Ирония – оскорбление?
Ирония - оскорбление, облеченное в форму комплимента. / Эдуард Уиппл
Ирония как оскорбление. Начнем с этой стороны понятия, известной всем в обыденной жизни. Кто из нас, смертных, не испытывал на себе укол оскорбления? Кто сам не оскорблял? Наверное, в каждого можно бросить камень за сей поступок. То же можно сказать и о таком явлении, как комплимент. Таким образом, в понятии «ирония» пересекаются две противоположности, два полярных влияния слова: положительное и отрицательное. Отрицательное – ключевое слово, и в иронии оно достигает своего апогея, так как здесь у отрицания мы наблюдаем не только прямую функцию, собственно функцию отрицания, но и обличительную функцию, перерастающую порой в уничтожающую, правда, в том случае, если ирония перетекает в свою более «ядовитую» форму – сарказм.
Осмеиваться может как сущность предмета, так и отдельные его стороны. Таким образом, характер иронии, объем отрицания, выраженный в ней, не одинаков; в первом случае ирония имеет значение уничтожающее, во втором – корректирующее, совершенствующее. В искусстве это проявляется в сатирическом и комическом. Таким образом, у иронии есть две функции, отличающиеся друг от друга своей степенью, степенью отрицания.
Вернемся к положительному в иронии. Оно в этом понятии есть: как внешняя оболочка, форма проявления (в буквальном понимании), и как вторая степень отрицания, когда ирония имеет совершенствующее значения. Часто это положительное уничтожается смыслом иронического высказывания и не воспринимается объектом иронии.
Ирония всегда предполагает идеал, в большей или меньшей степени отличающийся от того, что есть в действительности. Идеал здесь рассматривается как квинтэссенция всего положительного, но, как известно, на то он и идеал, что его нет в действительности. Ирония рассматривается как средство достижения идеала, очень резкое по своей сути.
«Ирония - отвага слабых», - утверждал в свое время актер Андре Берте, но с ним я не соглашусь. Во-первых, потому что ирония присуща всем представителям рода человеческого. «Ирония - непременная эстетическая составляющая мышления», - вещал из своего сюрреалистического мира Сальвадор Дали. Люди не могут в силу жестокости мира принимать его таким, каким он является на самом деле. Принимаешь – значит, ты слабый. Борьба, бунт – признак силы, даже если борьба эта ведется со всеми пороками общества, даже если она уже заранее обречена. Ирония – не только признак силы духа, но и признак свободы. Виктор Мари Гюго еще в своем далеком XIX веке утверждал, что свобода начинается с иронии. Изменилось ли что-либо? С моей точки зрения, нет, ведь ирония – это своего рода бунт против общественных или своих недостатков. Бунт никогда не будут совершать люди, связанные по рукам и ногам, то есть для этого всегда нужны силы, силы, которые с виду кажутся бездушными, но на самом деле это не так. Ирония - последняя стадия разочарования (Анатоль Франс). Если это и своего рода бездушие, то от неверия в исправление общественных пороков общепризнанными методами, от разочарования в изменение людского сознания «по-хорошему».
Ирония – это своего рода бунт против общественных или своих недостатков, поэтому мы вплотную приблизились к ее формам. Следует рассмотреть их чуть подробнее.
Формы иронии
Прямая ирония — способ принизить, придать отрицательный или смешной характер описываемому явлению.
Антиирония противоположна прямой иронии и позволяет представить объект антииронии недооценённым.
Самоирония — ирония, направленная на собственную персону. В самоиронии и антииронии отрицательные высказывания могут подразумевать обратный (положительный) подтекст. Пример: «Где уж нам, дуракам, чай пить».
Сократова ирония — форма самоиронии, построенная таким образом, что объект, к которому она обращена, как бы самостоятельно приходит к закономерным логическим выводам и находит скрытый смысл иронического высказывания, следуя посылкам «не знающего истины» субъекта.
Ироническое мировоззрение — состояние души, позволяющее не принимать на веру расхожие утверждения и стереотипы, и не относиться слишком серьёзно к различным «общепризнанным ценностям».
Причины иронического мировоззрения
Становятся ирониками неспроста. Всегда можно найти веские причины для обращения к тому или иному типу мировоззрения и отношения к миру. Не показывает ли тем самым иронизирующий человек, что он находится выше, чем остальные? Не проявляет ли он к тому же пренебрежительное отношение к обществу и его ценностям? Может, это всего лишь людское высокомерие? Нет, это признак чуждости этому миру и отстраненности от него.
Для Къеркегора «душа ироника находится в вечном паломничестве», «он живет как странник и чужой» не потому, что ему везде хорошо, а потому, что он, напротив, не приемлет реальности, в которой находится, потому что «вся данная действительность потеряла для него ценность и он сделался чуждым всей действительной субстанциональности», «он отстранен от целого мира». Душа ироника в системе мировоззрения Кьеркегора ищет лучшего мира, лучшей реальности.
С данной точкой зрения я не могу не согласиться, хотя опущу религиозную составляющую – святую святых, дабы не делать из проблемы философско-религиозный трактат. Причина, безусловно, трагична, но разве ироник отнесется к ней как к трагедии? Он осознает ее, но лишь посмеется в ответ, ведь он выше этой действительности. Насколько? Насколько выше нас сам Бог. Творец – это тот, кто хочет быть Богом, а ироник – это сам Бог. Вывод, конечно, мною слегка утрирован, но в наших словах есть приличная доля правды. Не здесь ли берет свое начало ощущение «выше других»? Вполне возможно.
Ироник – Бог?
У ироника «много общего» с Богом:
1. Ироник часто принимает позу наблюдателя. Образ Бога-наблюдателя также широко распространен.
2. Ироник имморален, он по ту сторону этики. Бога тоже нельзя назвать ни моральным, ни аморальным — он за гранью морали, он сам себе закон.
3. Иронику удается присутствовать и отсутствовать, быть здесь и нигде, жить в этом мире и быть чуждым ему — то есть иронику удается быть трансцендентным миру, подобно Богу, который имманентен миру, но и чужд ему.
Это довольно спорные аргументы, но с ними нельзя не согласиться, ведь и положение ироника в мире, и его отношение к миру, и роль в нем – всё это гораздо выше, чем у любого другого творца.
Сущность иронии и ее средства
Так что же такое ирония? Я постаралась сформулировать определение данного понятие со своей точки зрения, причем также иронической. Разве кто-то откажется от предложения стать Богом?
Ирония - явно-притворное изображение отрицательного явления в положительном виде, чтобы путем доведения до абсурда самой возможности положительной оценки осмеять и дискредитировать данное явление, обратить внимание на тот его недостаток, который в ироническом изображении заменяется соответствующим достоинством.
В своем стилистическом осуществлении иронии пользуется целым рядом форм, охватывающих самый разнообразный по объему и характеру материал, — то локализирующихся в отдельном слове, то проникающих все произведение в целом.
Из форм, которыми пользуется ирония, самой распространенной и самой элементарной представляется антифраза — употребление слова в значении, прямо противоположном его обычному смыслу («Хорош, нечего сказать»). Контраст между данным и должным может быть еще больше подчеркнут при помощи гиперболы, доводящей иронически утверждаемое явление до в высшей степени преувеличенных, с целью большей выразительности, размеров: так, вместо того чтобы маленький предмет иронически назвать большим, его называют огромным, гигантским, колоссальным. Все указанные только что формы иронии обладают тем общим признаком, что они основываются на особом словоупотреблении, касаются словесной семантики, построены на игре смыслов отдельных слов и выражений, т. е. дают ироническое называние предмета. Однако называние предмета — лишь элементарнейший способ изображения, так сказать, минимальное изображение. Поэтому ирония может проявиться не только в словесном обозначении предмета, но и в характере его показа, даже при отсутствии иронического словоупотребления в обрисовке характера, в ситуации. Простейший вид такой объективированной иронии заключается в инсценировке иронического суждения: она вкладывается в уста действующего лица и произносится им в своем первоначальном, прямом неироническом смысле, а ироническое отношение автора вытекает из всего контекста.
Ирония может возникать и из столкновения ситуации с языком, в котором автор эту ситуацию развертывает, например, при стилизации авторской речи под высокий торжественный слог.
Определяемая в социально-художественной своей целеустремленности тенденцией дискредитировать — разоблачить и изобличить изображаемое явление и осуществляя ее через приведение к абсурду, подчеркивание нелепости, игру противоречиями и несуразностями, ирония, естественно, находит особенно широкое применение в двух жанрах: сатире, — жанре, использующем прием иронического дискредитирования как один из самых острых приемов идеологической борьбы, и комедии, использующей для создания комического положения, для возбуждения смеха заключенную в иронии игру противоречиями и несуразностями.
Комического эффекта ирония, разумеется, может достигать не только в комедии, но и в повествовательных и в лирических жанрах. Лирика – это то, что нас интересует, ведь с давних времен стихотворения ассоциировались у общества с витиеватым рассуждением, с букетом причудливых метафор и образов, с запутанностью смысла и глубиной чувства. Ироник имморален, как уже известно, поэтому не развенчать ли ему этот стереотип? Взять плавность формы и ореол святости и покарать им этот мир, заключив в этот «карающий жезл» саму сущность иронии, доведенной до абсурда – «святая» форма с «грешным» содержанием. А почему бы нет? Кто покарает его, как не сам ироник, используя самоиронию?
Ирония как средство выживания
Ирония помогает выжить в этом мире, особенно в современном, так как развитие цивилизации еще не подразумевает ее нравственное совершенствование. Читая стихи иронизирующих поэтов, сразу хочется жить, понимаешь, что ты не один в своем мировоззрении, которое, кстати, не все одобряют. Порой это вызывает укор со стороны, так как выглядит жестоко по отношению к объекту иронии.
Ирония пускает свои корни в поэзии по мере продвижения к всеобщему прогрессу, достигающемуся, кстати, любыми средствами, не всегда всеми одобряемыми. Чем интенсивнее развивается цивилизация, тем больше она наполняется иронией, иначе прожить в этой «гиперцивилизованной» цивилизации невозможно без серьезных психологических проблем.
Следует добавить, что ЭТО НОРМАЛЬНО. Ничего удивительного нет в том, что поэт иронизирует над происходящим вокруг. Это достойная критика миру от достойного критика. Стоит спасибо сказать за такое внимание к мировой персоне, в частности к персоне страны. Над Россией и ее абсурдным содержанием грех не поиронизировать, то есть это клад для любителя иронии, богатая сокровищница, таящая в себе огромную часть еще не осмеянных явлений. Каждый поэт иронизирует над тем, что ему ближе. Некоторые берут в качестве объекта как страну в целом, так и отдельные события и явления, являющиеся к тому же частными характеристиками отдельной страны. Таким поистине масштабным поэтом-ироником является Игорь Иртеньев, чье творчество любит не только одна Россия – есть поклонники и за рубежом.
Игорь Иртеньев – поэт, известный не всем, но если он известен, то тут попадание в десятку. Если прочел одно его стихотворение, то второе читается уже автоматически, ведь юмор данного поэта настолько актуален на протяжении нескольких десятилетий, что остается лишь диву даваться!
Краткая биография Игоря Иртеньева
Игорь Моисеевич Иртеньев родился 25 мая 1947 года в Москве.
Родители были так называемыми типичными представителями советской интеллигенции. Отец, Моисей Давыдович, — историк, мать, Ирина Павловна, по первому образованию также историк (вместе с отцом они перед войной окончили Московский историко-архивный институт), по второму — специалист по лечебной физкультуре. Отец умер в 1980 году, мама — в 1995.
До начала 70-х жили в опять же типичной московской коммуналке в Марксистском переулке, чем знакомство с всесильным учением и ограничилось. Этого двухэтажного деревянного дома давно уже нет, как, впрочем, и патриархальной слободской Таганки. Сейчас это полновесный Центр, а когда он учился в первом классе, одна семья, притом еврейская, через два дома от них, держала корову.
После окончания четвертой по счету школы нигде долго не задерживался, — покрутившись в какой-то конторе, поступил на заочное отделение Ленинградского института киноинженеров и почти одновременно пришел на телевидение механиком по обслуживанию киносъемочной техники.
Работал в отделе хроники, за двадцать лет объездил всю страну, ни малейшей тяги к инженерству не испытывал, поэтому диплом так и не пригодился. Зато на шесть лет отодвинул действительную военную службу, каковую мучительно проходил с 1972 по 1973 год в Забайкальском военном округе.
Женился довольно рано, в двадцать один год. С Лорой Злобиной прожил четыре года легко и весело, а расставшись, сохранил добрые отношения на всю жизнь. Те же отношения сохранил и со второй женой, Соней Иртеньевой, хотя прожил значительно дольше и расставался, соответственно, куда тяжелей. Сказать, что дочка Яна видит папу только по телевизору, было бы сильным преуменьшением. С третьей, и, как сам говорит: «надеюсь, последней, моей женой, известной, тщеславно отмечу, журналисткой Аллой Боссарт, мы вместе восемь лет, а Вера, которой сейчас уже семнадцать, стала мне второй дочкой».
Писать сатирическую прозу и стихи начал в тридцать с небольшим, публиковаться – с 1979 года.
В середине 80-х познакомился с группой молодых литераторов, создавших наделавший много шума в столице клуб «Поэзия».
В 90-е годы редактировал иронический журнал «Магазин», учрежденный Михаилом Жванецким.
На протяжении нескольких лет еженедельно появлялся на телеэкране в образе «поэта-правдоруба» в программах Виктора Шендеровича «Итого» и «Бесплатный сыр».
В настоящее время (по состоянию на 2005 год) выступает с авторскими рубриками в «Газете» и «Новой газете» и сотрудничает с программой «Плавленый сырок» на радиостанции «Эхо Москвы».
Соавтор мюзикла, которым Максим Дунаевский решил почтить память своего отца, в связи с юбилеем кинокомедии «Веселые ребята». Игорь Иртеньев с Вадимом Жуком написали либретто и 15 песен в добавление к тем пяти Дунаевского-старшего, которые звучат в фильме. Режиссер – остро мыслящий человек, с большим послужным списком таких постановок, как «Борис Годунов» в «Ла Скала», Виктор Крамер. Продюсером выступила Ирина Апексимова, которая также занята в спектакле как актриса, а в главных ролях Ирина Богушевская и Дмитрий Харатьян.
За авторскую колонку в одном из интернет-изданий Игорь Иртеньев был отмечен премией Союза журналистов РФ «Золотое перо». Газетные публикации Иртеньева часто переводятся на иностранные языки, выходят в виде книг.
По неофициальным сведениям (из странички на сайте http://livejournal.ru, которую совсем недавно удалили), Игорь Иртеньев уехал за границу. Точных сведений о его нынешней жизни найти не удалось. Последняя новость на его официальном сайте (http://irteniev.msk.ru) датируется 2006 годом.
«Совесть нации»
Не могу пройти мимо замечательного вопроса и еще более замечательного ответа, опубликованного на официальном сайте Игоря Иртеньева. Думаю, их стоит привести, так как это будет своего рода «заглядывание», причем одним «полуглазком», в душу этого талантливого «поэта-правдоруба».
Алексей Калинин (21 ноября 2000 г.): Здравствуйте, Игорь. Простите, если мой вопрос затянется, но дело в том, что я ваш давний читатель и столь же давний почитатель. И вы как человек являетесь для меня непререкаемым авторитетом. Теперь вопрос! Игорь, считаете ли вы себя народным поэтом или вы поэт сам по себе? Этот вопрос не высосан из пальца, напротив, он очень важен для меня и вот по какой причине: я сам не могу решить, с народом я или сам по себе. Надеюсь, ваш ответ окончательно ориентирует меня в этой жизни или круто изменит мой взгляд на действительность.
Игорь Иртеньев: «Спасибо за письмо. Признаться, смущен. Не хотелось бы быть непререкаемым авторитетом ни для кого. Что касается ответа на Ваш вопрос — будучи человеком, надеюсь, психически здоровым, не могу добровольно поставить себе диагноз „народный поэт“. В крайнем случае, согласен на „совесть нации“».
Если быть ироником, то ироником во всем!
Провал Орфея социального идиотизма
Виталий Диксон в своей статье «Ирония на мокром месте» приводит следующую любопытную ситуацию:
«О, эта ирония! Заядлая поэтическая муза! Каково живётся тебе, прелестнице, в стране зашоренного сознания, перепаханного паханами марксистско-ленинской идеологии и советско-социалистическими трубадурами, накликающими скоропостижное счастье?
А вот каково. Приходит однажды Игорь на званый вечер. Читает стишки, да все как один на злобу дня. Дошла очередь и до вопроса проституции в разрезе активного строительства коммунизма – и поэт пафосно взвыл:
О, женщина в прозрачном платье белом,
В туфлях на высоком каблуке!
Ты зачем своим торгуешь телом,
От большого дела вдалеке?
Почему пошла ты в проститутки?
Ведь могла геологом ты стать,
Или быть водителем маршрутки,
Или в небе соколом летать…
И вдруг Игорь с ужасом увидел: женщины в зале принялись вздыхать, подносить к глазам платочки…
Видишь – в поле трактор что-то пашет.
Видишь – из завода пар идёт.
День за днём страна живёт всё краше,
Неустанно двигаясь вперёд…
В зале возникла томительно-лирическая, в духе Эдуарда Асадова, тишина…
Это был первый публичный провал Иртеньева: его стихи, стихи Орфея социального идиотизма, были восприняты всерьёз».
Орфей социального идиотизма! Какая точная характеристика для данного поэта! Характеристика ироника, данная другим ироником. Что может быть точнее?
«На злобу дню»
Безусловно, есть сборники стихотворений Игоря Иртеньева, но, видимо, не в нашей местной библиотеке. Интернет-ресурсы, в основном, приводят лишь список стихотворений Иртеньева, что не очень эффективно. В его поэзии важен отклик на события. Сразу же можно определить мотив и тему каждого стихотворения. Этот мотив дает нам публикации на официальном сайте поэта, где к каждому лирическому произведению дана краткая событийная справка. Спешу привести несколько интересных «синтезов» прозы и поэзии.
«В этой жизни умирать не просто, да и жить, замечу, не везде».
В Москве завершила работу XII Международная выставка „Некрополь-2004“. Среди экспонатов — гробы, венки, урны и другая популярная продукция. По оценкам экспертов, сегодня ритуальный бизнес во всём мире динамично развивается и по доходам сопоставим с нефтяным и алкогольным.
И в беде, и в радости, и в горе,
Как писал неистовый поэт,
Мой тебе совет: memento more!
Ты его запомни с юных лет.
А как перевяжут пуповину,
Не впивайся с ходу мамке в грудь,
Подбери сначала домовину
И про кисть с глазетом не забудь.
Да костюмчик прикупи по росту,
Чтоб на Страшном не краснеть суде,
В этой жизни умирать не просто,
Да и жить, замечу, не везде.
A почив, на радость ближним, в Бозе
И скрестивши руки на груди,
Позаботься о пристойной позе
И на ногу ногу не клади.
И тогда с тобою, друг мой, рядом,
Головой касаясь головы,
Мы пройдем цветущим райским садом,
Не сминая под собой травы.
2004
«За святое взялись!»
У одного из крупнейших в России производителей ликероводочной продукции „ОСТ-Алко“, более известного как „Черноголовка“, приостановлена лицензия.
Конкурентов уловки
Иль чиновничья прыть,
Только „Черноголовки“
Нам боюсь, что не пить.
Водки не было краше,
Ей гордилась страна,
Стала знаменем нашим,
Брендом стала она.
Нашу „Черноголовку“
Мы должны сохранить!
Нашу „Черноголовку“
Не позволим чернить!
Ах ты, блин, ёлы-палы,
Всё долбись-провались!
Что им, ЮКОСА мало?
За святое взялись!
2004
«Кто отведать желает омара, тот потом целый месяц не ест».
По данным консалтинговой компании MHRC, Москва занимает третье место в списке самых дорогих городов мира, уступая лишь Токио и Лондону. Утешает, однако, что касается это, в основном, не рядовых граждан, а топ-менеджеров иностранных компаний, работающих в Москве.
Трудно стало в столице богатым,
По карману немногим она,
За пентхауз повысили плату,
На „Феррари“ скакнула цена.
Слава богу, закончилась шара,
На халяве поставили крест,
Кто отведать желает омара,
Тот потом целый месяц не ест.
Тут прошелся с женой по бутикам,
Ну картина, я вам доложу,
Хорошо, что отделался тиком,
Но с тех пор в бутики не хожу.
Вот походкой своей трудовою,
Той, что с детства босого горжусь,
Я шагаю любимой Москвою,
В дорогие витрины гляжусь.
Что-то в памяти вновь шевелится,
И в мозгу оживают слова:
„Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва“.
2004
«На злобу дню» даны эти три стихотворения. Это голос не совсем далекого 2004 года, но прошло уже 7 лет, а темы актуальны до сих пор. Вот почему поэзия Игоря Иртеньева пользуется популярностью – она «всевременна», а «всевременье» – это дар, который дан не каждому поэту. До этого уровня нужно духовно и профессионально дорасти. И в этом отношении Игорь Иртеньев представляется нам настоящим великаном.
Думай о смерти, причем с рождения!
«В этой жизни умирать не просто, да и жить, замечу, не везде» - само название стихотворения включает в себя большую долю иронии. Смерть рассматривается как проблема, еще при жизни. Ничего возвышенного – одна прагматика. «Смерть – дорогое удовольствие», - говорят в народе, и это действительно так. Жизнь дорожает с каждым днем. И чем дальше, тем все яснее мысль, что смертью ты материально обременишь своих родных, как никогда. Абсурдно, но факт. Иронично, но это жизнь.
Событийная справка не менее иронична. «Ритуальный бизнес», - польза от чужой смерти, которая с каждым годом входит в новую фазу развития.
Событие взято поэтом не случайно. Оно, по своей сути, тоже абсурдно, а в стихотворении так вообще гиперболизировано до заоблачных высот. Выбирать образ своей смерти (ели есть образ жизни, то есть и образ смерти) еще при жизни – трагикомично изначально. Для меланхолика это повод для затяжной депрессии, а для ироника это посмеяться, посмеяться грустной улыбкой.
А как перевяжут пуповину,
Не впивайся с ходу мамке в грудь,
Подбери сначала домовину…
Таким образом, с момента рождения человек должен готовиться к смерти, постепенно. В тексте дана своего рода пошаговая инструкция. Домовина, кисть, глазет, - это нужно сперва прикупить, не тратя время на мамку. «Memento more!» - висит над тобой как Дамоклов меч, поневоле приходится глаза к нему поднимать.
Да костюмчик прикупи по росту,
Чтоб на Страшном не краснеть суде…
Страшный суд как событие, похожее на бытовое явление. По сути, это глас несведущего народа, считающего себя всеведущим. Антирелигиозная трактовка события – ирония над отношением общества к смерти.
A почив, на радость ближним, в Бозе
И скрестивши руки на груди,
Позаботься о пристойной позе
И на ногу ногу не клади.
Степень иронии и абсурда возрастает от строфы к строфе. Речь идет уже о позе, о позе, как о норме расположения в гробу, когда тебе уже будет все равно, в какой позе лежать. Религиозность подчеркивается здесь словосочетанием «на радость ближним» и старославянской формой слова «Бог» - «Бозе». Иронизируются общественные нормы захоронения, как ни смешно это звучит.
И вот она, последняя строфа. Залог успеха: в Рай ты попадешь, если заранее припасешь гроб, глазет, кисть, костюм и приготовишь «пристойную позу». Выполнил все эти требования? Что же ждет тебя?
Мы пройдем цветущим райским садом,
Не сминая под собой травы.
Внешняя благопристойность при смерти – залог твоего пребывания в райском саду. Таков вывод можно сделать из последней строфы.
Опять крушат святое!
Название мной взято не случайно – в голове сразу же возникают параллели с борьбой в начале XX века против религии, когда рушили церкви, сбрасывали с колокольни колокола. Но в стихотворении речь идет о другой «святыне» – о ликероводочной продукции.
Водки не было краше,
Ей гордилась страна,
Стала знаменем нашим,
Брендом стала она.
Водкой гордится страна. Она стала знаменем. Безусловно, здесь гиперболизирован масштаб – на то она и ирония, но в последнее время степень гиперболы заметно уменьшается, потому что алкоголизм, действительно, прочно засел в России, как неизлечимый вирус. В ироничном стихотворении обычно воспевается то, над чем надо плакать, причем плакать навзрыд. Кто плакать не хочет – пусть встает с места и начинает бороться с «алкогольным вирусом».
Ах ты, блин, ёлы-палы,
Всё долбись-провались!
Что им, ЮКОСА мало?
За святое взялись!
Любимая лексика Иртеньева в его поэзии – сниженная, просторечная, одним словом, «на грани фола», переходящая порой даже в ругательство. По его стихотворениям можно успешно научиться нескольким десяткам новых для вас ругательств. Громкое слово «ПОЭЗИЯ» с таким же громким наполнением из «блин», «черт возьми», «мать твою», «паскуда», «елы-палы», «долбись-провались», «трюфели-опята», «хреновый»и т.д. Это лишь начало списка. Сниженная лексика – это своего рода пренебрежение к общественным нормам, имитация каждодневного разговора простого люда.
Дорогая моя столица!
«Кто отведать желает омара, тот потом целый месяц не ест». Тяжелый времена настали для богачей. Голодать по целому месяцу – не каждый выдержит!
Слава богу, закончилась шара,
На халяве поставили крест…
Тут используются слова синонимы: шара – халява. Это то, что дается даром. Очень интересная структура этих двух строчек. Начало - «Слава Богу» и конец – «крест», в то время как между ними такие просторечные слова, как «халява» и «шара».
Хорошо, что отделался тиком,
Но с тех пор в бутики не хожу.
Одним словом, простому человеку дорогой бутик испортит его психическое здоровье. Все взято в стихотворении гиперболизировано. Именно гипербола служит основным средством иронии в стихотворениях Игоря Иртеньева.
Я шагаю любимой Москвою,
В дорогие витрины гляжусь.
Лирический герой глядится в витрины, а не глядит. Как нам это знакомо. Не забываем, что взор на сие дорогое удовольствие, представленное в витринах, может вызвать у простых «трудовых» людей нервный тик.
«Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва».
Здесь нам на помощь идет буквалистское понимание, потому что именно в этом ключе рассматриваются слова известной песни.
Иронии в данном стихотворении подвергается не столько жизнь богатых людей, сколько разительная дифференциация российского населения по уровню материального дохода.
Все эти три стихотворения вызваны частными событиями, но все они идут к масштабным проблемам, охватившим всю Россию. По сути, здесь обличается глупость российского общества. В жестокой форме представлен крик автора «Очнись, нелепая Россия!»
Силы иронии
Что значит для меня ирония в поэзии Игоря Иртеньева? Многое, и это трудно передать словами. Его ирония дает силы для моего пожизненного сарказма, который в последнее время прочно поселился в моем мировоззрении. Ирония – это что-то легкое, острое, вроде просто жгучего перца. Но сегодня с проблемами жизни нельзя ничем другим бороться, кроме перца чили, то есть сарказма, злой иронии.
При использовании сих приправ ни один «вирус» не страшен. Иммунитет против неурядиц и проблем будет прочным, как титановый стержень.
Ирония - оскорбление, облеченное в форму комплимента. Оскорбление, которое справедливо. Комплимент здесь выступает как запасной выход. Не понял слушатель/читатель - улыбнулся во весь рот и радуется жизни. Позитив в любом исходе, если только автору стоять в стороне и ни в коем случае не встречаться с объектом своей иронии. Так что если и иронизировать, то над тем, кто не сможет дать сдачи.