!... А за компанию, и себе – с яблочной подливой. Потом дите выпило пол-литра молочного коктейля, и только после этого позволило отцу погрузить себя в коляску и вывезти на улицу. То есть, умение и готовность француза жрать, воспитывается в нем от младых ногтей. А потом только оттачивается…
После трех-четырех в общепитовских точках наступает затишье, разбавленное неким постоянным числом неспешных попивателей винца, пивца и кофейца. Мир и благодать длятся примерно до девяти вечера. После этого наступает час «Ж»! Всепарижская бескомпромиссная битва за жратву и со жратвой! Понятно, когда такая битва топочется в кафешке на четыре столика… А когда в ресторане на двести столиков? Не поспевшие с ненавистью глядят на жрущих и с нежностью – на жратву… И как только их усадят, допустят – тут оно и начинается!!! На битву приходят парами, семьями, группами, компаниями, коллективами, колхозами! И – в патриотическую одиночку. Все они долго выбирают, подробно заказывают, советуются, спорят. И вот когда еду принесут, а приносят быстро, начинается парижский феномен поедания всего! Выбор большой, клиент – гурман, но не в том смысле, что любит всякое такое необычное и изысканное…А в том смысле, что выбрав уже, жрет всякое – изысканное и не очень - без разбору и в огромных количествах! О размерах порций я говорил. О выборе - не стану, за неимением вечности в перспективе жития. Это просто надо увидеть.
Всякие попытки выяснить, куда оно – съеденное, у них – съевших, вмещается, бессмысленны, потому что французы вполне подтянуты, чтоб не сказать – поджары. Невольно вспоминаются самолетные туалеты (см. выше). Но если все действительно происходит так – напрямую – из тарелки - через прямую… Ну, я тогда вообще не могу узреть смыла в происходящем… Разве что – в его зрелищности? Зрелище, действительно, потрясающее, познавательное, но не поучительное, потому что этому, если ты не француз, научиться нельзя. Поближе к отъезду мы решили кутнуть вечерком – поесть от пуза всяких местных вустриц, креветок, мидий, ежей, словом, французских морских продуктов. Лягушек заказывать не стали, рассудив, что они все-таки не морские…
Местная традиция подразумевает, что заказав один вид устриц или крабов, ты получаешь их семь штук. Мы заказали 14 видов, поэкзотичнее, и нам принесли, соответственно, 98 штук морских гадов, плюс соусы к ним, плюс немереное количество зелени, плюс пропасть хлебов... Сильно оторопев, мы все-таки мужественно стали все это поедать, пока не наступила естественная пауза – от утомления. Оглядевшись вокруг, мы поняли, что заказанное нами обжорное, и немыслимое – не более, чем легкая закуска для сидевших вокруг нас во множестве настоящих едоков. Сверх этого они ели мясо, птицу, рыбу, пасту, и даже пиццу… Каждый настоящий француз считал своим долгом, зачистить соус с огромных тарелок куском хлеба. При этом они глотали вино, безостановочно что-то говорили друг другу по-французски и жестикулировали по-еврейски. Покончив не моргнув глазом, с грудой бифштексов и прочей убойной жратвой, они заказывали огромные куски всяких десертов к кофе, а после всего этого – сыр. Впрочем, сыр в том или ином виде придавался ко многим блюдам. Понятно, что мы с женой впали в полное ничтожество – такого сраму, такого умаления своей национальной гордости я никогда не испытывал. То есть, конечно, мы оттуда, из глубин своего унижения, попытались доесть все заказанное нами, и даже доели. Но унижение – осталось. Слава Богу, остались и потрясающее послевкусие и ощущение сверхполной сытости… И вот что характерно, зарекаясь есть, хоть чего, еще дней пять, мы утром обнаружили в себе бодрое и пронзительное чувство голода…
Ну, французы!...