СОСЕДКА
(Параллельный мир №66)
Отец Виктора Киселева пришел с улицы какой-то раздраженный. Он бросил на скамейку для обуви «Комсомольскую правду» и «Российскую газету», которые покупал в киоске каждую субботу, и сказал:
-Больше я не буду этой Люське программу передач в ящик класть.
- Почему? - спросил Виктор.
- Потому что она язык свой распускает.
– А что она такого сказала?
- Не важно.
Как ни старался Киселев выведать у отца причину его внезапно вспыхнувшей неприязни к тете Люсе Нилидиной, их соседке, эти попытки не увенчались успехом.
Тетя Люся была необычайно злой старухой. А после смерти своего мужа, которого она пилила изо дня в день по разным пустякам, злоба ее увеличилась, как минимум, вдвое. Когда Нилидина говорила, то казалось, что каждое ее слово пропитано ядом. Без всякого сомнения, капля этого яда попала на ранимую душу отца.
И все-таки как-то неудобно – перестать класть телепрограмму в ее почтовый ящик.
Когда отец зашел в зал, Виктор вынул из середины «Российской газеты» два листа и вышел с ними на лестничную клетку.
Опуская программу в ящик, Киселев заметил, что на площадке появилась тетя Люся.
- Здравствуй, Вить! – произнесла она. И поинтересовалась: - Кладешь программу?
- Да.
- Давай ее мне.
Киселев вручил Нилидиной два листа и вернулся в свою квартиру.
В зале он спросил у отца:
- Пап, ты будешь читать газеты?
- Нет.
- Тогда я их возьму.
- Бери.
Виктор зашел в коридор.
И тут раздался звонок в дверь.
На пороге стояла тетя Люся.
Взгляд ее темных жестоких глаз был такой, точно она собиралась достать нож, чтобы пырнуть им Киселева-младшего. Но вместо этого она извлекла из кармана кофты целлофановый пакет с тремя шоколадными конфетами и протянула его Виктору.
- Это тебе, - проговорила Нилидина.
Киселев взял конфеты, поблагодарил тетю Люсю и закрыл входную дверь.
- Кто это приходил? – поинтересовался отец, когда Виктор вошел в зал.
- Нилидина.
- Чего ей было нужно?
- Да вот конфеты мне принесла.
- Ишь, чего придумала! Нашла маленького мальчика!
В течение целого месяца, раз в неделю, Виктор клал программу в ящик тети Люси. А та в знак благодарности приносила ему то печенье, то пару морковок, то пучок петрушки…
Однажды вечером Нилидина пришла к Киселеву-младшему и спросила:
- Вить, ты не сходишь со мной в подвал?
- Зачем? – задал встречный вопрос Киселев.
- У меня в сарае лампочка перегорела.
- А у вас есть запасная?
- Есть.
И старуха похлопала по карману кофты.
- Ладно, пойдемте.
В то время, когда они открывали дверь, ведущую в подвал, к ним приблизился отец Виктора, только что зашедший в подъезд.
- Куда это вы?
- Я Витю попросила лампочку мне заменить, - ответила тетя Люся.
- Нашла время! Скоро спать нужно ложиться!
В ответ на эти слова Нилидина так посмотрела на отца, будто начала мысленно сдирать с него кожу.
- Я пойду с вами, - проговорил Киселев-старший.
И все трое спустились в подвал.
Нилидина открыла дверь своего сарая. Та была сколочена чрезвычайно грубо и почему-то вся испачкана мелом.
Отец зашел в сарай и вывернул лампочку.
- Давай запасную, - обратился он к тете Люсе.
- Пусть лучше Витя ввернет.
– Я и сам могу это сделать.
Нилидина вручила отцу требуемую вещь.
Отец ввернул в патрон лампочку, но та не горела.
- Пусть лучше Витя попробует. Ты, наверно, ее косо вставил.
- Ничего не косо.
- Тогда в чем же дело?
- Провод у тебя оборван.
С этими словами отец вышел из сарая.
- Что же теперь делать? – нахмурилась тетя Люся.
- Не знаю, - ответил отец. И направился к двери подвала.
Виктор и старуха двинулись за ним.
Когда они поднялись на свою лестничную площадку, Нилидина сказала Киселеву-младшему:
- Спасибо тебе.
- За что? Мы же ничего не сделали.
- Все равно спасибо.
На следующий день Виктор проснулся ровно в двенадцать. Едва он открыл глаза, как услышал доносившийся с улицы голос тети Люси, разговаривавшей с бабулькой из первого подъезда.
- Вчера попросила Киселевых починить мне провод в сарае.
- Ну и как? Починили?
- Жди, починят они тебе! Нет в моем подъезде мужиков.
Злоба, сквозившая в этих словах, невидимым облаком проникла в комнату, где лежал Виктор, и обволокла его душу. Киселеву стало тоскливо-претоскливо.
Он поднялся и начал делать зарядку.
Через десять минут, положив гантели, Виктор опять услышал голос Нилидиной, говорившей на этот раз со стариком из третьего подъезда.
- У меня в сарае провод оборван. И никто не желает его чинить. Не люди в моем подъезде, а животные.
- А тебе никто и не обязан его чинить.
- Как так?
- Да так. Это – дело электрика из ЖКО.
- А как я его вызову? Телефона-то у меня нет.
– Сходи к соседям.
– Не пойду я к этим скотам.
Тоска, изгнанная физическими упражнениями, вновь поселилась в душе у Виктора.
Он вышел в зал и передал отцу нелестные для них обоих слова тети Люси.
-Больше не носи ей программу, - посоветовал Киселев-старший.
Пять дней Нилидина жаловалась на Киселевых всем подряд. Под конец ее жалобы превратились в монотонную, однообразную, отрепитированную речь.
Когда в субботу отец принес газеты, Виктор вынул из одной два листа. И двинулся к входной двери.
- Ты куда? – спросил отец.
- Положу Нилидиной программу.
- Она нас обзывает, а ты хочешь ей программу преподнести…
- Я хочу провести один эксперимент.
- Что это за эксперимент?
- Мне нужно узнать, какова будет ее реакция, когда она получит программу.
- Ну, делай как знаешь.
Киселев-младший опустил два газетных листа в почтовый ящик тети Люси в час дня. А в половине второго к Киселевым явилась Нилидина.
- Позови Витю, - попросила она отца, открывшего дверь.
- Вить! - крикнул тот. – К тебе пришли!
Киселев-младший вышел в коридор.
Тетя Люся протянула ему пакет с грушами.
- Это тебе.
- У нас их полно, - попытался отказаться от подношения Виктор.
- У вас не такие. Это груши с моего сада.
Киселеву-младшему не оставалось ничего другого, как принять пакет с лампочковидными фруктами.
Спустя месяц Нилидина умерла. В своем завещании она написала, что ее квартира должна достаться Виктору.